В 3 рубеж 1918-1919 гг. был временем больших потрясений: поражение в войне, возвращение миллионов солдат с фронтов, падение монархии, неудачная коммунистическая революция, подготовка правыми и монархистами государственных переворотов и рождение демократии. В январе 1919 г. Макс Вебер, известный социолог и мыслитель, прочитал лекцию "Призвание к политике". Он был одним из основателей Немецкой демократической партии, с ее списков баллотировался в парламент, однако и Вебер, и его партия испытали поражение. "Призвание к политике" - это его политическое завещание и программное выступление, которому не суждено было быть прочитанным с парламентской трибуны, поскольку Вебер умер в следующем году.
Политик, утверждал он, обязан прежде всего служить делу, а служение делу должно ставить в повестку дня проблему этического фундамента политической деятельности. Он выделил два типа этики в политике: убеждения и ответственности. "Если последствия поступка, проистекающего из чистого убеждения, окажутся плохими, то ответственность за это человек этики убеждения будет перекладывать на мир, на глупость человеческую, на волю Бога, который создал людей такими, только не на самого себя, - констатировал М.Вебер. - Наоборот, тот, кто руководствуется этикой ответственности, учитывает именно такие обычные человеческие недостатки (…). Тот, кто исповедует этику убеждения, чувствует себя ответственным лишь за то, чтобы не угасало пламя чистого убеждения, например, пламя протеста против несправедливости социального порядка. Раздувать его снова и снова - вот что является целью его поступков".
М.Вебер исповедовал "этику ответственности", но был пессимистом относительно шансов на успех ответственной политики в Веймарской республике, которую разрывала борьба между коммунистами и нацистами.
"Хотелось бы, - констатировал автор "Хозяйства и общества", - чтобы мы продолжили разговор на эту тему лет через десять. Если к тому времени, чего мне из-за ряда обстоятельств приходится опасаться, уже давно будет царить эпоха реакции, и из того, чего желает и на что надеется большинство из вас (и, искренне сознаюсь, я тоже), осуществится немногое (возможно, не так чтобы уж ничего не осуществилось, но, наверное, все-таки немногое; меня это не сломает, хотя знать об этом - душевный груз), - вот тогда я хотел бы посмотреть, что, в глубинном значении слова, "случилось" с теми, кто чувствует себя сегодня настоящим "политиком убеждения" и охвачен угаром, который символизирует эта революция".
Вебер ошибся на четыре года: в 1933 г. к власти пришлая черная реакция - нацисты, возглавляемые 3. Подавляющее большинство "политиков убеждения" были убиты, других засадили в концлагеря, третьи эмигрировали.
Вспоминаю эти факты почти столетней давности, поскольку можно провести некоторые параллели между ситуацией в Германии после окончания Первой мировой войны и постреволюционной Украиной. Государства формируются по сути заново. В Украине политики и те, кто влияет на политику, должны выбирать: либо отстаивать собственные взгляды до конца и будоражить общество, чтобы "было по-моему", либо отстаивать собственное мнение в процессе выработки решений, но уметь идти на компромиссы и после принятия решений защищать их от критики. И постоянно помнить, что проблема соотношения между убеждением и ответственностью - это лишь фрагмент другого вопроса, поставленного Вебером, - о возрасте государства, которое строится, а значит, и о прочности его институтов, когда к власти может прийти политическая реакция.
Решающий треугольник
Для успеха реформ в Украине решающее значение имеет соотношение в треугольнике "общество - власть - государственные институты". Общество, потому что в постреволюционной Украине его активная часть (волонтеры, неправительственные организации, церкви) стала одним из ключевых игроков политики и в значительной степени является драйвером реформ в отдельных сферах. Власть (президент, парламент и правительство), принимая во внимание необходимость определять ее роль в процессе реформ - насколько она положительна и инициативна или наоборот негативна. От такого определения зависит легитимность действий власти - главное качество для мобилизации общества в процессе проведения реформ. Государственные институты, потому что в либеральной демократии стабильность государственных институтов является фундаментом независимости страны и показателем зрелости демократии и прочности правового государства.
