Мы верили в освобождение нашей земли и ждали этого момента. Но стремительность продвижения наших войск в Харьковской области превзошла самые оптимистичные ожидания. Мастерство наших Вооруженных сил особенно ярко выглядит на фоне предыдущих бестолковых попыток россиян продвигаться вперед по трупам своих солдат.
И отечественные, и иностранные эксперты выдвигают свои версии, объясняя секрет успеха наших Вооруженных сил.
Составляющих успеха несколько. Здесь и мастерство, и боевой опыт как рядового состава, так и командиров нижнего звена управления; и мужество бойцов, ломающих врагу позвоночник прямо на поле боя; и возможности высокотехнологичного оружия, полученного от партнеров в рамках поддержки. Отдельно стоит отметить высокий боевой дух нашего войска, базирующийся на понимании, что мы бьемся за нашу свободу.
Но едва ли не важнейшей составляющей успеха является мастерство высшего военного руководства Вооруженных сил, проявившееся в подготовке операции и управлении войсками во время ее проведения. При этом я имею в виду не только конкретных командующих, чью роль, безусловно, невозможно преувеличить, но и штабы стратегического и оперативного уровней, которые вложили свои знания и силы в создание этого военного шедевра.
Практически все эксперты соглашаются, что ключевую роль в успехе сыграла неожиданность удара.
Интеллектуальное соревнование генеральных штабов и оперативная внезапность
То, что сейчас происходит на фронте, имеет конкретное название — стратегическая наступательная операция. Она состоит из ряда операций низшего уровня, в частности из операций по оперативным направлениям, одна из которых проводится на Херсонском, а другая — на Харьковском направлениях. Эти операции представляют собой единое целое, они разработаны и проводятся по единому замыслу и плану.
Каждую из этих операций на основе общего замысла Генерального штаба разрабатывали штабы соответствующих командований оперативных группировок войск. Они отличаются друг от друга, к чему вернемся позже, как и к другим составляющим стратегической операции.
Во время подготовки операций перед командованиями стояла проблема: как обеспечить тщательную подготовку операции и сохранить ее в тайне от врага.
Такая проблема стояла и перед высшим руководством агрессора в процессе его подготовки к вторжению в Украину.
Подход сторон к решению этой проблемы был разный, как и результаты.
Первое, что нужно выполнить, готовя операцию, — принять решение и спланировать операцию (действия) во всех звеньях управления войсками, участвующими в операциях.
Мы все сейчас интересуемся ходом событий на фронте, даем «экспертную» оценку действиям войск. Но, не имея соответствующих знаний и опыта деятельности в военной сфере, большинство понятия не имеет, что стоит за этим процессом. Представление, будто командир принимает решение наступать, ставит задачу подчиненным, и войска пошли вперед — очень упрощенное.
Я не ставлю цель осветить основные положения военного искусства, хочу лишь продемонстрировать сложность, многоступенчатость процесса.
К примеру, после принятия командующим решения о наступлении и постановки задач начинается планирование по каждому из видов боевого (семь составляющих), тылового (по крайней мере пять основных составляющих), технического (девять составляющих) обеспечения.
Проиллюстрирую сложность этого процесса на одном маленьком примере.
Командир принимает решение, какие объекты противника должны быть поражены.
По линии разведки организовываются и планируются мероприятия по выявлению этих объектов как до начала наступления, так и во время его проведения.
Офицеры-операторы распределяют объекты, запланированные к поражению, между средствами поражения (артиллерией, авиацией), в зависимости от их возможностей и характера целей.
Артиллеристы планируют огневое поражение, рассчитывают потребность в боеприпасах в рамках выделенных затрат и планируют затраты боеприпасов по этапам операции (боя), с учетом перемещения своих подразделений во время боя и характера целей, запланированных к поражению.
Специалисты по ракетно-артиллерийскому вооружению делают расчеты, из каких складов, какие боеприпасы, в какие районы огневых позиций и когда подать.
Офицеры тыла, отвечающие за организацию подвоза, рассчитывают потребность в транспортных средствах, планируют подачу боеприпасов и включают в план подвоза.
Офицеры-операторы определяют пути подвоза и эвакуации, исключительно по которым будут перемещаться войска на освобожденной территории.
