Все-таки введение запрета на переход народных депутатов из одной фракции в другую лишит отечественную политику изрядной доли остроты. Казалось, происходившие в течение многолетней истории отечественного парламентаризма случаи депутатских входов-выходов давно систематизированы и классифицированы в соответствии с побудительными мотивами. И при каждом очередном акте изменения фракционной принадлежности наблюдателям остается, позевывая, лишь заносить фамилию «мигранта» в соответствующую графу: результат воздействия весомыми (чаще всего конвертируемыми) аргументами, способ спасения подконтрольного бизнеса, расхождение во взглядах на принципиальные вопросы с руководством фракции (редко, но случается). Однако, как показала жизнь, этот перечень никогда нельзя считать исчерпанным.
Отход от «Нашей Украины» Александра Омельченко произошел почти сразу после того, как фракционное руководство заявило о готовящейся против «НУ» диверсии: в ближайшее время, мол, она потеряет с десяток народных избранников. В тот же день, когда было объявлено о решении г-на Омельченко, с «Нашей Украиной» решил попрощаться и Юрий Артеменко. Связав эти два случая воедино, можно было бы решить: прогноз начинает сбываться. Если бы этим двум выходам не предшествовал один вход.
По словам некоторых представителей «НУ», увеличение фракции даже на одного человека ее лидером воспринимается как его личная большая человеческая удача. Наверное, поэтому желание ходившего до сих пор во внефракционниках Леонида Черновецкого влиться в ряды «Нашей Украины» было исполнено без лишних формальностей и проволочек. Говорят, что его заявление о вступлении во фракцию Ющенко было подписано самим Виктором Андреевичем. Протежировал неофита политический координатор блока Петр Порошенко. Он же, по некоторым сведениям, развеял возникшие было у руководителя «НУ» сомнения в том, не вызовет ли прием Черновецкого в ряды «нашеукраинцев» недовольство у отдельных членов фракции. Как оказалось, Петр Алексеевич несколько переоценил собственную способность предвидения. Официальной причиной своего приостановления членства во фракции Александр Омельченко назвал приход во фракцию депутата-банкира, «моральные и человеческие качества которого противоречат» его жизненным принципам.
Среди далеко немалочисленных врагов киевского мэра, сыном которого, если кто еще не знает, и является вышедший из «Нашей Украины» народный депутат, Леонид Черновецкий, пожалуй, занимает место в топ-десятке. В основе этого противостояния, если верить осведомленным источникам, война, связанная с размещением в столице многочисленных отделений «Правэкс-банка». Выкупая под помещения своего банка первые этажи жилых домов и переустраивая их под офисы, руководство «Правэкса», к которому Леонид Михайлович имеет непосредственное отношение, не соглашалось с требованием Киевской госгорадминистрации платить арендную плату исходя из расценок на нежилой фонд. В результате конфликт вылился в бесконечные судебные тяжбы и, как это часто случается, из области хозяйственно-бизнесовой был перенесен в политическую плоскость. Хотя отдельные методы, которыми Леонид Черновецкий, кстати, депутат-мажоритарщик от одного из столичных округов, пользовался для сведения счетов со своим оппонентом, очень трудно назвать адекватными. Так, последовавшие с небольшим перерывом во времени две истории со сбитыми на дороге под Киевом людьми (первый раз ребенок погиб под колесами автомобиля, принадлежавшего то ли самому Черновецкому, то ли его служебной машины, а второй раз – ДТП со смертельным исходом случилось при непосредственном участии депутата), были, как заявил г-н Черновецкий, «подстроены для его дискредитации как политика и человека местной киевской властью».