Государство и его институты - это прежде всего закон, нормы и процедуры. Таким образом, чтобы ответить на перечисленные вопросы, необходимо проанализировать ситуацию в разных сферах, углубиться в конкретные законы до уровня отдельных частей, так как лишь на основе такого детального рассмотрения дискуссия может быть предметной. В противном случае надо оставаться в дискурсе "все пропало", "Украина потеряла шанс на цивилизационный прорыв", "общество дало себя обмануть, потому что старая система изменила лишь вывески", "власть ворует, как и воровала, и только радикальные изменения и "новые люди" смогут оздоровить ситуацию".
Считаю, что такой дискурс искажает украинскую реальность середины 2017 г. и является тормозным элементом в трансформации Украины. Свои наблюдения и тезисы обосную на основе анализа: 1) проблемы правовых основ и источников легитимности сегодняшней власти; 2) конкретного примера реформированной государственной службы, введенной в Украине 1 мая 2016 г. как украинскую модель "рациональной бюрократии" (термин введен Вебером), и перенесения на украинскую основу гражданской службы, которая существует почти во всех странах ЕС; 3) места гражданского общества в государстве как настоящего "революционного" элемента в государственном устройстве, уникальном для демократических государств.
Вебер считал, что ключевым понятием в процессе управления государством является "господство", т.е. шанс обеспечить послушание граждан относительно распоряжений государственной власти. Послушание основывается на правовых началах, которые придают легитимность отношениям между теми, кто властвует и их подчиненными. Он выделил три "идеальные модели" господства: традиционное ("основывается на вере в святость порядков и власть имущих, которые существуют испокон веков"), харизматическое ("господство благодаря преданности особе властителя и его ласке (харизме), прежде всего вследствие его магических способностей, признания или героизма, силы духа и слова") и легитимное, наиболее частым типом которого является бюрократическое господство, в частности "рациональная бюрократия". И именно рациональная бюрократия с технической точки зрения является чистейшим типом легального господства.
Однако - что особенно важно - никакое легальное господство не является только бюрократическим. Высшее руководство политических объединений (например государств) олицетворяют избранные народом президент или парламентское большинство, но в руководящее звено бюрократического управления привлекаются представители некоторых интересов, например в форме самоуправления (территориального, профессионального, корпоративного). Таким образом, в демократических системах для управления государством необходимы политики, мандат управления страной которых определяется во время выборов.
В Украине власть полностью легитимна, мандат на управление страной она получила во время выборов 2014 г. - президентских и парламентских, и в 2015 г. - местных. Специфика послереволюционной ситуации в Украине в том, что это не единственный источник легитимности в глазах общества.
В конце февраля 2014 г. назначение первого правительства новой Украины произошло согласно классическим законам революции: после согласования в парламенте кандидатуры премьер-министра и всех министров, Арсений Яценюк и другие кандидаты в министры пришли на центральную площадь Киева, чтобы получить утверждение от "Майдана" - как коллективного органа управления революцией и основного источника легитимности новой власти. В Верховной Раде, правда, был кворум для проведения заседаний и принятия решений, но не было общественного мандата, поскольку парламент избирался при старой власти, "революционеры" были в нем меньшинством, и только признание победы революции частью "старых" обеспечило кворум. По требованию революции Верховная Рада вернула Конституцию 2004 г. (одно из требований Революции достоинства), которая ввела в Украине парламентско-президентскую республику.
Отвечают все, значит никто
"Майдан" не был пассивным наблюдателем политических событий - через свое представительство ("Круг народного доверия") предъявил требования к кандидатам в министры, требовал провести аудит министерств, публиковать финансовую отчетность в Интернете и телетранслировать заседания правительства. Требования выполнены, заседания транслируют и на сегодняшний день, в подтверждение того, что власть не забывает о своих революционных корнях. "Майдан" создал также институт комиссий для отбора, назначения на должности и снятия с должностей государственных служащих и других категорий лиц, которые руководят государственными учреждением или предприятиями, как гарантию того, чтобы все было честно, прозрачно и без коррупции.
