Когда в начале 90-х югославские республики друг за другом провозгласили независимость, Черногория была единственной, оставшейся в составе федерации. Казалось, черногорцам нечего рассчитывать на независимость ввиду явной несамодостаточности — маленькая территория, сплошные горы, почти полное отсутствие минеральных ресурсов, всего 650 тысяч жителей, невысокий уровень жизни и т.д. Единственное, что имеется у Черногории, — это кусок адриатического побережья, который является туристической Меккой Балкан и делает страну стратегически важной для Сербии.
Тем не менее вся история этого балканского клочка земли свидетельствует о независимости — с тех пор, как средневековая Черногория в 1389 году стала независимой от Сербии. В 1482 году Иван Црноевич основал независимое княжество Цетине. Им правили епископы, избиравшиеся с 1516 года на общенародных выборах. Постоянные войны с турками и албанцами продолжались до 1878 года. Берлинский конгресс признал независимость Черногории. В начале ХХ века все крупные государства Европы имели свои посольства в этой балканской стране. Только в 1918 году, с образованием на Балканах Королевства сербов, хорватов и словенцев, Черногория вошла в состав Сербии, или, как считают сторонники независимости республики, была оккупирована ее войсками и таким образом утратила самостоятельность.
На протяжении первой половины 90-х, в отличие от Словении, Хорватии, Македонии, Боснии и Герцеговины, Черногория прекрасно уживалась с Сербией. Все изменилось в 1996 году. Черногорский лидер Мило Джуканович откололся от партии С.Милошевича и выиграл на президентских выборах в республике. В 1998-м Черногория впервые не поддержала Сербию в войне, отмежевавшись от конфликта в Косово. В ответ Милошевич отказался признавать избранных черногорцами депутатов верхней палаты парламента, чем фактически отстранил Черногорию от федеральной власти. Денежный поток и обмен товарами были полностью заблокированы, а линия административного размежевания между двумя союзными республиками де-факто превратилась в государственную границу. Единственным федеральным институтом, поддерживавшим существование СРЮ, была армия. В противовес ей Подгорица увеличила и вооружила полицию республики.
С тех пор М.Джуканович прилагал все усилия, чтобы управляемая им республика все больше дистанцировалась от Белграда. Первый шаг к отделению Черногория сделала в августе 99-го, когда ее правительство приняло документ «Основы будущих отношений Черногории и Сербии». Тогда черногорское руководство предложило изменить название Союзная Республика Югославия на Сообщество Черногории и Сербии, а полномочия союзных органов ограничить лишь сферами обороны, внешней политики и взаимного экономического и научно-технического сотрудничества. Вместе с тем Подгорица настаивала на фактическом разделе федеральной армии на две республиканские. Тогда предложения Черногории в Белграде назвали ерундой. Подгорица получила предупреждение, что сторонники федерации будут защищать целостность Югославии, используя «все средства».
В октябре 2000 года Черногория продемонстрировала, что для нее Югославии больше не существует: большинство избирателей бойкотировали выборы югославского президента, а М.Джуканович, приветствовав В.Коштуницу с победой, заявил, что Черногория не намерена принимать участия в формировании федерального правительства. Уже в ноябре монетарный совет республики запретил использовать динар в качестве платежного средства, и республика официально перешла на немецкую марку. Сегодня Черногория по многим показателями де-факто является суверенным государством.
«Югославия больше не существует и не может быть создана вновь», — заявил несколько недель назад президент Черногории. Тогда мало кто сомневался, что в случае победы его сторонников Югославия действительно прекратит свое существование. Итоги парламентских выборов в Черногории подведены. Однако о своей победе заявили лидеры сразу двух антагонистических блоков. Коалиция нынешнего президента Мило Джукановича «Победа Черногории» получила 42% голосов. Близкий к президентской коалиции Либеральный союз собрал 7,7% голосов. Блок его предшественника, бывшего президента республики Предрага Булатовича «Вместе за Югославию» — 40,7%. Как уверяет Джуканович, результаты выборов означают, что его силы будут контролировать парламент 44 мандатами против 33.
«Мы завоевали очень важную и трудную победу. Мы должны приложить еще больше усилий, чтобы достичь главной цели: независимой, демократической, европейской Черногории», — заявил Джуканович, узнав об итогах выборов.
Но разница в голосах сторонников и противников независимости по результатам выборов оказалась не столь значительной, как ожидали, — менее пяти тысяч голосов. Это означает, что с июньским референдумом относительно полной независимости Черногории могут возникнуть серьезные затруднения.
