Апрель стал точкой отсчета для деятельности промышленного ведомства в отношении «оборонки»: на заседании правительства был одобрен проект Стратегии развития оборонно-промышленного комплекса страны. «Впервые независимая Украина приняла Стратегию развития оборонно-промышленного комплекса», — не без пафоса заявил министр промышленной политики Украины Владимир Новицкий. Презентуя проект, глава промышленного ведомства указал, что в документе отображаются мировые тенденции развития средств вооруженной борьбы в ХХІ столетии. Имеется в виду, в первую очередь, создание сложных наукоемких систем вооружения, формирование мощных интегрированных структур, способных разрабатывать и серийно производить современные комплексы вооружения, а также проводить научно-исследовательские работы по созданию перспективных образцов ВВТ в интересах обороноспособности Украины.
Впрочем, первый основательный нормативный документ, посвященный развитию ОПК, — Концепцию структурной перестройки ОПК — правительство и президент страны утвердили еще в начале 2002 года. Как и нынешняя Стратегия, он предусматривал создание крупных промышленных монстров как вертикально-интегрированных (в отдельных случаях — горизонтально-интегрированных) для подготовки к интернациональной интеграции ОПК, приватизации его отдельных блоков и создания замкнутых циклов производства вооружений. Приблизительно в это время промышленное ведомство объявило о создании нескольких интегрированных структур, которые должны были сформировать замкнутые циклы производства вооружений. Это, в частности, объединенные структуры авиапрома, бронетехники, ракетного тактического вооружения и боеприпасной отрасли. Но после удивительно тяжелой и, кажется, уникальной в своем роде интеграции авиапрома, которая на четвертый год начала объединения привела к небывалому кризису самолетостроения и дискредитации самой идеи интеграции, об административном объединении остальных уже не вспоминают…
Замкнутые циклы производства оружия: скрытый потенциал или замки на песке
«Представленная Стратегия является базой для разработки конкретных программ, проектов, планов и мероприятий по обеспечению высокодоходной деятельности предприятий, научно-исследовательских, проектных и конструкторских учреждений и созданных на их базе интегрированных структур, реализации эффективной экспортной политики на мировых рынках вооружений и военной техники», — заметил министр промышленной политики во время представления Стратегии. Действительно, базовый документ как отправная точка необходим. Но даже четкое определение долгосрочных целей и приоритетов развития ОПК ему не поможет, если в стране не появится внутренний рынок — в виде «бесперебойного» государственного оборонного заказа. Дополненного несколькими многолетними программами развития конкретных типов оружия.
Один из краеугольных камней Стратегии развития оборонно-промышленного комплекса Украины — возвращение к идее воспроизведения технологической замкнутости многих уникальных технических производств и переориентация украинской экономики на 5-й технологический уровень. Дело, несомненно, стоящее. Страна, имеющая замкнутые циклы производства вооружений, обладает множеством преимуществ, ключевыми из которых являются независимость в такой критической области, как обеспечение обороноспособности, и успех на мировом рынке вооружений. А еще — возможность использовать технологическое превосходство в политических целях на международной арене.
Впрочем, даже последовательные в военно-технической политике государства с традиционным оборонным бюджетом 25 — 30 млрд евро не могут позволить себе замкнутые циклы производства большей части номенклатуры вооружений. Более того, в последние годы все больше набирает обороты тенденция международной кооперации в разработках и производстве ВВТ. К примеру, в Европе, по всей видимости, не будет национальных беспилотных летательных аппаратов стратегического звена, в кооперации производятся новые военные самолеты, большая часть ракет и космической техники. Объединенная Европа может позволить себе экономию, конкуренция же между участниками кооперации касается отдельных высокотехнологических систем. Пожалуй, из европейских игроков только Франция после частичного выхода из военной структуры НАТО оставляет за собой положение автономного игрока в области развития вооружений и военной техники.
