Недавнее заявление премьер-министра России о возможной отмене НДС на российскую нефть, которая поступает в Украину, при условии ее вступления в Евразийское экономическое сообщество вызвало разные отклики среди экспертов. Поэтому сегодня возникает необходимость разобраться в том, что представляет собой это межгосударственное объединение в целом и оценить его перспективы, в том числе в контексте привлекательности для третьих стран.
Евразийское экономическое сообщество было создано в соответствии с договором, подписанным в Астане 10 октября 2000 года, с целью продвижения «процесса формирования Договаривающимися Сторонами Таможенного союза и Единого экономического пространства». Новая структура имеет в принципе традиционную для подобных организаций систему органов управления: Межгосударственный совет (на уровне глав государств и глав правительств), Интеграционный комитет (постоянно действующий орган на уровне заместителей глав правительств), Межпарламентская ассамблея и Суд сообщества. Голоса в Межгосударственном совете распределяются в зависимости от взноса в бюджет сообщества следующим образом: Беларусь — 20 голосов (20% бюджета), Казахстан — 20 (20%), Киргизстан — 10 (10%), Россия — 40 (40%) и Таджикистан — 10 голосов (10%).
Этот договор фактически является продолжением целой цепи соглашений, а именно: Соглашения о Таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 6 января 1995 года, Соглашения о Таможенном союзе от 20 января 1995 года, Договора об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях от 29 марта 1996 года и Договора о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве от 26 февраля 1999 г.
Официально под Единым экономическим пространством понимается территория стран–участников договора, на которой «функционируют однотипные механизмы регулирования экономики, основанные на рыночных принципах и применении гармонизированных правовых норм, существует единая инфраструктура и проводится согласованная налоговая, денежно-кредитная, валютно-финансовая, торговая и таможенная политика, обеспечивающие свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы». Иными словами, речь идет о намерении создать нечто похожее на экономический союз. Среди целей такого пространства заслуживают упоминания эффективное функционирование общего (внутреннего) рынка товаров, услуг, капитала и труда; создание общей системы мер государственной поддержки развития приоритетных отраслей экономики, производственной и научно-технологической кооперации.
Весьма важным является также и то, что таможенные территории Сторон представляют собой единую таможенную территорию, применительно к которой Сторонами установлен Общий таможенный тариф, применяются единые меры нетарифного регулирования, действуют унифицированные таможенные правила, обеспечено единство управления таможенными службами и отменен таможенный контроль на внутренней таможенной границе.
Еще раз отметим, что страны–участницы ЕврАзЭС ставят перед собой совместную задачу — образовать общее экономическое пространство в Евразии, хотя при этом они в значительной мере преследуют различные цели, не говоря уже о возможностях.
Что касается истоков идеи Евразийского экономического сообщества, то ее автором считается президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который традиционно ратует за усиление экономической интеграции стран Евразии. Его доктрина нашла свое выражение в плане создания «Евроазиатского союза», обнародованного в 1994 году. В целом, как мне кажется, для Казахстана, Киргизстана и Таджикистана ЕврАзЭС является определенным механизмом выстраивания отношений с Россией на многосторонней основе и попыткой реализовать свои экономические интересы через интеграционное объединение.
Что касается России, то, очевидно, она пытается усилить свои позиции в Средней Азии с тем, чтобы более успешно конкурировать на соответствующих рынках, прежде всего с производителями из третьих стран, не входящих в ЕврАзЭС. Речь здесь идет, прежде всего, о конкуренции с транснациональными компаниями, которые проявляют достаточно серьезный интерес к региону. Примечательно, что в России в последнее время крупные объединения предпринимателей достаточно активно продвигают идею о необходимости способствовать созданию крупных российских корпораций, которые могли бы на равных конкурировать с ТНК.
Вместе с тем, учитывая реальную ситуацию в регионе, лидерство России в новом объединении нельзя считать безусловным. И хотя сегодня все члены ЕврАзЭС заявляют о том, что объединение преследует, прежде всего, экономические интересы, вопросы безопасности также войдут в повестку дня.
Сегодня рано говорить о перспективах ЕврАзЭС (хотя вице-премьер-министр России Виктор Христенко однажды и заявил о возможности введения в будущем единой валюты в странах — участниках альянса), поскольку становление интеграционных группировок сопряжено с большими трудностями в целом, а интеграция на территории бывшего СССР проходит особенно тяжело. Вместе с тем, уже сейчас можно назвать некоторые итоги взаимодействия пяти государств — членов ЕврАзЭС, которые представляются достаточно важными.
Во взаимной торговле государств — участников Таможенного союза действует режим свободной торговли товарами в полном объеме, не применяются таможенные пошлины, налоги и сборы, имеющие эквивалентное действие, а также количественные ограничения. Принято Соглашение об Общем таможенном тарифе, которое определяет основы единой политики в этой области, содержит механизм согласования и принятия единых ставок ввозных таможенных пошлин, то есть разработки и внедрения Общего таможенного тарифа. В этой связи следует отметить, что согласно официальной информации базовый перечень единых ставок ввозных таможенных пошлин, которыми облагаются товары, применяемых к товарам, ввозимым государствами из третьих стран, сегодня охватывает более 60% товарной номенклатуры. Весьма важным является решение об уплате косвенных налогов в стране назначения товара, кроме нефти и газа. В этом плане экономическая привлекательность сообщества возросла.