Пока Запад использовал центробежные настроения управляемой Джукановичем Черногории в качестве рычага ослабления позиций Милошевича в Югославии, поддержка ведущими европейскими странами и США черногорского стремления к независимости была ей гарантирована. Это позволило Подгорице обходиться без помощи Белграда и достигнуть уровня жизни более высокого, чем в Сербии. После Милошевича западные страны надеялись, что Подгорица будет стремиться улучшить свои отношения с Белградом.
На Западе опасаются, как бы процесс размежевания на Балканах снова не привел к кровопролитию. События начала 90-х уже в известной степени стерлись из памяти, а вот косовский конфликт — нет. Впрочем, подобное сравнение и некорректно, ведь Косово имеет статус автономии, входившей в состав субъекта федерации, а Черногория является субъектом федерации, имеющим право на самоопределение. Однако на Западе не склонны обращать на это внимания, рискуя допустить новые ошибки в балканской политике. «Непосредственные результаты выборов не дают зеленого света референдуму», — такую позицию ЕС сформулировал руководитель Тройки политических директоров Еврокомиссии Свен-Олаф Петерсон во время посещения Подгорицы на позапрошлой неделе полномочной делегацией Брюсселя.
Западные аналитики считают: отделение Черногории может привести к появлению новых зон межэтнического противостояния, в частности в мусульманском Санджаке, а также подхлестнуть сепаратистские настроения черногорских албанцев.
Черногорские мусульмане исторической области Санджак на границе с Косово и Боснией недовольны национальной политикой Подгорицы. До 1918 года этот регион был частью Боснии. «Доля мусульман в населении Черногории составляет 14%, а во властных структурах представителей нашего народа только 3,5%», — приводит свою статистику Интернациональный демократический союз Черногории. В то время как югославская историография считает санджакцев принявшими ислам сербами, сами они считают себя частью самостоятельного боснийского народа, хотя в данное время территория Санджака разделена между Сербией (где проживает 250 тысяч славян-мусульман) и Черногорией (100 тысяч славян-мусульман). Черногорские боснийцы, как и черногорские албанцы, высказываются категорически против выхода Черногории из состава югославской федерации. «В этом случае наш народ будет разделен границей. Таким образом, непременно возникнет вопрос о самоопределении Санджака, и ситуация резко обострится», — такое мнение бытует среди населения этого региона.
Черногорские албанцы также не скрывают недовольства своим положением, хотя до недавних пор поддерживали политику правящей коалиции. Наблюдатели связывают подобное изменение настроений с активизацией албанских экстремистов в Македонии и на севере Сербии. А в пограничных с Косово общинах Черногории начали появляться листовки Албанской освободительной армии с призывами к согражданам объединиться в борьбе за свои права. Албанцы составляют 7% населения Черногории, а их представительство в республиканских органах власти всего лишь 0,03%. «Поскольку Черногория намерена обрести новый государственный статус, она должна решить и вопросы внутреннего устройства», — настаивает Демократический союз албанцев.
Как видно, проблем у Черногории хватает. Тем не менее парадокс заключается в том, что сохранение статус-кво вовсе не будет означать «рассасывания» с течением времени стремления черногорцев к независимости. Пример Квебека в Канаде довольно показателен. Но Балканы — не Канада. Поэтому искусственное сдерживание Черногории может повлечь рост политической температуры как в ней самой, так и на Балканах в целом.
Процесс распада югославской федерации в общественном мнении части населения Черногории зашел так далеко, что в старом виде ее не сохранить. Ранее М.Джуканович уже неоднократно заявлял, что США и Европа должны поддержать независимость Черногории. Поскольку именно это окончательно положит конец сербской экспансии, всегда разжигавшей балканские конфликты, и станет настоящим вкладом в стабильность Балкан.
«Исходя из десятилетнего опыта, я знаю: в государственном союзе с Сербией Черногория не может рассчитывать на равноправие, а также на объективное представление своих интересов за рубежом», — полагает черногорский президент. Сейчас он уже видит свою республику самостоятельным членом ООН и ряда авторитетных европейских организаций и хочет закрепить полученную де-факто независимость. И уже после ее международного признания, в статусе суверенного государства, готов пойти на оформление с Белградом той или иной новой модели сосуществования. Например, в виде инициированного США балканского содружества независимых государств в составе Сербии, Черногории и Косово, по своей форме напоминающего идею конфедерации. Однако путь к компромиссу будет нелегким. Важно, чтобы он не стал кровавым.