Язык дипломатии становится жестче. Наверное, потому, что все более жестким становится мир политики. Сомневающихся в том, что эти предположения верны, предлагаем внимательно ознакомиться с интервью Чрезвычайного и Полномочного посла Федеративной Республики Германия в Украине Дитмара Штюдеманна, которое он любезно согласился дать нашему еженедельнику.
— Можно ли говорить о кризисе американо-германских отношений, вызванных разницей в подходах к разрешению проблемы Ирака?
— Позиция Германии в иракском вопросе хорошо известна: мы с самого начала считали, что эта война не была необходимой, не была неизбежной. Оценивая ситуацию, которая сложилась в Ираке сейчас, мы убеждены в необходимости принятия срочных и решительных мер для нормализации ситуации в стране. Причем принципиальная роль в разработке эффективных механизмов разрешения иракских проблем должна принадлежать Организации Объединенных Наций.
Появление новых инструментов ведения политики вовсе не означает, что следует отказаться от инструментов, изобретенных раньше. Если начинает казаться, что эти инструменты затупились, то их следует не выбрасывать, а оттачивать. Я это говорю, подразумевая, в первую очередь, такой надежный, апробированный временем политический инструмент, как ООН.
От того, как именно цивилизованный мир подойдет к решению иракского вопроса, во многом зависит, удастся ли человечеству избежать подобных конфликтов в будущем. Требуется высокая степень сплоченности — это касается всех, кто вовлечен или может быть вовлечен в процесс послевоенного обустройства Ирака. Необходимо взаимопонимание, необходимы постоянный диалог, постоянный контакт друг с другом. Раскол — это то, чего мы должны избежать любой ценой. Мы не имеем права забывать о печально известной советской политике «вбивания клиньев». Кстати, как показала история, в свое время это привело как раз к сближению позиций Германии и США. Хочется верить, что так будет и на этот раз, что попытки рассорить нас лишь укрепят наше единство.
Попытки противопоставить Европейский Союз Соединенным Штатам, а также (используя разницу в подходах к решению иракского вопроса) попытки противопоставить друг другу европейские государства предпринимались неоднократно. Потому остается только пожелать всем нам (и в первую очередь странам ЕС и США) понимания, мудрости и ответственности. Надеюсь, что для наших стран, для наших политиков и дипломатов события вокруг Ирака послужат важным уроком.
Для Европейского Союза нынешний период очень сложен и очень важен. Напомню, что иракский конфликт возник в тот момент, когда ЕС стоял на пороге решения, возможно, самых сложных за последние 10—15 лет вопросов. Речь идет о масштабном расширении Европейского Союза и способах сохранения дееспособности ЕС после этого расширения.
— Когда вы говорите о попытках вбить клинья, то кого именно имеете в виду?
— Я думаю, что этот вопрос нам следует задавать самим себе — я имею в виду политиков и дипломатов, и немецких, и американских. Сегодня, уже после окончания иракской кампании, необходимо дать честный ответ: была ли война единственным способом решения проблемы?
Было бы очень желательно, если бы Соединенные Штаты Америки, разрабатывая свою доктрину о превентивных мерах защиты национальных интересов, все-таки советовались со своими партнерами. Разумеется, тщательное обсуждение столь болезненного вопроса могло привести к долгим и острым дискуссиям. Но, на мой взгляд, в этом случае ситуация требовала длительного диалога, откровенного обмена мнениями и взвешенного решения.
Очень затруднительно заниматься внешней политикой, опираясь только на подходы внутренней политики. При решении глобальных международных проблем должен доминировать принцип ответственности. В соответствии с ним тот, кто располагает большими средствами и большим влиянием, должен нести значительно большую степень ответственности.
— Некоторое похолодание в отношениях между США и Германией стало темой острой дискуссии в немецкой прессе. Особый резонанс, насколько известно, вызвала напечатанная во Frankfurter Allgemeine Zeitung скандальная статья Ральфа Петерса. Как бы вы прокомментировали эту публикацию?
