Алло! Вы поддерживаете идею референдума? |
Можно себе представить, сколько народу уже успело попросить материальной помощи, потребовать вкрутить лампочку в подъезде или пожаловаться на начальника-самодура. Приблизительно такие мысли крутились у меня в голове по дороге на «горячую линию», открытую для желающих приобщиться к вопросу о референдуме в штаб-квартире «Батьківщини». Прости, народ, я заблуждалась на твой счет. Кривить душой не стану: пятнадцать установленных для общения с народным гласом телефонов раскаленными не выглядели, но «тепло» линия излучала в течение всего времени моего присутствия. Звонили из Киева и Одессы, Львовской области и Донбасса, студенты и ректоры ВУЗов, пенсионеры и предприниматели. Был даже звонок от депутата районного совета. И ни одного случая «бытовухи». Правда, нужно отдать должное четверке молодых людей, дежурящих на телефонах. Они с ходу берут инициативу в диалоге в свои руки: «Здравствуйте, вы попали на «горячую линию». Меня зовут Лена. Вы поддерживаете идею референдума? Поэтому и позвонили?» На это как-то сложно ответить, что на самом деле ты ярый сторонник движения против глобализации мировой экономики. Впрочем, одно другому не помеха.
За все время, поведали на «горячке», открытой с 28 апреля, была только одна просьба — найти работу. Зато обращений с предложением помощи — хоть отбавляй, начиная от материальной, заканчивая эфирной. В смысле посодействовать в предоставлении телевизионного эфира на одном из региональных каналов. Должно быть, объявление номера телефона в выпуске Радио «Свобода» простимулировало зарубежные звонки: из Германии, из Йельского университета, из Чехии, откуда предложили собрать 100 тысяч подписей среди украинской диаспоры. Однако референдум — это как раз тот случай, когда Запад нам не помощник. Не велит наше законодательство принимать от иностранцев даже пачку бумаги. «Но мы дорожим каждым звонком», — убеждала меня главная на этом празднике уже не первого и, видать, еще далеко не последнего звонка Надежда Ганская. Еще бы! Здесь тебе и эффективное социологическое исследование (ежедневный анализ сортирует звонящих по месту проживания, возрастным, социальным, профессиональным и прочим параметрам), и выявление тех, кто готов стать организатором инициативной группы, агитатором, участвовать в сборе подписей, а в перспективе быть наблюдателем на участке голосования.
Словом, здесь формируется нехилое подспорье для грядущего торжества народного волеизъявления. И, что не менее важно, это место, где опровергаются многие аргументы противников идеи референдума. По большому счету, причины, по которым «этого никогда нельзя сделать, потому что этого нельзя сделать никогда», уже можно попытаться сформировать в более-менее стабильный перечень. Но, наверное, не менее занимательно попытаться противопоставить каждому аргументу «против» свой контраргумент.
На пути к референдуму непреодолимой стеной стоит решение Конституционного суда, фактически запретившего обращаться к народу с вопросом о недоверии органам власти.
В 108-й статье Конституции указано четыре причины, по которым полномочия Президента прекращаются: смерть, невозможность выполнять свои обязанности по состоянию здоровья, импичмент и отставка. По понятным причинам референдумцы уповают на последнее. Но Основной закон предусматривает лишь один механизм отставки: Президент пишет заявление об уходе и лично оглашает его на заседании Верховной Рады. «Поэтому вопрос, который мы выносим на референдум, сводится не к тому, чтобы выразить недоверие Президенту, а к тому, чтобы обратиться к Леониду Даниловичу с предложением, учитывая мнение народа, подписать заявление об отставке, — утверждает руководитель штаба по проведению референдума Юлия Тимошенко. — И это абсолютно легитимная постановка вопроса, поскольку вполне соответствует 109-й статье Конституции, где говорится о том, каким образом решение референдума должно воплотиться. Да, мы на шаг дальше отошли от своей цели, и почти все звонящие на «горячую линию» не разделяют такой толерантной формулировки вопроса, требуя большей конкретики, но с правовой точки зрения мы себя обезопасили».
Даже если «референдумиаду» удастся довести до логического конца и он будет таким, как задумали ее инициаторы, нет никаких способов выселения Президента с Банковой.
