Объективка «ЗН»
Чубайс Игорь Борисович, доктор философских наук. Работал доцентом кафедры философии Российской академии театрального искусства (ранее — ГИТИС); в 1987—1990 годах был одним из самых заметных деятелей московских неформальных объединений «Перестройка» и «Перестройка-88»; стал «отцом-основателем» Демократической платформы в КПСС (1990). Исключен из КПСС «за деятельность, направленную на раскол партии». Главный редактор журнала (альманаха) «Новые вехи»; автор книг «От Русской идеи — к идее новой России» (1996), «Россия в поисках себя» (1998); в 2003 г. вместе с группой сотрудников подготовил к изданию новый учебник «Отечествоведение».
По собственному признанию, после августа 1991 г. разочаровался в демократическом движении, считает, что Б.Ельцин «добил его» (движение). Отказался от политической деятельности и углубился в философию. Убежден в необходимости формирования в России нового мировоззрения, иной системы ценностей. Негативно относится к политике, проводимой нынешней российской властью, считая ее «единой номенклатурной компанией», которая «подводит страну к социальному взрыву».
Почему у нас нет науки об обществе? В Советском Союзе независимая социальная теория существовать не могла, картину реальности формировала не наука, а комидеология. Каждый ученый обязан был вписывать полученные результаты в железобетонные тиски ленинизма, тем самым обессмысливая и обесценивая все свои исследования. Конечно, были отдельные смельчаки, такие как А.Авторханов, М.Восленский, А.Сахаров, А.Амальрик, но их работы в СССР не публиковались, а авторов подвергали репрессиям либо высылали из страны.
Почти два десятилетия, прошедшие после падения СССР, также не привели к распространению новых теорий: социально-гуманитарные факультеты отечественных вузов, гуманитарные институты РАН работают в основном впустую. Ныне вряд ли кто тоскует по утрате «единственно верного, вечно живого, революционного учения». Но обходиться без всякого объяснения того, что же с нами случилось в ХХ веке, без понимания, когда произошла катастрофа — при распаде СССР или при его образовании, — значит, идти по пути нового издания прежних ошибок. Между тем настоящая социальная наука нынешним властям совершенно не нужна — объективные научные исследования обнаружат сомнительность реализуемых политических проектов и неизбежно поставят вопрос об ответственности за прошлое и настоящее. Неудивительно, что «фундаментальные основы» советской мифологии искусственно сохраняются, а удушливое дыхание неосталинизма ощущается все острее.
Тем не менее отдельные исследователи, свободные от мертвых стереотипов, появились и у нас. К тому же теперь слышны голоса тех, кого в советское время жестко приглушали. Два-три десятка ученых, работающих всерьез, основательно, получающих принципиально новые, не меняющиеся от съезда к съезду и от президента к президенту результаты, в России все-таки есть. Есть они и в области истории, что позволяет наконец по-новому взглянуть на комплекс событий, связанных с Великой Отечественной войной. Подчеркну: застарелые мифы о войне являются едва ли не последней теоретической опорой нынешних сталинистов. Но исследования и публикации таких авторов, как Б.Соколов, Г.Попов, Л.Радченко и В.Семененко, Б.Пушкарев, Ю.Цурганов, А.Блюм, Ю.Фельштинский и др., позволяют сказать: дольше полувека длившаяся ночь заканчивается.
Каким полководцем был Иосиф Сталин? Невозможно говорить о полководческих заслугах Сталина, если знать, что практически во всех битвах Великой Отечественной — с начала и до конца — значительный численный перевес и в личном составе, и в применяемой технике был на стороне Красной армии.
Например, только за один 1942 год советская промышленность произвела танков больше, чем Германия за период с сентября 1939-го по апрель 1945 года. К июню 1941 года в западных военных округах СССР базировалось 247 дивизий. Их состав более чем на полмиллиона человек превосходил численность тех, кто стоял на другом берегу Буга и Прута. При этом Сталин обладал огромным мобилизационным резервом, который ставился под ружье за одну неделю.
К моменту нападения гитлеровцев советские ВВС располагали 23 тыс. самолетов, на вооружении вермахта имелось 10,5 тысячи машин, причем против СССР было брошено около 2 тыс. единиц боевой техники. Красная армия сохраняла перевес в личном составе и в 41-м, и в 42-м, и в
43-м, и в 44-м, и в победном
45-м. Даже 900-дневную блокаду Ленинграда сдерживало значительно больше войск, чем ее осуществляло. Сталинградская битва — это борьба трех наших фронтов (шести армий) против двух армий (6-й полевой и 4-й танковой) противника. 20 января 1943 года сражавшийся на волжском берегу генерал А.Еременко заявил: «Жуковское оперативное искусство — это превосходство в силах в пять-шесть раз». (Л.Радченко, В.Семененко «Войны забытое похмелье», Харьков, 2002, с.379).