— Она не соответствует ни немецкой или французской, ни американской позиции. Наши страны объединяют не только тесные, дружественные отношения, но и совместная ответственность за стабильность в мире. Что касается этой статьи, то речь идет об излишне эмоциональном памфлете, полном стереотипов и предубеждений. Читатели Frankfurter Allgemeine Zeitung задали (по-моему, вполне справедливо) вопрос: нужно ли вообще печатать такие злобные дешевые тирады в солидной газете.
— В иракском вопросе Украина фактически выступила союзником США. Украинские власти приняли решение об отправке в Ирак воинского контингента. Может ли это обстоятельство каким-то образом повлиять на германско-украинские отношения?
— Я не думаю, что иракская проблема каким-то образом может отразиться на отношениях между Германией и Украиной. Что касается второй части вашего вопроса, то (если я не ошибаюсь) для участия в послевоенном урегулировании иракской проблемы Украине потребуется приглашение иракского правительства. Однако сейчас этого правительства не существует как такового. Поэтому вашему государству предстоит определиться с правовым механизмом отправки своего воинского контингента в Ирак.
Если оценивать украинско-германские отношения в целом, то должен заметить: в этом году они были на редкость оживленными. Постоянные контакты в разных сферах и на разных уровнях — убедительное свидетельство того, что мы по-прежнему интересны друг для друга. Нет особой нужды повторять, что Украина является важным партнером для Германии. Необходимо, впрочем, чтобы мы предметно работали над расширением нашего партнерства.
Украина за годы независимости сделала много важных шагов и достигла многих положительных результатов. Однако было бы нечестным обойти вниманием негативные тенденции, вызывающие у нас беспокойство. Германия не скрывала своей заинтересованности в демократичной, стабильной Украине. Надо ли говорить, что любая избирательная кампания в Украине воспринимается как прелюдия к будущим президентским выборам. С этой точки зрения у нас вызвал вполне определенную тревогу ход выборов мэра в Сумах. На мой взгляд, было бы полезно, если бы украинские власти тщательно проанализировали эту избирательную кампанию и сделали материалы своего расследования достоянием гласности.
Не может не вызывать озабоченности и состояние свободы слова в Украине. Ваши журналисты и ваши масс-медиа по-прежнему сталкиваются с серьезными сложностями. Новое звучание эта проблема приобрела в связи со скандалом вокруг премии «За свободу и будущее средств массовой информации», присужденной главному редактору газеты «Зеркало недели» Владимиру Мостовому. Я не собираюсь защищать господина Мостового — он в этом не нуждается, он не только порядочный, но и сильный, мужественный человек. И, безусловно, настоящий профессионал, заслуживший эту награду по праву. Потому у меня вызывает недоумение, когда кто-то требует от главного редактора «Зеркала недели», чтобы он вернул премию. Для этого нет ни поводов, ни причин.
Господин Мостовой был удостоен премии не потому, что ему угрожали. Данная награда — признание его профессиональных заслуг и профессиональных заслуг коллектива, который он возглавляет. Кроме того, Мостовой никогда не утверждал, что ему угрожали. Слова об угрозах звучали из уст представителей немецкой прессы. И я хотел бы пояснить, какой именно смысл вкладывался в это определение. Речь не шла об угрозе физической расправы с конкретным лицом. Речь шла о другом — о том, что в Украине сложились условия, порой препятствующие нормальному исполнению профессионального журналистского долга. Мы с вами являемся свидетелями того, что работа представителей прессы в этой стране, к сожалению, непроста. Эта работа связана с преодолением массы трудностей, эта работа не всегда является безопасной. Общеизвестно, что в последние годы несколько украинских журналистов умерли насильственной смертью, и что случаи эти до сих пор досконально не расследованы.
