Я сразу предупреждаю об одном обстоятельстве — о своем характере. То есть я хочу сказать, что он у меня плох. Слышали, наверное, выражение: у него дурной характер? Так это обо мне. То есть когда все или почти все кого-то хвалят или о ком-то молчат, я обязательно стану такого человека ругать со страшной силой. И наоборот — если поливают кого-то грязью, так меня хлебом не корми, дай похвалить. И даже как-то его облагородить. В данном случае я буду облагораживать президента. Причем именно с точки зрения журналиста его не следует облагораживать. «И чем плох Виктор Андреевич Ющенко?» — спрашиваю я иногда у своих коллег и вообще у граждан. И, как правило, слышу в ответ что-то, например, о таком персонаже, как Балога. Я пытаюсь ответить в том смысле, что не «балогами» и не в «балогах» измеряются качества президента. Ну кто, кроме историков, помнит тех, кто стоял возле Черчилля или вокруг Де Голля? Или Щербицкого? И кто стоял рядом с Лобановским? И кто знает, каким он, Лобановский, был человеком? Может быть, он был гнусным тираном и деспотом? Но ценят и будут ценить его за футбол. Как Шевченко — за стихи, а не за пьянство. А Джека Николсона — за кино, а не за преждевременную эякуляцию.
Также можно услышать, что бандиты не сидят в тюрьмах. Но тут есть два ответа. Если под бандитами имеются в виду политические оппоненты, то их не сажать надо, а побеждать в политической же борьбе. Например, на выборах каких-нибудь. Потому что если посадить тех, то придет время, и кто-то обязательно посадит этих. Читайте историю. Единственный способ избавиться от политических оппонентов — это их всех вместе убить. Как Сталин. Желательно одновременно. Как Гитлер. Если же речь идет о криминальных бандитах, то их сажает не президент, а прокурор. А утверждает прокурора Верховная Рада. И где здесь президент? Читайте Конституцию.
Следующим пунктом обвинения является предположение о том, что за первый год г-н Ющенко, который к тому же имел достаточно полномочий, мог добиться гораздо большего. Тут, кстати, я не очень спорю, но имею что сказать в защиту обвиняемого. Уже вроде весь мир, кроме Украины, совершенно точно знает, что президент был отравлен и очень сильно болел. Смертельно болел. А уж когда всемирно авторитетный журнал, коим является английский «Ланцет», подтвердил этот факт, то это уже окончательная бумажка — фактическая «броня». Да и в Украине, кажется, уже все об этом знают… Хотя нет, не все. Двое еще даже не догадываются. Это граждане Сивкович и Шуфрич. То есть я хотел бы посмотреть, кто бы успел больше, если печень увеличена в восемь раз.
Второе замечание вот какого рода. Оно исторического рода. Это что значит? 80 лет советской власти со всеми лениными, сталиными, бержневыми, когда все решения принимала Москва. И эти 80 лет органично вписываются в 300 лет империи, где решения принимались в Санкт-Петербурге и Москве, а до этого поляки, литовцы, татары с монголами, еще лет 500—600… И вот за год или за пять надо было повернуть огромную, разную и многоцветную страну после 1000 лет управления не отсюда, с Востока на Запад и с Азии в Европу.
Ну и последнее расхожее среди граждан мнение: «Он потерял команду!» или «Он потерял всех, кто стоял на Майдане!» Ну, во-первых, еще не всех. Но многим из тех, кого потерял, сначала все отдал. Они все получили все и даже больше. Но тут же перегрызлись и попереобзывали друг друга разными матами. «А других писателей у меня нет», — говорил товарищ Сталин. То есть не нашлось других политиков. Кстати, это, кажется, и все расхожие мнения, касаемые критики господина Ющенко. Если мерять не в «балогах», а по большому счетчику, то с именем Виктора Ющенко так или иначе будет связана гривня; начало подъема экономики после десятилетней катастрофы; борьба и победа над фальсификациями на всенародных выборах президента; роспуск Верховной Рады, внутри которой опять же захотели сфальсифицировать волеизъявление трудящихся; внятный прозападный, то есть процивилизационный вектор внешней политики; появление исторической памяти; очевидная текстуальная поддержка украинского языка и культуры; и свобода слова. Но это — по большому счету, по-гамбургскому. То есть с исторической точки зрения. Иначе — именно с такой, с которой и следует смотреть на президентов.
Я, кстати, понимаю, что не все хотят на Запад или украинский язык. И я даже не агитирую за это или за многое другое, я просто утверждаю, что это внятная политика после дюжины невнятных многовекторных лет. Кстати, в заслугу президенту сторонники премьера Юлии Тимошенко могут уже, кажется, внести и то, что следующим президентом будет именно она. Интересно, что бы было с ныне действующим премьером, проиграй Виктор Ющенко выборы в 2004-м? А так — молодая, красивая, умная, еще и президент. Очень гендерно получается. Но это уже другой сюжет, для другого рассказа.
А этот текст начинает заканчиваться. И закончу я его всего тремя мыслями вслух.
Первая мысль, конечно, о коллегах. Когда президентом был Леонид Кучма, ну очень немногие решались публично критиковать его самого, его действия и окружение. Когда в президентское кресло сел Виктор Ющенко, то не много и не долго покритиковали президента старого, то есть уже пенсионера, и активно принялись за нового. Потому что уже можно, разрешено. Через полгода что будем делать, друзья? Если запретят, и будет нельзя. Понимаете, водитель обязан беречь свой автомобиль, строитель — кирпичи, политик — партию, артист — театр, журналист — свободу слова, которая есть и которой может не быть. И есть она именно при этом парне. И будет ли при другом — неизвестно.
Во-вторых, мысль обо всех и обо всем. На самом деле все не так плохо. И может даже отчасти хорошо. Хотя и тревожно, потому что кризис. Все не так плохо у многих миллионов украинцев. Я тут побывал недавно во Львове, Одессе, Севастополе и Прилуках. Люди улыбаются, машины ездят, рестораны работают, в гостиницах постояльцы живут. Хуже, конечно, чем год назад. Но все равно — люди улыбаются и пьют свое пиво. И вообще, с точки зрения истории, за
18 лет — огромный путь и большой прогресс. А когда с экранов говорят, что все плохо, то это у них все плохо. Это они все кричат: «все пропало из-за вас». А другие — «все пропало из-за вас». Это у них пропадают заводы, земли, банки. Потому что тырят друг у друга. А журналисты это повторяют. И кажется, что все плохо и катастрофично. Мне нравится, когда один едет из своей квартиры на свою дачу в своем автомобиле, рассказывая об отдыхе в Хорватии и говорит, что все плохо. Это он в телевизоре от политиков услышал. Нет, есть конечно куча проблем. Ну просто огромная куча реальных проблем. Но политики любят только свои проблемы. И в ближайшее время куча виртуальных политических проблем еще увеличится. Потому что перед выборами они как заорут все вместе: «Спасайся!» и «Я — спаситель!» (или спасатель). И опять все испугаются и я напишу что-то паническое и ужасное.
Третья мысль, она же последняя, — о газете. Наверное, все знают историю о том, что парламент голосовал за независимость 24 августа, а народ — 1 декабря 1991 г.? Так вот, между этими датами 98 дней. И если поделить 98 на 2, то получится примерно вторая неделя октября. То есть время рождения газеты, которую вы сейчас читаете. А это означает, что газета находится как раз посредине между государством и обществом. И это как раз ее, газеты, место. Хорошее место, правильное.