Тот факт, что вице-премьер-министр, министр обороны Украины Валерий Шмаров 9 июня принимал участие в сессии Совета НАТО на уровне министров обороны в Брюсселе, а интересы Министерства обороны на российско-украинских переговорах по урегулированию проблемы Черноморского флота в Сочи в это же время представлял его заместитель, не ускользнул от внимания прессы.
Оба эти события имеют большое значение для проблем национальной безопасности Украины. И в подобном выборе государственного лица такого ранга любой мало-мальски непредвзятый наблюдатель найдет отражение приоритетов военного ведомства Украины.
Приоритеты эти за последние годы не претерпели существенных изменений. С момента провозглашения независимости Украины Министерство обороны четко придерживалось курса на обеспечение национальной безопасности преимущественно не военным, а военно-дипломатическим путем. Решение проблемы раздела Черноморского флота, осложняющей двухсторонние отношения России и Украины, — не исключение, а скорее — подтверждение этого правила.
Очередной, сочинский раунд переговоров между президентами Украины и России, несмотря на подобающий такому случаю пафос со стороны окологосударственных информационных структур обеих стран, вряд ли приведет к полному решению проблемы флота. Достижение консенсуса по вопросу раздельного базирования двух флотов, подтверждение ранее достигнутых количественных пропорций раздела кораблей и даже заявления о снятии всех препятствий для подписания широкомасштабного дружественного договора между двумя странами, при всем их значении, пока что представляют собой не более чем политические декларации.
Увы, история решения как раз «черноморского» вопроса имеет особенно наглядные примеры того, как яркая упаковка благих политических намерений разлеталась на тысячи кусков словесной шелухи при первом же соприкосновении с реальной жизнью, обнажая нечто неопределенное и дурно пахнущее, вроде заявлений о разном понимании уже достигнутых договоренностей и т.д. Рискну заметить, что подобная «простота» отношений возможна лишь между нашими братскими государствами, создавшими уже определенную традицию, мягко говоря, легкомысленного отношения к интересам друг друга.
Вот и теперь, едва президенты покинули гостеприимное сочинское побережье, как грибы после дождя, начали прорастать некоторые нюансы. Например, что означает термин «раздельное базирование»? Будет оно «раздельным» в Крыму или в Севастополе (который сам по себе имеет раздельные стоянки)? Где будет размещаться штаб ВМСУ?
Вопрос о статусе российского флота на территории Украины может стать камнем преткновения в процессе практической реализации договоренностей на высшем уровне. Ибо ни сам статус, ни сроки пребывания российских войск на территории суверенного государства, каковым Украина все больше привыкает себя осознавать, не нашли четкого определения во время сочинского саммита.
В этой ситуации, которую не так уж сложно было предугадать, Валерий Шмаров, очевидно, просто не мог себе позволить проигнорировать приглашение к участию в сессии Совета НАТО. Причина проста. Участие министра обороны Украины в этом событии открывает путь к решению глобальных проблем национальной безопасности, среди которых решение судьбы Черноморского флота — лишь один вопрос, вполне укладывающийся в рамки общей концепции безопасности.
Министр обороны Украины обсуждал с коллегами по НАТО и по участию в программе «Партнерство во имя мира» острейшие проблемы европейского дома. Среди них едва ли не главная — региональная нестабильность, управление которой сегодня волнует НАТО не меньше других полномочных международных организаций, будь то ООН, ОБСЕ или Западноевропейский союз.
Именно в этом вопросе и прозвучал для России «предупредительный звонок». Отдавая должное весу и значению России в структуре Европейской безопасности и приветствуя ее присоединение к «ПРМ» (наряду с Мальтой, Австрией и Беларусью), министры обороны стран НАТО дали ясно понять, что отношения России и Альянса «могут приветствоваться на основе строгого соблюдения международных соглашений и обязательств». Под это условие подпадает и немедленное прекращение огня в Чечне, и точное соблюдение Договора о сокращении обычных вооружений в Европе.
Проблема Черноморского флота в этом контексте не звучала. Но вполне очевидно, что НАТО использует всю мощь своего влияния в случае малейших подвижек России к решению собственных геополитических проблем за счет территориальной целостности Украины или же непосредственно с ее территории.
