Украинское политическое сообщество переживает в настоящий момент период детства или, максимум, отрочества. Соответственно, его взгляды, вкусы, интересы характерны для этого нежного возраста. Отсюда, видимо, и увлеченность данного сообщества политической мультипликацией, т.е. максимально упрощенными двухмерными движущимися картинками. Все его любимые персонажи — это некие двухмерные изображения известных украинских политиков, которые единообразно повернуты лицом, точнее, рейтингом к зрителю. Составить по этим картинкам полное представление об объеме, фактуре, потенциале и сущностном наполнении их прототипов почти невозможно. Максимум, что мы можем оценить, а вернее, сравнить, — их главное достоинство, т.е. вышеназванные рейтинги. Это, конечно, тоже немало, но хотелось бы уже перейти к более взрослой стадии анализа политических персонажей — хотя бы к полноценному политическому стереоскопическому кино.
Для этого, на наш взгляд, надо вводить более комплексные, более системные и более объемные характеристики членов политикума. И вот такой характеристикой может быть понятие «политического капитала». Только через это понятие, видимо, мы сможем вечный украинский наивный и инфантильный мультик-хит «Царь зверей» превратить в более-менее серьезную аналитическую драму «Судьба президента».
Через призму этого понятия мы и попытались оценить своего рода политический вес на сегодняшний день наиболее «капитальных» претендентов на пост президента: В.Ющенко, Ю.Тимошенко, П.Симоненко, В.Медведчука, А.Мороза, А.Кинаха и С.Тигипко—В.Литвина. (Последних претендентов мы объединили в одно целое, поскольку вместе они практически не могут идти на президентские выборы, т.к. власть не осилит подобное распыление ресурсов при том, что от нее и так уже есть реальный претендент. Поэтому, скорее всего, власть сделает ставку на того из двух названных политиков, который выживет в межвидовой борьбе в течение ближайших месяцев).
Мы также не исключаем возможности появления в ближайшее время, как минимум, еще одного реального претендента на пост президента — некоего мистера Х. Поскольку, по крайней мере, одна ниша в данной матрице еще не занята. Эта своего рода ниша клона Ющенко, т.е. человека, во многом похожего на В.А. по личностным качествам, но с опорой не на западноукраинский, а на восточноукраинский электорат. Но пока мы исходим из статус-кво.
Структура политкапитала
(методологическое отступление)
Политический капитал, как и любой капитал вообще, имеет свою достаточно сложную структуру. Не будем вникать в самые недра и дебри этой структуры, но основные его элементы нельзя не назвать. Это:
1. Личностный политический капитал (т.е. капитал личных потенций, обаяния, способностей, известности, популярности как среди избирателей, так и среди элиты и т.д.).
2. Финансовый политический капитал (т.е. объем денег, который может быть направлен на определенных условиях на повышение электоральных возможностей того или иного политика).
3. Масс-медийный политический капитал (т.е. возможность использовать собственные, либо чужие — как друзей, так и врагов — масс-медиа для достижения собственных тактических и стратегических целей).
4. Административный политический капитал (т.е. все те административные средства, о которых, кстати говоря, один из авторов данной статьи уже подробно писал в «ЗН», что могут быть задействованы для продвижения претендента на президентскую должность).
5. Политический капитал международной поддержки (т.е личные связи политика с зарубежными лидерами и элитами, которые можно эффективно задействовать в предвыборной и выборной ситуациях).
Понятно, что все эти виды капиталов довольно пластичны, достаточно свободно перетекают один в другой, но, тем не менее, имеют свои специфические особенности, достойные их выделения. Итак:
Личностный политический капитал
Данный вид капитала в принципе почти совпадает со своего рода «текущим» рейтингом претендента. Это тот уровень позитивной популярности, который претендент в данном случае на президентский пост может поддерживать, так сказать, в рабочем режиме без сверхусилий и сверхнапряжения.
Но как об абсолютной силе человека, которую он может проявить в стрессовой ситуации, нельзя судить по его бытовым силовым возможностям, так же нельзя судить об абсолютных возможностях того или иного политика, которые он может проявить на пике президентских выборов. Абсолютно никто, например, в России не предполагал, что Ельцин, имевший на момент выборов рейтинг около 7%, станет абсолютным победителем.
