Как известно, если не можешь что-то остановить, надо постараться это возглавить — первое, что пришло в голову в ответ на известие о встрече рабочих групп УПЦ и УПЦ КП. Две крупнейшие православные конфессии Украины решили не позволить перехватить инициативу создания единой поместной украинской церкви маленькой УАПЦ и тоже не слишком большому, хоть и Вселенскому, патриархату. Во всяком случае, так оно выглядит на первый, довольно романтичный, взгляд.
При этом УПЦ вынужденно сохраняет автономный статус (с «Московской церковью» патриарх Филарет обещал не разговаривать), УПЦ КП воплощает идею поместной церкви, обе стороны демонстративно смыкают ряды вокруг митрополита Владимира, УАПЦ не упоминается.
Что ж, эта церковь сделала свое дело — спровоцировала очередной раунд «константинопольской угрозы» и «сыграла на лидеров», пытающихся удержать оба Рима на некотором расстоянии от Киева. Учитывая постоянные колебания священноначалия этой церкви, возможно, оно и не преследовало иной цели — не в первый раз УАПЦ обращает свой взор на Константинополь с тем, чтобы потом сделать два шага назад. Но пока митрополит Мефодий уверяет, что вхождение в сопричастие с Вселенским патриархом — главный приоритет для УАПЦ. Время для этого заявления выбрано неплохо — в декабре, когда Синод Вселенского патриархата собирается обсуждать предложение УАПЦ, состоится еще и заседание Межправославной комиссии по подготовке к Всеправославному собранию, на котором должны утвердить порядок предоставления автономии, автокефалии. Что имеет непосредственное отношение к «украинскому вопросу».
Две вещи поражают в «маленьком шаге к диалогу» больше всего — поспешность, с которой владыки его сделали, и паблисити, которое его сопровождает. Теперь околоцерковная пресса пытается нас убедить: «переговоры имеют долгую историю». Но эта история нам известна, ее совсем не обязательно напоминать, тем более что это только подчеркивает растерянность церковных СМИ, которым не дали как следует подготовиться. Ведь в этой «долгой истории» между «приветом» и «ответом» проходило не меньше года, а содержание сводится в основном к тому, что никакого диалога быть не может, да и не слишком оно нужно, это объединение. Перераспределение имущества фактически закончилось. Перемещение приходов из рук в руки уже не обычная практика, как это было десять лет назад. Да и само разделение церкви — следствие или, если хотите, симптом разделения общества. Либо, что приятнее, симптом нашего мировоззренческого плюрализма. От которого общество не страдает, пока политическая ситуация в стране не стимулирует как далеких, так и близких к церкви людей разыгрывать конфессиональную карту.
Конечно, церковь страдает от разделения. Страдает имущественно, институционально, политически. Священники и целые приходы переходят из конфессии в конфессию, не согласившись с епископом, под давлением своих же прихожан или местных царьков. Власти, прикрываясь «разделением», препятствуют просветительской, хозяйственной и даже собственно душпастырской деятельности церквей. Объединившись, выступая единым фронтом, церковь могла бы улучшить свое положение.
Но церкви научились с этим жить, входя в ситуативные союзы с сильными мира сего. Мы также научились с этим жить и даже находить в этом преимущества — любой человек может подыскать себе приход, подходящий его воззрениям. Они у нас разные, такими остаются, и это не слишком мешает нашему гипотетическому «единству». И не помогает. Вряд ли кто-то всерьез воспримет заявления наших церковников о том, что единая церковь объединит общество. Во-первых, не объединит. А во-вторых, не будет в Украине единой церкви, даже если объединятся все православные деноминации. Времена единой государственной церкви, объединяющей все или даже почти все население страны, прошли. И лучше бы не возвращались.
Это не значит, что объединяться не надо. Это значит, что в объединении как таковом нет социальной необходимости прямо сейчас. Чтобы не было захватов храмов и насилия на этой почве, достаточно, чтобы соблюдались законы, а иерархи отвечали за действия подопечных. Нет в нем особой необходимости даже внутри церквей, которые находят определенное удобство в собственном статусе. УПЦ КП прочно встала на позицию изоляции и ожидания — когда-нибудь автокефалия украинской церкви будет признана по факту, как то случалось неоднократно в истории православия, и УПЦ КП будет признана как поместная церковь. Это вполне может случиться, если государство Украина просуществует достаточно долго. Ведь признания иногда приходится ждать больше столетия.
Московский патриархат в целом тоже устраивает выжидательная позиция и, соответственно, временные решения. Только там рассчитывают на прямо противоположное — что Украина как независимое государство не просуществует достаточно долго. Ее устраивает неопределенный статус УПЦ и одна альтернатива в виде неканонической церкви с ярким, но единственным в своем роде лидером, который в нужный момент оказывается союзником против более серьезных угроз. В первую очередь — константинопольской экспансии.
Перспектива заявленного диалога не выглядит обнадеживающе, потому что условия, на которых было бы возможным объединение, не будут выполнены — ни с одной стороны, ни с другой. Напомню, что основным своим условием УПЦ КП называла «разрыв» УПЦ с «Московской церковью», а для УПЦ остается неприемлемой фигура патриарха Филарета. Зато патриарху Филарету, в свою очередь, предпочтительнее быть первым в Киеве, чем вторым в Риме (неважно, в котором Риме — втором или третьем), а Московскому патриарху хочется видеть в Киеве «наш Иерусалим» — ну что то за Римская империя без своего Иерусалима?