Именно Черновецкий приложил немало усилий для того, чтобы «свергнуть» Омельченко-старшего с киевского престола. А когда вопрос о том, подлежит ли Александр Александрович увольнению с поста главы столичной горгосадминистрации в связи с достижением предельно допустимого для госчиновника возраста или нет, достиг наибольшей остроты, социально активный Черновецкий подал по этому поводу иск в Печерский районный суд. Это далеко не полный перечень «болей, бед и обид», стоящих между Омельченко и Черновецким. Но, кажется, и перечисленного достаточно, чтобы можно было предположить реакцию, которую вызовет у Омельченко-младшего перспектива соседства по депутатской скамье с Леонидом Михайловичем.
В ответ на просьбу «ЗН» подробней рассказать о своем выходе из «Нашей Украины» депутат Омельченко заявил, что в результате телефонной беседы с лидером фракции (состоявшейся, заметим, не до, а после случившегося) была достигнута договоренность не комментировать эту ситуацию. По крайней мере, до тех пор, пока не произойдет основательный разговор на эту тему в формате Ющенко–Омельченко–Порошенко. Правда, последний из упомянутой тройки в четверг в телеинтервью заявил, что в регламенте Верховной Рады нет нормы о приостановлении членства во фракции. Есть либо вступление, либо выход из нее. А раз так, считает Порошенко, Омельченко с Артеменко не выходили из фракции, «поэтому им некуда возвращаться», поскольку «они на сегодняшний день находятся в рядах «Нашей Украины». Означает ли это, что координатор блока не видит проблемы и не собирается прилагать усилия для ее разрешения? Или это просто попытка оправдать свой просчет?
Как бы там ни было, решающее слово остается за Ющенко, который должен сказать его по возвращении из Бельгии. Это как раз тот случай, когда лучше поздно, чем никогда. Поскольку речь идет не просто об увеличении или уменьшении фракции. Затронуты отношения между «Нашей Украиной» и такой немаловажной, особенно в преддверии выборов, политической фигурой, как мэр столицы. Омельченко-старший всегда с вниманием относился к нуждам блока даже в тех случаях, когда это могло идти вразрез с его интересами. Ряд людей, входящих в «НУ», либо замеченных в активных контактах с блоком, которым власти не дали делать бизнес в других регионах Украины, нашли «приют» в Киеве. Да само нахождение его сына во фракции Ющенко можно считать результатом определенного героизма столичного градоначальника, на протяжении всего этого времени испытывавшего прессинг со стороны президентской администрации, задавшейся было целью лишить его поста председателя горгосадминистрации. И кстати, резоны тех, кто считает, будто Омельченко-сын давно искал повод выйти из оппозиционной фракции, а сейчас таковой нашелся, выглядят несколько неубедительно. Если уж и был смысл таким образом демонстрировать лояльность Банковой, то уж никак не после решения Конституционного суда (благодаря которому киевский мэр остается полновластным градоначальником и у его оппонентов больше нет поводов требовать его отставки), а до того.
И, наверное, прав депутат Омельченко, когда говорит, что вся эта история – результат конфликта не двух людей, а двух мировоззрений. Ведь различными своими заявлениями и действиями «Наша Украина» не раз свидетельствовала о поддержке тех методов ведения городского хозяйства, которые практикует мэр Омельченко, а также его политики. Черновецкий не просто их критиковал, а проводил целые антиомельченковские кампании. Принимать в свои ряды человека, ориентируясь на количественные показатели парламентской фракции, а не на соответствие его взглядов взглядам блока – по меньшей мере, неразумно.
Трудно найти хоть бы толику благоразумия также в решении открыть двери своего парламентского объединения человеку, покровительствующему харизматической церкви пастора Сандей Аделаджи, причастному к двум смертям, известному своими заявлениями, которые редко имеют что-то общее с политкорректностью. Возможно, с точки зрения финансового обеспечения президентской кампании Виктора Ющенко, человек, первым в Киеве ставший разъезжать на «Мерседесе-Майбахе» (стоимость базовой модели около полумиллиона евро), и полезен. Но соотносима ли такая польза с тем вредом, который будет нанесен репутации «Нашей Украины» и ее лидеру?