Стрежнем публичной администрации (Веберовская "рациональная бюрократия") в абсолютном большинстве европейских государств является статус чиновников, которые должны (называем главные элементы) служить лишь деловому, служебному долгу; имеют устойчивую служебную иерархию и четко определенную служебную компетенцию; работают в пределах должностной инструкции, определенной контрактом; в работе политически незаангажированы, вознаграждение за свою работу получают в виде ежемесячного оклада, который в принципе должен быть единственным источником их дохода. На чиновников распространяется единая служебная дисциплина и контроль.
Принятый в Украине закон о государственной службе вступил в силу 1 мая 2016 г. (его принятие было одним из условий получения безвизового режима), за модель взяли польскую гражданскую службу. Проблема в том, что из польской модели взяли все, что касается социальных гарантий государственных служащих и их карьерного роста. Но по сути не взяли ничего, что делает гражданскую службу эффективным инструментом государственного управления.
В Польше гражданская служба является частью системы исполнительной власти, а корпусом гражданской службы руководит ее шеф, который непосредственно подчиняется премьер-министру (в 2015 г. существенные изменения в закон внесло новое правительство, мы используем старый вариант, гарантировавший большую независимость гражданской службы). И именно глава правительства назначает и снимает шефа гражданской службы без проведения конкурсной процедуры. В канцелярии премьер-министра, министерствах и других органах правительственной администрации (в частности в воеводской правительственной администрации - украинское соответствие областной местной государственной администрации) созданы институты генеральных директоров (украинский аналог - государственные секретари), которых назначает шеф гражданской службы.
В назначении генеральных директоров шефу помогают квалификационные комиссии, состоящие исключительно из членов корпуса гражданской службы. Комиссия отбирает пять кандидатов, из которых шеф назначает генерального директора ведомства. Генеральные директора подчинены шефу в вопросах организации работы гражданской службы, в других - они подчиняются министру или его заместителям. В Польше премьер-министр формирует Совет гражданской службы как свой совещательный орган, который, в частности, оценивает процесс отбора кандидатов в корпус гражданской службы и на должности в системе гражданской службы.
Таким образом, все спроектировано четко и понятно. Членам корпуса гражданской службы гарантирована политическая независимость, поступление на службу согласно критериям компетентности, возможность карьерного роста, трудоустройство и социальные гарантии. В то же время на всех одинаково "распространяется суровая единая служебная дисциплина и контроль" (дефиниция Вебера), ими руководит аполитичный шеф, непосредственным руководителем которого является премьер-министр как глава исполнительной власти.
В Украине по сути не создана гражданская служба, поскольку закон регулирует процедуру назначения на должности и освобождение от должностей всех государственных служащих, должности которых отнесены к неполитическим (политические должности - от премьер-министра до заместителей министров). Созданы три категории должностей ("А", "Б", "В"), а из высших должностных лиц создан "высший корпус государственной службы". Система управления государственной службой включает аж пять органов: Кабинет министров Украины; Национальное агентство Украины по вопросам государственной службы; Комиссию по вопросам высшего корпуса государственной службы и соответствующие конкурсные комиссии; руководителей государственной службы; службы управления персоналом.
Отметим, что все названные органы коллективные, а не единоличные, как в Польше. Единоличность означает власть, но и ответственность: есть с кого спросить за провалы в работе или плохое персональное назначение. Если отвечают все, то не отвечает никто.
Решает Конституция
Отдельное место в системе государственной службы отведено Комиссии по вопросам высшего корпуса государственной службы. Ее создает Кабинет министров Украины, который утверждает ее персональный состав, в нее входят: представители, определенные Верховной Радой, президентом и КМУ; руководитель Национального агентства Украины по вопросам государственной службы; "по одному представителю от общего представительского органа репрезентативных всеукраинских объединений профсоюзов на национальном уровне и общего представительского органа репрезентативных всеукраинских объединений организаций работодателей на национальном уровне"; четыре представителя - "общественных объединений, научных учреждений, учебных заведений, экспертов соответствующей квалификации, избранных согласно порядку, который утверждается КМУ".