По словам Тимошенко, гарантией того, что Президент не сможет отказать народу, если большинство все-таки попросит его покинуть пост, является пятая статья Конституции. Вот она: «…Носителем суверенитета и единственным источником власти в Украине является народ. Народ осуществляет власть непосредственно и через органы государственной власти и органами местного самоуправления... Никто не может узурпировать государственную власть». Политический романтизм явно диссонирует с устоявшимся образом Юлии Владимировны. Но сама она согласна с любыми эпитетами в свой адрес, если их противоположностью является бездеятельный прагматизм: «Даже если Президент не подпишет указ о проведении референдума, мы все равно проведем опрос на стандартных опросных листах, где будет стоять только один вопрос — вы за отставку Леонида Кучмы или против? Собранных в открытом режиме подписей людей будет достаточно, чтобы Леонид Данилович попрощался со своей должностью». Однако до наступления этого кульминационного момента инициаторам референдума предстоит преодолеть еще немало «огня, воды и, возможно, даже медных труб».
Инициативной группе может не удастся собрать необходимое для объявления референдума количество подписей.
Откровенно говоря, я не берусь судить: более семисот звонков, поступивших на «горячую линию» за двадцать дней, — это много или мало? С одной стороны — не очень. Однако в штабе считают, что эту цифру смело можно умножать на пять. Ведь у каждого позвонившего есть семья, друзья, соседи, коллеги по работе, с которыми он не преминет поделиться, а то и посоветовать последовать его примеру. Уже сейчас пусть пока робко, но все же можно заметить, что число заинтересованных лиц растет с геометрической прогрессией. И это при том, что номер телефона «горячей линии» не рекламируется и практически передается из уст в уста.
Страх наших людей, которые побоятся ставить свои «реквизиты» в подписных листах, как показывает практика «горячей линии», серьезно преувеличивается теми, кто утверждает, будто именно он помешает собрать необходимые три миллиона подписей. Случаи звонков с соблюдением правил суровой конспирации, конечно, встречаются, но они единичны. При мне абсолютно все дозвонившиеся называли свои имена и фамилии и оставляли контактные телефоны.
«Если возглавляемый мною штаб по проведению референдума берется за сбор подписей, то уж никак не для того, чтобы в результате расписаться в собственном бессилии, — утверждает Юлия Тимошенко. — Уверяю, мы соберем подписей еще и с солидным запасом, гораздо больше цифры, предусмотренной законодательством. И каждая подпись будет десятки раз проверена. Мы знаем, как это сделать».
С помощью административного ресурса либо в силу каких-то обстоятельств результат референдума может оказаться противоположным тому, на что он рассчитан.
Что касается административного ресурса, то, по мнению Юлии Владимировны, так ли он податлив и верен Президенту сегодня, как в былые времена, — еще большой вопрос. Кроме того: «В первом туре на президентских выборах за Леонида Кучму проголосовали 20 процентов избирателей. А это значит, что остальные 80 процентов, независимо от того, голосовали они за другого кандидата или не голосовали вообще, были против. Во время референдума для положительного результата необходимо, чтобы в нем приняли участие две трети избирателей. И только 50 процентов плюс один голос ответили «да». А это значительно меньше, чем количество не голосовавших в первом туре за Леонида Даниловича».
Центральная избирательная комиссия откажется регистрировать инициативную группу.
Наш разговор состоялся в тот же день, когда судебная коллегия Верховного суда Украины вынесла решение о безосновательности попыток Генеральной прокуратуры во что бы то ни стало снова упечь экс-вице-премьера за решетку. Более того, у Тимошенко есть еще один весомый повод для празднования победы над прокуратурой, скромно обойденный вниманием масс-медиа. Верховный суд, что случается крайне редко, рассмотрел по сути выдвинутые против лидера «Батьківщини» обвинения и в той части, которая касается ее отношений с Павлом Лазаренко, и потому является самой «страшной» из всех, обнаружил отсутствие «квалификации действий», то есть признал необоснованной. В общем, повод для оптимизма по поводу «возможности в нашей стране найти справедливость в судебных органах власти», как вы понимаете, у Юлии Владимировны наличествует. Конечно, без судебных тяжб в референдумном процессе не обойдется. И при разработке сроков прохождения всех его этапов это учитывалось. Это громко не провозглашается, но если развернется противостояние с Центральной избирательной комиссией, инициаторы референдума очень надеются на испытанного бескомпромиссного служителя Фемиды Виталия Бойко.