Большие сомнения были на прошедших выборах и по поводу нынешнего украинского президента. Помнится, к началу выборов минимум трое претендентов опережали его по личному рейтингу.
Поэтому текущий рейтинг, являясь, безусловно, важнейшим индикатором предвыборных шансов претендента еще не говорит о будущем абсолютном результате. Соответственно 25% рейтинга Ющенко, 14% — Тимошенко или 4% — Литвина — скорее, оценка, безусловно, сильная и показательная, но, повторяем, «текущих», «бытовых» их электоральных возможностей.
Но это совсем не то, что они показали бы, случись сейчас экстремальный «напряг» под названием «президентские выборы», когда вокруг претендентов мобилизуются абсолютно все возможные для них типы политических капиталов. Мы-то знаем, что капитал способен на чудеса. И когда Маркс мечтательно рассуждал о том, что капитал способен маленького сделать высоким, старого молодым, безобразного прекрасным, он знал, о чем говорил.
Тем не менее личный рейтинг все же является исходной точкой при просчете шансов тех или иных претендентов. Всегда есть какой-то критический минимум личностного политического капитала, ниже которого абсолютно бессмысленно говорить о каких-либо шансах претендента даже при фантастической аккумуляции им всех других видов политических капиталов.
Данный минимум варьирует в зависимости от особенностей тех или иных политических культур, в контексте которых происходят президентские выборы. Например, в Штатах было бы смешно выйти на выборы, имея личный рейтинг ниже 25—30%. В то же время в паранормальном СНГ можно, наверное, взять для отсчета те же семь ельциновских процентов, стартовав с которых он стал президентом.
В нашем случае мы даем некоторым претендентам фору, считая, что к моменту очередных или даже досрочных президентских выборов преодолеть этот уровень кроме названых Ющенко, Тимошенко, могут Симоненко, Медведчук, Кинах, Мороз, Литвин и Тигипко.
Помимо названного стартового минимума есть и максимум личностного капитала, при котором нет необходимости даже привлекать иные виды политических капиталов. В разных политических культурах, где, как мне сказали, выше, чем у нас, стартовый минимум, соответственно, ниже, чем у нас, стартовый максимум. Там претендент с 40-процентным стартовым рейтингом практически чувствует себя в безопасности. У нас пока эта планка не определена империческим путем, но мы подозреваем, что она существенно выше.
Механизм работы личностного капитала одинаково и прост, и загадочен. Прост он потому, что работает так же, как работает известный всем феномен любви, влюбленности. Но в силу этого же он и загадочен. Точнее всего, на наш взгляд, этот механизм можно описать через теорию иммагинации. Согласно ей, в сердце каждого избирателя (как и в сердце каждого потенциально влюбленного) существует иммагинация, т.е. некий идеальный образ своего будущего избранника. Когда на горизонте возникает объект, максимально близкий к этому образу, происходит в одном случае акт голосования, а в другом — акт любви.
Причем этот образ достаточно стабилен и если меняется под воздействием внешних факторов (моды, пропаганды, разного рода увещеваний), то очень незначительно. Поэтому, если многие украинские студентки носят у себя на сердцем календарик с портретом Ющенко так же, как их мамы в молодости носили фотографии Ланового (актера, а не экономиста), то это просто означает, что образ Ющенко совпал в иммагинацией идеального политика в их сердцах. Если бабушки плачут на встречах с Тимошенко и осеняют её крестным знамением, а футбольные фаны скандируют: «Юля!», то это означает то же самое. И изменить эту ситуацию не в силах никакая контрпропаганда, пока под воздействием не понятных нам механизмов не поменяется эта их таинственная иммагинация.
В силу сказанного личностный капитал является достаточно стабильной характеристикой: он может быстро возникнуть, казалось бы, на ровном месте при доступе политика к масс-медиа и возможности своей трансляции на широкую аудиторию, но очень медленно меняется и трудно устраним конкурентами и оппонентами, даже если это сама АП.
Пока, по нашим подсчетам, индексы личностных политических капиталов выглядят примерно так: В.Ющенко — 4,5; Ю.Тимошенко — 3,9; А.Мороз — 2,0; П.Симоненко — 2,0; В.Медведчук — 1,9; С.Тигипко—В.Литвин — 1,7; А.Кинах — 1,5.
