Александр Лукашенко — азартный игрок. И не только в хоккее, но и во внешнеполитических пасьянсах, разыгрывая в своих партиях то российскую, то евросоюзовскую карты. Вот и сейчас он демонстрирует готовность сблизиться с Западом, пытаясь занять более выгодную позицию на переговорах с Россией. В свою очередь, и Европейский Союз готов пойти навстречу Лукашенко. Не так давно Евросоюз принял решение смягчить свою политику в отношении Беларуси. И перейти от изоляции официального Минска к диалогу с ним. Формально это решение связано с тем, что летом из заключения были освобождены три представителя оппозиции: Александр Козулин, Сергей Парсюкевич и Андрей Ким.
Пока речь не идет о каких-то серьезных преференциях авторитарному режиму Александра Лукашенко. Страны — члены Евросоюза лишь разрешили на полгода въезд на территорию ЕС белорусскому президенту, а также 35 другим высокопоставленным чиновникам, в отношении которых действовали визовые ограничения. (При этом запрет на въезд оставлен в силе для главы ЦИК Беларуси Лидии Ермошиной, а также для четверых чиновников, которых Брюссель считает ответственными за исчезновения в 1999—2000 годах нескольких белорусских оппозиционеров.)
Вслед за этим решением могут последовать более тесные контакты на высшем политическом уровне, а также крупные инвестиции в белорусскую экономику. Все зависит от того, какой следующий шаг предпримет Александр Лукашенко и от того, насколько далеко готовы будут пойти лидеры стран — членов Европейского Союза в развитии контактов с этим авторитарным лидером восточноевропейского государства.
Белорусская оппозиция по-разному оценила решение Брюсселя. Бывший кандидат в президенты от демократов Александр Милинкевич его поддержал. Другие же оппозиционеры критикуют ЕС. Ведь режим Лукашенко не стал более демократичным по сравнению с 2006 годом, когда после президентских выборов, прошедших с серьезными нарушениями, и были введены многие санкции. Недавние парламентские выборы, по мнению наблюдателей из западных стран, также были далеки от стандартов ОБСЕ и Совета Европы. Показательным, по их мнению, является отсутствие в парламенте представителей оппозиции.
И все же Евросоюз решился на этот неоднозначный жест. Безусловно, свою роль играет то, что введенные международным сообществом санкции не принесли ожидаемого результата. Власть все так же сильна и популярна у избирателей, оппозиция — слаба, а ее лидеры заняты постоянной борьбой друг с другом. Конечно, присутствуют и интересы европейского бизнеса, готового принять участие в белорусской приватизации. (Примечательно, что политика сближения активно поддерживается странами Евросоюза, непосредственно граничащими с Беларусью.) Но так же очевидно, что на решение Европейского Союза повлияли и новые геополитические реалии, возникшие после грузино-российского вооруженного конфликта. И, демонстрируя сегодня свою готовность установить диалог с Минском, ЕС поддерживает независимость Беларуси, усиливая позиции Лукашенко в его непростых отношениях с Кремлем.
Внешне ситуация выглядит так, что Беларусь является единственным надежным плацдармом России в Восточной Европе, страной, где Москва имеет всеобъемлющее влияние на экономику и политику. Это лишь отчасти соответствует действительности. Находясь у власти четырнадцать лет, Александр Лукашенко жестко контролирует ситуацию в своей стране. Когда же отношения с Россией ухудшаются, он виртуозно демонстрирует готовность к стратегической переориентации. В прошлом это было уже не раз, и всегда такая игра приносила свои плоды. Она усиливала позиции Минска на переговорах с Москвой и давала возможность добиваться от россиян уступок: очередных финансовых дотаций и скидку в цене на поставку энергоносителей. Это, в свою очередь, позволяло белорусскому президенту развивать экономику Беларуси и укреплять в стране свою личную власть.
В результате экономическая ситуация в Беларуси многие годы оставалась стабильной, что в глазах обывателей на постсоветском пространстве создавало особую привлекательность режиму. Платой за эту политику стала практически не подверженная капитализации экономика, неконкурентоспособная продукция, отсутствие национальной буржуазии, а также все более усиливающаяся экономическая, энергетическая и политическая зависимость Беларуси от России. Но в условиях, когда Москва демонстрирует готовность жестко отстаивать свои позиции на постсоветском пространстве, рассматривая страны из бывшего СССР как зону исторического влияния России, Минск не может не тревожить возрастающая зависимость от своего партнера по союзному государству.
