Обычная на первый взгляд заправка на выезде из городка Лозовая Харьковской области в четверг превратилась в место паломничества журналистов и просто зевак.
— Что, показать? — заговорщицки спрашивают заправщики очередного посетителя и ведут его на «задний двор». Там в нескольких метрах от АЗС лежит осколок снаряда.
— Реактивный! — скорее с гордостью, чем со страхом сообщают «экскурсоводы», пока посетители снимают диковинку (есть даже такие, кто фотографируется с ней на память). — Ночью упал. Его ночная смена обнаружила.
— И что вы собираетесь с ним делать? На память оставите как экспонат?
— Ну уж нет, трогать мы его не будем! Мы саперам сказали, они пообещали приехать, посмотреть.
Если не считать этих бесконечных экскурсий, АЗС с осколком продолжает работать в обычном режиме.
В среду около четырех часов вечера под Лозовой (в ста пятидесяти километрах от Харькова) загорелись склады боеприпасов на территории воинской части А0829, где хранились боеприпасы самых разных типов — патроны к стрелковому оружию, мины, артиллерийские и противотанковые реактивные снаряды, ракеты для переносных зенитно-ракетных комплексов и даже тактические ракеты с дальностью более 100 км.
Грязно-серое облако дыма в форме гриба, озаряемое вспышками пламени и подсвечиваемое с грохотом разлетающимися осколками, было видно за несколько десятков километров. Чем ближе к Лозовой, тем более впечатляющей становилась картина. Пожар разрастался на глазах.
— Ребята, вы бы ехали отсюда, — посоветовал майор милиции, увидев ПТС (передвижную телестанцию), разворачивающуюся на поле подсолнечника для прямого включения. — Сенсация сенсацией, но пожар идет в этом направлении. А тут склады...
Грохот, в котором потонул конец фразы, добавил ей убедительности: лучше включиться позже на 2 минуты, но включиться, мрачно пошутили коллеги и, последовав совету милиционера, отъехали на более безопасное расстояние.
— Вы там ничего не знаете, что с нами будет? Это очень опасно? Что вам говорят? — набросилась на нас с вопросами какая-то женщина, завидев знакомый логотип национального канала.
— А вы откуда?
— Из Екатериновки.
— Сказали, что вас эвакуировать собираются.
— Да?! А как же дом???
— А вам разве ничего не говорили?
— Нет... Пойдем собираться, — последняя фраза адресовалась уже двенадцатилетнему мальчишке, который с восторгом наблюдал за взрывами и явно не разделял материнского беспокойства.
Они ушли, а мы с коллегами поехали дальше в Лозовую, где с минуты на минуту должно было начаться заседание оперативного штаба по ликвидации чрезвычайной ситуации. Нам навстречу плотным потоком ехали легковушки с жителями, покидающими город, а возле АЗС выстраивались очереди, как в начале 90-х. Около пяти вечера по местному телевидению и радио было объявлено об эвакуации Авиловской части Лозовой (территории, которая примыкает к складам). В школах и детских садиках развернулись эвакопункты. Но многие предпочитали уехать, переждать ЧП у родственников в соседних районах или Харькове.
Возле здания горисполкома, где разместился штаб, было людно и шумно.
— Надо срочно эвакуировать людей из Михайловки! Срочно!!! Там осколки летят, ты понимаешь??? Мы только что оттуда! — кричал какой-то мужчина в камуфляже. Подойдя поближе, я узнала начальника областного СБУ Андрея Мухатаева. Заметив журналистов, он тут же изменил тон. — Все в порядке. Ситуация под контролем.
Эта же фраза стала лейтмотивом на совещании штаба. Оно проходило под аккомпанемент взрывов в зале с разбитыми стеклами (их выбило взрывной волной). «Ситуация под контролем» и «никакой паники» — эти слова участники совещания повторяли как мантру. Хотя во время него выяснилось много примечательных подробностей. Например, что точно неизвестны количество и номенклатура боеприпасов, хранящихся на арсенале. Вице-губернатор Сергей Стороженко говорил 95—105 тысяч тонн, командир воинской части А0829, на территории которой находятся склады, Александр Поляков, называл цифру 94 тысячи тонн. (Замечу в скобках, что днем позже первый зам. начальника Генштаба ВСУ Николай Цицюрский говорил уже о 97 тысячах тонн.) Поляков сообщил, что справка с подробной информацией о качественном и количественном составе боеприпасов находится в штабе части, личный состав эвакуирован (но где находится в данный момент и в каких условиях, сказать не смог), погибших нет, один человек ранен осколком в голень и доставлен в ЦРБ. Главврач же утверждал, что никаких раненых к ним в больницу не поступало. (Позже оказалось, что раненых двое, оба военные, у обоих ранения неопасные, госпитализация им не понадобилась.) Первый вице-губернатор Владимир Бабаев потребовал, чтобы в течение часа командир выяснил и доложил, где находится личный состав и семьи военнослужащих, а начальник областного управления милиции Виктор Развадовский — чтобы военные сдали табельное оружие.