Офицеры тыла организуют на этих путях комендантскую службу, охрану и оборону, офицеры инженерных войск организовывают удержание маршрутов, офицеры противовоздушной обороны — прикрытие критических объектов инфраструктуры от ударов с воздуха.
И все это должно быть объединено устойчивой системой связи.
Это крайне упрощенно описывает очень небольшую составляющую процесса планирования, но дает понимание его сложности.
Перечень мер подчеркивает, что, во-первых, процесс сложный, все его составляющие взаимосвязаны, и, хотя его описание слегка теоретизировано, игнорировать (выбросить, упустить) какое-то отдельное звено невозможно. Это на определенном этапе боевых действий приведет к сбою всего процесса.
Во-вторых, в нем задействованы сотни людей, тем более, если учитывать, что процесс планирования боевых действий проходит последовательно в штабах стратегического, оперативно-стратегического и оперативного уровней. Из-за наличия в органах как государственного, так и военного управления вражеской агентуры, которая наращивалась годами, утечка информации неизбежна.
В-третьих, во время сложного процесса планирования обязательно происходит обмен информацией между штабами, что создает дополнительные предпосылки для ее утечки.
Как в таких условиях обеспечить внезапность действий?
Очередной этап подготовки наступления — создание группировки сил и материальных запасов. В условиях современных средств разведки утаить такие действия весьма сложно. Особенно с учетом единого информационного поля, в котором живет современное общество. Вспомните, как во время длительного развертывания группировки рашистских войск близ наших границ мы считали батальонные тактические группы агрессора, его танки, самолеты, вертолеты. Даже не органы разведки, а общественные организации отслеживали по сообщениям и снимкам в Интернете загрузку войск в эшелоны где-то за Уралом, перемещение их к границам Украины, разгрузку и выход в районы. В современном мире видно все.
И снова та же проблема: как обеспечить внезапность действий?
Вызов на грани возможного!
Как этот вызов решал противник, когда готовил агрессию и как его решали во время подготовки нашей наступательной операции на Харьковщине?
Агрессор, чтобы предотвратить утечку информации во время планирования, пошел невероятно простым путем. Его авантюрная простота граничит с идиотизмом. Враг отказался от тщательного планирования действий соединений, частей и подразделений, провел планирование агрессии только на стратегическом уровне. Даже на оперативном уровне, не говоря уже об уровне бригад и батальонов, планирование наступления не проводилось. Об этом свидетельствуют как документы, захваченные у врага на начальном этапе войны, так и практические действия войск агрессора: отсутствие военной разведки, растерянность в действиях во время столкновения с противником, отсутствие системы тылового и технического обеспечения группировки вторжения, периодическая потеря управления войсками.
Что касается оперативного развертывания группировки вторжения, тут агрессор выбрал классический способ действия так называемым распорядительным порядком (хорошо и подробно описанным еще в период Советского Союза), растянув этот процесс во времени. Войска в районы боевого назначения выводили под видом учений, там накапливали технику и материальные запасы, что в дальнейшем, по замыслу авторов плана, должно было сократить время на непосредственную подготовку к агрессии.
Но даже планирование в таком, так сказать, минимальном объеме, а тем более применение давно и хорошо известных способов оперативного развертывания войск не позволили сохранить в тайне план агрессора.
Как мы сегодня знаем, планы врага были известны нашему военно-политическому руководству до малейших подробностей.
Не зная деталей подготовки наступательной операции украинских войск на Харьковщине, невозможно наверняка сказать, как удалось достичь оперативной внезапности во время ее проведения. Об этом впоследствии подробно будут писать в учебниках военного искусства.
Но вариантов действий для достижения такого результата не так уж и много, и здесь мы предлагаем один из возможных.
Планирование стратегической наступательной операции Вооруженных сил Генеральный штаб проводил обычным для военного времени способом, с максимальным соблюдением режима секретности. Так же низшие звенья управления планировали операции по оперативным направлениям. Вероятно, такие операции планировались не только на Херсонском и Харьковском, но и еще на одном-двух направлениях, например удары на Мариуполь, Мелитополь или на других участках фронта. Естественно, что стратегический план в этих условиях предполагал последовательность ударов, при этом удар на Харьковщине в плане стратегической операции мог стоять на завершающей фазе ее проведения.
