«Мы, представители творческой интеллигенции Украины, поддерживаем проект конституционной реформы, предложенный Президентом Украины Л.Д.Кучмой» — этими словами начинался проект резолюции расширенного заседания президиума Академии искусств Украины совместно с союзами композиторов, архитекторов и кинематографистов. От имени всей украинской творческой интеллигенции (с формальной оговоркой «независимо от ее политических пристрастий») участники обсуждения конституционной реформы высказались за демократизацию и создание достойных условий жизни каждому украинцу. Для этого, согласно документу, совершенно необходимо как можно скорее провести означенную реформу по сценарию, предложенному Президентом, с основными положениями коего сценария, по мнению авторов резолюции, общество уже согласилось. Помимо всего прочего здесь вы найдете джентльменский набор риторических оборотов: тут вам и «культура в упадке», и «высокая задача Академии искусств и творческих союзов», и осознание «чувства гражданской ответственности», и «извечные стремления нашего народа к независимости», и «высокие принципы гуманизма», и «консолидация общества», и, разумеется, непереводимая «розбудова держави». Разве кому-нибудь придет в голову не посчитаться с такими вескими аргументами?
Помимо указанной резолюции, которая легла в основу финальной редакции обращения к народу, участники обсуждения, помня о своей «высокой общественной миссии», предприняли еще и обращение к украинской интеллигенции, сводящееся к тому, что «мы, представители творческой интеллигенции, высказываем свою полную поддержку», к чему призывают и читателей, ибо «инициативы Президента имеют огромное значение для создания могучего духовного и культурного потенциала». Правда, как именно политические реформы, предложенные Л.Кучмой, связаны с «приумножением достижений национальной культуры», не уточняется.
Список делегатов на Всеукраинский форум, утвержденный на заседании, тоже внушает если не доверие, то по крайней мере ощущение стабильности. Все — представители столичного бомонда: ректоры творческих вузов, председатели творческих союзов, режиссеры, актеры, директора учреждений. Из семнадцати делегатов — один президент Академии искусств (А.Чебыкин), два вице-президента (И.Безгин и В.Сидоренко), девять академиков (В.Чепелик, М.Вантух, О.Тимошенко, М.Чембержи, Н.Мащенко, А.Авдиевский, М.Резникович, Б.Ступка, Д.Гнатюк,), два члена-корреспондента (Т.Назарова, В.Кузнецов), по званию не ниже «заслуженного деятеля», но преобладают, разумеется, «народные артисты». Видимо, маститость показалась составителям списка синонимом авторитетности.
Атмосфера обсуждения здорово напоминала школьную политинформацию. Композиторов и актеров, вынужденных говорить об особенностях политического процесса и уклада, можно было только пожалеть. Они вполне искренне возмущались «подозрительными формулировками» и тут же с неподдельной наивностью предлагали какие-то и вовсе радикальные решения. Например, особый всплеск неприятия у участников вызвала идея всеобщей партийности для депутатов, каковая, по версии народных артистов, «направлена на ужесточение управления», с другой стороны, чуть ли не половина выступавших строила прожекты «сильного государства» или того горше — «жесткой президентской власти». Некоторые искренне пытались проанализировать, разъяснить аудитории или даже возразить тем или иным положениям проекта. Но попытки либо венчались сакраментальным «в целом поддерживаю», либо надежно тонули в потоке метафор, сравнений и прочих литературных оборотов. Конечно, слово «культура» и тем паче «духовность» просто не сходили с уст. Причем и то и другое, с точки зрения большинства выступавших, легко согласуется с «сильным государством», «наведением порядка» и волшебным образом — с установлением парламентско-президентской республики. Зачастую сидящий в зале не смел усомниться, что перед ним и впрямь мастера сцены, умеющие даже из выступления на политинформации сделать маленький перформанс. Когда «по Станиславскому», а когда и по внутреннему убеждению.
Интересно не только то, что представители «творческой элиты» — в основном «ответственные товарищи», занимающие не менее ответственные посты, — говорят от имени творческой интеллигенции всея Украины. Это как раз можно понять — на то они и «ответственные товарищи», к тому же зачастую «народные артисты», чтобы со всей ответственностью говорить с «народом» и от имени «народа». Гораздо интереснее то, что целый ряд чуть менее «ответственных» представителей творческой интеллигенции, пришедших на заседание, по их собственному признанию, «по настоятельной рекомендации», не стали слишком откровенно возражать своим более ответственным, т.е. допущенным на трибуну, коллегам. Они посмеивались в кулачок прямо в зале или выходили покурить и позубоскалить в кулуары, они возмущались происшедшим после того, как резолюции и обращения были приняты и подписаны. Особо смелые даже записывались на выступление, но когда им так и не дали слова, возмущаться не стали. «А смысл?» — вот он, коронный номер нашего интеллигента, способного зубоскалить и одновременно сетовать на «упадок культуры».
