UA / RU
Поддержать ZN.ua

Блиц-криг не заладился. Что дальше?

Россияне достигли промежуточных успехов, однако в целом блицкриг не то что бы сорван, но, скажем, не заладился, и ситуация постепенно начинает входить в совершенно новую фазу.

Автор: Александр Литвиненко

Если ситуация мыслится как реальная, то она реальна по своим последствиям.

Теорема Томаса

События развиваются с ошеломляющей быстротой. Итак, россияне уверенно овладели стратегической инициативой и продолжают формировать повестку дня кризиса. Именно они определяют, что, как и когда предпринять. Кремль одержал целый ряд тактических побед над Украиной, однако его силы кое-где завязли (например, пытаясь с ходу захватить украинские базы в Крыму), а кое-какие мероприятия пока попросту провалились, как это было в Донецке, Одессе и некоторых других городах Юга и Востока Украины. Не все гладко и с организацией референдума в Крыму. Изначальный план, предусматривавший хлеб-соль, восторги населения, летящие в воздух чепчики и сдающихся тысячами украинских военнослужащих, требует определенной корректировки. Ныне агрессор пе­реживает первый кризис
своей операции и пытается преодолеть его. В частности, россияне стремятся максимально расширить фронт противостояния, создавая новые операционные направления, причем, прежде всего, не географические. Новое наступление начнется, вероятно, после 16 марта, даты проведения референдума. Впрочем, об этом подробнее ниже.

Украина иногда довольно ус­пешно, но чаще менее успешно, чем хотелось бы, реагирует на российские действия. Уровень организационного хаоса постепенно снижается, новыми властями предпринимаются отдельные, пока еще неуверенные попытки сформировать систему принятия решений в сфере безопасности. Несколько улучшилась ситуация в медиасфере благодаря волонтерскому медиацентру "Украинский кризис" и усилиям государственных органов.

Анализируя ситуацию, можно утверждать, что россияне достигли промежуточных успехов, однако в целом блицкриг не то что бы сорван, но, скажем, не заладился, и ситуация постепенно начинает входить в совершенно новую фазу. Украина с большим трудом пытается осознать трагизм ситуации и определить пути реагирования, делая это под все возрастающим российским прессингом. Между­на­родное сообщество (в первую очередь США, страны Европейского Союза, а в последнее время и Китайская народная республика) вынуждено все глубже вникать в проблематику украинско-российского кризиса по мере того, как он приобретает все более глобальный масштаб. На наших глазах произошла настоящая революция в международных отношениях - Пекин, пусть пока и достаточно сдержанно, выступил в поддержку суверенитета и территориальной целостности Украины. Таким образом, впервые за долгие десятилетия позиция КНР по важнейшему вопросу международной безопасности кардинально разошлась с позицией РФ.

Что будет дальше предпринимать Российская Федерация, и что следует делать Украине? Ответы на эти вопросы имеют критическое значение для будущего не только нашей страны, но и всей системы европейской и даже глобальной безопасности. Ведь продемонстрированное президентом В.Путиным подчеркнутое неуважение к международным гарантиям Украине, предоставленным в связи с отказом нашей страны от ядерного оружия, уже подстегнуло непредсказуемые процессы не только в Северной Корее, но и во многих других предпороговых странах. Если Буда­пештский меморандум оказался простой бумажкой, то немногого стоят и другие официальные гарантии безопасности, в том числе те, что предоставляются государствам в обмен на отказ от статуса ядерной державы.

Итак, россияне столкнулись с первым кризисом в ходе реализации своей операции. На тактическом уровне выражением этого кризиса стала потеря темпа. И, соответственно, потеря синхронизации элементов игры. Операция с самого начала замышлялась как военно-политическая. Причем политическое измерение операции - создание новой политической реальности в регионе Восточной и Цент­раль­ной Европы - важнее успеха чисто военного. Способ применения военных сил и средств явно рассчитан не столько на достижение военного перевеса, сколько на психологический и даже медийный эффект. В этой войне агрессор стремится не уничтожить противника, а подавить его морально. Цель - потеря противником управляемос­ти с последующей капитуляцией, призванные легитимизировать вводимый извне новый порядок. Ины­ми словами, это проверка на прочность структур украинской государственности. Вследствие определенной потери темпа произошла рассинхронизация, и политический компонент операции стал опережать военный.

12 марта 2014 г., не дожидаясь результатов референдума, и так уже дважды перенесенного - сначала с 25 мая на 30 марта, а потом уже на 16 марта, - Верховный Совет Крыма проголосовал за независимость республики. Первоначальный хронометраж крымских событий оставлял время на то, чтобы "посыпалась" Восточная Украина. Пред­полагалось, что захват бастионов местной власти при пассивности местных органов правопорядка и поднятие российского флага над Харьковом, Луганском, Одессой, Донецком деморализует местные советы, заставит их голосовать за присоединение к России, а армия тут же займется закреплением успеха. Этого не произошло. Теперь ускоренные темпы политического поглощения Крыма призваны компенсировать потерю темпа военной составляющей операции. Форси­рование проекта создания марионеточной крымской республики, грозящей стать плацдармом для дальнейшего продвижения на территории Южной и в перспективе Вос­точной Украины, призваны обеспечить нарастающий моральный перевес агрессора, лишить украинскую сторону пространства для маневра и не допустить перехвата инициативы.

