Артподготовка ко... Дню Победы?
6 мая в 16.25 славутские пожарные получили сообщение о пожаре в хранилище боеприпасов военной части А-1358.
Всю же окраину известила о пожаре громогласная канонада: боеприпасы — не поленья; они, когда горят, взрываются. А если их целое хранилище...
Хранилище — это внушительный, метров 25 в длину и пять в ширину, трехметровой высоты каменный сарай под шифером, без отопления и освещения, набитый боеприпасами, как бочка — селедкой. Даже нет, набитый еще плотнее, поскольку весь этот арсенал заполнен военными средствами поражения выше крыши.
Через минуту после первого сообщения все силы и средства подразделений Шепетовского сводного отряда и службы взаимодействия Славутского района главного управления Министерства чрезвычайных ситуаций, 200 военнослужащих Министерства обороны, 66 — Министерства внутренних дел, пожарная и специальная техника, пиротехническая группа, службы взаимодействия — все эти людские и материальные ресурсы были направлены в село Цветоха Славутского района. Сюда же, отбросив самые неотложные дела, сломя голову помчались высокие должностные лица из областного центра и столицы. Ведь именно здесь, в Цветохе, буквально под боком (в паре десятков километров) у Хмельницкой атомной электростанции (ХАЭС), — место базирования 47-го арсенала командования Сил поддержки Генерального штаба — крупнейшего в области места складирования оружия, боеприпасов и других средств поражения.
Почти полтысячи жителей военного городка — военнослужащие и члены их семей — были немедленно эвакуированы в безопасные места. А вот девять военнослужащих, принимавших участие в ликвидации пожара, получили ранения. Однако их жизнь, по утверждению медиков, в безопасности.
Спустя три с половиной часа пожар был не только локализован, а и окончательно ликвидирован. От хранилища осталось пустое место — все здесь сгорело дотла.
Все участники ликвидации пожара чувствовали себя героями и баловнями судьбы. Не только потому, что так быстро и без особых потерь одолели беду (а что она может быть, напоминали события годичной давности на складах боеприпасов в Новобогдановке под Мелитополем). Но и потому, что опять-таки, оказывается, не бывает худа без добра. Пожар возник на складе, где хранились мелкокалиберные снаряды, патроны к стрелковому оружию и т.п. — то есть, по меркам военных, мелочь. Говорят, впрочем, было этого мелкого добра 52 условных вагона... Но если бы, упаси Бог, пожар возник в соседнем хранилище, где складируются ракеты с радиусом дальности полета более 20 километров...
Впрочем, сведения о соседнем хранилище могут быть так, из области ужастиков: ведь хочется верить ранее постоянно распространяемой информации, что на этой базе нет ни одного снаряда с дальностью полета свыше восьми километров, а следовательно, ХАЭС в безопасности. Да и имеющиеся там реактивные снаряды хранятся в подземелье таким образом, что в случае детонации одного из них другие не взорвутся. А может, это тоже неправда. Или не вся правда. Ведь толком о том, что где хранится, никто никому не говорит, а особенно прессе. Все те же, знакомые до зубовного скрежета военные тайны. Перестающие, впрочем, быть тайнами с первым язычком огня, первым клубом дыма или первым громким взрывом на территории оружейных складов. Нет, еще задолго до того. Ведь после «артобстрела» под Артемовском и Мелитополем на Хмельнитчине не раз и не два говорили об угрозе такой же опасности. Ведь мирные подоляне тоже живут на бочках с порохом, способных взорваться в любую минуту. Что и доказало ЧП на 47-м арсенале.
Наследие милитаризации
В советские времена, когда генералов во всем СССР было вряд ли больше, чем в нынешней Украине, неприметная маленькая Хмельнитчина имела право на то, на что имели право лишь семь или десять украинских областей: чтобы ее управление КГБ возглавлял не какой-то там «настоящий полковник», а полноценный генерал. Для людей осведомленных этот феномен объяснялся просто: область входила в наиболее милитаризованный (поскольку пограничный) Прикарпатский военный округ и была буквально нашпигована военными частями, ракетными точками и самым разным оружием. Такая себе мирная бабушка с военным арсеналом в авоське. Плюс в ней появилась ХАЭС. Так кто же тут должен был заботиться о безопасности, как не настоящий (то есть еще советской закалки) генерал?!