Казалось бы, не нужно быть народным артистом, чтобы почувствовать логическую нестыковку между «кризисной ситуацией в культуре» (и не только в ней) и поддержкой инициатив той силы, которая состоит при власти уже десять лет. Но в одной резолюции (не говоря уж о выступлениях) стенания об «упадке культуры», «бюрократическом своеволии», «уровне жизни» и прочих страшных вещах спокойно соседствуют с горячими призывами поддержать ту власть, которая, казалось бы, должна нести ответственность за все описанное. Что ж, истинному художнику трудно оставаться последовательным. Однако если вы собираетесь снисходительно покачать головой по поводу эмоциональных артистических перформансов, не торопитесь. Некоторые зависимости тут все-таки можно было проследить. Ведь большинство артистов, как уже упоминалось, далеко не политики. И они нет-нет да и обмолвятся о некоторых мотивах своего дружного «одобрямса». О стипендиях, полученных от фонда Людмилы Кучмы, не мог не вспомнить М.Чембержи. Или о «неусыпной заботе Президента» о том или ином творческом коллективе (например, по словам М.Вантуха, гарант Конституции интересуется даже репетициями ансамбля
им.П.Вирского). О «личном знакомстве» с Президентом как залоге порядочности оного. Не говоря уже о званиях, государственных наградах, премиях и тем более о должностях, вверенных большинству выступавших.
Вот это, пожалуй, самое печальное: многие из них были совершенно искренними на трибуне. Не только в своих закономерных ошибках, причина коих в элементарной политической неграмотности. Они были искренними в выражении преданности. Да, наши артисты прочно утвердились в том, что «талант не продается». Но поняли они это высказывание глубоко по-своему. Продаваться постыдно — это всяк знает. Поэтому, однажды получив стипендию, госзаказ, премию, должность или будучи отличен любым другим образом (хотя бы просто приглашением на прием или пожатием руки), наш «творческий интеллигент» готов служить верой и правдой даже тогда, когда полученный гонорар давно потрачен. Художник почему-то не хочет воспринимать блага, получаемые за свои услуги, только как оплату труда. Для него это благодеяние. Благодетель же имеет полное право рассчитывать на преданность. Это «благодеяние» традиционно трактуется «творческой элитой» как «забота о культуре». Есть основания подозревать, что говоря «культура» (главным образом в контексте «поддержки»), иные творцы подразумевают себя.
Поэтому вряд ли стоило удивляться тому, что представители нашей «творческой интеллигенции» с трибуны заклинали «сильную руку», «жесткую власть», «железный порядок» и прочие сомнительные вещи. Разумеется, ничто так не страдает от некоторых атрибутов «сильной власти», как творчество. И совершенно естественно, что, как правило, никто так не стремился к свободе, как «творческая интеллигенция». Но что-то, видно, не так в нашем королевстве: получив эту самую свободу творчества и так и не поняв, что с ней делать, большинство артистов старшего возраста — т.е. верхушка творческих союзов, руководство вузов и академий — устремились назад, под теплое крыло государства. Без этого крыла им стало неуютно. Ведь «свобода творчества», как оказалось, имеет свой «волчий оскал» — это не только коммерциализация искусства и необходимость быть конкурентоспособным. Она обернулась отсутствием «отеческой заботы». Украинская творческая интеллигенция не перестает о ней вздыхать и жаловаться на «отсутствие государственной поддержки», напоминать на каждом углу о своей «воспитательной миссии в обществе», в общем, напоминать власти, что она еще может ей послужить, и при каждом удобном случае демонстрирует свою лояльность. Ну и что, что приходится обслуживать чьи-то интересы, которых ты даже до конца понять не можешь? Нам не привыкать. И ни у кого не повернется язык журить артиста за то, что ему хочется просто, ни о чем не думая, заниматься творчеством. На это и упирает наша «творческая интеллигенция», когда судьба ставит ее перед дилеммой брать или не брать из чьих-то не очень чистых рук те блага, которые дают возможность и дальше заниматься своим делом. Полемики вокруг акций типа «Культурного героя» или Шевченковских премий растворяются в циничном «деньги не пахнут» или полувозмущенном «ведь это же наш Шевченко!», как будто речь идет о поэте, а не о премии. Зачем бороться с властью, когда с ней можно просто «дружить»?
Обращение Академии искусств совместно с союзами композиторов, архитекторов и кинематографистов Украины о поддержке политической реформы, инициированной Президентом, не стало неожиданностью. Но оказалось еще одним ударом по мифу об общественной роли интеллигенции вообще и творческой в частности. Тот, кто допущен к трибунам, не станет перечить, потому что так уж он воспитан, научен и даже местами убежден. Тот же, кто не допущен по разным причинам — предпочитает и дальше «возделывать свой сад» в тиши отдельно взятого кабинета, а свою «гражданскую роль» играть «по Станиславскому». Говорить об украинской интеллигенции как о мифе позволяет то, что за последнее время даже в решающие для общества моменты эта «интеллигенция» не продемонстрировала главного, что отличает интеллигента от просто «пролетария умственного труда», — внутренней свободы и смелости ее защищать.