Поляков затруднился ответить на вопрос, как поведут себя тактические ракеты «Луна-М», когда (если) до них доберется огонь. Они, по его словам, хранились в арочном хранилище (проще говоря, ангаре). «Я не знаю... По выводам специалистов, сгорят в хранилище», — сказал командир части.
У членов штаба не было единого мнения о возможном радиусе разброса осколков. Поляков называл два-три километра. Эмчеэсники говорили о пяти километрах. Поэтому около полуночи было решено увеличить эвакозону до пяти километров, в нее попал и центр Лозовой. По периметру опасной зоны милиция выставила оцепление. Той же ночью правоохранители задержали двух человек по подозрению в мародерстве. Движение грузовых поездов через одноименную станцию было остановлено, а пассажирские поезда шли в обход.
Но уже в четверг вечером было принято решение об уменьшении эвакозоны до трех километров и возобновлении движения грузовых поездов.
О том, чтобы приступить к тушению огня на территории арсенала, не было и речи: из-за разлетающихся осколков вблизи складов могла работать только бронированная техника. Из трех пожарных танков, которые были привечены, один был серьезно поврежден осколками, у другого сорвало крышку люка, а третий мог работать только в режиме разведки.
По факту пожара в тот же день военная прокуратура Центрального региона возбудила уголовное дело по статье 425, часть 2 (халатное отношение к воинской службе, повлекшее тяжкие последствия).
Министр обороны Юрий Ехануров заявил, что есть шесть версий возникновения пожара, но каких именно — не уточнил. Согласно одной из них, источник огня находился не на территории арсенала. Сначала загорелся мусор, потом — трава. А затем пламя, быстро распространявшееся благодаря ветру и сухой жаркой погоде, перекинулось на склады.
Впрочем, первый вице-премьер Александр Турчинов, приехавший на место в четверг, заявил, что не верит, будто всему виной жара. «Жара не может быть причиной взрыва арсенала, потому что наши арсеналы рассчитаны на эксплуатацию в том числе и в летнее время, не только в зимнее. Поэтому жара не может быть причиной, — объяснил свою позицию Турчинов. — Почему огонь сразу не погасили? Почему он перекинулся на территорию арсенала? Почему на территории арсенала находились те вещества, о которых сразу начали говорить? Все это будет проверено и прокуратурой, и Службой безопасности, и специалистами МЧС и Госпромнадзора. После выводов экспертов мы сможем подвести здесь черту, не раньше. После уроков Новобогдановки и Артемовска мы вновь начинаем говорить о беде, о стихии. Не может быть таких аргументов. Нужно будет отвечать за ту опасность, которая угрожала людям».
В четверг в Лозовой стало гораздо тише. Взрывы звучали реже. Дым меньше. В пятницу саперы приступили к разминированию территории, прилегающей к 61-му арсеналу Южного оперативного командования. Люди начали возвращаться домой. Правда, в трехкилометровую зону по-прежнему не пускают, туда можно будет вернуться только после того, как ее проверят и обезвредят саперы. Тем не менее, по некоторой информации, часть населения уже возвращается туда, не дожидаясь отмашки и минуя оцепление.
Турчинов пообещал, что в ближайшее время будет принято решение о выведении арсенала из реестра Минобороны и после окончания зачистки территория будет передана громаде. Но сроки, в которые это будет сделано, он не назвал.
Взрывы на складах под Лозовой не замедлили отозваться политическим эхом. Виктор Балога заявил, что Кабмин под руководством Юлии Тимошенко ничего не сделал, чтобы предотвратить эту критическую ситуацию: «Непраздничный фейерверк в Харьковской области, как и большая вода, которая затопила шесть областей, прямо связаны с непрофессиональными, халатными действиями Кабмина по предотвращению чрезвычайных ситуаций. Конечно, правительство во главе с Тимошенко непременно воспользуется очередной бедой, чтобы развернуть пиар-кампанию по восхвалению своей героической работы в ликвидации катастроф. Опять правительственные чиновники перед объективами телекамер с трагической мимикой будут отчитываться о том, что сделано, чтобы преодолеть беду. При этом ни слова не будет сказано о том, почему правительство палец о палец не ударило, чтобы предотвратить это ЧП».