Ключевой показатель успешности того или иного военачальника, это, конечно же, цена победы — размеры понесенных потерь. В этом контексте приведу две цитаты из книги Б.Соколова «Красный колосс», М., 2007. «…Безвозвратные потери Красной армии превосходят безвозвратные потери германских вооруженных сил примерно в 10,3 раза. Если же учесть потери германских союзников на Восточном фронте, то соотношение уменьшится до 8:1». (с.256). И еще. «Общие же потери — и военного, и гражданского населения СССР — я оцениваю в 43,3 млн. человек». (Там же, с.263.) Эти потери превышают потери всех государств, воевавших как против СССР, так и в союзе с СССР, плюс все потери России в войнах за всю ее историю вместе взятые! (Потери Китая во Второй мировой войне эксперты оценить не могут, поэтому они в данном случае не учитываются). Среди независимых исследователей, конечно же, существует определенная дискуссия, и не все соглашаются с Соколовым. По подсчетам Б.Пушкарева за победу в войне наш народ заплатил примерно 28 миллионов жизней. Но и принимая результаты Б.Пушкарева, соотношение погибших (наши — противник) будет более пяти к одному в их пользу!
Вопрос, на который обществу до сих пор не дан ответ: почему Красная армия отступала до Москвы? Этот вопрос неоднократно звучал в старых фильмах, статьях публицистов, в книгах историков. Как могло произойти, что вместо обещанных «малой кровью, могучим ударом» армия дошла до самой столицы? Замолчать проблему было невозможно, зато ответ предлагался из сферы мифологии — неожиданность нападения, на середину июня нашу армию успели лишь наполовину перевооружить, «превосходящие силы противника» (об этом уже сказано) и т.д. Теперь, когда новые исследователи предлагают действительно убедительный ответ, сам вопрос перестает звучать, что косвенно подтверждает справедливость новых подходов.
Вот что пишет по этому поводу историк К.Александров (сборник «Вторая мировая: иной взгляд» М., Посев, 2008, с. 267 — 273). За первые четыре месяца войны вермахт разгромил 26 советских армий при том, что Сталин имел лишь в западных областях почти шестикратное количественное преимущество по бронетехнике, почти шестикратное количественное по авиации и полуторное по артиллерии…
Поскольку настоящая история СССР все еще не написана, не каждый современный читатель представляет социальный портрет красноармейца того времени. А ведь это были те самые люди, чьи родители, братья, дети, да и они сами (в целом десятки миллионов человек) прошли через ужасы красного террора, ликвидации сословий, надругательства над православием и другими конфессиями, Гражданской войны, большого террора, Голодомора, раскулачивания, расказачивания, депортаций, ГУЛАГа… Неудивительно, что во многих местах немцев встречали с цветами. В них видели цивилизованных европейцев, освободителей от колхозов и сталинщины. Многие советские граждане решили, что происходит падение «коммунистического» режима, который в действительности рухнул лишь в 1991-м. К концу 1941 года в плену оказалось
3,8 миллиона военнослужащих — почти 70% личного состава наших Вооруженных сил!
Лживость коммунистической идеологии, сказки о том, что мы «самые передовые и прогрессивные», что «впереди планеты всей», имели обратный эффект. Понимание несуразности этих мифов порождало у советских людей комплекс неполноценности, и на иностранцев они смотрели снизу вверх. Собственно и теперь, когда, отбросив устаревшее комвранье, нам не возвращают подлинные российские ценности и не дают исцелиться, а предлагают вообще отказаться от всякой идеи и идентичности, комплекс неполноценности не исчезает. Неудивительно, что и в старых, и в новых фильмах о войне фашисты, не в пример нашим, обычно предстают прямо-таки в изящной военной форме, в сияющих сапогах, а вот на красноармейцах одежда, как правило, оборвана и вымазана, будто две армии воюют в двух разных пространствах.
А почему к концу 41 года произошел поворот и смена настроений? Да потому, что Гитлер не оставлял России никакого шанса, он не собирался ее десоветизировать, он хотел ее уничтожить. Сталин крайне опасался создания на оккупированной территории альтернативного русского правительства, но это и не входило в планы фюрера. Сотни тысяч ушедших в плен умерли от голода. (Советское правительство предусмотрительно не подписало международную конвенцию о правах военнопленных.) Узнав и осознав подлинную картину разворачивавшейся катастрофы, пройдя через тяжелейшие испытания, народ понял — выбора не осталось. Тогда-то и закончилось отступление и началось движение на Запад.