Полномочия комиссии являются решающими при назначении на должность и снятии с должностей госслужащих категории "А". Комиссия: 1) согласует типичные требования к профессиональной компетентности государственных служащих;
2) проводит конкурс на занятие вакантных должностей и вносит предложения относительно победителя конкурса и второго по результатам конкурса кандидата на вакантную должность; 3) рассматривает предложения и дает согласие на досрочное освобождение от должности государственных служащих; 4) вносит предложения по переводу государственных служащих на равнозначную или низшую должность в другой государственный орган; 5) осуществляет дисциплинарные производства относительно государственных служащих, занимающих должности государственной службы, и вносит субъекту назначения (президенту, правительству, министрам и т.п.) предложения по результатам дисциплинарного производства.
Таким образом, представители общественных организаций/гражданского общества (среди них - профсоюзы и представители работодателей) имеют решающий голос в работе комиссии. Роль представителей президента, Верховной Рады и Кабмина вспомогательная. Члены комиссии работают на общественных началах, а сама комиссия не входит в состав исполнительной власти. Ведь по сути роль органа исполнительной власти исполняет институт государственного управления, не входящий в систему исполнительной власти. Этот парадокс хорошо иллюстрирует проблема с проверкой достоверности документов и информации, которую подают о себе кандидаты на должность. Проверка осуществляется после завершения конкурса, поскольку большинство членов комиссии не являются государственными служащими и не имеют доступа к закрытой информации.
Важно отметить, что Комиссия определяет победителя конкурса, который занимает должность, за исключением четко прописанных случаев. То есть президенту, Кабмину или министру по сути отводится роль почтальона - принять сообщение об избранном кандидате, проверить достоверность персональной информации о кандидате и подписать акт назначения или снятия. Но кто же тогда на самом деле руководит государственными служащими наивысшей категории (вплоть до проведения служебных расследований), и перед кем они должны чувствовать себя ответственными?
Отдельного обсуждения требует проблема назначения на должности и освобождения от должностей глав местных государственных администраций. Согласно Конституции МГА входят в структуру исполнительной власти, глав МГА назначает на должность и освобождает от должности президент по представлению КМУ. Главы МГА "при осуществлении своих полномочий ответственны перед президентом Украины и Кабинетом министров Украины, подотчетны и подконтрольны органам исполнительной власти высшего уровня". Но согласно Закону "О государственной службе" они причислены к госслужащим категории "А" (для сравнения в Польше воеводы и их заместители - аналог глав ОГА и их заместителей - отнесены к политическим должностям, являются представителями правительства в воеводстве, их назначает на должность и снимает с должности премьер-министр).
И все: ни Конституция, ни закон о МГА не предусматривает участия других органов (некоторое исключение - ограниченные в этом вопросе местные рады соответствующего уровня) или тем более общественных структур в процессе назначения на должности и освобождения с должностей глав МГА. Нормативный акт низшего ранга, а таким по сравнению с Основным законом является "простой" закон, не может вводить нормы, не предусмотренные Конституцией.
Взяли и сделали
А проблема еще глубже. В ст. 15 Закона "О государственной службе" определено, что Комиссия "рассматривает предложения и дает согласие на досрочное освобождение от должности государственных служащих, занимающих должности государственной службы категории "А". Но это прямо противоречит закону о МГА, в котором установлено, что Президент может прекратить полномочия председателя МГА "по собственной инициативе". А согласно Конституции (ст. 106, ч. 2) "Президент Украины не может передавать свои полномочия другим лицам или органам". Специалисты конституционного права отмечают, что полномочия президента Украины не могут быть делегированы, перераспределены, их выполнение не может быть поручено другим лицам или органам. Это является юридической гарантией надлежащей реализации полномочий президента Украины и одновременно гарантией конституционного строя Украины от противоправных посягательств, в том числе от попыток нелегитимного прихода к власти.
Итак, анализ Конституции и законов, скорее, не оставляет места сомнениям: Комиссия не может "давать согласие" на досрочное увольнение глав МГА, поскольку прекращение полномочий председателей МГА является исключительно прерогативой президента, который согласно Конституции "назначает и освобождает" глав МГА по представлению КМУ. Я убежден, что цитируемая норма прямо нарушает Конституцию и конституционные полномочия президента и Кабмина. Все комиссии или другие структуры, которые должны им помочь в выполнении конституционных полномочий, могут быть только совещательными.
