К сожалению, на протяжении всего периода украинской независимости в нашей внешней политике фактически существовало всего два сюжета — Евроатлантика и Россия.
Будем надеяться, что после президентских выборов ситуация принципиально изменится, мы наконец-то вырвемся из этой дуалистической зацикленности и перейдем к нормальной реальной политике. В этом случае Ближний Восток — ведущее место, куда нужно будет обратить наши внешнеполитические взоры.
Особенности восточного базара
В последнее время Ближний Восток превратился в один из ключевых центров формирования новой мировой геополитической конъюнктуры.
Это произошло как в связи с существенным повышением роли энергетических ресурсов региона в глобальной энергетической системе, так и вследствие неспособности государств региона обустроить свое политическое, экономическое и гуманитарное пространство и создать стабильную систему внешних связей (наподобие Евросоюза).
Парадоксальность ситуации в регионе заключается в следующем: несмотря на то что арабы составляют подавляющее большинство населения Ближнего Востока и занимают львиную долю территории, в общей сложности формируя 21 государство, неформальными лидерами региона являются как раз две неарабские страны — Иран и Израиль.
Иран сегодня называют государством с имперскими амбициями, выраженными в стремлении обустроить Ближний Восток в соответствии со своим видением и, главное, с имеющимися возможностями осуществить свои намерения в жизнь. (Страна владеет 16% мировых запасов природного газа и 10% нефти, а также активно ведет разработку собственной ядерной программы.) Израиль — единственный в регионе имеет современную экономику, способную конкурировать на мировых рынках, владеет ядерным арсеналом и создал самые современные в регионе вооруженные силы.
О Турции пока говорить не будем. Анкара сейчас определяется с «ведущей модальностью»: или дальше биться головой о глухую стену Евросоюза, или повернуть свой внешнеполитический вектор на Ближний Восток, или же с головой окунуться в оформление тюркского мира.
Среди арабских стран выделяются разве что Египет и Саудовская Аравия. Первый традиционно считается ключевой страной региона и имеет одну из мощнейших армий, другая владеет 25% мировых запасов нефти. Разобщенность и слабость арабского мира ведет к образованию т.н. экстерриториальных исламистских организаций (некоторые эксперты называют их религиозными орденами). Они представляют собой государства в государствах («Хезболла», «Братья-мусульмане» или, до переворота в секторе Газа — ХАМАС), либо развитую сеть по всему региону (полувиртуальная «Аль-Каида»).
Если после окончания холодной войны в регионе безраздельно хозяйничали американцы, то после трех провалов Вашингтона — Кемп-Дэвида-2 в 2000 году, иракской кампании и политики тотальной демократизации ближневосточных государств в середине текущего десятилетия — активизировались главные конкуренты США на ближневосточном направлении — ЕС, Китай и Россия.
Таким образом, на сегодняшний день Ближний Восток является своеобразным геополитическим полигоном для разрешения спорных моментов как внутри треугольника «арабы—евреи—персы», так и между главными субъектами мировой политики. Неоформленность правил поведения в этом энергетическом Клондайке, пребывающем как действующий вулкан в постоянном бурлении, дает Украине уникальную возможность для активного политического, экономического, военно-технического и даже гуманитарного проникновения на Ближний Восток.
Грехи молодости
Во время своей дипломатической деятельности в Египте автору этих строк не раз приходилось слышать из уст представителей местного истеблишмента сетования на то, что молодое украинское государство, будучи исторически вовлечено и одновременно равноудалено относительно всех сторон ближневосточного конфликта, могло бы стать центром ближневосточного примирения, а Киев или Ялта — «вторым Осло», но не стали. После участия Украины в военной кампании в Ираке, по меньшей мере, арабы уже не воспринимают нас как «беспристрастных арбитров». А ведь всего за год до начала иракской кампании тогдашний глава государства Л.Кучма во время своего ближневосточного турне выступил с «иорданскими» мирными инициативами, фактически, проарабскими. Это было связано с улучшением экономической ситуации в Украине и, соответственно, повышением наших интересов в арабском мире, а также участием в проектах по реконструкции палестинских территорий.
