На прошлой неделе украинские евроинтеграционные круги облетела новость: министр юстиции выступил с инициативой ликвидировать Государственный департамент по вопросам адаптации законодательства, который с начала 2005 года был едва ли не единственным государственным органом, специально занимавшимся вопросом приближения отечественного законодательства к нормам законодательства ЕС. Сообщение было тем более неожиданным, что правительство «с голоса» поддержало инициативу г-на Головатого почти в то же время, когда правительственный комитет по вопросам европейской интеграции, заслушав отчет департамента за 2005 год, в целом положительно оценил его деятельность.
Вскоре министр юстиции решил объяснить свой шаг неправительственным организациям и попутно обсудить с независимыми экспертами свою последнюю инициативу, связанную с реформированием структуры министерства в сфере адаптации законодательства Украины к законодательству ЕС. В принципе, это интересное европейское нововведение, которое можно было бы только приветствовать, если бы обсуждение не состоялось post factum, после того как решение о ликвидации департамента уже было принято. А впрочем, и эта дискуссия дала немалую пищу для размышлений.
Итак, почему Минюст решил ликвидировать в целом успешный и сравнительно эффективный правительственный орган государственного управления, действовавший в его составе? Прежде всего,
г-н Головатый утверждает, что речь идет, собственно, не о ликвидации, а об изменении статуса департамента: из отдельного юридического лица, обладавшего значительной автономией в составе главного юридического ведомства страны, он превратится в структурное подразделение центрального аппарата министерства — кадры, помещение, компьютеры и функции должны остаться прежними. Так что, хотя формально-юридически речь идет именно о ликвидации департамента как отдельного юридического лица, по сути министр инициировал реорганизацию этого органа с определенным понижением его статуса.
На встрече с представителями НПО г-н Головатый говорил, во-первых, об управленческих мотивах его решения: дескать, в сложившейся ситуации он как министр несет персональную политическую ответственность за обеспечение реализации государственной политики в сфере адаптации законодательства Украины к законодательству Европейского Союза и в то же время не имеет эффективных рычагов влияния на структуру, входящую в состав министерства, которое он возглавляет. Во-вторых, о дисбалансе в материальных и кадровых ресурсах, которые Минюст направляет на обеспечение внедрения в Украине стандартов Совета Европы в сфере демократии, верховенства права и прав человека, с одной стороны, и на приближение отечественного «экономического» законодательства к европейскому, с другой.
По утверждению министра, с которым трудно не согласиться, сегодня, когда перспективы вступления Украины в Евросоюз фактически не определены, форсировать в одностороннем порядке принятие экономического acquis ЕС нецелесообразно. Приближая национальное законодательство к acquis ЕС Украина, не связанная жесткими обязательствами перед Евросоюзом, должна руководствоваться, прежде всего, принципом экономической целесообразности принятия тех или иных правил игры, действующих на территории единого европейского рынка. Вместо этого сегодня приоритетным должно стать «достижение соответствия Украины политической составляющей критериев членства в ЕС и НАТО», что возможно, прежде всего, путем имплементации в национальной правовой системе стандартов Совета Европы.
В таком контексте остается разве что добавить несколько слов о правительственных органах государственного управления, одним из которых был Государственный департамент по вопросам адаптации законодательства. Подобная разновидность государственных органов возникла в конце 1999 года, когда только что переизбранный на второй срок президент Кучма издал указ «О системе центральных органов исполнительной власти», которым, между прочим, предоставил Кабмину право создавать в составе центральных органов исполнительной власти отдельные властные органы со статусом юридического лица. Со временем правительство стало активно использовать это право, что дало возможность на определенном управленческом уровне избегать непростых согласований с администрацией президента кадровых и структурных вопросов, поскольку Кабмин создавал правительственные органы государственного управления, утверждал их уставы и назначал им руководителей. Сегодня в Украине действует несколько десятков таких органов.
Но с тех пор как обрела законную силу конституционная реформа, полномочия по созданию, реорганизации и ликвидации центральных органов исполнительной власти, а также назначение их руководителей (кроме министров) перешли от президента к правительству. А потому необходимость в правительственных органах государственного управления, возможно, вскоре просто отпадет, поскольку во властной пирамиде останутся полноценные центральные органы исполнительной власти, которые будут осуществлять властные полномочия, и правительственные агентства, которые будут оказывать определенные услуги физическим и/или юридическим лицам.
Поэтому вполне может случиться так, что ликвидация Государственного департамента по вопросам адаптации законодательства — только первая ласточка в масштабной перестройке системы органов исполнительной власти, призванной к жизни конституционной реформой. Кстати, перестройке на европейский манер.
P.S. Как стало известно, борьба за дальнейшую судьбу Государственного департамента по вопросам адаптации законодательства все еще продолжается. По состоянию на четверг, то есть через неделю после принятия постановления о ликвидации департамента на заседании правительства, премьер-министр ее еще не подписал. Вместе с тем парламентский комитет по вопросам евроинтеграции готовит обращение к президенту с просьбой сохранить департамент, который плодотворно сотрудничал с комитетом в течение прошлого года.