Замкнутые циклы важны для государств, которые самостоятельно строят свою оборонную политику и имеют агрессивные мировые или региональные амбиции. Сегодня в мире склонностью к замыканию циклов грешат США, Россия, Китай и Израиль. Наиболее интересен для Украины сорокалетний опыт Тель-Авива, но взять его на вооружение не удастся по очень многим причинам. Более десяти лет работает над решением подобной задачи и Москва, сохраняя определенные позиции в создании боевой авиации и средств ПВО; при такой военно-технической политике и увеличении гособоронзаказа в 10—15 раз у России есть шанс не отстать от остальных игроков и выйти на обновленные замкнутые циклы через полтора-два десятилетия.
Что же касается Украины, попытка создания замкнутого цикла в боеприпасной отрасли показала: для нашего государства эта цель недостижима. Технологические бреши как в этой сфере, так и по всему оборонно-промышленному фронту слишком велики, чтобы их можно было закрыть новым документом, пусть даже стратегического характера. По меньшей мере, при нынешнем отношении к армии и ОПК. Потому что для замыкания цикла только по одной отдельно взятой номенклатуре боеприпасов пришлось бы вводить в строй от 3—4 до 8—10 новых производственных линий. К примеру, в украинской авиаракете Р-27 (наиболее авторитетном высокоточном боеприпасе для современного самолета) не менее 50% комплектующих иностранного производства. Даже самые продаваемые простые подкалиберные боеприпасы для танков типа «Манго» украинская отрасль производить самостоятельно не может. Если такая ситуация с боеприпасами, то есть ли смысл рассуждать на тему замкнутых циклов в более емких областях? В данной ситуации наиболее разумным подходом к развитию ОПК может стать сохранение позиций в нескольких принципиально важных направлениях — за счет объединения усилий с иностранными партнерами, преимущественно из стран Центральной и Восточной Европы (а точнее, Вышеградской группы) и частично экономически сильных стран Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. Направления эти известны: создание новых высокоточных средств поражения и систем защиты от высокоточного оружия, систем радиолокации и обнаружения, легкой бронетехники и самолетов специального назначения. Но даже для вхождения в интернациональные клубы разработчиков эти направления надо подтягивать, они уже не являются лидирующими и самодостаточными в понимании игрока на мировом рынке вооружений.
Чиновники пока сдержанны относительно конкретного содержания Стратегии. Зато известно, что за ее основу принят проект, подготовленный предыдущим руководством Министерства промышленной политики. Если так, акценты ставятся на системах обнаружения и радиолокации, не исключено, что в том числе загоризонтной. А также на средствах противоздушной обороны. Кажется, есть место в Стратегии и боевой авиации. Но введение в действие документа потребует очень жесткой ревизии существующих приоритетов. Например, принципиально интересными являются декларируемые задачи по созданию национального ЗРК средней дальности и учебно-боевого самолета, но при уже утвержденных и действующих приоритетах (напомним, это проведение так называемой малой модернизации парка боевых самолетов и вертолетов, создание многофункционального ракетного комплекса, военного корабля класса «корвет») решение этих задач не только сомнительно, но маловероятно. А если еще откровеннее, оно невозможно без пересмотра статьи расходов на потребности обороны. Проект Стратегии, который продвигали прежние менеджеры промышленного ведомства, предусматривал внедрение лозунга «ВСУ будут с тем оружием, которое даст ОПК». В силу такого подхода и стоимость перевооружения уменьшилась со 108 млрд. грн. согласно первоначальному проекту Программы развития вооружений и военной техники до суммы, гораздо меньшей — двух десятков миллиардов гривен в предыдущем проекте Стратегии развития ОПК. Вряд ли в нынешней, утвержденной Стратегии что-то поменялось в сторону увеличения финансирования задач. Об этом свидетельствует хотя бы отказ правительства выделить на армию предписанные указом президента Украины 7,5 млрд. грн.
Поэтому не стоит думать, что реализация предложенной Министерством промышленной политики Украины Стратегии произведет революцию. Документ, как и все предыдущие, также создан с максимальным прицелом на возможности ОПК, игнорируя большинство реальных потребностей ВСУ. Таких, например, как обеспечение современными боевыми самолетами и беспилотными летательными аппаратами. Источники в министерстве подтверждают, что выживать ОПК на 90% будет за счет экспортных заказов. Польза для ОПК и армии возможна лишь в том случае, если задачи будут реализовываться оперативно, скажем, в течение трех, от силы четырех лет. Начиная от создания многофункционального ракетного комплекса на колесной базе КрАЗа до национального ЗРК. Иначе, спустя годы отчаянных разработок ВСУ будут вооружаться заведомо устаревшим вооружением.