Грузино-российский вооруженный конфликт продемонстрировал Минску, что Москва может действовать крайне жестко. В том числе и в вопросе дальнейшей интеграции Беларуси и России в рамках союзного государства. Здесь помнят заявление Владимира Путина, что наиболее приемлемым вариантом интеграции является вхождение Беларуси в состав России на правах субъекта федерации. Александра Лукашенко подобный сценарий не устраивает. Ведь это означает не просто существенное ограничение власти белорусского президента, а его исчезновение с политической сцены. Однако для противодействия Кремлю ресурсов у белорусского руководства крайне мало. В Минске не забывают белорусско-российское газовое противостояние в конце 2006 года, в результате которого белорусское руководство было вынуждено согласиться с тем, что «Газпром» установил фактический контроль над «Белтрансгазом».
По мере приближения заключительных раундов переговоров о цене на газ на 2009 год, очевидно, что Кремль вновь будет усиливать давление на Минск. И дело не ограничится только требованием признать Абхазию и Южную Осетию или создать единую систему противовоздушной обороны.
Так, приватизационный план Беларуси предусматривает, что в течение следующих трех лет из-под государственного контроля будет выведено 500 предприятий. Очевидно, что, как и в прошлые годы, россияне будут добиваться, чтобы Лукашенко допустил российский капитал к масштабной приватизации белорусских предприятий. А это крайне нежелательный сценарий для Минска, поскольку создаст угрозу неограниченной власти президента Беларуси. Ведь на белорусском рынке никто не сможет противостоять россиянам, поскольку в стране так и не была сформирована национальная буржуазия. Вместо нее существует номенклатура, в руках которой и находятся крупные финансовые ресурсы и политическая власть.
Александр Лукашенко также должен учитывать, что финансово-экономическая поддержка его режима со стороны Москвы в следующем году будет серьезно сокращена: мировой финансовый кризис влияет и на российскую экономику. Сама же Россия планомерно проводит политику повышения цены на газ для Беларуси. А при высоких ценах на энергоносители сомнительна выживаемость белорусской экономической модели. К тому же эксперты прогнозируют, что в нынешних условиях будет происходить снижение мировых цен на нефтепродукты и калийные удобрения, которые составляют основу всего белорусского экспорта. (Не случайно белорусские власти постоянно ставят вопрос о восстановлении Беларуси в генеральной системе преференций, позволяющей поставлять в Европейский Союз товары по сниженным таможенным пошлинам.) А ведь еще остается открытым вопрос, на каких условиях Кремль согласится предоставить Минску очередной стабилизационный кредит. Судя по тому, что во время недавней встречи Лукашенко с Дмитрием Медведевым не смогли договориться, российские предложения не устраивают белорусов.
Складывающаяся ситуация, казалось бы, подталкивает Лукашенко к Западу, заинтересованному во вхождении на белорусский рынок. Ведь западные инвестиции — способ противостоять влиянию российского капитала, послушного воле Кремля. В этом отношении белорусское руководство возлагает определенные надежды на Белорусский экономический форум, который должен состояться в Лондоне 18 ноября. Правда, сегодня приходу этим инвестициям могут помешать не только специфические правила ведения бизнеса в Беларуси, но и развивающийся мировой финансовый кризис. К тому же Минск обратился в МВФ с просьбой о предоставлении резервного кредита на 2 млрд. долл., мотивируя это необходимостью создания «подушки» безопасности для национальной экономики в условиях продолжающегося международного финансового кризиса.
«Белорусские власти дали понять, что после вторжения России в Грузию ищут новые пути взаимодействия с Европой и США. Мы хотим, чтобы они уяснили: это возможно, но им тоже придется предпринять кое-какие шаги», — цитирует некого чиновника американского госдепа белорусский сайт «Хартия’97». Позже заместитель помощника госсекретаря США Дэвид Меркел заявил, что Соединенные Штаты смягчат санкции в отношении Беларуси лишь в случае, если власти предпримут шаги по улучшению ситуации с правами человека и развития гражданского общества. Однако Александр Лукашенко не торопится делать эти шаги. Вполне возможно, что он вновь решил действовать по привычной для себя схеме, демонстрируя России свою готовность развернуться лицом к Западу, но на деле и далее сохраняя традиционную внешнеполитическую ориентацию на Москву. Ведь именно эта игра позволяла Александру Лукашенко укреплять его власть в Беларуси.