Страны Юго-Восточной Азии попали в водоворот противостояния между Китаем и США.
Несмотря на то, что американское военное присутствие продолжает доминировать в Азии, Китай наращивает военную силу и экономическую мощь, заметно смещая Соединенные Штаты с их традиционных позиций в регионе. Так что не удивительно, что премьер-министр Сингапура Ли Сянь Лун, подводя итоги года председательства его страны в АСЕАН (Ассоциации стран Юго-Восточной Азии), указал, что его страна должна готовиться ко все более некомфортному миру с большой неопределенностью и нестабильностью.
Озабоченность сингапурского премьер-министра небезосновательно усилилась после двух важных событий в регионе - саммитов стран АСЕАН и АТЭС (Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества), состоявшихся в конце прошлого года и ставшими яркой иллюстрацией уязвимости малых и средних стран к усилению напряженности между двумя супердержавами. Разногласия между США и Китаем, рефлексия торговой войны между ними на полях двух саммитов вытеснили другие важные региональные проблемы, а значит - и их решение. Так, на саммите АТЕС в Папуа-Новой Гвинее лидеры двадцати одной страны не смогли - из-за бескомпромиссности двух - подписать даже традиционное общее коммюнике. А ожидания улучшения ситуации вокруг споров в Южно-Китайском море из-за посредничества АСЕАН растаяли еще до начала саммита.
Незадолго до этого вице-президент США Майк Пенс призвал Китай кардинально изменить свое поведение, если он хочет избежать холодной войны с США, а в разговоре с лидерами АСЕАН указал, что империализму и агрессии не место в Индийско-Тихоокеанском регионе. Одновременно с визитом Пенса военно-морские силы США провели наблюдательную операцию на востоке Филиппин, продемонстрировав дальнейшие намерения США сохранять свое военное присутствие в регионе в поддержку свободного и открытого Индийско-Тихоокеанского морского пространства.
Ожидалось, что во время саммита будет достигнут компромисс в подписании Единого проекта переговорного текста для Кодекса поведения в Юго-Восточном море между Китаем и странами - членами АСЕАН. К слову, первые обсуждения необходимости подписать Кодекс поведения начались еще в 1995 г., когда Китай самовольно занял риф Мисчиф и острова Спратли. В 2002-м, наконец, подписали Декларацию о поведении в Южно-Китайском море, которая, тем не менее, не обрела характера обязательств из-за стойкого нежелания Китая признавать ее юридически обязательной к выполнению. Так что документ не остановил Китай от дальнейшей экспансии морских рифов и создания на них военной инфраструктуры. Декларация стала компромиссом между сторонами, которые поставили себе конечной целью подписать Кодекс поведения в Южно-Китайском море. Однако работа над ним затянулась уже на года из-за отсутствия согласия между сторонами в принципиальных вопросах, особенно учитывая наличие в большинстве из них территориальных споров с Китаем в Юго-Восточном море.
На этот раз камнем преткновения стали предложенные Китаем ограничения, согласно которым стороны не должны проводить совместные военные учения со странами, не принадлежащеми к региону, без согласия других заинтересованных сторон, а также осуществлять общую экономическую деятельность в спорном регионе с их компаниями. Вполне очевидно, что эти пункты договора направлены не только на разрушение военного сотрудничества Таиланда и Филиппин с США, двух их важных союзников в Южно-Азиатском регионе, но и запрет на активность самых Соединенных Штатов в Южно-Китайском море. США дали четко понять, что будут выступать против каких-либо договоренностей между Китаем и другими странами, ограничивающих свободу международного судоходства, а Кодекс поведения должен быть приемлемым для всех стран без исключения и отвечать международному морскому праву.
Несмотря на то, что соперничество между Китаем и США трудно сравнить с периодом холодной войны, когда страны Юго-Восточной Азии вынуждены были выбирать одну из двух сторон, нынешняя ситуация косвенно ставит их перед нежелательным выбором между "китайским богатством" и "американской безопасностью". Однако большинство стран пытаются найти приемлемую модель сосуществования в условиях китайско-американского мира и получить максимальную выгоду от обеих сторон, стараясь минимизировать риски раздражать какую-то из них или допустить вмешательство в свои внутренние дела.
Одна из этих стран - Филиппины. Придя к власти в 2016 г., президент Родриго Дутерте, несмотря на территориальный спор его страны с Китаем, не стал добиваться выполнения принятого Постоянной палатой третейского суда в Гааге арбитражного решения о нарушении Китаем суверенитета Филиппин в обмен на укрепление экономического сотрудничества с Китаем. Более того, Дутерте отметился сокрушительной критикой Соединенных Штатов, поставив под сомнение продолжение экономического и военного сотрудничества с США, имеющего глубокие исторические корни и подкрепленное подписанным в 1951 г. договором о взаимной военной помощи.
