Под звон всяческих курантов и бокалов, символизирующих начало Нового года, в некоторой тени остался тот факт, что 31 декабря стало еще одним рубежом. В этот день завершился срок переходного периода, определенный Ялтинским соглашением августа 1992 года о существовании объединенного Черноморского флота под командованием президентов России и Украины. Однако в комментариях, посвященных итогам уходящего года и планам на наступающий, эта тема практически не звучала. И это знаково, выражаясь терминами семиотики. Ибо ни для кого не секрет, что данный статус флота существовал лишь на бумаге. Фактически же объединенный ЧФ подчинялся России.
Тем не менее, начиная с 1 января, неопределенность положения флота из фактической перешла еще и в юридическую плоскость, то есть к положению начала августа 1992 года. Ситуация предполагает различные выходы, однако насколько реальна возможность каждого из них?
Теоретически Украина может объявить Черноморский флот иностранным воинским соединением, безосновательно присутствующим на своей территории, со всеми вытекающими отсюда последствиями. То есть потребовать его немедленного вывода. Однако последствия такого шага, даже обсуждения его на официальном уровне, привели бы к совершенно обратным результатам, в первую очередь для ее собственной безопасности. Отношениям с Россией, которые являются без оговорок стратегически важными для Украины, был бы нанесен очень серьезный, если не непоправимый ущерб. Не хочется перечислять здесь в очередной раз компоненты зависимости от России, в первую и основную! - очередь экономического порядка. Совершенно ясно, что в случае разрыва или существенного ограничения хозяйственных связей с Россией украинская экономика на данном историческом этапе обречена. Это уже другой вопрос, почему год за годом проходит исключительно и только под разговоры о необходимости диверсификации источников энергоносителей для страны, строительства терминала и прочая, и прочая. Отличный момент для любимого оборота: «ОЧЕВИДНО, КОМУ-ТО ВЫГОДНО», чтобы Украина по-прежнему монопольно зависела от поставок энергоносителей исключительно из России. Рискну предположить, что тот, кто проследит степень участия людей, от которых зависит принятие решений в стране в таких поставках и оценит их личную в этом прибыль (даже если ошибется при этом на порядок), сможет точно ответить, в чем тут причина.
Нетрудно предположить, какую реакцию вызвал бы подобный демарш Украины в легендарном Севастополе. Во всяком случае, от того весьма хрупкого спокойствия, которое, слава Богу, есть там сейчас, не осталось бы и следа. Теперь вопрос: какой Севастополь (и Крым) выгоднее для безопасности страны, «холодный» или «горячий»?
Еще вопросы. Какое событие должно произойти в России через полгода? Правильно, президентские выборы. Каковы полномочия президента в России? Правильно, большие. Последний вопрос: каковы будут в этом случае шансы кандидата (неважно, как его фамилия), одним из пунктов предвыборной программы которого станут нормальные и добрососедские отношения с Украиной? Правильно, нулевые.
Ну и последнее. Потребовать-то вывода флота можно. Выведут ли его, вот вопрос. Думается, что нет. Хотя бы потому, что его просто некуда выводить. Ни 600 кораблей, судов и посудин, ни 70 тысяч человек (а с членами семей в два-три раза больше). И это тот случай, когда не поможет никто, хоть и право будет на стороне Украины.
Оно все вроде бы и лежащие на поверхности вещи, которые не стоят того, чтобы так много о них рассуждать. Однако есть люди в стране, которые убеждены, что действовать надо будет именно так. Хотелось бы, чтобы все знали: тот, кто будет предлагать этот вариант поведения, является, вольно или невольно, противником независимости страны. Именно так, не больше и не меньше.
Кстати, хотя законопроект о статусе иностранных войск на территории Украины существует, но закона такого нет. Учитывая жар сердец, с которым депутаты отдаются политическим вопросам, можно представить себе процедуру его принятия в форс-мажорных обстоятельствах. Как говорится, для знатоков штучка. Знатоки (журналисты, естественно) получат при этом массу удовольствия, однако, опять же, к безопасности Украины это будет иметь мало отношения.
Но столь же мало отношения к ней имел бы вариант поведения, когда ситуация осталась бы без изменений. Россия продолжала бы использовать украинскую территорию и инфраструктуру, причем по принципу «после нас хоть потоп». Командование ЧФ периодически радовало бы заявлениями типа: «не мы должны Украине, а она нам, потому что мы бесплатно подготовили для нее стратегический резерв в виде обученных специалистов».
Поэтому наиболее реальным представляется вариант пролонгации Ялтинского соглашения, естественно на небольшой срок. В ходе работы над статьей автор получил из уст Павла Грачева подтверждение того, что этот вариант представляется предпочтительным и российской стороне. Министр обороны России сообщил, что на днях МИД его страны намерен направить ноту с соответствующими предложениями украинским коллегам. Хотя, насколько известно, в России существует и другая точка зрения, в соответствии с которой подписанное в июле соглашение в Сочи следует считать развитием Ялтинского, то есть, ничего менять не надо. Но это равно развитию событий по варианту из предыдущего абзаца.
Сочинское соглашение пока практически не реализуется в силу объективных и субъективных обстоятельств. Однако некоторые положительные тенденции все же имеются. В частности, наметилось большее взаимопонимание с самыми консервативными партнерами с российской стороны - военными.
Павел Грачев, выступивший с лекцией 4 января перед преподавателями и слушателями Академии ВС Украины, был совсем не тем Грачевым образца апреля 1994 года, когда он без объяснения причин покинул переговоры в Севастополе. Заявив, естественно, что для России было бы желательно видеть Украину в системе Договора о коллективной безопасности стран СНГ, он отметил, что, поскольку Украина придерживается другой точки зрения, его страна намерена развивать с ней двустороннее сотрудничество. Он пожелал Украине «быстрее построить собственные, более мобильные Вооруженные Силы, способные противостоять угрозам ее безопасности», при этом выразил готовность содействовать этому путем обучения украинских специалистов в российских академиях, которые, естественно, пока на голову выше украинских.
Обстоятельства в самой России таковы, что она не сможет долго содержать не то что весь ЧФ, но и ту часть его, которая отходит к ней по предварительным договоренностям (больше 71 процента). Флот не имеет стратегического значения и будет безжалостно сокращаться. Это тоже одна из объективных предпосылок решения вопроса.
Наметившиеся к этому тенденции надо бы постараться развить. При этом условия известны: часть российского флота останется в Севастополе, и это неизбежно. Но остаться она может только на конкретных условиях аренды.
Еще один фактор заставляет спешить: состояние, в котором Украина получает передаваемые объекты. Примерно как вермахт в 1942 году.
Очевидно, министр иностранных дел Украины Геннадий Удовенко во время получасового разговора с Павлом Грачевым в четверг постарался выяснить, самодеятельность ли это г-на Балтина или же акция, санкционированная его начальством. Естественно, Украина хотела бы получить передаваемые объекты в идеальном состоянии. Естественно также, что такое состояние просто не существует в природе (в ее собственных ВС тоже). Однако это не значит, что нужно соглашаться на прием голых стен, с которых сорваны даже штепселя и выключатели.
С Новым годом, дорогие дипломаты и военные!