Похоже, что затянувшееся принятие Программы развития вооружений и военной техники начало играть на руку сторонникам «советского» стиля управления оборонкой. Именно так можно трактовать лоббирование в парламенте законопроекта о поддержке бронетехники, который, в случае принятия, будет обязывать государство ежегодно закупать танки для родной армии. Правда, в небольших количествах...
Появление этого законопроекта можно было бы считать в масштабах Украины маленьким недоразумением, если бы он не являлся свидетельством глубоких перекосов в оборонном комплексе.
Сухопутная доминанта украинской армии
Согласно последнему заявлению министра обороны Украины Александра Кузьмука, на будущий год проектом Госбюджета предусмотрено 2,7 млрд. грн. на содержание Вооруженных сил Украины и 450 млн. грн. на проведение первого этапа реформирования, причем 70% от суммы на реформирование будет предназначаться на закупки и модернизацию вооружений. Еще 786 млн. грн. армии предлагается заработать за счет экономической и хозяйственной деятельности. Правда, последняя становится все менее прибыльной. Во-первых, спрос на вторсырье сильно подупал на рынке, с чем и связано снижение оборотов более чем на 100 млн. грн. по сравнению с предыдущим годом. А во-вторых, НАК «Нефтегаз Украины», до сих пор не рассчитавшись с армией за переданные России еще в начале года стратегические бомбардировщики, преподал ее руководству хороший урок на тему важности фактора личных отношений в торговле оружием. Положительным, правда, можно назвать решение главы державы обеспечить использование 50% средств на закупку вооружений и научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в интересах Минобороны. Однако даже если военным удастся при помощи госпосредника протолкнуть на рынок то, что залежалось в арсеналах, истратить эти деньги можно будет лишь на следующий год (передача Ту-160 и Ту-95МС это полностью подтверждает), так что принимать эти деньги в расчет на самом деле можно лишь условно.
Таким образом, суммарные затраты на закупки новых вооружений, модернизацию техники и проведение НИОКР составят (при стопроцентном финансировании, чего до сих пор еще не случалось) не больше 60 млн. долл. Закупка танков при этом составит более четверти годового бюджета, определенного на закупки нового оружия для ВСУ. Можно ли утверждать, что от этого не пострадают другие направления и что решение о закупках танков для ВСУ не будет являться чисто политическим?
В украинском Генштабе танкам еще на долгие годы отводят значительную роль. Именно так высказался на этой неделе начальник ГШ генерал-полковник Владимир Шкидченко, подчеркнув, что «от покупки десятка танков для финансирования других направлений катастрофы не будет». Гораздо осторожнее в оценках был председатель Госкомиссии по вопросам оборонно-промышленного комплекса Владимир Горбулин, отметив, что этот вопрос требует детального изучения, чтобы не получилось определенного перекоса.
Но не потому ли украинский генералитет все еще ориентируется на танки, что на другое оружие просто не хватает финансов? Заподозрить украинских генералов в недальновидности весьма сложно, а косвенных признаков изменений военного менталитета уже предостаточно. На картах в Национальной академии ВСУ уже давно нет «войны до Ла Манша», а «воюют» на картах будущие комдивы с противником вполне определенной страны (несмотря на то, что он называется эвентуальным). На вопросы, почему именно в Западном ОК сосредоточены самые отборные и самые оснащенные войска, отвечают, что, поскольку «гигантских сухопутных сражений не предвидится», неважно, где именно эти войска расположены. Если так, зачем тогда танки? Помнится, еще полгода тому назад штаб вооружения ВСУ резко отрицательно относился к поставкам новых танков в армию, аргументируя тем, что их и так скопилось 4 тысячи.
«Страна, в которой бюджетное финансирование закупок вооружений и военной техники ограничено, должна четко определиться с приоритетами», — считает президент Украинского центра экономических и политических исследований им. А.Разумкова Анатолий Гриценко. По мнению эксперта, принятие таких законов вступает в противоречие с Программой реформирования и развития ВСУ, а также, не исключено, не будет согласовываться с Программой развития вооружений и военной техники.
В этой связи не лишним будет заметить: танки никогда не являлись приоритетами в ВСУ. Ровно год тому А.Кузьмук сказал буквально следующее: «Сегодня нуждаются в развитии системы управления войсками, в том числе и связанные с космическими программами, новые системы связи, автоматизированные системы управления войсками и вооружениями и модернизация, и создание новых летательных аппаратов для ВВС. Несмотря на то, что я против приоритетного развития одного из видов Вооруженных сил, 2000 год будет посвящен в значительной степени подготовке новой техники для ВВС». Тогда предполагалось, что в течение 2000 года будут модернизированы первые три боевых самолета ВВС. Это сделать не удалось, и уже нынешней осенью министр отмечал, что есть большие надежды модернизировать к середине следующего года (а если точнее, к авиакосмической выставке в Ле Бурже) один истребитель МиГ-29 и один штурмовик Су-25. Как видим, даже на фоне уменьшения более чем скромных аппетитов о танках — ни слова. К этому можно добавить, что стоимость одного отечественного танка приблизительно равна проведению неглубокой модернизации одного боевого истребителя, а отказавшись от двух с половиной танков, можно полностью модернизировать один МиГ- 29.