В таких условиях военное руководство агрессора оказалось перед необходимостью создать группировку войск для обороны на каждом из запланированных для нашего наступления направлениях. Но достаточных сил, чтобы быть сильным на каждой из участков фронта, у агрессора уже нет.
Нет сил даже на проведение оборонительных действий, не говоря уже о наступлении. Тем временем политические факторы вынуждают «бункерных», не считаясь с потерями, гнать войска вперед для захвата всей территории Донецкой области. Поэтому часть сил сосредотачивали для наступления на Бахмутском и Изюмском направлениях за счет ослабления других участков фронта. Естественно, что войска забирали в первую очередь с участков, на которые, по убеждению оккупантов, украинские войска будут наносить удары на завершающей стадии стратегической наступательной операции.
Одновременно была проведена мощная широкомасштабная операция для введения противника в заблуждение о направлении наступления. Мне неизвестно, разрабатывали ее формально как отдельную операцию или ею управляло, так сказать, в ручном режиме высшее руководство, державшее ее замысел в голове.
Но ее эффективность поражает.
Надо понимать размах этой операции. Это не только публичные заявления Верховного главнокомандующего о постановке задачи освободить юг Украины. Такие операции охватывают экспертную среду, средства массовой информации, социальные сети. При этом направление обсуждения задается сознательно, а дальнейшая информационная волна катится стихийно. Допускают дозированную утечку информации среди личного состава военных частей, она превращается в слухи и распространяется в социальных сетях и каналах личного общения военнослужащих с родными.
Все это подкрепляют и связывают с реальными демонстративными действиями войск.
Операция по введению противника в заблуждение проведена с блеском и принесла результат. Самые боеспособные военные части агрессор перекинул на правый берег Днепра, ослабив при этом другие участки фронта.
В таких условиях командованию Вооруженных сил Украины оставалось только наблюдать за перемещением войск агрессора и определить, какое из направлений обороны противника самое ослабленное. Как следствие, изменили всего-навсего последовательность нанесения заранее подготовленных ударов по оперативным направлениям. И был нанесен удар в самом слабом месте обороны — на Харьковщине. Удар, которого враг ждал лишь на завершающей стадии наступательной операции. И это стало для агрессора роковой неожиданностью. Высшее военное командование Вооруженных сил Украины в который раз переиграло противника и заложило основы успеха еще до первого выстрела запланированного наступления. В этом и заключается мастерство полководцев.
Наверняка неизвестно, правильны ли эти предположения.
Точно можно сказать, что мероприятия по введению противника в заблуждение и достижение оперативной внезапности намного шире описанных. Они охватывают не только стратегический, но и оперативный и тактический уровни. Но бесспорно можно утверждать, что внезапность удара была едва ли не главной составляющей успеха.
Еще одной составляющей была особенность и нестандартность выбранного способа наступления войск.
В средствах массовой информации появлялись сообщения о выходе наших войск к населенным пунктам, размещенным в довольно глубоком тылу врага. Эти сообщения подкрепляли снимками групп наших бойцов перед стелами с названиями этих городов. И только спустя продолжительное время сообщали о боях за освобождение или об освобождении этого населенного пункта. Были все признаки того, что командованию группировки войск в наступлении на Харьковщине удалось создать активный фронт впереди наступающих войск. Такой фронт можно было создать, проведя специальную операцию ССО как составляющую общей наступательной операции войск. Того же эффекта можно было достичь широким использованием действий передовых и рейдовых отрядов. Независимо от того, на каком способе остановились, замысел командования был мастерски воплощен в жизнь командирами и бойцами и принес успех.
Что дальше? Выводы и перспективы развития событий
Безусловно, нам хотелось бы, чтобы наступление наших войск с минимальными потерями непрерывно продолжалось вплоть до полного освобождения нашей земли. Но так не бывает. Точнее, попытки бывают, однако заканчиваются плачевно.
Исторический пример развития событий на этом же театре военных действий.
После окружения немецких войск под Сталинградом в ноябре-декабре 1942 года советские войска продолжили наступать, стараясь продвинуться как можно дальше на Запад, выйти к Днепру на участке Днепропетровск—Запорожье. При отсутствии мостовых переправ через Днепр ниже по его течению это отрезало от путей снабжения практически всю вражескую группу армий Юг. В начале февраля 1943 года передовые отряды советских войск были уже в 60 км от Запорожья.
