Одной из важнейших черт бытия советской интеллигенции (и не только интеллигенции) постсоветского периода, наряду с политическими анекдотами и фрондерскими разговорами на кухне, было и слушанье «вражеских голосов». Сквозь трескотню и шум «глушилок», постоянно настраивая частоту, люди вслушивались в новости, столь разительно отличающиеся от всего, о чем бодро сообщали официальные радио и телевидение, о чем дружно писали тысячи газет — от московской «Правды» до последней районки и многотиражки. Доценты, инженеры и учителя ловили стихи поэтов, запрещенных в СССР, ждали новых глав «Архипелага ГУЛАГ» или просто картинок из жизни иного, недоступного для советского обывателя мира.
Западные «голоса» становились одной из самых главных мишеней кремлевской контрпропаганды.
Однако «Голос Америки» и Би-би-си как официальные репрезентанты позиции правительств стран, с которыми СССР хотя и вел холодную войну, но поддерживал дипломатические отношения, вынуждены были проявлять в своих оценках и комментариях определенную сдержанность. В недолгий период брежневской «разрядки» (от подписания Хельсинкских договоренностей до образования польской «Солидарности») их даже перестали было глушить. А вот радио «Свобода», имевшее в глазах советских идеологов статус «отделения ЦРУ», яростно глушили вплоть до 1988 года.
Однако не будем забегать вперед, а вернемся в разгар холодной войны. 16 августа 1954 года из нью-йоркского центра финансируемого Конгрессом США радио «Свободная Европа», созданного для вещания на СССР и страны советского блока, на коротких волнах прозвучало по-украински:
«Братья и сестры украинцы, сегодня мы впервые обращаемся к вам по радио «Визволення»!
Мы живем за границей, но наши сердца и мысли всегда с вами. Никакой железный занавес не разделит нас и не помешает этому.
Сегодня для нас радостный день, потому что наше трепещущее слово приветствия, радости и надежды придет к вам на радиоволнах.
Более миллиона украинцев живет за рубежом. Мы уже давно рассказываем людям в свободном мире правду о жизни в нашей стране. Начало украинских передач на радио «Визволення» ставит перед нами новую задачу: мы будем говорить с вами и для вас, соотечественники, ибо на нашей Родине у вас нет ни свободы, ни демократической прессы, ни свободного радио.
В борьбе против коммунизма наша родная земля возложила большие жертвы на алтарь освобождения, но мы верим в справедливость Божью, мы уверены, что эти жертвы были не напрасны и что Бог воздаст Украине за все ее страдания, борьба украинского народа достигнет цели.
И ты, народ украинский, как хозяин в собственном доме, займешь место «в семье вольной, новой». Сбудутся слова Т.Шевченко: «І буде син, і буде мати, і буде правда на землі», ведь «у своїй хаті своя правда, і сила, і воля...»
В 1959 году радио «Визволення» превратилось в радио «Свобода». Существует легенда: это переименование стало «подарком» советскому лидеру Никите Хрущеву, когда он впервые приехал в США. Под этим названием радио существует и по сей день.
Сотрудник радио «Визволення», а позднее радио «Свобода» Николай Француженко, работавший в украинской редакции с 1957-го по 1962-й год и выступавший под псевдонимом Александр Терещенко, вспоминает, что в программе «Визволення» вначале были новости, репортаж, политическая или культурологическая статья. В эфире звучали исторические передачи, службы Божьи, сообщения с разных мест поселения украинской диаспоры. Украинские программы передавались тогда 36 раз в сутки, то есть фактически не сходили с радиоволн.
Период становления радио был очень напряженным. Остро ощущалась нехватка профессиональных редакторов, дикторов, корреспондентов. Поэтому большой удачей для «Визволення» стал приход опытного галицкого журналиста, во время Второй мировой войны — члена провода Украинского центрального комитета — Михаила Добрянского-Демковича, который в 1956—1971 гг. возглавлял украинскую «Свободу». А дикторами в первое время работали театральные актеры — среди них и ученик Леся Курбаса, знаменитый Иосиф Гирнык.
Выбирать можно было только среди хороших авторов, поскольку изначально для радио охотно писали лучшие поэты и прозаики диаспоры. Одним из умелых репортеров стал, в частности, известный поэт Леонид Полтава. Обзоры литературных новостей для радио писали выдающиеся литературоведы Юрий Лавриненко и Иван Кошеливец.