В целом же появление многочисленных интеграционных группировок свидетельствует о том, что формат сотрудничества в рамках СНГ сегодня себя исчерпал в том смысле, что практически все его члены ищут формы более тесного сотрудничества на субрегиональном уровне.
Что касается Украины, то сегодня ее отношения со странами — членами
ЕврАзЭС и так уже регулируются целой системой как многосторонних соглашений в рамках СНГ, та и двусторонних договоров. Среди наиболее важных документов СНГ следует назвать Соглашение о создании зоны свободной торговли и Протокол к нему (до сих пор не ратифицированное Россией) от 15 апреля 1994 г., Соглашение о принципах формирования общего транспортного пространства и взаимодействия государств–участников СНГ в области транспортной политики от 9 октября 1997 г., Соглашение об Общем аграрном рынке государств — участников СНГ от 6 марта 1998 г. и многие другие. Кроме того, Украина имеет двусторонние соглашения со странами — членами ЕврАзЭС о промышленной кооперации, свободной торговле (хотя с изъятиями) и т.д.
Этот перечень, который можно еще продолжить, свидетельствует о том, что ЕврАзЭС практически во многом повторяет договоренности в рамках СНГ только на субрегиональном уровне. Поэтому можно говорить о том, что сегодня отношения между «пятеркой» и Украиной в международно-правовом плане урегулированы достаточно хорошо, а потенциал договоренностей еще далеко не использован.
Что касается заинтересованности Украины в рынках ЕврАзЭС, то, как свидетельствует статистика, наибольший интерес для нашей страны представляет рынок России. В целом для внешней торговли Украины сегодня характерна переориентация экспорта с рынка СНГ на рынки других стран, тогда как в импорте удельный вес бывших советских республик остается достаточно высоким (прежде всего за счет энергоносителей и некоторых других видов природных ресурсов).
Формирование ЕврАзЭС является удобным поводом попытаться без излишней политической ангажированности проанализировать природу и закономерности интеграционных процессов, разворачивающихся на территории СНГ.
Исторически Советский Союз представлял собой особую систему разделения труда, которая строилась на принципах плановой экономики. После его распада во многом по инерции существовала уверенность в том, что можно достаточно эффективно «переналадить» отношения между республиками на новой основе и перейти к новой модели экономического взаимодействия, по крайней мере, в сообществе 12 государств (страны Балтии сразу же заявили о своей ориентации на Европу и нежелании участвовать в каких-либо многосторонних договоренностях на территории бывшего СССР).
В основе интеграционных усилий 1991—1995 гг. лежала идея о необходимости сохранения традиционных производственных связей предприятий, которые только готовились к приватизации, а также убежденность в том, что именно на государственном уровне можно достаточно эффективно «переинтегрироваться» в нечто новое, которое бы устраивало всех.
Первый фактор отражал советское наследие в плане разделения труда (точнее сказать, экономическую инерцию, сила которой остается достаточно существенной и сегодня), тогда как второе соображение представляло собой традиционную веру во всемогущество государства. Очевидно, что проблемы большой интеграции в СНГ в значительной мере определялись слабо выраженным рыночным характером этого процесса, чрезмерной ориентацией на развитие межгосударственных связей. Опять-таки приходится говорить о том, что такое положение дел было неминуемо на первых этапах развития сотрудничества бывших советских республик.
Позже стало приходить понимание того, что трансформация прежней системы межреспубликанских экономических связей должна была происходить на основе именно развития рыночных механизмов, причем реальная интеграция национальных хозяйств может осуществляться лишь на основе прямых хозяйственных связей предприятий и организаций, взаимопроникновения капитала, основанных на вполне конкретных экономических интересах.
Главная проблема начального периода поиска механизмов взаимодействия заключалась в том, что развитие рыночных отношений неминуемо привело к экономической переоценке сложившихся в условиях плановой экономики кооперационных связей, в результате чего проявилась тенденция переориентации (правда в разных масштабах) бывших советских республик на рынки третьих стран.
Если говорить коротко, то распад СССР стал началом процесса идентификации национальных экономических и политических интересов новых независимых государств и выработки, так сказать, «национальных» моделей экономического развития. Поэтому только тогда, когда это процесс будет более или менее завершен, появится возможность оценить реальность того или иного вида интеграционного объединения.
Опыт СНГ лишний раз свидетельствует о том, что экономическая интеграция имеет свои законы и перескакивать отдельные ее уровни пока еще никому не удавалось.
Следует также отметить, что сегодня интеграционные попытки разворачиваются на качественно новом фоне. Если раньше страны переживали достаточно глубокий кризис, то сегодня можно говорить об экономической стабилизации и даже экономическом росте. Вместе с тем, груз прошлых проблем дает о себе знать. Таким тяжелым наследием для Украины является накопленный внешний долг (прежде всего перед Россией и Туркменистаном).
Следует также отметить, что в условиях усиления конкуренции на мировых рынках национальные производители будут стремиться укрепить свои позиции на рынках стран СНГ, хотя в этом случае более корректно говорить о «перезавоевании» этих рынков, в том числе и в конкуренции с производителями из третьих стран. А инструментом такого укрепления могут стать и субрегиональные экономические группировки. Таким образом, по нашему мнению, в перспективе на территории СНГ будет и дальше развиваться процесс формирования субрегиональных группировок, а этот процесс будет постоянно ставить перед Украиной проблему выработки своей позиции, решение которой невозможно без четкого определения национальных экономических интересов и места Украины в мире в целом и Евразийском регионе в частности.