«Я думаю, что мы виноваты в урагане Катрин и ряде цунами, которые пронеслись по миру. Он (Балога) не оригинален, и единственное, чем он занимается, — это перекладывает ответственность на тех, кто рядом», — парировала премьер.
А лидер Компартии Петр Симоненко недвусмысленно намекнул на существующую, по его мнению, связь между пожарами на складах в Лозовой и обвинениями Украины в продаже оружия Грузии: «Очередной пожар на складе боеприпасов, теперь уже в Харьковский области, снова каким-то удивительным образом совпал по времени с обвинениями Ющенко и его окружения в незаконных поставках военной техники, оружия и боеприпасов, а также подготовкой к созданию специальной следственной комиссии Верховной Рады Украины по этому вопросу и финансовой проверки всех структур, причастных к торговле оружием». Кому что…
Если отвлечься от того, что по официальной информации Минообороны на территории 61-го арсенала нет реактивных снарядов к системам залпового огня «Град», в торговле которыми обвиняли Украину, версия о том, что пожар — лишь способ скрыть последствия бизнеса на боеприпасах — вполне имеет право на существование. (Напомню, что в августе прошлого года с военной службы были уволены командир, начштаба и главный инженер 275-й артиллерийской базы возле Новобогдановки «за факты хищений боеприпасов с территории базы».) Но пока это лишь версия. Одна из многих возможных. Подождем, чем закончится следствие…
А факт остается фактом. Украинские власть имущие не сделали выводов из трагедий Артемовска и Новобогдановки и не предприняли шагов по предотвращению новых ЧП. Во-первых, на утилизацию не были выделены необходимые средства: при потребности в 360 млн. в бюджете на выполнение необходимых работ предусмотрено лишь 130 млн. гривен. Во-вторых, даже выделенные средства используются несвоевременно и неэффективно. Вину за это в равной степени должны разделить правительство, парламент и президент.
Еще в 2007 году все упомянутые органы власти, с подачи Кабинета Януковича, начали непродуманный эксперимент по изменению самой процедуры утилизации, изменив систему ответственности за этот процесс. Функцию утилизации (и соответствующие бюджетные средства) передали от Министерства обороны Министерству промышленной политики и Национальному космическому агентству Украины. Вроде бы логично: пусть Минобороны занимается армией, а утилизацию организуют на своих предприятиях Минпромполитики и НКАУ. Однако логичный, по сути своей, шаг не был подготовлен – ни законодательно, ни процедурно. Кроме того – не было организовано взаимодействие упомянутых министерств с Минобороны и Генштабом. Закон запрещает передачу военного имущества (ракет и боеприпасов) гражданским министерствам, и это препятствие до сих пор не снято Радой.
Перечень боеприпасов, подлежащих утилизации, в правительствах и Януковича, и Тимошенко утверждался месяцами, в результате, как минимум, полгода процесс утилизации так и не начинался. А на самом деле – намного больше, ведь согласно закону требовалось еще и еще проведение тендеров и подписание соотвествующих договоров. Затем необходимо было выгрузить боеприпасы со складов, перевезти их на заводы (сотни километров), разгрузить там…
Цена эксперимента правительства Януковича – срыв процесса утилизации в 2007-м. Было выполнено лишь 10% плана. Слава Богу, в 2007-м взрывов на арсеналах не было. В нынешнем году цена незавершенного эксперимента еще выше – не только срыв плана утилизации, но и сотни миллионов прямых убытков (а может, и больше) из-за трагедии под Лозовой. И правительство Тимошенко, и президент знали об этой проблеме, они имели все необходимые для ее решения полномочия, но не использовали их.
На базах, складах и арсеналах, разбросанных по территории всей страны, сегодня хранится примерно 700 тыс. тонн избыточных боеприпасов. С каждым годом их количество увеличивается, ведь армия нынешней численности расходует лишь незначительную их часть на боевую подготовку. Значит, острота проблемы с каждым годом будет нарастать. Из-за этого местное население живет, как на пороховой бочке. В прямом смысле слова. Будет ли власть решать проблему, или станет ждать новых ЧП?