И во время всех трех презентаций в течение текущего года Программы (строительства, реформирования) и развития ВСУ до 2005 г. приоритетными направлениями назывались модернизация самолетов ВВС, систем разведки и целеуказания, систем управления войсками и связи. Лишь недавно, после упоминания о закупках новых минометов, финансирования проекта Ан-70, достройки крейсера «Украина», была названа и закупка десяти новых танков.
В итоге соотношение реально тратящихся на новые вооружения денег в следующем году может резко разойтись с определенными приоритетами, а финансирование разработок и производства высокоточных систем защиты и нападения, а также систем управления войсками может и не начаться. Украина, исходя из оценки ее вооружений, и так уже отстает на целое поколение войн от высокоразвитых стран. Еще пара-тройка законов о поддержке отдельных отраслей, которые сегодня сами «не тянут», может привести к тому, что ВСУ через несколько лет перестанут быть сдерживающим фактором для слишком большого количества иностранных держав.
Великий экспортный миф
Автору могут возразить, что поддержка отрасли связана больше не с наращиванием бронетанковых мускулов, а с увеличением экспортных возможностей украинских танков. Действительно, в феврале Т-84 был принят на вооружение, и совершенно справедливым было бы прикупить немного машин для родной армии. Тем более что танк ныне участвует в нескольких весьма перспективных тендерах.
Что касается западных стран, то неделю тому США приняли решение прекратить выпуск танков, а Франция решила сократить свои танковые арсеналы с 678 до 430 машин. (Это при том, что Франция не имеет 4 тысяч танков, как Украина). Невзирая на экспортный потенциал. Просто западные военные пришли к выводу, что сухопутная составляющая успеха заметно падает и в будущем эта тенденция приобретет еще больший размах. Совершенно справедливо, считают американцы, что и спрос на оружие через десять лет кардинально изменится. США вовсе не собираются сдавать бронетанковое направление, но сбывая устаревающие танки своим многочисленным партнерам по всему свету, Вашингтон уже не желает насыщать ими свою собственную армию. Кроме того, в ряде стран приступили к разработкам танка нового поколения, который будет уже больше роботом, чем машиной с экипажем. Украина, как утверждают в Харьковском конструкторском бюро им. Морозова, также начала разрабатывать элементы танка-робота нового поколения. Однако также известно, что технологическая инфраструктура танкового производства требует значительных финансовых вливаний для того, чтобы через 5–7–10 лет Украина осталась конкурентоспособной танкостроительной державой.
А что касается непосредственно экспортного потенциала, то, скорее всего, партия танков, проданная Пакистану, станет последней гигантской поставкой танков в мире. Несмотря на то, что россияне долго вынашивали надежду на продажу Индии трех сотен танков, Дели, похоже, согласится лишь на покупку лицензии с минимальной партией. Та же ситуация с Турцией: если прямые закупки турецкого генштаба составят сотню машин из той тысячи танков, производство которой будет финансироваться Анкарой, это будет почти фантастика. А о перспективах Киева в турецком танковом состязании достаточно прозрачно сказал Леонид Кучма во время визита в Анкару на этой неделе. Так, украинский Президент не сомневается, что успех решат политики, а не экономисты и конструкторы. Это замечание главы державы красноречиво свидетельствует о тщетности закупок танков лишь для одной цели — обеспечения экспорта. Причем, кроме экспорта танков, есть еще и проблемы экспорта другой техники, не менее перспективной. Например, почему бы не закупить с той же целью в ВСУ несколько систем «Зоопарк-2», разработанных запорожской «Искрой». Учитывая, что сейчас на финише предконтрактная работа с одной из азиатских стран, готовой закупить значительную партию украинских радиолокационных станций.
Украина может поставлять на рынок до восьмисот танков ежегодно. Нашлись бы заказчики. Эксперты в ГК «Укрспецэкспорт» считают, что при условии рациональной работы на рынке оружия экспорт украинских танков на современном этапе может составить несколько десятков в год. Но даже с нынешней загрузкой мощностей в 25 — 30%, что делать с остальными машинами? Тут мнения разделяются. Одни говорят, что Украина должна любой ценой обеспечить жизнь отрасли, другие утверждают, что нельзя положить развитие нескольких перспективных направлений на плаху танкам. При этом напоминают, что сумма на подготовку и участие Украины в одном только турецком танковом тендере намного превышает деньги, заработанные танкостроительным заводом за девять месяцев текущего года.
Может быть, ответ на вопрос о поддержке бронетанковой отрасли даст премьер-министр Виктор Ющенко, ставший во главе созданного на этой неделе правительственного комитета по вопросам реформирования национальной обороны, оборонно-промышленного комплекса, государственной безопасности и правоохранительной деятельности. Эксперты склонны усматривать в этом шаге много положительного. Хотя бы потому, что впервые в новой украинской истории правительство решилось так глубоко вникнуть в проблемы ВПК. Будущий год определенно станет годом больших перемен в украинской оборонной сфере. Не исключено, до конца года может быть принята и Концепция национальной безопасности государства, проект которой к первому июля 2001 г. должен подать Совет национальной безопасности и обороны Украины. Будущий год определенно даст ответ, останется ли Украина танкостроительной державой в следующем десятилетии.
Что ж, каким бы ни было будущее решение, танковый экспорт уже успел выполнить свою главную роль — именно он вывел Украину на рынок вооружений. По словам гендиректора «Укрспецэкспорта» Валерия Малева, объемы торговли оружием в текущем году, по ноябрь включительно, сохраняются, несмотря на то, что уже нет ежегодных прибылей от продажи танков.