Никогда в новейшей истории Австрия не видела таких драматических выборов, как президентские 2016 г.
Ни разу за последние десятилетия австрийские выборы не вызывали такого ажиотажа на международном уровне (за исключением, пожалуй, 1985-го, когда президентом стал бывший солдат Вермахта Курт Вальдхайм). На этой неделе Австрия - вальс цветов и сказка венского леса - в одночасье превратилась в арену кипящих политических страстей, с которыми сравнится разве что Brexit или американские выборы.
Откуда есть пошла земля австрийская
Известная фраза "Австрия - это как Германия, но лучше" мало отражает реальность. Это скорее пошлость, чем мудрость. Не потому, что Австрия "хуже" или "лучше", а потому, что она в своем историческом послевоенном становлении совершенно не похожа на Германию. Что, в общем-то, поразительно: общий язык, похожая культура, история - и совершенно разное ощущение себя в Европе. Там, где у немцев - прямое и четкое ощущение причастности и ответственности к судьбе континента, у австрийцев - целая гамма чувств, которые не так просто поддаются описанию.
По-своему пережившая травму Второй мировой войны. По-своему прошедшая процесс денацификации (некоторые австрийцы так и не определились, кем они были в той войне - преступником или жертвой). Свято верующая, что нейтралитет - это истинная мудрость, ключ к миру и гармонии. Связанная с Советским Союзом узами Государственного договора 1955 г. Поздно (в 1995-м) вступившая на рельсы европейского объединения. Такая вот удивительная, парадоксальная, разная, невыносимо прекрасная страна. Оплот капитализма, у которого на гербе - серп и молот.
Антиевропейские силы, родившиеся в Западной Европе на излете европейской интеграции, присутствовали в Австрии с первого дня ее пребывания в ЕС. И чем больше Европейский Союз превращался из экономического проекта в политический, тем больше это родимое пятно проступало в политике Австрии.
У каждой страны была своя мотивация, чтобы вступать в ЕС. Вероятно, Австрия сделала это не для того, чтобы "возглавить" Европу (как Франция), и уж тем более не для того, чтобы искупать свои грехи (как Германия). Для Вены это был проект, во-первых, эмоциональный (стать, наконец, причастным к главному европейскому процессу), а во-вторых, экономический (вплоть до недавнего времени сверхприбыльный и удачный).
Именно в ходе проекта расширения ЕС Австрии удалось то, о чем Украина только мечтает - она стала настоящим мостом между Востоком и Западом. Быть мостом - это правильная мечта, если твердо знаешь, кто ты такой и чего хочешь в жизни. Австрия - знала. С одной стороны, она знала, что она плоть от плоти самая что ни на есть "европейская Европа". Западный комфорт, красота, культура. С другой - австрийский нейтралитет, удобное расположение (Вена географически значительно восточнее, чем та же Прага) и природная торговая жилка делают Австрию привлекательным партнером для Востока. В первую очередь, для нас славян. Перефразируя Гребенщикова, Австрия готова "принимать форму того, с кем она".
Это, впрочем, не означает, что Австрия - страна без идеологии, и что прибыль здесь заменяет убеждения. Отнюдь. Интеллигенция, либеральный класс был и во многом остается здесь так же влюбленным в европейский проект, как и в других странах. Однако не всякий интеллигент - либерал, впрочем, как и не всякий либерал - интеллигент. И здесь мы подходим к предмету австрийских выборных баталий в этом году, а также к тому, что эти баталии означают в европейском контексте.
Они сошлись -
волна и камень…
Главная сенсация этих выборов - кандидат от Австрийской партии свободы Норберт Хофер вступил в эту антиеэсовскую партию практически в тот же год, когда Австрия вступила в ЕС. Это было время, когда Партия свободы еще величалась праворадикальной и даже неонацистской. В общем-то, это все, что нужно знать о его взаимоотношении с Европейским Союзом и европейской идеей. Этот человек - часть Австрии, которая была "против" с самого начала и так до конца не сжилась с идеей членства в ЕС. Европейский Союз - это для них несвобода.
