Там, где начинается процедура, заканчивается процесс. По крайней мере, в Украине, где закон - категория, объединяющая то и другое, не действует ни в политической, ни в экономической, ни в гражданской сферах. Конституционный процесс - не исключение. За пять лет он неоднократно наталкивался на проблему процедуры своего завершения и всякий раз обрывался. Последний раз он оборвался на Конституционном договоре, опять был начат с нуля и...
20 марта в ВС Украины состоялось представление. Проект Конституции, одобренный Конституционной комиссией, был торжественно передан парламенту для дальнейшего согласования и утверждения. Незначительный скандал по поводу того, быть ли представлению проекта в режиме совместного заседания комиссий или в пленарном режиме, не идущий ни в какое сравнение с теми, которые сопровождали попытку вступления в МПА, почти не испортил праздника. Президент, не посещавший ВС, кажется, с того момента, как его здесь обвинили в авторитаризме за попытку провести Закон о власти, теперь чувствовал себя как дома. И, казалось, был совершенно равнодушен к тому, немедленно ли, в режиме пленарного заседания, будет принят в первом чтении проект Конституции, или это случится через 10 дней, как сам он предложил, или не случится совсем.
Как обычно, крайне неравнодушен к процедуре спикер парламента. И 20 марта, конечно же, все неприятности в сессионном зале, когда не могли проголосовать повестку дня и определить статус заседания, причиной тому был спикер. Он добивался проведения представления проекта Конституции именно в режиме заседания постоянных комиссий, когда принятие решений парламентом не допускается, поскольку не желал допустить даже малейшей вероятности того, чтобы правоцентристы осуществили свою идею - постановку вопроса и немедленное голосование о принятии недоработанного проекта Конституции в первом чтении. А такого намерения 9 нелевых фракций не скрывали, поскольку искали способ преодолеть не менее известное намерение левых заблокировать принятие в парламенте новой Конституции.
Процедура призвана заменить отсутствующее взаимное доверие конкурирующих сторон. В ситуации, когда политические оппоненты преследуют прямо противоположные цели, это неизбежно. Казалось бы, в этом случае стороны должны предложить собственное видение выгодной им процедуры и, отстаивая ее, отстаивать и стоящий за нею смысл желаемых решений. Формально, левые этого требования придерживаются. По крайней мере, они разработали и попытались провести через ВС проект Закона о процедуре принятия Конституции, разумеется, предполагающий затягивание до бесконечности рассмотрения и, фактически, полное разрушение целостного документа.
Правоцентристы же, крайне озабоченные тем, чтобы и принятие произошло быстро, и проект остался целостным, да еще во всех отношениях демократичным, собственной процедуры не предложили. Сначала они доказывали, что достаточно опираться на существующие регламент ВС, Конституционный договор и действующие положения старой Конституции, а когда оппоненты практически «сдались» - А. Мороз прямо подтвердил, что Закон о процедуре ставить уже не будет, - обнаружили, насколько не устраивает их ни регламент, ни Конституционный договор, ни тем более - нормы старой Конституции. Хуже всего, что только к моменту, когда появилась хотя бы теоретическая возможность вынесения проекта Конституции на референдум, именно в проведении этой акции гражданского повиновения, как средства достижения желанной цели, практически весь правоцентристский лагерь и усомнился.
К сожалению, следует признать, что вопрос о процедуре принятия Конституции сегодня превращается из средства в цель и грозит затмить сам смысл завершения конституционного процесса. А.Мороз выразил это так: Конституция будет демократической, если субъекты ее согласования найдут компромисс. И она будет авторитарной, если победит одна из сторон. Л.Кучма выразил это следующим образом: демократично все, что исходит от народа, а народ имеет два способа осуществить свои властные полномочия - выборы и референдум. Казалось бы, это и есть две желаемые декларации о процедуре: спикер - за согласование проекта внутри парламента сторонами Конституционного договора, Президент же - за референдум. Все было бы хорошо, если бы заведомо не было известно, что ни та, ни другая форма результата не дадут. Причем подразумевается, что дискредитация обеих процедур может иметь фатальные последствия для самих «субъектов»: провал референдума, как этого и добиваются левые, может продемонстрировать отказ народа от независимости, не говоря уж о недоверии Президенту; провал принятия Конституции в парламенте полностью дискредитирует сам парламент. И все опять начинается сначала.
Самое парадоксальное, что выработке процедуры принятия Конституции, кроме взаимного недоверия сторон, мешает недоверие каждой из этих сторон к самим себе. Правда, кризис внутри левых сил как будто свой пик уже прошел, однако именно последствия раскола между ортодоксальными коммунистами и «соглашательски», а точнее - более конъюнктурно настроенными социалистами заставил их «добровольно» отказаться от идеи проведения упредительного референдума по отдельным вопросам Конституции.
Кризис внутри правоцентристов носит перманентный характер, причем попытки объединиться вокруг каких-то самых простых принципов не выдерживают испытания даже самыми короткими временными отрезками. Не успели 7 партий подписаться под заявлением о необходимости отмести конкуренцию каких-либо проектов Конституции кроме согласованного проекта КК, как ХДПУ усмотрела в действиях Руха попытку побудить Президента вынести на референдум не до конца согласованный проект, а другие готовы найти в позиции ХДПУ честолюбивое желание все же выставить собственный проект Конституции на рассмотрение парламента. Не стоит даже упоминать об очередной попытке собрать подписи среди правоцентристов за смену руководства парламента - единого претендента на замещение А.Мороза среди 9 фракций подобрать практически невозможно. Несколько дней интенсивного сбора подписей показали, что гарантий избрания у наиболее вероятного претендента - экс-президента Л.Кравчука - не будет. То есть заведовать парламентской процедурой продолжит спикер Мороз, а его оппоненты продолжат борьбу с ним и его методами манипулирования голосованием - с помощью все того же традиционного средства: блокированием, срывом заседаний, бесконечными переговорами в совете фракций?