Тем не менее на сегодняшний день китайские инвестиции в филиппинскую экономику остаются, скорее, обещанием, чем реальностью. Лишь часть из указанных два года назад 24 млрд долл. была одобрена к реализации в китайских проектах. Отсутствие заметных экономических сдвигов под влиянием китайских инвестиций и отрицательное сальдо в торговле с ним, наоборот, порождает недовольство внутри филиппинского общества и обвинение Родриго Дутерте в капитуляции перед Китаем в территориальных вопросах. Несмотря на то, что Дутерте продолжает свою прокитайскую риторику и недавно заявил, что Китай уже владеет Южно-Китайским морем, а военные тренировки США и их союзников лишь создают трения и мешают Китаю и его соседям объясниться, его страна в прошлом году проводила активные совместные военно-морские учения с США (в частности, в акватории спорных островов) и продолжает оставаться под их прикрытием.
Подобным образом пытается плясать дипломатический танец одновременно с Вашингтоном и Пекином и Ханой. Так, в прошлом году Вьетнам подписал с Китаем пакт из 12 договоров в сфере трансграничной торговли и 83 соглашения на сумму 1,94 млрд долл. о сотрудничестве в текстильной и аграрной отраслях с участием 20 китайских компаний. С одной стороны, Вьетнам пытается получить экономические дивиденды от китайской инициативы "Один пояс, один путь", с другой - является одним из самых громких оппонентов Китая среди стран, страдающих от потерь в акватории Южно-Китайского моря.
Прошлой весной Вьетнам под давлением Китая вынужден был отказаться от буровых работ при участии испанской энергетической компании Repsol в бассейне нефтяного месторождения Нам-Кон-Сон, входящего в его исключительную экономическую зону. За год это уже второе инвестиционное поражение Вьетнама в попытке привлечь иностранные компании к разработке своих месторождений, которые Китай считает своими территориальными водами. В случае с Repsol, доля которой составляет в проекте 51,75%, на протяжении 2017 г. на разведочные работы уже было израсходовано около 33 млн евро из 384, которые планировалось потратить до конца 2019 г. В этой ситуации Вьетнам пытается уравновесить китайскую угрозу устойчивым военным сотрудничеством с Соединенными Штатами. Так, только с 2012-го по 2015 г. Вьетнам получил свыше 55 млн долл. в рамках программы иностранной военной помощи в сфере безопасности. Кроме того, США принимают активное финансовое участие в укреплении береговой охраны Вьетнама и усилении его военно-морского потенциала.
Правда, решение Дональда Трампа сразу после его вступления в должность выйти из переговорного процесса о создании Тихоокеанского партнерства, пересмотреть торговые соглашения со старыми азиатскими союзниками (в частности Южной Кореей), а также требование увеличить затраты на содержание американского военного контингента, находящегся на их территориях, подорвало устойчивую веру стран региона в непоколебимость американского партнерства в Азии.
В ответ на разочарование стран региона летом прошлого года Соединенные Штаты объявили о новой Индийско-Тихоокеанской стратегии президента Трампа, которая предусматривает 113 млн долл. инвестиций в технологии, энергетическую сферу и инфраструктуру региона. Хотя по финансовому объему американскую стратегию нельзя сравнить с миллиардными инвестициями китайского "Одного пояса, одного пути", очевидно, что Соединенные Штаты стараются предложить альтернативу, как они называют, "долговой дипломатии" Китаю для развития малых и средних стран и обозначить свою устойчивую заинтересованность в Азиатскому регионе.
При этом США не перестают предостерегать развивающиеся страны от китайских финансовых кандалов, в которые, по их мнению, они могут попасть, принимая на себя нереальные финансовые обязательства (в частности, речь идет о суверенных займах и кредитах китайских государственных банков). Одним из таких примеров для отпугивания является Шри-Ланка, которая вынуждена была передать Китаю в аренду на 99 лет стратегически важный глубоководный порт Хамбантота из-за невозможности погасить внешний долг перед Китаем.
Очевидно, само опасение попасть в финансовую зависимость от Китая заставило новоизбранного малайзийского премьер-министра Мохаммада Махатхира пересмотреть проекты, одобренные в рамках участия в проекте "Один пояс, один путь" его предшественником. Во время своего визита в Китай он сумел обосновать отмену соглашений стоимостью 23 млрд долл., а также высказать недовольство милитаризацией Южно-Китайского моря, не испортив отношений со своим влиятельным соседом. 93-летний Махатхир как прагматичный и опытный политик на уровне страны продемонстрировал, что экономическое сотрудничество предполагает привилегии для обеих сторон, а в более широком понимании выступил против преобразования экономики юго-восточных стран в неоколониальные.
Большинство стран региона продолжают рассматривать США как важный фактор безопасности, однако отсутствие весомых рычагов влияния на агрессивные действия Китая в Южно-Китайском море, страх перед перерастанием американско-китайского противостояния в горячий конфликт заставляют многих маневрировать между двумя супердержавами. Страны АСЕАН больше всего боятся очутиться перед выбором одной из двух сторон, который расколет их внутреннее единство. И хотя это единство в многообразии, которое на протяжении десятилетий противостоит более глубоким формам интеграции в пользу автономии и взаимного невмешательства, именно оно в свое время помогло избежать военных конфликтов в регионе и достичь экономического процветания. Похоже, и на этот раз, пока крупные страны конфликтуют, малые предпочитают переждать в стороне.