Общественное мнение периодически будоражат опасения о "попытке узурпации власти" президентом, в частности о назначении председателей МГА. На самом деле ситуация выглядит с точностью до наоборот: можно привести достаточно веские аргументы и констатировать: ограничение полномочий президента во время работы и принятия парламентом Закона "О государственной службе" произошло с прямым нарушением Конституции.
Над Законом "О государственной службе" работали лучшие специалисты из общественных организаций, международные эксперты. Для общественного мнения и Запада принятие закона было одной из лакмусовых бумажек реформаторства власти, от этого зависело получение Украиной значительной помощи на реформирование системы государственного управления. Причиной возникновения такого положения является то, что в пылу изменений всего и вся часто рубят с плеча и на "подробности" (согласование предложенных концепций с Конституцией и другими законами) не обращают внимания. Некоторые реформы реализуются без целостного взгляда на государство.
Революции имеют свои права, но эти права должны иметь пределы. "Солидарность" - крупное политическое и гражданское движение 80-х годов прошлого века - после выборов 1989-го также взяла власть в стране. Стержнем движения был профсоюз, но ее приход к власти был связан с использованием процедур представительской демократии и парламентом, как ее основным элементом и олицетворением легитимности "от народа".
Послереволюционная Украина - это первый известный мне случай, когда движущая сила революции (условный "Майдан"/гражданское общество) не только вошла в парламент и правительство, но стала частью веберовского "легитимного господства" в форме комиссий, существование которых не предусмотрено Конституцией.
Вооруженная интервенция Запада в бывшей Югославии во имя защиты международного права, глобализация, господство крупного транснационального капитала, финансовый кризис 2008-2009 гг. и связанная с этими явлениями критика либерального государства (в частности экономического неолиберализма), появление гражданских движений, таких как американский Occupy Wall Street, побудили философов и социологов к проведению дискуссии о необходимости обновления (радикалы говорили о замене) либеральной демократии. Основным постулатом было расширение базы легитимности государственной власти, поскольку ее форма в виде представительной демократии перестала служить обществу. Стала элементом петрификации существующей системы, которая для многих теоретиков приблизилась к олигархической модели. Дискуссии остались дискуссиями.
Украинцы теорию превратили в практику, а сам процесс оказался таким естественным, что забыли об этом рассказать самим себе и другим. Западные эксперты даже не подозревают, что, призывая украинцев к созданию правового государства, поддерживают нововведения, которые это государство существенно ослабляют (сказано деликатно).
Государству - недоверие
Была "страна советов" - стала "страна комиссий". Немного шучу, но проблема серьезная, с последствиями, выходящими за рамки ответа на вопрос о том, принят ли правильный механизм отбора кадров на государственную службу. Тем более что в отдельных министерствах созданы т. н. проектные офисы, то есть команды высококвалифицированных специалистов, которые должны разрабатывать программы реформ этих ведомств и принадлежащих им сфер экономики и социальных вопросов.
В Польше, после присоединения к ЕС, также создали группу специалистов, которые отвечали за европейские программы и получали за это более высокую зарплату, чем их коллеги на аналогичных должностях. Аргумент был прост: нужны высокие компетенции, чтобы заниматься этими вопросами. Эффект? Скоро стало ясно, что публичная администрация не справляется со своими задачами, потому что "неевропейские" чиновники провозгласили "итальянскую забастовку": приходили на работу, но она не горела у них в руках. Если, говорили, другие такие квалифицированные и высокооплачиваемые, то пусть с них спрашивают. Правительству некуда было деться, и оно отказалось от этого решения.
Правила Вебера по "рациональной бюрократии" победили.