Хотел бы обратить внимание на еще одну важную деталь. Деятельность германских негосударственных организаций является важнейшим элементом жизни нашего общества: их роль очень важна, а их репутация очень высока. И попытка втянуть немецкий неправительственный фонд в скандал, сфабрикованный вокруг Мостового, не может не беспокоить меня как официального представителя государства. У меня нет ни малейшего сомнения: этот конфликт не способен повредить репутации фонда или репутации господина Мостового. Зато он может повредить имиджу вашей страны и, в конечном счете, способен негативно отразиться на положительно складывающихся украинско-германских отношениях.
В этой ситуации меня особо тревожит то, что в этот скандал оказалось втянутым первое лицо государства. Или, возможно, его втянули. Вы знаете, у меня складывается ощущение: люди, организовавшие этот скандал с целью дискредитации Мостового, в действительности дискредитировали сами себя и нанесли вред репутации государства. Как гласит немецкая поговорка, роющий яму другому попадает в нее сам. Мне кажется, что тем, кто развязал эту кампанию, в первую очередь следовало бы заботиться о соблюдении плюрализма информации, о создании равных условий для журналистской работы. А не стремиться ухудшить отношения между двумя дружественными государствами.
— Вы упомянули о некотором оживлении германо-украинских отношений. Некоторые отечественные аналитики непосредственно связывают это оживление с деятельностью премьера Виктора Януковича. Вы разделяете эту точку зрения?
— Должен заметить, что у нас были тесные деловые контакты и с его предшественниками. Что же касается оживления наших отношений, то это, в первую очередь, связано с качественными изменениями в экономике Украины. В этом, на наш взгляд, есть заслуга и правительства Ющенко, и правительства Кинаха, и правительства Януковича. Мы можем только надеяться на развитие положительных тенденций в украинской экономике и на дальнейшую активизацию двусторонних отношений. Увеличение удельного веса немецких капиталов в украинской экономике, рост германских инвестиций — факт. Я расцениваю это обстоятельство как свидетельство доверия. Важно не подорвать это доверие. Тем более что все еще существует риск, что положительные достижения в экономике могут быть перечеркнуты непродуманными политическими решениями.
Наши отношения сегодня являются интенсивными, и это вселяет оптимизм. Но существуют проблемы, которые пока не решены. Существуют сложности, существуют неопределенности. Украине предстоит четко определиться с международными приоритетами и внешнеполитическими подходами, четко сформулировать свое отношение к иракской проблеме, к развитию отношений с Россией и объединенной Европой.
Украина декларирует стремление интегрироваться в европейские структуры. Для подтверждения этих намерений вашему государству необходимо сделать практические шаги — в частности, рассмотреть вопрос о создании зоны свободной торговли с Европейским Союзом. И, самое главное, сделать все возможное для быстрейшего вступления во Всемирную торговую организацию. Когда это препятствие будет преодолено, откроется реальная перспектива ассоциированного членства в Европейском Союзе. Я бы рекомендовал не обращать взор в далекое будущее и не строить планов: в таком-то году мы вступим в НАТО, в таком-то — станем ассоциированным членом ЕС, в таком-то — полноправным. На мой взгляд, необходимо сконцентрироваться на решении конкретных задач — в первую очередь на обретении членства в ВТО.
— Насколько высока вероятность встречи канцлера Герхарда Шредера и Президента Леонида Кучмы и способна ли он она, с вашей точки зрения, дать толчок к решению проблем, существующих между нашими государствами?
— На конец этого года намечены масштабные межправительственные консультации. Если позволит график лидеров двух стран и не внесет свои коррективы международная ситуация, канцлер Германии и Президент Украины примут участие в этих консультациях.
Насколько мне известно, общение господина Шредера с господином Кучмой всегда носило открытый, откровенный характер. Это являлось знаком доверия. Являлось выражением надежды Германии на то, что Украина найдет свое место в Европе. Я думаю, что сейчас, когда существует угроза кризиса, такая беседа может оказаться особенно принципиальной и четкой. Если исходить из того, что Украина и Германия — партнеры, то партнеры не должны бояться прямоты высказываний. Чтобы попытаться избежать кризиса, чтобы минимизировать его возможные последствия или чтобы не давать повода для беспочвенных ожиданий.