И еще одно. Позиции национального ОПК, вернее, его ядра — порядка 40 предприятий, действительно заметно улучшились. Но отнюдь не за счет государственного управления. Стоит признать: все, что сделано «оборонкой» хорошего и нового за последнее десятилетие, — результат инициатив внизу. Даже если это произведено государственными конструкторскими бюро и предприятиями, результаты достигнуты благодаря здоровым амбициям нескольких конструкторов, да еще осознанной необходимости спецэкспортеров взращивать что-то новое для внешних рынков.
Бесспорно, сильной стороной новой Стратегии могут оказаться ставки на комплексы ПВО. Идея интересна, но крайне сложна для реализации. По самым скромным оценкам экспертов, такая программа потянет в несколько сотен миллионов долларов, а если сопоставить реально с запрашиваемыми цифрами — почти треть всех ресурсов под ее реализацию. Необходимо просто определиться: если создание средств ПВО украинскому ОПК по зубам, тогда надо зачеркнуть несколько других приоритетов, и заняться ею и еще двумя-тремя приоритетными программами. Но в этом случае не удастся задействовать ОПК на том уровне, на котором мечтают это сделать в Министерстве промышленной политики. Или не обманывать самих себя и увеличить ресурсы на выполнение пунктов Стратегии как минимум в те
8—9 раз, на которые когда-то запрашиваемую цифру поделили. Иначе этот документ станет большим мыльным пузырем, похожим на создаваемые прежде. Поэтому признаем, самым узким местом Стратегии стало возвращение к громадному, а значит, неподъемному количеству приоритетов.
Государство и ОПК
В новой Стратегии заметное место отведено «усилению государственного регулирования, контроля». Говорится и об «усовершенствовании системы управления ОПК». В то время как рынок диктует совсем другие правила. Наиболее логичным в таких условиях должна бы стать большая ориентация на совместные кооперационные проекты с учетом офсетных, или встречных, инвестиций, а также уменьшение роли государства в управлении ОПК. И хотя в сообщении Минпромполитики о Стратегии ни слова не сказано о приватизации предприятий отрасли, без уменьшения доли государства в функционировании ОПК ожидать серьезных изменений не стоит. Возьмем лишь опыт авиаконцерна: как только государство создало искусственную управленческую надстройку над административно объединенными предприятиями, отлучив их директоров от принятия решений, кривая результатов резко поползла вниз.
Украина все еще «живет» в технологической сфере на основе заделов 80-х годов. Из государственных предприятий единицы готовы вкладывать оборотные средства в развитие, ситуация эта не меняется с годами и не изменится в будущем. Частные же игроки вкладывают средства, потому что, имея сбалансированный многовекторный бизнес, не боятся рисковать свободными деньгами на направлениях, где интуитивно улавливают потенциал. Сегодня большая часть принятых за годы независимости на вооружение в ВСУ образцов — результат допуска к разработкам оружия частных структур. Раз так, закрывать доступ инвесторам к ОПК — сознательное создание преград для его развития. Пока в стране приватизируются лишь «земельные» предприятия (то есть имеющие привлекательные участки в крупных городах) да те, которые сознательно банкротят. Как, например, ФСК «Море», некогда уникальный завод по производству малых десантных кораблей на воздушной подушке типа «Зубр» и другой высокоскоростной военно-морской и гражданской техники.
Может показаться удивительным, но за последнее десятилетие проблемы ОПК абсолютно не изменились. Еще больше удивляет то, что из основных сдерживающих факторов только проблема внутреннего рынка связана с финансированием. В остальном это странное бюрократическое безволие, удивительная закостенелость взглядов в отношении форм воздействия и взаимодействия в системе ОПК и ВТС, наконец, не поддающееся анализу игнорирование опыта предшественников и иностранных государств.