Распался Советский Союз, разоружилась независимая Украина, разложилась... пардон, начала реорганизовываться и сокращаться армия. И бабушка закинула авоську со всем военным хламом куда-то подальше на антресоли. То есть практически не интересовалась всем, что в ней лежит. Так, изредка, когда раз в год делала генеральную уборку. Но о начинке старой авоськи всем подряд не разбалтывала: военная тайна как-никак.
Однако эти тайны давно уже стали секретом полишинеля. Сегодня на территории Хмельницкой области в семи объектах арсенального типа хранится более 15 тысяч условных вагонов боеприпасов и взрывных веществ. Все эти арсеналы расположены в центре и преимущественно на севере края. И практически 80% всех этих ракет, бомб, снарядов и т. п. размещены именно в том арсенале, где и произошло ЧП.
Еще во время Первой мировой войны, в 1914 году, в славутских лесах неподалеку от железной дороги были созданы склады, откуда интенданты российской армии поставляли оружие на фронт. Перед Второй мировой эти склады начали расстраиваться, а с 1945 года мощный 47-й арсенал ГРАУ занял ни много ни мало 264 гектара земель Цветохского сельсовета. Здесь в закрытых хранилищах, под навесами и на открытых площадках хранятся военные средства поражения. Согласно штатным нормативам, их здесь должно быть не более 6 тысяч условных вагонов. На самом же деле помещалось почти на тысячу условных вагонов больше.
Трудно сказать, правда или сплетни то, что здесь до сих пор лежат бомбы с немецкими и русскими орлами времен Первой мировой и немецкие снаряды еще со Второй мировой (ведь фашисты также использовали базу неподалеку от Цветохи по прямому назначению). А вот что более новое оружие изготовлено только на российских предприятиях — факт. Раньше от каждого такого предприятия четко, по графику, поступали инструкции: рекомендовались сроки и условия использования и хранения оружия, его утилизации и т. п. Сейчас такой информации нет. Нет и ответов на запросы. Между тем специалисты считают, что детонаторы современного производства могут когда угодно изменить свои свойства.
Посторонний, попадающий на территорию базы, вряд ли сразу поймет, где он находится. Ведь снаружи гигантский вооруженный арсенал напоминает парк или лес, где зеленеют деревья, шелковится трава, подснежники сменяются ландышами, земляника — грибами... Однако эта идиллическая картина не укроет от профессионального ока признаков военной обстановки.
В последнее время количество этих признаков заметно возросло.
Пока гром не грянул
Традиционно жаловаться на равнодушие и невнимание на Хмельнитчине к вопросам хранения и утилизации оружия будто бы не приходится. Трагические события в Артемовске и Новобогдановке невольно заставили все причастные к этому делу органы и организации тщательнее присмотреться к этой проблеме. Собственно, еще в 2003 году, посещая ХАЭС, президент Украины Л.Кучма обратил внимание на опасное соседство атомной с оружейными арсеналами (еще ближе к ХАЭС, чем 47-й арсенал, расположена 439-я артиллерийская база Западного оперативного командования — всего за семь километров от города атомостроителей Нетишина). И поручил министру обороны Е.Марчуку обеспечить перемещение этих баз.
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Штабисты Минобороны немедленно подсчитали, что на передислокацию только 439-й артбазы нужно, самое малое, восемь с половиной лет: это при условии, что где-то найдется 116 миллионов гривен финансового обеспечения этого большого переселения.
Тем не менее слово Президента — не воробей. На базы зачастили комиссии различных рангов, изучая вопрос и прикидывая возможности выполнения высокого поручения. В частности, все-таки был составлен план постепенного вывоза с ближайшего к ХАЭС оружейного арсенала 1318 вагонов ракетных боеприпасов и их последующей ликвидации до конца 2005 года. Но ко времени открытия второго блока ХАЭС, то есть на начало августа 2004-го, за пределы области с указанной базы вывезли только незначительную часть вооружения, а со временем и вовсе прекратили это волокитное дело. А из Цветохи боеприпасы не вывозились совсем: командование объясняло этот факт запланированным сокращением.
Причем кто что и кому объяснял, понять вообще было трудно. Военные, естественно, признавали исключительно свое командование и практически игнорировали местное руководство. Гражданское руководство, сознавая ответственность перед местным населением, жаловалось на замкнутость военного ведомства своему начальству — в администрацию Президента, Кабмин и Верховную Раду. Пока они искали взаимопонимание, время прошло.