Еще один «окаменевший» советский миф связан с постоянным замалчиванием и принижением роли второго фронта. По сей день российские СМИ поддерживают иллюзию, будто Сталин вел войну в одиночку, получив поддержку союзников лишь на заключительном ее этапе. Приведу в этой связи несколько аргументов, которые переубедили меня самого. Но для начала напомню, что войну фашистской Германии Англия объявила не в 44-м, а 3 сентября 1939 года! (США вступили в войну в декабре 1941 года). До сих пор далеко не всем известно, что из четырех ключевых сражений войны — Московского, Сталинградского (с 17 июля 1942-го по 2 февраля 1943-го), Курско-Белгородского и Берлинского, три (кроме Московского) проходили при прямой огневой поддержке союзников.
8 ноября 1942 года по согласованию с Кремлем началась англо-американская операция в Северной Африке, что потребовало от Гитлера перераспределения сил. Неудивительно, что спустя полторы недели, 19 ноября, битва на Волге перешла в наступательную фазу. 5 июля 1943 года развернулось Курское сражение, а через четыре дня,
9 июля (сроки опять-таки были оговорены с Москвой), англо-американское командование произвело высадку на Сицилии 30 дивизий. Возможную потерю Италии Гитлер счел более опасной, чем поражение под Курском и Белгородом, поэтому две боевые дивизии были немедленно переброшены с Курского выступа на Апеннины.
Что же касается продовольственной помощи США, она также оказалась очень весомой. Предоставленного нам Америкой по ленд-лизу продовольствия хватило бы для пропитания 10-миллионной армии на протяжении более пяти лет!
Убежден, что только несостоявшийся человек, как и ущербное государство, любят преувеличивать собственные заслуги. Сильный народ становится еще сильнее, если готов честно и по достоинству оценить помощь, тем более помощь, оказанную в критический момент его истории.
Власова, Бандеру, национальные движения военного времени нельзя считать фашистскими. Этих людей по сей день объявляют подручными нацистов, не подлежащими реабилитации. Приведу два заголовка из одного номера центральной российской газеты: «Зачем украинские власти пытаются обелить бандеровцев?» и «ОУН сотрудничала с нацистами…». Если принять логику газеты, надо допустить, что в ближайшем номере выйдет статья — «Рузвельт и Черчилль сотрудничали со Сталиным, значит они большевики»…
Итак, давайте разбираться. Еще Владимир Высоцкий подметил: «И людей будем долго делить на своих и врагов». Правда, он не уточнил, когда наше мышление перестанет быть двухмерным. Похоже, пришло время взглянуть на прошлое иначе. Напомню, что во время войны с Наполеоном (Первая Отечественная) и в Первой мировой (Вторая Отечественная) никаких русских формирований на стороне противника не было. Другой расклад сил образовался в Третьей Отечественной. В ней участвовало не две силы — Гитлер и Сталин со своими союзниками, а три. Определенную роль в ней играли антисталинские, антибольшевистские национальные движения, имевшие к гитлеризму косвенное отношение. Третья сила сформировалась в России, Белоруссии, Украине, на Кавказе, в Балтии... Но в условиях войны бороться со Сталиным можно было лишь взаимодействуя с теми, кто с ним уже воевал, т.е. с фашистами. Уточню, что это структурирование тоже не совсем строгое, ибо, например, Армия Крайова, боровшаяся за независимость Польши, была вынуждена воевать на два фронта — сначала с фашистами, а потом — с Советами, за что и подверглась разгрому со стороны СМЕРШа и НКВД.
Описывая перипетии войны, наши СМИ готовы объявить коричневым всякого, кто не принимал сталинизм, при этом они не задумываются над античеловеческой природой самого сталинизма. Напомню несколько вопиющих фактов, которые политологи предпочитают не вспоминать и не комментировать. Как известно, до 1939 года советская пресса относилась к Гитлеру крайне враждебно, а после заключения мирного договора Сталин назвал фюрера своим «боевым другом». Понятно, что принципиальному человеку согласиться с такими шараханьями было сложно, антифашистские настроения в некоторых слоях советского общества сохранялись, а иногда и проявлялись публично. Поэтому людей, допускавших после августа 39-го антигитлеровские высказывания, подвергали репрессиям и отправляли в ГУЛАГ, где одних держали до конца 41-го, а других и более длительное время! Печальная участь постигла немецких коммунистов, которые после 33-го пытались добраться до страны своей мечты — Советского Союза. Несколько тысяч человек сюда действительно доехали и получили убежище. Но после подписания договора Молотова — Риббентропа многие были интернированы и возвращены на историческую родину…
Откровенное идеологическое мракобесие можно встретить в высказываниях Сталина накануне и в начале войны. Например, отмечая в 1941-м годовщину Октября, вождь заявил: «По сути дела гитлеровский режим является копией того реакционного режима, который существовал в России при царизме». (И.Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1947, с.28). Высказываясь таким образом, Сталин подтолкнул тысячи русских людей к сдаче в плен! Однако, введя несколько позже ордена Суворова, Кутузова, Нахимова, Ушакова, Хмельницкого, восстановив погоны, георгиевскую ленточку, введенное Петром понятие «гвардия», Сталин опирался на ценности и символы нашей великой Родины, которую походя оскорбил.