Нынешняя сессия Совета НАТО на уровне министров обороны ознаменовалась тем, что Украина предложила рассматривать двустороннее сотрудничество в рамках программы «Партнерство во имя мира» как действенный инструмент укрепления региональной стабильности и европейской безопасности в целом, позволяющий эффективно разрешать противоречия между странами-партнерами.
Это принципиально новая идея, которая позволяет перенести все механизмы обеспечения безопасности — открытое оборонное планирование и оборонный бюджет, контроль за разоружением и соблюдением других договоров — на двусторонние отношения. Это особенно полезно, когда страны стремятся к укреплению доверия и собственной безопасности на фоне существующих территориальных, этнических и пр. и пр. проблем. Такой подход соответствует концепции НАТО и полностью укладывается в рамки новой архитектуры европейской безопасности, какой ее видят члены Североатлантического альянса.
Не сложно «просчитать», что в таком случае все усилия стран-партнеров, направленные на улаживание существующих противоречий на двусторонней основе, будут, практически, находиться под контролем НАТО. Рамки «Партнерства...» позволят соответствующим структурам Альянса абсолютно легально и немедленно получать полную информацию о развитии событий. Фактически, такой подход позволит НАТО негласно присутствовать в зале переговоров, эффективно гасить эмоциональные всплески, а в случае тупикового исхода — выступать в роли своего рода «посредника». Не случайно коллеги из НАТО с живым интересом восприняли предложение украинского министра обороны.
Теперь уместным будет вспомнить, что Украина, а отныне и Россия, являются полноправными участниками программы «Партнерство во имя мира». И чисто риторическим остается вопрос, на какой основе будут вестись дальнейшие переговоры между двумя странами. Какие бы эмоции это не вызывало у политиков, они вынуждены будут двусторонние проблемы — будь то раздел ЧФ или другой военный вопрос — решать на основе принятых в «Партнерстве...» правил игры. Есть, конечно, другой выход — выйти из программы. Но в нынешней ситуации нужны крутые форс-мажорные обстоятельства для того, чтобы решиться на такой шаг. Который, впрочем, кроме ощутимого вреда — падение международного авторитета и доверия к стране, ощутимые бюджетные потери за счет увеличения военных расходов — ничего не может принести.
Таким образом, отсутствие Валерия Шмарова в Сочи отнюдь не означает, что его брюссельское турне не оказало никакого воздействия на ход, а главное — на результаты переговоров по ЧФ. Этот шаг еще раз показал — Украина вошла в международное сообщество как полноправное государство и вести с ней переговоры можно и должно только на основе международно признанных норм и цивилизованных подходов.
Сам министр обороны охарактеризовал военно-политические устремления Украины как эволюционное сближение со структурами европейской безопасности. Интересно, что в вопросе о расширении Альянса военные лидеры стран НАТО ясно выражают такую же осторожную приверженность «эволюционным» изменениям. Украина отдает себе отчет в том, что в НАТО ее, по меньшей мере, сейчас, не ждут и стремление к полноправному членству в Альянсе не отвечает ее национальным интересам.
Тем не менее, эти обстоятельства не мешают Украине активно сотрудничать с НАТО уже сейчас в рамках «Партнерства...» или в урегулировании реального кризиса в бывшей Югославии, где силы Альянса и украинские солдаты уже сейчас действуют бок о бок. Наивным было бы предполагать, что Украина не воспользуется выгодами от такого сотрудничества при урегулировании проблемы ЧФ — реального очага нестабильности не только в двусторонних отношениях между Россией и Украиной, но и потенциальной угрозы стабильности европейской.
Как бы там ни было, участие вице-премьер-министра, министра обороны Украины в сессии Совета НАТО в июне этого года — яркое свидетельство того, что мы живем в эпоху мировых изменений. Позволю себе небольшую цитату. В заключительном коммюнике сессии министры обороны стран НАТО заявили: «Отмечая желание развивать дальнейшие отношения со всеми новыми независимыми государствами, мы подчеркиваем важность, которую мы придаем будущему развитию практического оборонного сотрудничества с Украиной».
Таким образом, Запад уже увидел в Украине полноправного партнера. Если рассматривать Украину как своеобразный мост между Западом и Востоком, можно говорить, что с одной стороны строительство уже идет полным ходом. Дело за малым — приступить к строительству с другой. И если строители запаздывают — не наша в том вина...