Его оппонент и победитель выборов Александр Ван дер Беллен тоже имеет непростую историю отношений с европейской идеей. Когда 24-летний выпускник инженерного факультета Хофер вступал в Партию свободы, 50-летний профессор Ван дер Беллен сдавал свой партбилет в Социал-демократической партии и вступал в Партию зеленых. Так вот, не только крайне правые, но и левые в тот судьбоносный для Австрии год выступили против членства в ЕС. В том числе и "зеленые".
Итак, за должность президента боролись два евроскептика - один бывший и один вечный. Представители традиционных проевропейских партий, которые в послевоенной Австрии неизменно побеждали на выборах, даже не прошли во второй тур. Это был первый шок выборов. Второй шок состоял в том, что победителем первого тура стал Хофер - с отрывом, которого не предвидел ни один социолог.
По "фактуре" (седина, опыт) 72-летний Ван дер Беллен, конечно же, больше подходил на пост президента, чем 45-летний Хофер. Президент - это отец нации, человек вне политики и вне конъюнктуры. Однако времена меняются. Глава Партии свободы Хайнц-Кристиан Штрахе рискнул и пустил в гонку относительно молодого кандидата - и (с точки зрения выборов) не прогадал. Но вот с точки зрения внутрипартийной жизни, возможно, создал себе конкурента.
Среди кандидатов, возраст которых варьировался в районе 70 лет, Хофер выгодно выделялся. И выделялся не только возрастом. Он был хладнокровен, позитивен, легко переходил в наступление, но почти никогда не переходил на личности. Одним словом, Австрии этот кандидат понравился. И то обстоятельство, что он едва не стал президентом (до первого тура с такой перспективой вообще никто не считался), - это в первую очередь его личная заслуга.
А во вторую очередь это "заслуга" объективных процессов, происходящих в Европе. Европейская идея, наполнявшая наш континент силой на протяжении двух десятилетий, несколько утратила драйв. Она отступает, оставляя на своем месте вакуум, который заполняется европейским национализмом новой волны. Национализмом, не предвещающим Украине ничего хорошего. Но об этом чуть позже.
Волны гасят ветер?
Ван дер Беллен победил с разницей в 0,6%. "Свободовцы" в своих кулуарах и на форумах подозревают, что дело было нечисто, и что эти 0,6% ему "нарисовали" в ходе подсчета бюллетеней дистанционного голосования. Не суть важно. В общем-то, обычные послевыборные разговоры, характерные для многих стран.
Важно другое. Кандидат, который должен был объединить все проевропейские силы страны, со скрипом выбрался за пределы 50%. А кандидат от партии, которая еще 10-15 лет назад была в Европе нерукопожатной, собрал за собой половину нации.
В Европе (а речь идет именно об общеевропейской тенденции) поднимается серьезный шквал. Если вчера за власть сражались европейцы-консерваторы и европейцы-либералы, то сегодня политическая Европа все более раскалывается между европейцами и антиевропейцами. Маргинальная вчера идеология евронационализма становится одним из идеологических полюсов.
Если нынешние тенденции останутся неизменными, если проблема наплыва беженцев не будет решена, на парламентских выборах 2018 г. в Австрии будут с одной стороны националисты из "Свободы", а с другой - все остальные. И еще неизвестно, кто победит. В Вене вам в этом мало кто признается, но на самом деле Народная партия и социал-демократы (хозяева австрийской политической жизни на протяжении всего послевоенного периода) уже мысленно пытаются примерить на себя партнерство с недавними неприкасаемыми. Особенно быстро это случится, если в 2018-м в качестве партнера по коалиции окажется канцлер и просто симпатичный человек Норберт Хофер. Это имя стоит запомнить.
"Первобытная орда"
и кризис интереса
Теперь о главном. Что это означает для Украины. Один из восточноевропейских дипломатов сказал мне вполголоса: как быстро Европа, в которую мы вступали, превращается в свою полную противоположность! Я понимаю его горечь. На месте европейской идеи не возникает ничего принципиально нового. На ее месте проступает то, от чего Европа, казалось, смогла убежать: национальный эгоизм. Все те же грабли - но на этот раз с мощнейшим магнитом в Москве.