Юлия Тимошенко видит себя следующим президентом страны и «референдумные страдания» нужны ей для нового мощного витка в раскрутке своего политического имиджа. Но при этом есть вероятность того, что при изменившейся конъюнктуре она откажется от референдума в пользу более перспективного предложения.
«Я никогда не заявляла, что собираюсь баллотироваться в президенты,— сделала открытие моя собеседница. — И я повторяю, что никогда собственные амбиции не ставила выше возможности создания единой демократической команды. Я готова идти в команду к лидеру и вижу свое место там, где я нужнее и где не буду лишать страну шанса обрести новое руководство».
Первый вопрос, который задает основная масса звонящих на «горящую линию»: «А это все серьезно? Вы уверены, что не отступитесь от этого дела?». Здесь уж действительно трудно представить, как можно заработать светлый имидж, если сегодня с пеной у рта доказывать, что тверд в намерении, а завтра развести руками и «соскочить с темы»: «Если бы сегодня передо мной стал выбор, я бы предпочла довести до конца референдумную кампанию. Имея опыт работы в правительстве, мне ли не знать: пока реальная власть в руках Президента и его окружения, провести четкую эффективную политику, на какой бы должности ты не работал, практически невозможно. Это стоит колоссальных усилий, которые, на мой взгляд, не оправданы».
«Что мне мешало, работая в правительстве, выполнять заказы Медведчука, Суркиса, Пинчука и многих других? Каждый приходил и говорил: «Ты что, с ума сошла? Вот наш бизнес, а вот твоя доля». Но не для того я туда пришла. А для того, чтобы показать: можно сделать то, что всеми считается невозможным. Хотя у меня полгода ушло на то, чтобы убедить в этом того же Ющенко. А международные финансовые организации! Первые полгода вместе со всеми остальными они не давали мне делать то, что было необходимо. Но когда мы это сделали, все сказали: это действительно то что надо. Так же будет и с референдумом. Я вообще никогда не берусь за бесперспективное дело».
Честно сказать, в течение всего нашего разговора я боролась с искушением спросить Тимошенко: «А, может быть, вся эта затея — следствие нормального здорового, где-то даже очень женского желания отомстить своим многочисленным врагам и недругам, желания, переходящего в азарт, свойственный увлекающимся натурам?» И в конце концов искушение взяло верх — спросила. «Азарт — это что-то из разряда удовольствий. Попытка угодить себе, доказав, какой ты замечательный и особенный. Но пережитые недавно мною испытания ничего общего с азартными играми не имели. Это достаточно тяжелые вещи, чтобы проходить их ради утверждения и азарта. Самоудовлетворение и амбиции — это мелко. Очень хочется хотя бы приступить к строительству страны, за которую не будет стыдно. Чем не цель жизни?»
А потом я долго набиралась решимости позвонить по телефону 254-47-00. Не знала, какую придумать себе «легенду». Дело в том, что, как мне рассказала Надежда Ганская, там очень не любят, когда звонят журналисты и используют собеседников ради своей профессиональной корысти. «Но по специфической манере задавать вопросы они сразу обнаруживают себя. Нет, мы не против, только если кто-то хочет взять интервью, пусть так и скажет. Мы с удовольствием его пригласим к себе и поговорим. Зачем же шифроваться?» В общем, я позвонила. И даже почти не шифровалась. Ну разве что на вопрос о роде деятельности соврала. Но на том конце провода не заметили, как я покраснела. Признаюсь, вопрос о том, где я живу и по какому номеру телефона со мной можно связаться, чисто на инстинктивном уровне заставил меня немного поднапрячься (надеюсь, все-таки причиной тому не пресловутый страх, а скорее осторожность, объяснимая при разговоре с человеком, которого не видишь), но тут же бодрым тоном я на него ответила. Почему-то очень не захотелось, чтобы в сводках, которые каждый день просматривает руководитель штаба по проведению референдума, появился лишний звонок с пометкой «анонимный».