Не будем подробно вдаваться в методику данных подсчетов, отметим только, что они не вполне совпадают с социологическими рейтингами, а отражают не только личную популярность, но и определенные еще не реализованные на сегодняшний день возможности. Мы взяли для простоты подсчета 5-балльную систему, но при этом пять баллов мог бы получить самый личностно востребованный общественным мнением претендент лишь при условии более-менее безошибочного поведения.
Еще раз подчеркнем, что подобные удельные веса, на наш взгляд, как достаточно стабильны, так и достаточно условны. Например, трудно гипотетически предположить, что будет в просматриваемом плане, если кто-либо из властных претендентов уйдет в оппозицию. Мировой опыт показывает, что в таком случае может происходить очень быстрое, чуть ли не удваивание его личностного капитала. Но это пока только гипотеза.
Финансовый политический капитал
Если личностный политический капитал, как мы уже отметили, хоть и приблизительно, но довольно легко замеряется и проверяется через рейтинги, то финансовый политический капитал в наших специфических условиях замеряется и исследуется с понятным трудом.
Во-первых, при почти полном отсутствии фондового рынка в Украине еще не произошла финансовая капитализация основных активов главных действующих политических лиц и ОПГ (организованных политических групп), которые их поддерживают без административного принуждения. Поэтому очень сложно сказать, сколько «весят» в финансовом смысле, например, социал-демократы или знаменитые «донецкие».
Во-вторых, известные особенности нашего налогообложения и, соответственно, налоговой дисциплины плюс использование налоговой в качестве инструмента борьбы с политическими оппонентами также не способствуют афишированию претендентами своих реальных финансовых возможностей.
В-третьих, и это, пожалуй, самое главное, финансово-политический капитал далеко не совпадает с общим финансовым капиталом того или иного претендента или ОПГ. Дело в том, что в силу разных причин разные субъекты политического процесса выделяют на свое продвижение совершенно разные пропорции своего капитала. Есть, например, политик, который стабильно «отстегивает» в год ровно десятину своих прибылей. Немало политиков тратят на это не меньше половины. По крайней мере, два украинских политика вбрасывают в свою деятельность практически все свои доходы. А есть и два других известных политика, которые вообще не трогают свой весьма значительный капитал, а принципиально работают на себя только чужими деньгами.
В силу всех этих названных причин оценить финансово-политический капитал основных претендентов можно только так, как в ближайшем будущем наша налоговая собирается оценивать доходы граждан, т.е. по косвенным признакам — уровню жизни, тратам, мнению соседей и т.д. Соответственно, и мы, когда рассчитывали финансово-политический капитал претендентов, брали в расчет их расходы за последние годы на партийно-организационные нужды, масс-медиа, деловые вояжи, банкеты. Ну и, конечно, использовали оценки экспертов, оппонентов и просто «знающих людей».
Важным при оценке данного типа капитала представляется также то, что его составляющая в общем политическом капитале претендентов постоянно растет. Видимо, происходит незримая, но непрерывная коммерциализация политического рынка. Этот процесс приводит к тому, что финансовая и политическая стоимость денег непрерывно сближаются.
Раньше деньги «работали» в украинской политике опосредовано и многоступенчато. Схема финансовых политинвестиций выглядела приблизительно так: нужно было вложить деньги, к примеру, в ТВ; телевидение более или менее удачно конвертировало их в имидж, замеры имиджа демонстрировали изменение индекса личной популярности и т.д. В результате деньги, теряя на политическом трении (так как на трении всегда теряется энергия), превращались в политический капитал кандидата в усеченном виде. Иными словами, чтобы получить прирост политического капитала личной популярности на 1/10, нужно было потратить единицу денег. А 9/10 уходило на «трение», т.е. коэффициент полезного действия был, как у паровоза.
Сейчас КПД денег в Украине стремительно растет. Это чисто украинская слабо исследованная фишка. Но уже сейчас анализ результатов двух последних парламентских кампаний (1998 г. и 2002 г.) указывает на возрастающую «экономизацию» политики. Ясно, например, что наиболее активно экономический капитал «работает» на выборах по мажоритарным округам — если в 1998 г. 43,9% из победивших кандидатов были собственниками экономических капиталов, то на последних выборах их доля возросла до 52,7%.
Правда, среди кандидатов, прошедших по партийным спискам, доля обладателей экономического капитала растет медленнее — с 32,4% (на прошлых выборах) до 39,6% (на последних).