Фактически мы имеем дело с кризисом интереса. Европейский Союз перестает быть "сексуальным". Европа теряет к нему интерес. Америка теряет интерес к Европе. А Россия потирает руки. Ее интерес к Европе никуда не исчезал. Антиевропейцы, которые готовятся брать власть не только в Австрии, - это партии пророссийские. И не нужно считать, что дело здесь только в проплаченных Москвой агентах влияния. Тут дело глубже.
На следующий день после феноменального результата Хофера в Австрии колумнист International Herald Tribune процитировал другого знаменитого австрийца - Зигмунда Фрейда: "Даже в развитой демократии живет первобытная орда... Лидер массы - это все еще первобытный "отец", под абсолютной властью которого массы стремятся быть. Массы весьма падки на авторитарных лидеров". Колумнист писал не о Хофере, а о Трампе. Просто случайно совпало. Однако тенденция универсальна: по всему миру на разном уровне либо утверждаются, либо проклевываются вожди националистического толка, под властью которых многим весьма и весьма комфортно.
Не так давно нас пытались убедить, что национализм - это любовь. Но если судить по европейским националистам новой волны, по их глухоте к страдающей Украине и открытости к щедрой на бонусы России, сия фраза просто не была доведена до конца. На самом деле новый европейский национализм - это любовь к себе. И даже хуже: эгоизм. Расцвет европейского эгоизма - плохая тенденция для страны, которая находится в беде и ищет международной поддержки. И настоящий подарок для страны, которая живет по принципу "чего хочу, того и ворочу".
Так что не спрашивайте, что нам делать с украино-австрийскими отношениями. С Божьей помощью в Австрии в ближайшие несколько лет перемен к худшему не предвидится. Она останется в мейнстриме европейской политики. У нее будет новый сильный канцлер Кристиан Керн. Будем напоминать новому сильному президенту Александру Ван дер Беллену, что его прадед - из Полтавы, и (самое главное) что в Украине решается судьба региона. Если дела в украинской экономике пойдут в гору, если обуздаем коррупцию и дадим инвесторам ощущение защищенности, пойдет в гору и двусторонняя торговля. Но если общеевропейская тенденция останется неизменной, что будет дальше, после этих нескольких лет? Если нынешние друзья Путина выйдут из второго ряда в первый - кто встанет рядом с нами, если снова беда?
Горько!
Нужно спрашивать себя, что происходит с Европой, и понимать, что она все больше раскалывается на две половинки, и что лишь одна из этих половинок будет слышать Украину. Забудьте о разделе на восток и запад, консерваторов и либералов, правых и левых. Главный раздел сегодня - между Европой ЕС и анти-ЕС, интернациональной и националистической. Последняя нам, увы, не друг. С ней можно и нужно уживаться, разговаривать и даже пожимать руки. Но другом она нам не будет. Мы со своим еврооптимизмом для них - словно гости, опоздавшие на свадьбу. Сильно опоздавшие. Молодые уж чуть не разводятся, а мы кричим "горько". Молодые делят имущество, а мы говорим о любви и взаимопомощи. Мы - люди из разных миров.
Друг познается в беде. И когда беда пришла - он "познался". Наш друг - это Европа интернациональная, в меру консервативная, либеральная либо центристская. Условно говоря, Европа Ангелы Меркель. Это Европа, которая ослабела, но далеко не проиграла, и которой мы должны, по возможности, не усложнять жизнь, а помочь выстоять перед этим рецидивом старых времен. В конце концов, в современном мире никто не верит в европейскую идею так, как мы. А без веры идея гаснет.
И, кстати, когда вам в следующий рад захочется съехидничать над европейскими "либералами" или отвесить расистскую шутку - знайте: это коллективный европейский Путин улыбается за штурвалом своего МИГа. Это русский фашист Дугин достучался и до вас со своей идеей "европейской консервативной революции". Это голос не нашей Европы, Европы националистической, Европы Марин Ле Пен и Герта Вилдерса - той Европы, для которой и наша боль, и наш конец будут только в радость.