Одной из ключевых (если вообще не главных) проблем в обеспечении успеха реформ в Украине является тотальная нехватка доверия к государству и его институтам. За исключением армии и патрульной полиции, но у них особый статус: армию "возродил народ" и волонтеры; создание полиции произошло "под давлением Запада", силами грузинских специалистов. Отдавая должное народу, волонтерам, Западу и грузинам, заметим, что 250-тысячную армию невозможно построить без поддержки государства, а тем более в конфликте с государством. Вооруженные силы - слишком сложный организационно и затратный финансово механизм, чтобы его деятельность осуществлялась без государства и государственной власти.
Украинцы не доверяют государству и имеют на это веские основания, потому что веками не было своей государственности, а за первые 23 года независимости государство сделало все, чтобы доверие не заслужить. Однако отсутствие элементарного доверия уничтожает сам шанс на появление общественного капитала, без которого в современном мире невозможно какое-либо развитие. Мне часто приходится выступать в польских СМИ на тему Украины, и на публику должен противостоять мнению граждан Украины, потому что от них почти невозможно услышать хоть какую-то положительную характеристику собственного государства. Мой украинский знакомый метко назвал причину: "Для украинца сказать что-то положительное о собственном государстве равно национальной измене".
Акцентирую внимание на этом, потому что противостояние "хорошего народа/гражданского общества" против "плохого государства/власти" записано в законодательстве, оно воспринимается украинским обществом как нечто абсолютно нормальное и - сознательно или бессознательно - поощряется Западом. Но таким способом нельзя реформировать государство и построить его стабильные институты.
Итак, что с этим делать и как двигаться дальше? Начать надо с фундаментов и утверждать, что существуют три источника практической "легитимности" участия "Майдана"/гражданского общества в Веберовском "господстве": 1) общественные организации получили статус коллективного "участника революции" с особыми правами на выполнение роли "сторожа" ее духа, достижений и необратимости трансформации; 2) их особый статус поддержал Запад, для которого "Майдан"/гражданское общество является основным партнером в "давлении на власть", чтобы реализовала реформы; 3) "майданный" статус украинской власти: президента, парламентского большинства (со времен утверждения "второго" правительства Арсения Яценюка) и правительства (кажется, каждый из министров может сказать о себе, что "был на Майдане").
Думаю, что два первых источника легитимности понятны, потому что "все так считают". Третий для многих может показаться неприемлемым, поскольку что общего есть между "борцами с коррумпированной властью" и представителями этой же власти? На самом деле общего гораздо больше, чем сам факт того, что все вместе стояли на Майдане
Утверждение состава комиссий возложено на политиков: президента, правительство и парламент. Кандидатов предлагают сами организации или их объединения. Политики не вмешиваются в процесс, в частности потому, что многих просто знают по совместной деятельности. Актом утверждения состава комиссий политики придают комиссиям и их членам формальный статус, а следовательно - легитимность. Но что произойдет, если кому-то откажут, ссылаясь на различные аргументы? Ни один из законов, по которым существуют комиссии, не предполагает апелляции. Все прописано так, что политики должны утвердить кандидатуры, и только.
Но так не строится правовое государство и его институты, которые должны работать по процедурам и тогда, когда политическая погода будет менее благоприятна для "Майдана"/гражданского общества, и когда исчезнет "помогающая рука Запада".
Идем дальше. В Украине и на Западе не стихают голоса, что украинская власть "тормозит борьбу с коррупцией", "не проявляет необходимой активности", следовательно - "уничтожает шанс на успех страны, потому что все хочет оставить, как есть". Проблема гораздо сложнее, и часть ответственности за нынешние эффекты борьбы с коррупцией "Майдан"/гражданское общество должно взять на себя. Оно стало частью власти с довольно широкими полномочиями, хоть и с отсутствием субъективного чувства какой-либо ответственности.
Члены Комиссии по отбору кандидатов на должности членов Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции, вероятно, уверены, что честно выполнили свою работу и выбрали лучших кандидатов, хотя общественное мнение (о политиках умолчим) противоположно. С кого тогда спрашивать и кто решит проблему, существование которой признают все? Политики? Но НАПК должно проверять именно их и поэтому от них независимо. Западные доноры? Они только помогают и оценивают. Члены Комиссии? Свою задачу они уже выполнили. "Майдан"/гражданское общество? А конкретно - это кто?