Кстати, о совете фракций. На основе этой структуры, возникшей наряду с президиумом в результате подписания Конституционного договора, А.Мороз предложил в момент представления проекта Конституции создать Межфракционную согласительную комиссию для доработки проекта. Воспримут ли это правоцентристы как протянутую им для компромисса руку, попытаются ли воспользоваться такой процедурой, чтобы продвинуться вперед, - или побоятся в очередной раз быть обманутыми? Станет ли сам Мороз настаивать на своем предложении, даже при условии, что его будут постоянно пугать ротацией, вести за его спиной переговоры с Президентом и обвинять в тайных антигосударственных замыслах?
Все зависит от того, есть ли действительно хотя бы намерение принимать Конституцию у всех сторон, включая, конечно, не коммунистов Симоненко, а Президента, парламент, правоцентристов и А.Мороза.
После блефа Госдумы РФ по поводу денонсации Беловежских соглашений, попытки слишком ярых сторонников Президента Кучмы внутри страны разыграть карту «российской угрозы» как инструмент проталкивания несогласованного проекта новой Конституции - уже вызывают отторжение внутри самого правоцентристского лагеря. Но тут же возникает другая сомнительная версия - если Конституция не нужна как «предохранитель» от посягательств извне, а принятие ее столь затруднено, то, может быть, стоит положиться на продление действия Конституционного договора? А коль скоро в нем не отражены гражданские права, то пусть, как и сейчас, продолжает действовать в этой части старая Конституция? Но тогда чем подобная картина отличается от позиции коммунистов, для которых сохранение Конституционного договора - лучшее средство играть столь перспективную роль «официальной оппозиции» и при этом даже не опасаться преследований со стороны власти?
Есть и другие основания опасаться, что принятие Конституции всерьез уже мало кого занимает. Новый Закон о выборах отложен по требованию правоцентристов на момент после принятия Конституции, что означает отказ даже от попыток провести переизбрание всех ветвей власти при смене в Основном Законе их полномочий. «Антипартийность» самого проекта Конституции ничуть не уменьшилась по свидетельству самого В.Чорновила, который ранее выдвинул этот тезис. А перспективы для партий каким-то образом влиять на формирование власти, ради торжества какового принципа правоцентристы раньше готовы были выступить против Президента чуть ли не единым фронтом с левыми, - добровольно отвергнуты ими самими. В этом случае очевидно, что заменить советскую власть сможет не многопартийная демократия, а именно и исключительно президентская вертикаль, под видом, как выразился Кучма, «дуализма» исполнительной власти (якобы двойного подчинения правительства). Явно заглохла инициатива Марчука-Головатого провести если не до, то параллельно с принятием Конституции принятие Гражданского кодекса, регламентирующего соблюдение, а не только декларирование основных гражданских прав. А это значит, что опять все отдается в руки Президенту, регулирование прав собственности в том числе (последний всеобъемлющий указ о приватизации показывает, что Президент не намерен откладывать применение этого своего права).
Впрочем, вернемся к процедуре. Единственная инициатива в данном вопросе со стороны Президента - относительно проведения первого чтения проекта Конституции от КК через 10 дней после его представления - нереальна просто потому, что 30 марта (и это было известно еще 20 марта) парламент работает не в пленарном режиме. На первые дни апреля намечен ежегодный доклад Президента, и его содержание должно послужить последним толчком к активизации конституционного процесса. Поскольку второй «коррекции курса» в сторону от рыночных реформ (после диалога с Вашингтоном и Москвой) ожидать не приходится, то доклад будет откровенно, а может быть, и чрезмерно радикализирован, что в очередной раз доведет до точки кипения левую оппозицию, а значит, и уничтожит любые поползновения со стороны ее более умеренного крыла продолжать поиск компромиссов. Предсказания, что повторится история с подготовкой Конституционного договора, на этом этапе, очевидно, сбудутся. Но поскольку Конституция все же - не Конституционный договор и за каждую статью ее отдельный сбор подписей не проведешь, дальнейший процесс тонет в непредсказуемости. Оптимизм авторов КД, по крайней мере пока, кажется несколько натянутым.
И последнее. Сегодня, как и в период президентской кампании 1994 года, из рядов правоцентристов исходит знакомый тезис о «наименьшем зле». Аргумент о необходимости принимать как угодно плохую, но новую Конституцию на том основании, что она опять будет временной, чередуется с уже упоминавшимся тезисом о возможности продления Конституционного договора. На фоне угроз коммунистов вернуть советскую власть это как будто еще оправдывает отсутствие действительно конструктивных идей. Но на фоне углубляющегося экономического и политического кризиса - увы. Страх перед референдумом и добровольный отказ от выборов только усугубляют предощущение реального вмешательства в дела страны «внешнего фактора», чье явление запланировано на 4 - 5 апреля. Создается впечатление, что реальный конституционный процесс пройдет именно в этой первой декаде следующего месяца, а все остальное будет только процедурой - либо его правового оформления, либо ритуалом его респектабельных похорон.