А позже, уже после переезда в конце 1960-х центрального бюро украинской службы из Нью-Йорка в Мюнхен, на «Свободе» работали и знаменитая в наше время поэтесса и художница Эмма Андриевская, и литературовед, поэт и переводчик, «последний неоклассик» профессор Игорь Качуровский, и взрывной автор гениальных и трагических стихов Моисей Фишбейн…
Многие талантливые журналисты (часть из них работает на радио до сих пор) пришли на «Свободу» в 1970-е, во время мощной волны еврейской эмиграции из СССР. Среди них слушатели со стажем хорошо помнят имя Израиля Клейнера. В 74-м году работу украинского отделения в Нью-Йорке возглавил недавний эмигрант из Украины, киевский журналист Юрий Дулерайн, известный слушателям как Василий Шулькевич. Он пришел на радио «Свобода» по газетному объявлению о вакансиях. И выиграл конкурс по двум позициям: русской и украинской. Однако выбрал именно украинскую редакцию.
Его взял на работу тогдашний шеф редакции Николай Герус — энтузиаст украинской литературы по призванию и либеральный демократ по убеждениям. Заместителем у него был Василий Гришко — участник украинского освободительного движения еще во время Второй мировой войны, который возглавил УРДП после смерти Ивана Багряного и свои политические тексты писал под псевдонимом Виктор Гринько.
А рядом с ними готовил свою рубрику писатель Аркадий Львов, который вывез на Запад свой роман «Двор» в щетке для обуви. Немного позже появилась Надежда Светличная — правозащитница, отсидевшая в советском концлагере. Она делала материалы об Украинской хельсинкской группе, о преследованиях инакомыслящих, о движении украинских женщин в Америке.
И такой плюрализм взглядов и судеб (константой была лишь любовь к Украине и уважение демократических принципов) всегда был одной из сильных сторон радио «Свобода».
Конечно, радио «Визволення» — «Свобода» старалось держать в поле зрения прежде всего события в Украине. Это было весьма непросто из-за абсолютной невозможности иметь корпункты по ту сторону железного занавеса, из-за больших затруднений с налаживанием прямых контактов.
Однако редакция выписывала абсолютно все возможные газеты и журналы. Использовала любую возможность получить информацию из всех мыслимых источников. А когда в Украине с середины 1960-х развивается диссидентское движение, именно радио «Свобода» становится первым рупором обнародования самиздата, переправленного самыми разными путями на Запад. Именно на волнах «Свободы» читали «Интернационализм или русификацию» Ивана Дзюбы, документы Украинской хельсинкской группы, стихи заключенного Васыля Стуса. Из студии «Свободы» в прямом эфире звучали голоса изгнанных на Запад диссидентов генерала Петра Григоренко и писателя Мыколы Руденко.
Я не раз слышал от «старых» сотрудников радио: определенные политические ограничения на нем все же существовали. В частности, американские шефы вплоть до конца перестройки категорически исключали возможность появления в эфире призывов к полной государственной самостоятельности Украины. Политической программой-максимум оставалось расширение автономии в рамках демократизированного СССР.
Однако и такое радио «Свобода», на котором звучали передачи о казацком прошлом, освободительных движениях, о голоде 1933-го, о борьбе УПА, о русификации, диссидентском движении и политических арестах, советский режим считал весьма опасным. Его старательно топили в шумах десятки и сотни «глушилок».
Очень скоро работники передатчиков стали искать способы борьбы с глушением. В частности, частота передачи все время слегка «плавала», чтобы отойти от частоты «глушилки». Правда, это причиняло неудобства слушателям — они должны были все время приспосабливаться к изменениям частоты. Но еще большие неудобства испытывали при этом советские радиоинженеры, вынужденные все время отслеживать волну «Свободы». И получали строгие нагоняи, если контрольная группа считала, что шум закрывал передачу недостаточно плотно.
Но в целом глушение было высокоэффективно — недаром, по оценке тогдашнего завотделом агитации и пропаганды ЦК Компартии Украины Леонида Кравчука, прозвучавшей в одной из недавних передач нынешней «Свободы», в глушение в СССР было вложено гораздо больше средств, чем в развитие самой системы радио и телевидения.
Не меньше контролировали и содержание передач. По воспоминаниям того же Л.Кравчука, в Госкомитете УССР по телевидению и радиовещанию действовала специальная группа КГБ, которая слушала «Свободу», делала рефераты передач и подавала их первому секретарю ЦК КПУ.
Только лидер компартии республики или его помощники читали рефераты в полном объеме и ставили резолюцию: кого и с каким объемом информации ознакомить. Скажем, просмотрев 30-страничный реферат, В.Щербицкий мог написать: «Ознакомить Л.Кравчука со страницами номер 3, 5 и 6». И Л.Кравчук не смел читать прочие страницы, хотя ему давали весь текст, — поскольку рядом сидел представитель общего отдела и следил, чтобы завотделом агитации и пропаганды читал только то, что ему положено знать.
Но тут грянула перестройка. В 1988 году по приказу Горбачева выключили «глушилки». А еще год спустя в Нью-Йоркскую редакцию на пересечении Бродвея и Седьмой авеню на Манхеттене пришел на интервью советский дипломат — посол Украинской ССР в ООН Геннадий Удовенко. Тогдашний руководитель редакции приветствовал его словами: «Господин амбассадор, милости просим в логово ЦРУ!» — «Мы уже так не говорим», — ответил посол.
