По всей видимости, законодатели отечественного оружейного бизнеса всерьез намерены изменить правила игры для тех, кто занимается разработками и производством оружия. Именно так можно расценить недавно внесенный в парламент законопроект, главная цель которого допустить частный бизнес к оборонному производству. По определению разработчика законопроекта Министерства промышленной политики Украины, внесение изменений в Законы Украины «О предпринимательстве», «О государственном оборонном заказе» и «О лицензировании определенных видов хозяйственной деятельности» «дало бы возможность ведения предпринимательской деятельности по изготовлению войскового вооружения и боеприпасов к нему негосударственным субъектам предпринимательской деятельности и одновременно ограничивало бы путем лицензирования предпринимательскую деятельность по разработке, изготовлению, модернизации и утилизации вооружения, военной техники и боеприпасов, а также комплектующих изделий к ним».
Дыхание капитализма в «оборонке»
К этому шагу государство шло достаточно долго. Еще в 2001 г. глава Госкомиссии по вопросам оборонно-промышленного комплекса Украины Владимир Горбулин указывал на развивающуюся в мире тенденцию уменьшения затрат на содержание военного компонента обороноспособности за счет использования достижений гражданского сектора. Действительно, сегодня все больше созданных в гражданском секторе ноу-хау внедряются в оборонном секторе, хотя во времена холодной войны все было наоборот.
К концу 90-х стало совершенно ясно, что нынешний государственный и казенный ОПК Украины не в состоянии адекватно ответить на все требования силовых структур страны и тем более обеспечить ее лидерство на мировом рынке вооружений. Это подтверждают факты странных перекосов в отечественной «оборонке»: некоторые казенные предприятия в течение многих лет вообще не имеют гособоронзаказа (Шосткинскинский казенный завод «Звезда» не получал гособоронзаказа в течение шести лет), в то время как некоторые негосударственные фирмы уже давно участвуют в его выполнении — в качестве субконтрактеров (среди таких, например, киевская холдинговая компания «Укрспецтехника» и львовский концерн «МАТС»).
Впрочем, эта идея не нова. Почти три года тому в Украине начали эксперимент: корпорации «Таско» — структуре со смешанной формой собственности, объединяющей более 20 научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и предприятий — в виде исключения разрешили заняться инвестициями в оружейную отрасль. Речь тогда шла о разработках в инициативном порядке в весьма узком секторе: производстве, реставрации, модернизации и утилизации артиллерийско-стрелкового оружия, боеприпасов и их элементов.
Привлечение негосударственных структур действительно открывает дополнительные возможности для развития новых видов оружия, создания и внедрения в производство самых современных технологий. Вряд ли кто-нибудь станет оспаривать утверждение, что частные компании более гибки в принятии решений, чем государственные. Кроме того, они рискуют собственными, а не государственными деньгами. И риски, которые существуют в реализации сложных наукоемких проектов и которые государственные чиновники иногда боятся, а иногда не имеют права взвалить на себя, легко распределяются между участниками проекта, когда в нем задействованы приватные структуры. Сегодня в Украине редкий коммерческий банк рискнет реализовать проект совместно с государственным, и тем более казенным, предприятием. Оно и понятно: последним фактически нечего представить под залог. В результате, банк вынужден все риски брать на себя. Наконец, даже если он идет на это, связываясь с государственной структурой, ситуация почти всегда остается непрогнозируемой до завершения проекта. Среди самых последних примеров — реализация крупного международного инвестиционного проекта, в котором участвует уже упомянутый Шосткинский казенный завод «Звезда». Неделю назад директор этого вполне успешного предприятия был неожиданно отстранен от должности. Формально — за то, что не согласовал с Министерством промышленной политики детали получения кредита от одного из украинских коммерческих банков. При том, что получение кредита никак не было связано с залогом основных фондов предприятия. Результат такого хода вполне предсказуем: иностранный инвестор занял выжидательную позицию, а довольно крупный заказ мгновенно повис в воздухе.
Эксперты считают, будь в этом проекте задействован частный бизнес, подобных проблем не было бы. Поэтому внесения поправок ожидают как коммерческие банки, так и частные инвестиционные компании. Так, в одной из довольно крупных инвестиционных компаний — Immersion Hi Tech Ltd., занимающейся инвестициями в украинские высокотехнологические направления «оборонки», не скрывают, что законопроект, превратившись в закон, простимулирует инвестиции в целый ряд перспективных разработок. Сегодня эта компания сумела реализовать в Украине несколько совместных проектов, таких как создание динамической защиты для танков «Нож» и доработку нового комплекса активной защиты «Заслон». Но, как считают специалисты этой структуры, их могло быть гораздо больше… Если законопроект пройдет, у Украины явно повысятся возможности расширить номенклатуру собственного производства продукции военного и двойного назначения. В том числе за счет инвестиций иностранного происхождения.
