Хотя военные действия в Чеченской республике могут продолжаться еще не одну неделю или даже месяц, уже сегодня стоит поразмышлять о будущей, послевоенной России. Безусловно, российские войска способны в конце концов захватить Грозный и всю Чечню. Однако именно «в конце концов» и меняет все дело! Намеревались провести блестящую молниеносную операцию, продемонстрировать России и всему миру мощь оружия и силу Кремля, а в результате потерпели тяжелейшее и многократно заснятое всеми телекомпаниями мира позорное поражение. Регулярная армия, элитные части внутренних войск, шнырявшие много месяцев по Чечне экс-кагэбисты из нынешней Федеральной службы безопасности оказались бессильными перед горсткой ополченцев. Чечню оказалось просто невозможно победить - и ее, вернее Грозный, начали методично стирать с лица земли, предоставляя средствам массовой информации не виданные даже в горькие месяцы югославской войны кадры, иллюстрирующие, что такое бомбежка авиацией городских кварталов и беспомощных селений. Это поражение моральное, военное, политическое, какое угодно. Если за последующую неделю Россия не окончит более-менее достойно чеченскую операцию, она рискует лишиться и западных кредитов; вряд ли прибывающая в ближайший понедельник в Москву делегация Международного валютного фонда будет способна дать деньги под гул все более испуганных осуждающих голосов ошеломленного Запада.
Останется ли президентом послевоенной России Борис Ельцин? До ближайших президентских выборов - да, однако в сложившейся новой ситуации у Ельцина вряд ли есть возможность оказаться тем «сильным человеком», который выиграет либо предотвратит выборы. Скорее всего, в обоих случаях делать это придется уже другим людям. Даже если Ельцин удачно «переведет стрелки» на Грачева и других исполнителей чеченской авантюры, это уже не гарантирует ему поддержки ни армии, ни других силовых структур, кроме, разумеется, 40-тысячного Главного управления охраны президента, руководители которого все более выглядят людьми, озабоченными собственными политическими интригами. О связке руководителя ельцинской охраны генерала Александра Коржакова, которому после октября 1993 года подчиняются все элитные подразделения российской столицы и окрестностей и первого вице-премьера Олега Сосковца говорят - после неожиданно острого анализа Евгения Киселева в программе «Итоги» - уже открыто. О заинтересованности этой группы в возможном замещении Ельцина Сосковцом (после того, как будет убран премьер Черномырдин) - тоже. Таким образом, уже началась постельцинская эпоха, главный вопрос которой, вероятно: сумеет ли Ельцин после случившегося доправить достойно?
Очевидно, рассчитывая чеченскую операцию в тиши кабинетов, кремлевские аналитики собирались сделать ее начальным этапом административно-территориальной реформы в России (как разгром Белого дома стал толчком к реформе конституционной). Уже готовились планы важнейшей ельцинской инициативы на период предвыборной кампании - создание земель и укрупнение субъектов федерации. Да, это была и предвыборная программа Владимира Жириновского во время последних парламентских выборов, и для ее осуществления Кремлю требовалось главное: испугать регионы до смерти. Возможно, саму реформу проводить и не собирались, однако ее обнародование накануне президентских выборов обещало сделать многих региональных руководителей послушными марионетками в руках Центра как раз тогда, когда нужно будет считать голоса. Результаты выборов в верхнюю палату российского парламента - Совет Федерации, куда на «ура» прошли практически все региональные бароны, кто хотел этого, - убедили Кремль в силе связей российской элиты в регионах и избирательных комиссий.
Однако теперь и этот план лопнул. Региональные лидеры способны теперь относиться к Кремлю скорее с презрением и жалостью, чем со страхом. Конечно, скорее с презрением: еще слишком живы воспоминания октября 1993 года, когда они были на несколько метров от власти, беспрестанно заигрывавшей с ними, а затем отбросившей - сразу же после появления танков на московских улицах... Встреча в Чебоксарах президентов Башкирии, Чувашии, Карелии, председателей парламентов Мари Эл и Удмуртии и вице-президента Татарстана, представлявшего заболевшего М.Шаймиева, показала, насколько далеко зашла региональная инициатива. Республиканские руководители потребовали возобновить работу совета глав республик, уничтоженного Кремлем после октября 1993 года, и предложили созвать Конгресс народов России. Речь идет, фактически, о строительстве государства снизу, причем при этом строительстве - а это уже демонстрирует участие во встрече Юрия Скокова, бывшего секретаря Совета безопасности РФ, сделавшего (скрытую) региональную политику стержнем своей политической активности - вполне возможны новые лидеры, обладающие к тому же широкими контактами в нынешней московской «партии власти». Показательно, что встреча в Чебоксарах сразу же вызвала нервозность и в Кремле, и в руководстве Федерального собрания: здесь немедленно заговорили об «опасности конфедерализации страны». И уже это убеждает, что сегодня Россией управляют люди, упрямо не желающие мириться с одним из основных законов развития федеральных государств - неравномерностью, различием прав у различных субъектов федерации. Ведь не бомбят же, в самом деле, из Бонна Свободное государство Баварию, а из Берна - Республику Женева! И различие интересов региональных элит, явно не стремящихся разваливать Россию, но озабоченных своими возможностями в ней, с аппетитами людей в Кремле - тоже признак постельцинской и послевоенной России.