Заниматься сегодня десталинизацией — значит идти против официальной линии. Потому заказные политологи не пишут о том, о чем не надо, зато охотно клеймят Бандеру и Власова.
Однако вернемся к теме национальных движений военного времени. Говоря о Власове и Бандере, надо иметь в виду, что за свои проукраинские и прорусские заявления они, независимо друг от друга, просидели в Германии по полтора года под арестом. Гитлер не допускал создания русских национальных военных формирований. Создать РОА чудом удалось к концу 44-го, когда исход войны уже был предрешен. Причем освобождавшие Прагу власовцы шли в бой с фашистами не со свастикой, а с российским триколором.
Надо признать, что власовское движение стало еще одним проявлением гражданской войны, к которой привел страну большевизм. Как показала история, власовцы были обречены, а их действия нанесли определенный урон Красной армии, что не может быть забыто. Не стоит переоценивать и личность самого генерала. Но подчеркнем: огромная доля ответственности за происшедшее лежит на советских руководителях, которые разрывали и стравливали народ с первого до последнего момента своего существования — в 1917-м, в Гражданскую, в Отечественную, а под занавес, в августе 1991-го, они дрожащими от страха руками вывели против безоружных москвичей танки и БТРы…
Время, опыт, человеческая мудрость лечат раны, позволяют избавиться от ошибочных решений и идеологических ярлыков. Старшее поколение помнит, что Карла Маннергейма, командовавшего финской армией во время советско-финляндской войны, и в 1941—1944 гг. у нас называли фашистом, но в 2001-м, в ходе официального визита в Финляндию, Владимир Путин возложил венок на его могилу. Генерала Владислава Андерса Сталин вытащил из подвалов Лубянки, чтобы тот сформировал на территории СССР польскую армию, но никому не приходит в голову обвинить Андерса в большевизме. В брежневские времена советские СМИ называли А.Солженицына «литературным власовцем». Мы знаем, что во время Отечественной войны Русская зарубежная православная церковь восстанавливала храмы и богослужение на оккупированной фашистами территории. Это не помешало ей теперь объединиться с РПЦ. Власовцы не были фашистами, фашисты появились у нас не во время войны, а в конце советской эпохи. Неудивительно, что нынешние коричневые не проявляют никакого интереса ни к имени Власова, ни к его идейному наследию.
Во всем этом нам необходимо разобраться, сделать правильные оценки, чтобы жить в согласии с собой. Новое понимание необходимо и для того, чтобы выстраивать нормальные отношения с соседями. Обретя национальную независимость, страны Центральной Европы, Балтии, СНГ, конечно же, будут вспоминать с благодарностью тех, кто за эту независимость боролся в годы Второй мировой войны и после нее. Если мы не хотим жить по принципу «весь мир идет не в ногу, а мы в ногу», нам следует это понять, признать и не раздувать конфликты с бывшими соотечественниками.
В небольшой статье о войне невозможно перечислить проблемы, которые вообще не называются, остаются нерешенными или решаются сомнительно. До сих пор не ясно — планировал ли Сталин начинать войну первым или нет; как вели себя наши военные на занятых ими немецких территориях и почему это происходило, мы не разобрались; почему наши ветераны живут несопоставимо хуже, чем ветераны-побежденные; наши гуманитарии не задаются вопросом: почему поверженная и разделенная Германия спустя 45 лет воссоединилась, а победивший СССР распался и больше не существует... Участники войны прошли через тяжелейшие испытания, но они жили в государстве, в котором отвечать на такие вопросы да и задавать их было слишком сложно. Они не передали нам свой опыт! Значит, их долг перешел к следующему поколению, отвечать надо теперь.
Девятое мая было и будет великой датой. Но не упрощаем ли мы событие, говоря о победе, ведь такую цену — 28 миллионов жизней — никто и никогда в истории не платил. День памяти и одоления может перейти в ДЕНЬ ПОБЕДЫ, если мы честно ответим на все вопросы из ХХ века и сделаем должные выводы.