Таким образом, в первой половине текущего десятилетия Украина, изначально воспринимаемая как «беспристрастная», умудрилась сначала охладить отношения с Израилем, а затем и арабским миром.
Второй ошибкой можно назвать использование с конца 1990-х годов философии т.н. клубной игры в составе евроатлантической команды во главе со США. Назревающие противоречия между Вашингтоном и «старой» Европой, в полной мере проявившиеся в иракском вопросе 2003 года, поставили Киев перед дилеммой. Не выдержав «кольчужного» давления неоконсерваторов, Украина качнулась в американскую сторону, тем самым настроив против себя Брюссель, Париж и Берлин.
Затем, после вывода украинского контингента из Ирака, была взята на вооружение другая крайность — создавая иллюзию еврочленства, полностью соизмерять свои действия в регионе с позицией ЕС.
Политическими шатаниями дело не ограничилось. Серьезным ударом по имиджу страны стал скандал, связанный с украинскими миротворцами в Ливане, вследствие чего было сорвано участие Украины еще и в миссии UNDOF на Голанах.
Вроде бы есть чем похвастаться в сфере экономического сотрудничества с государствами региона. Товарооборот с ключевыми ближневосточными странами неуклонно растет. Однако, если отвлечься от сухих цифр статистики, можно заметить, что украинский экспорт — это, в первую очередь, товары с низким уровнем добавленной стоимости, что сразу же отводит Украине роль экспортера-сырьевика, не способного переориентироваться на инновационную модель развития.
Кроме того, импорт в Украину из стран региона ничтожно мал, а это, в свою очередь, значительно уменьшает удельный политический вес нашей страны в глазах ближневосточных государств со всеми вытекающими отсюда последствиями (визиты в Украину высоких представителей государств региона, вовлечение Киева в различные ближневосточные проекты и т.п. — большая редкость).
Далеко не все гладко было и в сотрудничестве в сфере энергетики. В частности, из-за неспособности создать благоприятные инвестиционные условия для арабских шейхов провалилась попытка привлечь средства из богатых нефтью стран Персидского залива. Идея танкерной транспортировки сжиженного газа из региона столкнулась с позицией Турции относительно экологии черноморских проливов, а украинско-российская газовая война активизировала европейцев на транспортировку энергоносителей в обход Украины (тем самым, кроме всего прочего, под вопрос был поставлен путь Джейхан—Самсун—Одесса—Броды—Европа).
Можно также вспомнить еще ряд накладок в военно-техническом сотрудничестве или, например, межведомственные несогласованности во время участия украинских художественных коллективов в международных конкурсах и фестивалях, проходящих в регионе.
Однако, как известно, критиковать легче всего. Да и кто в молодости не делает ошибок? Главное, дважды не наступать на одни и те же внешнеполитические грабли.
Работа над ошибками
Стремительное развитие ситуации в регионе требует от Украины реализации собственной ближневосточной политики путем постоянной поддержки баланса между формированием тесных партнерских отношений с главными субъектами мировой политики (ЕС, США, России, а также Китая).
Ставка на одного из ведущих мировых игроков (например, как в последнее время Евросоюз) может повредить отношениям Украины со странами региона. Или она затеряется в еэсовском «винегрете» без особых для себя дивидендов.
При нынешней ближневосточной неопределенности Украине следует придерживаться политики активной вовлеченности и одновременно стабильной равноудаленности в политическом и экономическом аспектах относительно всех участников ближневосточного противостояния. Это даст возможность претендовать на активное участие в разрешении региональных проблем.
В этом плане важное значение имеет инициирование масштабных политико-дипломатических акций в форме проведения на территории нашей страны серии различного рода встреч участников ближневосточного противостояния. В информационную эпоху подобные инициативы (даже в случае их нереализации) существенно укрепят политическую репутацию и деловые связи Украины в регионе.
В экономической сфере главный рецепт — проводить более агрессивную линию поведения, чем, скажем, на европейских рынках. На то есть как минимум две причины.
Во-первых, тот, кто длительное время находился в арабских странах или в Израиле, ощутил за внешней улыбчивостью наэлектризованность и жесткость атмосферы. За долгие годы перманентных конфликтов здесь привыкли уважать силу и напор и с презрением относятся к «либеральничанью».