В этом контексте принятия закона о подаче электронных деклараций деятелями неправительственных организаций не выглядит "покушением" государственной власти на "достояние революции". В послереволюционной Украине неформальный/формальный статус сектора НПО претерпел радикальные изменения, и общество должно знать, кто они такие, каковы источники их доходов. Это ситуация совершенно иная, чем на Западе, где сектор НПО является элементом общественного контроля над деятельностью власти и строго отделен от государственного управления.
В "Призвании к политике" Вебер раскритиковал этику, построенную на убеждении, следовательно - "благородных намерениях". Он предупредил: "С этим не шутят. К абсолютной этике относится все то, что было сказано о каузальности в науке: это не фиакр, который можно в любой момент остановить, чтобы войти и выйти из него по собственному желанию. Но: или все, или ничего - именно в этом ее содержание. Если все остальное считать тривиальностью. (...) Или: "Подставь ему другую щеку!" Безусловно, не спрашивая, пристало ли другому бить. Этика отсутствия достоинства имеет смысл разве что для святого. Это значит: нужно быть святым во всем хотя бы в намерениях, следует жить так, как жили Иисус, апостолы, святой Франциск и подобные ему, - только тогда такая этика имеет смысл, тогда она является выражением какого-то достоинства. В противном случае - нет. Ведь когда космическая этика любви гласит: "Не противься злому насилием", - то для политика имеет силу противоположное утверждение: ты должен, применяя силу, противостоять злу, иначе будешь отвечать за то, что зло взяло верх".
Не намерен никого ни поучать, ни персонально критиковать, но стоит всем активным в публичной сфере прислушаться к голосу великого немецкого ученого, политика и гражданина. В Украине станет проще жить, дискуссии получат шанс быть более содержательными, когда в них будет меньше принципа "все по-моему, или пусть гибнет весь мир"; "прав только я", как мерило честности и морали, а в конечном счете - судья всех и вся. В парламентской демократии это дорога в никуда, поскольку сутью ее является аргументированная дискуссия и учет большинством интересов меньшинства.
Для Украины проблема реляции - в треугольнике "общество-власть-государственные институты" особенно актуальна ввиду нехватки уверенности в конечном результате изменений. О части проблемы написано в этой статье, другие проблемы требуют подобного обсуждения. Важно при этом отметить, что послереволюционная Украина находится в процессе беспрецедентной трансформации, которой не было в ее новейшей истории. Процесс реформ глубок, и практически нет участка, на который он не распространяется. Использовать для описания сегодняшней Украины категории времен бесславной памяти Януковича - это интеллектуальная чушь и гражданская безответственность.
Некоторые реформы удачны, другие - не очень удачны и требуют серьезных корректив. Часть реформ начата, другие только планируются. Углубленной дискуссии требует государственное устройство. Не только в ракурсе оговоренной нами проблемы привлечения "Майдана"/гражданского общества к государственному управлению, но других, кардинальных вопросов: распределения полномочий между президентом, парламентом и правительством в соответствии с принципом конкретной (персональной) ответственности; необходимость интеграции всей вертикали государственной администрации как единой системы исполнительной власти; завершение процесса децентрализации.
Важен и внешний контекст. В результате политики президента Дональда Трампа постепенно меняется характер отношений между США и ЕС. В Польше и Венгрии разрушаются основы правового государства, что приводит к нарастанию в Западной Европе убеждения о неспособности народов нашего региона подчиниться ценностям и стандартам, на которых построен ЕС. И что самое угрожающее для процесса интеграции Украины с ЕС, делается вывод об ошибочности расширения ЕС в 2004 и
2007 годах (два раунда расширения ЕС на 12 стран Центральной и Восточной Европы) и недопустимости принятия других государств в свой союз.
Лучшим аргументом против таких голосов является последовательность процесса реформирования страны. У Украины есть все шансы на успех, но "счастью надо помочь". Одна из ключевых форм помощи - это основательная и завершенная конструктивными выводами дискуссия о реальном состоянии реформ в Украине и лучшем способе их развития.