11 марта в Ростове-на-Дону опять воскрес уже похороненный, в том числе и российскими СМИ, В.Янукович. При том, что крымское направление приобретает все большую приоритетность, В.Янукович - как ширма для потенциального вторжения на материковую Ук­раи­ну - продолжает оставаться "живым" залогом того, что игра не заканчивается на Крыме, и худшее все еще может быть впереди. Поскольку неотъемлемым компонентом операции является "узаконивание" ползучей оккупации путем получения мандата от "местных" властей, "живой" Янукович в руках россиян остается зримым символом их претензий на покорение всей страны.

Заметно активизирована разведывательно-подрывная работа против Украины. Причем существенные усилия прилагаются не только на Юго-Востоке, но и в Киеве. Наряду с уже вполне традиционными разведывательными группами, продолжающими работать в самом центре столицы, запущены новые операции. В частности, российские спецслужбы пытаются нанести сокрушительный удар по и так далеко не сверхэффективным украинским государственным институтам, прежде всего, по сектору безопасности.

Отрабатываются и другие направления, в частности юридическое, в рамках которого планируется отменить в судебном порядке решения ВР Украины об отрешении В.Януковича от должности и передаче части полномочий и.о. президента А.Турчинову.

Для оценки возможной украинской стратегии стоит отметить, что в прямом столкновении шансы Украины на выигрыш достаточно ограничены. Российские ресурсы несоизмеримы с украинскими, кроме, разве что, морального духа. "Жесткая" сила Москвы превосходит украинскую "жесткую" силу на порядки. С "мягкой" же не все обстоит так гладко, как представлялось в Москве на этапе планирования операции, и время работает на эрозию российского влияния не только на Востоке и Юге, но и в захваченном ныне Крыму. Именно в этом ключевая причина спешки с референдумом и встречной активностью Думы.

Далеко не идеализируя профессионализм российских силовиков, следует констатировать, что он, увы, существенно выше, чем у их украинских коллег. Прямая помощь союзников будет ограниченной и, неминуемо, запоздалой. В этих условиях требуются асимметричные действия.

Во-первых, принципиальной выглядит необходимость максимальной интернационализации конфликта. Мы должны не только приветствовать помощь и посредничество со стороны всех стран мира, но и последовательно их привлекать. Украине чрезвычайно необходимо вписывание кризиса в возможно более широкий контекст и придание ему как можно более серьезного международного масштаба.

Во-вторых, задачей Украины должно стать формирование ситуации пата, точнее цуцванга, когда любой следующий ход россиян приводил бы лишь к ухудшению их стратегической позиции. Развитие конфликта должно зайти в тупик, а сама проблема приобрести долгосрочный и даже затяжной характер. Для этого, прежде всего, следует обеспечить выработку единого замысла и четкую координированность действий украинской стороны, в том числе и силовых структур. Ну и, безусловно, обеспечить профессионализм как на уровне подготовки решений, так и на уровне их исполнения. Увы, далеко не все понимают, что военно-политическая ситуация 2014 г. существенно отличается от ситуации 1989-го, гораздо более напоминая начало 1950-х, чем времена коллапса СССР и коммунистического блока в целом.

В-третьих, тотальная победа в противостоянии маловероятна. Поэтому Украина должна быть готова к компромиссу. Его моделью могла бы стать полная экономическая и по возможности политическая интеграция страны в западный мир, в первую очередь в ЕС, и формирование особого механизма гарантий безопасности с максимально широким участием стран ОБСЕ и КНР, условно говоря, австрийс­кая модель. Речь идет о заключении многостороннего договора с участием Украины, в котором бы фиксировались обязательства сторон в области экономики, безопасности и т.д. относительно политики нашей страны. Ключевым моментом должна была бы стать возможность для Украины сформировать сектор безопасности, прежде всего спецслужбы и полицию из украинских патриотов с широким привлечением западной экспертизы. Россия не должна иметь права вето в этом вопросе, но должна получить гарантии неразмещения иностранных войск на территории Украины и неучастия нашей страны в военных союзах.

Вступление в НАТО, безусловно, было бы наилучшим возможным выходом, однако следует, скрепя сердце, признать реальность - сегодня Россия слишком сильна и обладает достаточными рычагами воздействия на страны Европы, чтобы мы могли надеяться на решение этого вопроса даже в среднесрочной перспективе.Еще раз подчеркнем: жизненно важным интересом Украины является ее выживание как суверенного и территориально-целостного правового сильного государства с режимом, который бы гарантировал права человека и обеспечивал развитие страны в европейском направлении, иными словами ее вестернизацию. Все остальное приложится.