Кроме этого, длительная политика протекционизма местных экономик, выраженная в недопущении на местные рынки конкурентной дешевой промышленной продукции и услуг (металл и металлопродукция, электрооборудование, химические продукты, зерновые, масло, сельскохозяйственное оборудование и т.д.), привела к стагнации многих арабских государств. Агрессивная и хорошо спланированная политика по продвижению необходимых товаров на Ближний Восток могла бы заполнить этот производственный вакуум именно украинской продукцией.
Для исправления ситуации с проблемой отрицательных торговых сальдо целесообразно в рамках совместных комиссий или бизнес-советов осуществить конкретные шаги для увеличения экспорта в Украину из государств региона.
При этом следует иметь в виду, что появление на ближневосточной политико-экономической арене нашей потенциально влиятельной страны влечет за собой усиление конкуренции между Украиной и традиционными поставщиками в регион промышленной (в первую очередь России, Китая, Индии, Германии) и сельскохозяйственной продукции (США, Франции, Австралии). Поэтому необходимо быть готовыми к различным антидемпинговым акциям и бюрократической волоките в странах, находящихся в политической или экономической зависимости от наших конкурентов.
Важным инструментом повышения влияния Украины в регионе является миротворческая деятельность. Тем более, дело чести для нас — «искупить» сомнительное миротворчество в Ираке и ляп в Ливане. В то же время посылать украинских миротворцев в суданский Дарфур или Чад было бы опрометчиво, так как рисков там больше, чем выгод. А вот упомянутая миссия ООН на Голанах выглядит весьма перспективно, учитывая возможность поучаствовать в израильско-сирийском, да и вообще израильско-арабском мирном процессе.
Важно только не повторять ошибок и должным образом контролировать деятельность украинских миротворческих контингентов, а также координировать свои действия министерствам иностранных дел и обороны.
Украинское миротворчество также является эффективным дополнительным средством расширения военно-технического сотрудничества со странами региона. При этом, учитывая хорошую репутацию тактико-технических показателей украинских вооружений, следует расширять взаимодействие в сфере высоких технологий путем привлечения соответствующих украинских структур (КБ «Южное», ГК «Укрспецэкспорт» и т.д.). Ведь Ближний Восток — это огромный милитарный рынок. Не следует забывать, что 40% оружия, которое легально продается на международном рынке, приобретается именно региональными покупателями.
Кроме этого, целесообразно активизировать контакты с положительно настроенными к Украине военными деятелями (благо, немало из них окончили украинские вузы) для использования возможностей их влияния в лоббировании взаимовыгодных военно-технических проектов.
Кстати, о выпускниках. Активное участие со времен СССР именно украинских специалистов в индустриализации арабских стран региона, значительное количество представителей регионального истеблишмента, которые закончили украинские вузы, а также присутствие в Израиле влиятельной группы выходцев из Украины является для нашей страны не до конца раскрытым потенциалом на пути активного внешнеполитического, торгово-экономического и гуманитарного проникновения на Ближний Восток.
А в целом, учитывая стремление дальнейшего продвижения Украины в регионе, пришло время для создания полноценной внешнеполитической ближневосточной стратегии. В этом контексте целесообразно было бы формировать эффективную (а не формальную, как это у нас обычно делается), постоянно действующую межведомственную рабочую группу для разработки новой редакции основ политики Украины на Ближнем Востоке. В случае успешной реализации упомянутой стратегии эту модель можно было бы взять за образец для активизации политики Украины со странами Африки, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки.
В деле успешной реализации наших ближневосточных устремлений далеко не последнее место занимает качественное кадровое наполнение украинских дипломатических представительств. К сожалению, у нас на ответственных постах попадается немало «ремесленников». Большинство из них формально вполне соответствует установленным нормам — знание языков, профильный диплом (даже с отличием), стаж работы и т.п. Все у них в порядке, кроме одного — наличия творческой жилки, умения мыслить нестандартно, не конкретно, а системно, чувствовать не только бюрократическую, а еще и внешнеполитическую конъюнктуру.
Кадры, как известно, решают все. И без революции в этом вопросе все изложенные выше предложения не имеют смысла.