То же твердят и в банках, готовых инвестировать продвижение новых технологий. Хотя некоторые их них для казенных и государственных предприятий предлагают в качестве действенной схемы для получения кредита залог имущественных прав по контракту, реальные проекты требуют такой напряженной работы для снижения рисков, что от них нередко просто отказываются.
Министерство промышленной политики — собственная игра?
В то же время в продвижении новых правил игры эксперты усматривают и попытки некоторых субъектов ВТС усилить свои позиции. В частности, имеется в виду Министерство промышленной политики, которое должно будет заняться лицензированием разработок, изготовления, модернизации, сертификации, экспертизы и ремонта огнестрельного оружия войскового назначения и боеприпасов к нему. Это не мифический, а очень даже возможный рычаг влияния на предприятия ОПК. И дополнительная вероятность контроля вполне реально станет ощутимым методом диктата. Особенно, когда речь пойдет о приватизационных процессах.
Промышленное ведомство действительно может резко усилить свои позиции в системе военно-технического сотрудничества или оружейного бизнеса. Многие спецэкспортеры сегодня откровенно говорят, что разные субъекты ВТС пытаются быть если не вполне самостоятельными игроками, то, по меньшей мере, игроками, по-своему трактующими государственную политику в этой сфере. А иногда и попросту незнакомыми с перспективами страны на том или ином рынке. Когда, к примеру, начальнику управления МИДа, готовившему недавний визит уже экс-министра иностранных дел Анатолия Зленко в Индию, заметили, что резкие заявления относительно снижения уровня ВТС с Пакистаном могут больно ударить по ныне реализовывающимся контактам, он с удивлением узнал, что их у Украины более чем на 100 млн. долл.
В ситуации, когда наметилось перераспределение оборонно-промышленного пирога, считают эксперты, роль Минпромполитики может заметно возрасти. С появлением поправок в законы это ведомство сможет больше других субъектов ВТС влиять не только на процесс акционирования государственных оборонных предприятий, но и на очередность их приватизации.
Первый шаг. Что дальше?
Действительно, допуск частного капитала, если это произойдет, окажется лишь первым шагом в цепи изменения облика отечественного ОПК, и не исключено, последующей модернизации схем торговли продукцией военного назначения. Почему государство решается на такой шаг лишь сегодня? Некоторые специалисты объясняют это фактом резкого возрастания интересов крупного капитала к «оборонке». Причем не только украинского. Хотя и отечественные олигархи с удивлением замечают, что хорошие деньги могут приносить не только энергоресурсы, но и производство оружия. Наблюдатели полагают, что пока еще не созрели четкие решения относительно конкретных предприятий, но в весьма обозримом будущем приватизационные списки ОПК ожидает ревизия. И многие структуры могут неожиданно выпасть из списка не подлежащих приватизации. Кстати, на том же заводе «Звезда» многие придерживаются мнения, что смена руководителя является первым косвенным признаком того, что предприятие попало в поле зрения желающих его приобрести.
Значительный интерес к приватизации заводов украинского ОПК сохраняется у российского капитала. Если раньше заинтересованность ограничивалась харьковским «Хартроном» да еще несколькими подобными предприятиями, то ныне аппетиты бизнесменов из соседней страны расширились до таких предприятий, как Феодосийская судостроительная компания «Море». Что, понятно, не вызывает особого восторга в Киеве: лишь два предприятия в мире — ФСК «Море» и Санкт-Петербургское ЦМКБ «Алмаз» — способны сегодня выпускать скоростные десантные корабли на воздушной подушке типа «Зубр», и на ряде рынков они, естественно, конкуренты.
В то же время стойкие кооперационные связи ряда украинских заводов через три-пять лет подтолкнут их определенную часть в российские холдинги и совместные финансово-промышленные группы. Ведь в кооперационных контрактах сегодня принимают участие около сотни украинских и около трех сотен российских предприятий. Как отмечают российские эксперты, впуском частного капитала в ОПК занялись и в России. Недавно правительство РФ утвердило список госпредприятий, подлежащих приватизации в 2004 г. Этот процесс будет продолжен до 2006 г. По специальной федеральной целевой программе реформирования ОПК РФ будут созданы более 100 оборонных холдингов и корпораций.
Впрочем, необходимость частичного разгосударствления оборонно-промышленного комплекса осознают и высокопоставленные чиновники. Поскольку это почти единственный путь получения и иностранных инвестиций в оружейное дело. Каким окажется этот процесс на деле, во многом зависит от взглядов нового руководителя Совбеза Владимира Радченко и нового шефа СБУ Игоря Смешко. Именно эти две фигуры хорошо знают оружейный бизнес изнутри и будут осуществлять влияние на появление новых механизмов в этой сфере. В том числе, за дозировку частного капитала в государственном деле.