А между тем недостатки, в общем характерные для таких объектов, наблюдались и в 47-м арсенале. Большинство объектов технической территории не были обвалованы. Более половины средств поражения, которые здесь хранились, относили ко 2-й и 3-й категориям, что приводило к накоплению избыточного имущества, следовательно, повышало взрывоопасность объекта. Было немало вооружения, дальнейшее сохранение которого на арсенале специалисты вообще считали нецелесообразным. Тем более что хранилищ, абсолютно отвечающих всем требованиям, как всегда, недоставало и оружие нередко находилось не в надлежащих условиях. Это, закономерно, могло привести к выходу из строя электронного управления средствами поражения.
Недоставало и сугубо материально-технических средств для надлежащего обеспечения жизнедеятельности арсенала. Общая стоимость работ по устранению недостатков повышалась на новые и новые миллионы гривен, а поступали разве что какие-то крохи. А между тем части Западного оперативного командования реформировались, что, в свою очередь, снова требовало сохранения большого количества военных средств.
Кстати, именно взаимопонимание военных и гражданских все-таки помогло многое сделать в арсенале по улучшению его безопасности. Пересчитывать все осуществленные меры не будем, скажем только, что делалось все в условиях жестокой экономии средств. Так, как заведено у нас: руками солдат срочной службы, количество которых было увеличено, офицеров и прапорщиков. Потому что наша армия — это всем известно — не лишь рабоче-крестьянская, но и очень рабочая.
Возможно, именно своевременное проведение этих мероприятий и содействовало тому, что последствия от пожара не стали трагическими.
Будут ли выводы?
Причин пожара сейчас доискиваются все, кому следует. Военная прокуратура возбудила уголовное дело — по статье «служебная халатность». Все склоняются к мнению о диверсии, но окончательные выводы будет делать прокуратура.
Это — о причинах пожара. А что касается остального...
Вся округа до сих пор приходит в себя. Очевидцы утверждают, что последствия пожара ликвидировались грамотно. А вот паника в военном поселке, и особенно в соседнем селе, была невероятная. Несмотря на наличие прецедентов в Украине, несмотря на близость атомной электростанции, где кризисные ситуации после чернобыльской катастрофы должны быть отработаны до механических действий всего персонала и населения города-спутника, оружейные арсеналы и мирное население, обреченное на это опасное соседство, оказались не готовы к ЧП. Люди бежали куда глаза глядят — в чем были. Трассу мгновенно запрудили автомобили и люди. Благо, леса рядом — в них и прятались. Электроснабжение, согласно инструкции, было выключено. Но выключились и телефоны, которые должны были иметь на случай аварии автономное питание. Паника охватила все вокруг: ведь и в Шепетовке, которая менее чем за 10 километров, слышались взрывы и звенели оконные стекла.
Одним словом, черные клубы дыма, вырвавшиеся из склада, в очередной раз высветили неразбериху и удивительную беспечность, присущие, несмотря на горькие уроки предыдущих идентичных техногенных аварий, и по сей день оборонному ведомству.
Специалисты, причастные к хранению оружия в хмельницких арсеналах, после этой аварии опять поднимают проблему утилизации оружия. Ведь раньше — в течение десятилетий — боеприпасы третьей категории, особенно непредсказуемые в плане детонации, утилизировали здесь, на базах, в специальных цехах. Металлолом отправляли на металлургические заводы. Определенные средства от его реализации возвращались на базу, шли на улучшение ее инфраструктуры, укрепление пожарной безопасности, поощрение персонала. Сейчас же, после изучения проблемы многочисленными комиссиями, классные специалисты по утилизации фактически утрачивают навыки: боезаряды отправляют с подольских арсеналов на утилизацию на другие определенные Министерством обороны предприятия. Нечего и говорить, что отправляют их чрезвычайно медленно: все упирается в несогласованные планы, недостаточные средства, ограниченные возможности.
События под Славутой еще раз подтвердили: хранение и утилизация вооружения в украинской армии — это место, где тонко: потому и рвется. Так что то ли штопать, то ли латать, или просто покупать новую одежку — если на нее есть деньги, — но что-то делать нужно. Поскольку почему-то превращается в нехорошую отечественную традицию фейерверк не после, а до Дня Победы: что в прошлом году под Мелитополем, что в нынешнем — под Славутой. А север Хмельнитчины не перестает нести в себе угрозу: если не от новейшего атома, то от старого оружия.
Единственное, что вдохновляет: такие сюжеты дарит жизнь для рекламных роликов МЧС «Герой-спасатель всегда рядом».