Особенно показательны в качестве эксперимента использования финансового капитала в чистом виде последние довыборы по мажоритарным округам. Так, например, о политической конвертируемости денег можно судить по тому, что один довольно известный «прогрессивный» украинский политик, будучи в избирательном округе 97 раз, проиграл значительно менее известному конкуренту, который был замечен на территории округа не более двух раз, но чьим представителем в округе неотлучно были денежные знаки.
В ходе еще одного эксперимента, проходившего на юге Украины, размер суммы, достаточной для покупки голоса, был определен всего в 50 гривен. От имени кандидата, вообще на появившегося в округе, раздавались конкретно деньги, без всяких там агитационных выкрутасов. И этого оказалось достаточно!
Есть, правда, глубокие сомнения в том, что эта тенденция в полной мере будет работать на президентских выборах. Сейчас у части претендентов, имеющих значительные финансово-экономические капиталы, присутствует иллюзия, что если деньги работают на региональном уровне депутатских выборов, то также они будут работать и на президентских. Имеющийся опыт и знание технологий позволяют говорить о том, что тут несколько другая логика. Да, деньги, конечно, работать, «пахать» будут, но не в такой степени.
Мотивация избирателя, за деньги проголосовавшего за депутата, отлична от мотивации в случае голосования за будущего президента. Конвертируя свой голос в определенную сумму гривен в первом случае, он понимает, что этим не нанесет существенного урона стране. От того, что будет одним плохим депутатом больше или меньше, общая ситуация не изменится — цена ошибки равна 1/450. Но когда он избирает президента, он понимает, что, взяв, например, 100 гривен от претендента, тем самым он гипотетически может изменить ход развития страны.
Т.е., безусловно, деньги будут играть существенную роль в ансамбле капиталов, актуальных для победы кандидата, но эта зависимость в силу специфики их обращения в политическом поле не будет вполне линейной. Хотя, повторяем, эта линейность все более выпрямляется.
До полного же её выпрямления мы оцениваем финансово-политический капитал претендентов (переведенные в унифицированные баллы) следующим образом: В.Медведчук — 3,9; С.Тигипко—В.Литвин — 3,9; В.Ющенко — 3,6; Ю.Тимошенко — 1,2; П.Симоненко — 1,1; А.Кинах — 0,5; А.Мороз — 0,2 (данные результаты подсчитаны пока без учета возможной «накачки» потенциала того или иного претендента со стороны «донецких»).
Масс-медийный политический капитал
Как ни странно, многие эксперты в нашей стране фактически отождествляют или, по крайней мере, особенно не разделяют финансово-политический капитал и масс-медийный политический капитал. Ими как бы подразумевается, что те, кто имеет деньги на политику, имеют и масс-медийные ресурсы. Поскольку, имея деньги, всегда можно купить необходимые для джентльменского набора претендента телевизионные каналы, газеты и радиостанции.
На самом деле это не совсем так. Во-первых, наличие денег в Украине автоматически не означает возможность их вложения в медийные проекты. В частности, если ты играешь не на стороне власти, то никакие деньги не помогут тебе обзавестись собственным телевизионным каналом. Поскольку построенная здесь властью полоса препятствий (лицензирование, регистрации, разрешения и т.д.) попросту непреодолима. В этом, наверное, можно будет убедиться, следя, к примеру, за нынешними и будущими перипетиями, связанными с созданием медиа-проекта «Нашей Украины» под названием «Территория без цензуры».
Масс-медиа в Украине — это все равно что сырокопченая колбаса при советской власти. Формально её можно было купить в любом магазине, а реально только в закрытых ЦК-овских спецраспределителях. Видимо, поэтому и сегодня основные масс-медиа по-прежнему можно купить только в «распределителях» бывшего здания ЦК Компартии Украины.
Соответственно, с большой долей уверенности можно предположить, что ни у Тимошенко, ни у Ющенко, ни у Мороза или Симоненко к моменту выборов не появятся, по крайней мере, собственные электронные масс-медиа (а именно последние, по нашим оценкам, составляют от 70 до 75% эффективности суммарного масс-медийного политического капитала).