В этом ключе нынешнее решение о начале переговоров выглядит одновременно логичным и бесперспективным. Объединение — как линия горизонта — все время в поле зрения и принципиально недостижимо. А церковные диалоги — дело долгое. Пока процесс объединения в той или иной форме идет (или имитируется), вмешательство извне неприемлемо. Обе стороны могут рассчитывать на то, что на время переговоров они удержат статус-кво. В этом заинтересован как патриарх Филарет, зажатый между патриархами Московским и Константинопольским, так и УПЦ, часть которой с некоторым ошеломлением наблюдала за визитом собственного патриарха в Украину. Характерно отсутствие реакции на это событие со стороны официальных и полуофициальных «голосов» Московской патриархии — как в России, так и в Украине. То ли для них это оказалось новостью, и они еще не решили, как к этому относиться, то ли все идет по плану настолько четко, что и говорить не о чем.
Впрочем, говорят. Причем так громко, что складывается впечатление — что-то за этим шумом прячется. По сути, диалог еще не начался и, возможно, не начнется вовсе. Состоявшаяся встреча только пристрелка. Решение о вступлении в диалог еще только будет рассматриваться на синодах обеих церквей. Но этот маленький шаг подан публике чуть ли не как чудо Господне.
Значит, это кому-нибудь нужно. Например, на фоне этого шума визит константинопольской делегации прошел если и не совсем незамеченным, то приобрел совсем другой акцент. Позволивший говорить о том, что визит этот вообще не был связан с обращением УАПЦ — просто себе «рабочий визит для изучения ситуации» (глава ОВЦС УПЦ архимандрит Кирилл), а также о том, что «когда принималось решение о встрече, о визите константинопольской делегации ничего не было известно» (епископ УПЦ КП Евстратий). Хотя именно изучение обстоятельств прошения о приеме в Константинопольскую патриархию было целью визита, а о том, что делегация Вселенской патриархии планирует посетить Украину, было известно еще летом. Однако на фоне громких заявлений «участников диалога» УАПЦ со своими инициативами потерялась и даже стала выглядеть немного смешно. Нам напомнили, что УАПЦ — «маленькая церковка», созданная специально, чтобы что-то развалить (в разных версиях она «разваливает» разные церкви), ее предстоятель не идет ни в какое сравнение с такими могучими фигурами, как предстоятели УПЦ и УПЦ КП, и ради этой церкви никто не станет ссориться с самим патриархом Московским.
Не станет?
На самом деле ответ не так однозначен, как пытаются нам продемонстрировать. Напомню, что у Эстонской православной церкви прихожан было меньше, чем у УАПЦ сейчас — и, тем не менее, патриарх Варфоломей из-за нее поссорился. Притом, что никаких перспектив, кроме ссоры у него в том случае не было. Если не считать утверждения в своих правах, разумеется — по традиции, поместные церкви окормляют только верующих, проживающих на канонической территории, ограниченной государственными границами. Опека над церквями, находящимися вне канонических территорий, — прерогатива Вселенского патриарха.
Украина для патриарха Московского Кирилла — территория поединка с его основным соперником. Он уже не первый патриарх Московский, подвергающий сомнению первенство Вселенского патриарха. Но у него больше энергии и политической смекалки. Пока что его подопечные работают в двух основных направлениях: научно-богословском — изучают «правомочность претензий» Вселенского патриарха на первенство в православном мире, и публицистическом — издания, близкие к Московской патриархии, не пропускают случая напомнить «турецкому патриарху» и нам всем о его статусе басурманского госчиновника, количестве прихожан, а также о том, сколько россиян каждое лето оставляет деньги в турецких храмах. «Кому должен», то есть.
Допустить каноническое закрепление Вселенского патриархата в Украине в Москве не могут никак. Ради этого там согласятся даже на диалог с «раскольниками», в ходе которого придется называть патриарха Филарета «патриархом», а не «господином Денисенко». Слишком высоки ставки: без «украинской» части притязания Московского патриарха на первенство лишается оснований, зато позиции Вселенского патриарха, кроме традиции, подкрепляются еще и количеством верных. Похолодание в отношениях России и Турции исключает давление на патриарха Варфоломея через его правительство (к такой практике прибегал патриарх Алексий), остаются только церковные пути. И на них патриарху Варфоломею надо соблюдать осторожность. Нынешние патриарх Московский хороший дипломат. Каждый шаг патриарха Варфоломея по украинской земле сродни шагам сапера — любое неосторожное решение станет поводом для межправославного скандала, в ходе которого Вселенский патриарх может растерять свои «права первого». «Украинская партия» патриархов захватывает — попробуй не увлечься, когда так взлетают ставки.
Но война с территории боевых действий выглядит совсем иначе, чем на картах генштабов и в репортажах СМИ. Поэтому хочется верить, что ее не будет. Независимо от того, решили УПЦ и УПЦ КП объединиться или потянуть время. Даже в этом случае возможны маленькие, местного значения победы. Утверждение автономного статуса УПЦ, например, как необходимое условие для ведения диалога с «автокефалами» из УПЦ КП. Можно даже помечтать о том, что в черниговских или волынских селах перестанут ходить стенка на стенку «за храм». Даже то, что непримиримые конфессии могут «подружиться» против внешних угроз (пускай даже преследуя разные цели), как и то, что никому не хочется воевать у себя дома — все это утешительные мысли.
Посмотрим, какой окажется борьба за мир.