Отношения со странами СНГ, о великой интеграции с которыми столько говорилось в последние месяцы и в Москве, и в Минске, и в Киеве, уже сейчас перестают интересовать российских политиков. Зато на первый план выходят отношения с перепуганными западными странами: именно в дни чеченской баталии начала осуществляться выдвинутая Борисом Ельциным в Будапеште концепция «холодного мира», причем теперь уже не только с российской стороны. Участники внешнеполитических игр на российской сцене уже сейчас меняются ролями: еще недавно считавшийся ближайшим другом демократических стран Андрей Козырев говорит, что реакция Запада на чеченские события для него «вторична», а главный оппонент Козырева, председатель парламентского комитета по международным делам Владимир Лукин, собирает в Государственной думе пресс-конференцию, чтобы заявить: международный престиж России сегодня низок, как никогда. Но эти разночтения вряд ли помешают пониманию Западом главного: Россия вновь стала слишком непредсказуемой. Однако это отношение к России может обещать более благожелательные прогнозы другим бывшим советским республикам: в конце концов, уже обещанные русским деньги нужно куда-то девать, так почему бы не на строительство «санитарного кордона»? Хотя, даже если эти предположения не оправдаются, подозрительность Российской Федерации по отношению к «партнерам по интеграции» от этого не уменьшится. Не будем забывать, что возможное размежевание может происходить на фоне нарастающих весьма болезненных процессов в подорванной чеченским конфликтом экономике России и отсутствие западных кредитов для экономистов этой страны - отнюдь не яичко к Христову дню. Если продолжить внешнеполитическую тематику, то придется увидеть, что Россия ввязывается не только в непонимание с Западом, но и в подлинное противостояние с мусульманским миром. Турция уже заявила о том, что чеченские события перестают быть внутренним делом России, расторгаются выгодные военные контракты, без симпатии смотрят на Москву когда-то преданные Советскому Союзу арабские диктаторы и всегда подозревавшие русских в двурушничестве богатые шейхи Залива... Российская дипломатия предпринимает, кажется, титанические усилия, чтобы восстановить утраченное доверие, но каждый новый обстрел Грозного сводит результаты всех поездок и разъяснений на нет: к тому же чеченская операция предпринята Москвой сразу же после блокирования ООН попыток снять эмбарго на поставку оружия боснийским мусульманам и не нужно быть пророком, чтобы объединить два эти события в одну линию... Что и делают многие мусульманские политики.
Итак, послевоенная Россия - нестабильная, агрессивная, потерявшая авторитет на Западе и на Востоке, с обрушивающейся экономикой и всесильным «политбюро» - Советом безопасности... Настоящая Веймарская республика, в которой президенту Ельцину осталось сыграть роль Гинденбурга. Впрочем, и этот прогноз может завтра оказаться столь же спекулятивным, как и все предыдущие прогнозы всегда непредсказуемого российского будущего. Уже сегодня в России слишком много влиятельных людей и сил, заинтересованных, чтобы эпоха перераспределения собственности продолжалась как можно более долго: здесь слишком много денег, чтобы вновь делиться ими с новой номенклатурой или отдавать необольшевикам. Послевоенная Россия может быть неблагополучной, авторитарной, но она вряд ли станет социалистической или однозначно тоталитарной страной. Вожделенная «целостность» все же была не целью, а лишь средством в политической борьбе (этим сегодняшние империалисты и отличаются от вчерашних), и когда нужно будет выбирать между этой «целостностью» и деньгами, нынешние российские властители, почти не колеблясь, предпочтут последнее.