Но, воспользовавшись растянутостью коммуникаций наступающих войск, их неплотным построением, группировка войск противника под командованием Манштейна нанесла контрудар из района Мариуполя. Контрудар перерос в контрнаступление, которое завершилось еще одной потерей советскими войсками Харькова. Войска, которые зашли далеко на Запад, были отрезаны и должны были беспомощно отступать, бросая технику, оставшуюся без горючего и боеприпасов. Лишь малое количество войск не дало возможности немцам создать плотное окружение, похожее на котлы 1941 года.
На этом тогда фронт остановился. И новое наступление началось лишь в июле на Курской дуге.
Таковы правила войны. Операции планируют, исходя из имеющихся для их проведения сил. Операция на Харьковском направлении имела целью разгромить противника в определенном районе и выйти на какой-то определенный рубеж. Исходя из того, что мы наблюдаем, задача операции выполнена. Продолжать операцию в том же темпе, в котором она развивалась, можно при наличии на этом направлении оперативных резервов, предусмотренных для развития наступления. А их, к сожалению, наверняка нет. С другой стороны, как мы видим, и у врага нет достаточно войск, чтобы создать рубеж обороны. В таких условиях следует ожидать медленного продвижения наших войск, что мы и видим.
Важно также отметить, что блестящую наступательную операцию провели при отсутствии преимущества в воздухе, преимущества в огневых средствах и даже ощутимого преимущества в общем соотношении сил. В связи с этим я бы не стал преувеличивать роль западных партнеров в планировании операции, хотя в целом не исключаю их помощи в отдельных аспектах применения сил. Но если взять в целом, взгляды партнеров не предполагают ведения наступательных операций без многократного преимущества в силах, и в первую очередь без господства в воздухе. По их убеждению, преимущество должно быть таким, чтобы гарантированно обеспечить разгром противника.
Едва ли не важнейший показатель операции озвучил секретарь СНБО Алексей Данилов. Соотношение наших потерь и потерь врага — 1:9, 1:10. Показатель поражает. Нет ничего важнее, чем максимально возможное сохранение жизни наших героев.
Операция на харьковском направлении, судя по разгромленной группировке рашистских войск и площади освобожденной территории, не внесла коренного перелома в эту войну. В то же время ее молниеносность и достижение результата вызвали изменения в мире, которые будут иметь далеко идущие последствия.
Мир увидел, что у российской армии не только нет ни сил, ни способности вести наступательные действия на украинском фронте. Ее можно громить, и делать это не так уж и трудно. Ощущение, что Россия может потерпеть поражение в войне против Украины, переросло в крепкую уверенность в этом. Поражение, как выяснилось, может быть намного ближе, чем казалось до сих пор.
Эти перемены настроений сразу проявились на Самаркандском саммите ШОС.
Агрессору указали его место. Его больше не боятся. И пренебрежение, которое под давлением страха еще недавно скрывали, вышло наружу. А катализатором этого процесса, безусловно, стали победы наших Вооруженных сил на поле боя.
Кажется, понял, а скорее, почувствовал неизбежность своего поражения и сам диктатор. Анализ причин разгрома на Харьковщине показал даже «бункерному», что сил для ведения войны нет. Для создания обороны на направлении нашего наступления нужны войска, которых нет. Если снять их с другого направления, получишь еще один такой же мощный удар.
Выход один — немедленно остановить боевые действия. А отсюда поспешные, казалось бы, неожиданные шаги: мобилизация, псевдореферендумы с аншлюсом оккупированных территорий, шантаж с угрозами применения ядерного оружия в случае продолжения украинского наступления на захваченные территории, которые провозглашены присоединенными к России. Все это — лишь попытка ответить на наше наступление и начало разгрома врага.
Больше у «бункерного» ничего не осталось. Ни козырей, ни шестерок.
Мир приблизился к кульминации развития событий. Российская пропаганда формулирует ситуацию так: «Или победа России, или ядерная война».
Мы формулируем ее иначе. Запад не может капитулировать перед шантажом. Мы точно будем биться до победы. Путинизм будет уничтожен. Мы победим.
Наступление под Харьковом — это только начало. Стратегическая наступательная операция продолжается. Ждем наших следующих победных ударов.
Слава Вооруженным силам Украины!
Больше статей Сергея Савченко читайте по ссылке.