Тогда, в конце 1980-х, прозвучали первые передачи «Свободы», записанные в Киеве и других городах Украины (среди тех, кто их готовил, нельзя не упомянуть и бесконечно талантливого, наделенного особым шармом и очень обостренным чувством справедливости Сергея Набоку). А гости из Украины скоро перестали быть чудом в студиях Мюнхена и Нью-Йорка. Наконец, в начале 1990-х открылся офис «Свободы» в украинской столице.
И все же тогда, в первые годы независимости, «Свобода» вовсе не была властителем умов. Не говоря уже о тогдашних газетах, для которых фактически не существовало запретных тем или личностей вне критики. Но и теленовости новосозданного ЮТАРа были нисколько не хуже. А в программе «Политическая студия» на УР-1 можно было говорить все что угодно в прямом эфире — и это слушали уже не тысячи интеллигентов сквозь треск «глушилок», а миллионы домохозяек и пенсионеров из «брехунцов» на кухнях…
Казалось, вот-вот должен сбыться прогноз, который сделал во время разговора со мной в вашингтонской студии в мае 1990-го один из руководителей украинской службы «Голоса Америки»: «Мы еще некоторое время просуществуем — все-таки официоз. А «Свободу» скоро закроют — необходимости в ней больше нет».
Именно такими соображениями руководствовались люди из госдепартамента США, принимая решение о закрытии знаменитого офиса радио «Свобода» — «Свободная Европа» в мюнхенском Английском парке. Параллельно было закрыто бюро украинской «Свободы» в Нью-Йорке, и где-то в вашингтонских хранилищах растворился бесценный архив, накопленный на протяжении почти сорока лет работы украинской службы.
И только благодаря мудрой предусмотрительности президента Чехии Вацлава Гавела радио «Свобода» в середине 1990-х не закрылось навсегда, а переехало из Мюнхена в соседнюю Прагу.
Уже накануне президентских выборов 1999-го прямые эфиры «Вечерней Свободы» стали для многих оппозиционных политиков едва ли не единственным способом донести свое мнение до широких масс. Только здесь могли встретиться в публичной дискуссии непримиримые противники из разных лагерей. И в дальнейшем эта тенденция только усилилась.
Аудитория украинской «Свободы» в начале ХХІ века несоизмеримо расширилась — ведь в годы относительного либерализма была создана весьма эффективная сеть вещания в популярном FM-диапазоне на почти все большие города. И это не могло не побудить украинские власти к соответствующим действиям. В начале 2004 года сменился владелец сети радио «Довіра», транслировавшего «Свободу» на восемь самых больших украинских регионов, в частности и на столицу. И уже в феврале новое руководство «Довіри» (эксперты дружно связывают его с СДПУ(о)) объявило об «изменении концепции передач», в которой отныне места для «Свободы» не осталось.
Так накануне полусотлетнего юбилея (который, по стечению обстоятельств, совпал с предвыборной кампанией) украинской «Свободе» был нанесен тяжелый удар. А когда американские дипломаты прибегли к демаршам, им вежливо объяснили: правительство и администрация президента в демократической Украине не могут вмешиваться в планы коммерческого частного радио.
Зато киевское радио «Континент», отважившееся в конце февраля приютить «Свободу» на своей волне, было мгновенно закрыто в административном порядке, а его руководитель Сергей Шолох был вынужден срочно выехать за пределы страны.
И все же сегодня, через пятьдесят лет после выхода в эфир первой передачи радио «Визволення», украинская «Свобода» остается одним из наиболее заметных факторов нашего информационного пространства. Она все еще звучит в FM-диапазоне в Галичине, на Подолье, в Одессе и Крыму.
А в других регионах ее снова ищут на коротких волнах или же заходят на сайт https://ukraine.radiosvoboda.org , где тексты передач размещаются почти в режиме реального времени. И — можем этим гордиться — за прослушивание «Свободы» в современной Украине никого не преследуют…
В одной из предъюбилейных передач первый посол независимой Украины в России Владимир Крыжанивский сделал смелый прогноз: лет через пять после победы Ющенко необходимость в украинской «Свободе» все-таки отпадет. Мне хотелось бы в это верить, однако не спешу разделять чрезмерный оптимизм. Слишком хорошо помню тот вашингтонский разговор в мае 1990-го, когда быстрая смерть «Свободы», которая уже вроде бы выполнила свою миссию, считалась свершившимся фактом. Но жизнь оказалась сложнее любых прогнозов.
Сегодня же надо поздравить с юбилеем уникальное радио, которое, несмотря на иностранную прописку, внесло огромный вклад в развитие украинской демократии и защиту украинской культуры, языка и истории, в конструирование, наконец, новой (европейской!) украинской идентичности. Радио, миссия которого нисколько не исчерпана.