Но, с другой стороны, даже 100-процентное владение собственными масс-медиа отнюдь не гарантирует, что они также на все 100% будут работать на своего владельца в плане его политической поддержки. Ни для кого не секрет, что большинство журналистов из частных масс-медиа не просто недолюбливают, а ненавидят большинство своих владельцев. Недавно прошедшие спонтанные бунты украинских журналистов против цензуры, «темников» в частных каналах и изданиях — это лишь слабое отражение и отголоски этой поистине классовой и жгучей ненависти.
Ни для кого также не секрет, что на прошедших парламентских выборах многие журналисты фактически работали против своих хозяев, представлявших те или иные политические силы.
В начале 90-х годов, когда пресса была фактически свободна и позволяла себе многие приятные шалости, некоторое время существовала одна забавная телепередача. На экране выступали разные высокие официальные лица, а внизу, в отдельном окошке экрана, их переводил сурдопереводчик. Например, выступает начальник ГАИ и говорит: «Мы будем бороться с поборами на дорогах, полностью ликвидируем взятки сотрудниками и т.д.», а сурдопереводчик в это время показывает согнутую в локте руку или нагло вставленный средний палец.
Примерно такой же механикой невербального общения вполне совершенно овладели и современные тележурналисты. Жестом, интонацией, вроде бы невинным вопросом они умеют посылать сигнал своему телезрителю, часто противоположный требованиям хозяев, но формально к нему невозможно придраться.
На прошлых парламентских выборах было совершенно очевидно, что некоторые телеведущие-журналисты самых официозных и провластных каналов явно подыгрывали Ющенко и Тимошенко, хотя инкриминировать им что-нибудь конкретное было практически невозможно.
К моменту президентских выборов это украинское постсоветское ноу-хау, видимо, будет доведено до совершенства. Поэтому еще большой вопрос: на чей политический медиа-капитал будут работать основные общенациональные медиа-ресурсы.
И наконец, даже полное перекрытие политического медиа-капитала для того или иного претендента вовсе не означает для него обнуление этого капитала. Просто медиа-капитал переходит в другую, иногда даже более эффективную форму. Например, явное перекрытие медиа-возможностей для того же Ющенко привело в последнее время к неожиданному эффекту. Популярность брэнда Ющенко не падает, а по-прежнему раскручивается, но уже через другой механизм. Кстати, этот механизм очень похож на механизм раскручивания некоторых элитных сортов коньяка типа «Клинков». Доказано, что элитный коньяк можно успешно продвинуть на рынок, если, во-первых, он приличного качества, во-вторых, у него красивая упаковка, а в-третьих, если абсолютно закрыта его реклама в печатных и электронных масс-медиа. Именно тогда возникает «эффект слухов», который не только компенсирует отсутствие открытой официальной рекламы, но дает дополнительный к ожидаемому результат.
Так что явные возможности власти перекрыть своим оппонентам доступ к масс-медийным капиталам еще не означает, что именно эта власть, а не ее оппоненты, будет в ближайшем будущем наслаждаться элитными коньячками. Но пока, судя по подсчетам, своими преимуществами больше наслаждается все же власть: В.Медведчук — 2,2; Ю.Тимошенко — 2,0; В.Ющенко — 1,9; С.Тигипко—В.Литвин — 1,8; П.Симоненко — 0,8; А.Кинах — 0,8; А.Мороз — 0,5.
Административный политический капитал
В свое время один из авторов данной публикации уже делал в «ЗН» подробный анализ административно-политического капитала (статья «Пентаграмма 2002»). Поэтому не будем подробно повторяться, тем более что все сказанное в той статье актуально и сегодня.
Единственное, что можно было бы добавить, — это то, что цена административного капитала избирательных кампаний в постсоветском политическом пространстве имеет тенденцию возрастать. На это указывают результаты и двух последних украинских парламентских кампаний, как по партийным спискам, так — и еще больше — по мажоритарным округам. Если на прошлых выборах НДП, как репрезентант власти, набрала 5% голосов избирателей, то на последних — блок партий власти «За единую Украину» удвоил результат — 11,9%. Каждый третий (33,3%) из победивших кандидат-мажоритарщик был в той или иной степени обладателем административного капитала. Хотя, по большому счету, КПД админкапитала по-прежнему остается донельзя низким.
Один знакомый биолог, настаивая еловые шишки на ворованном спирте, любил повторять: «Все настаивают на своем, а я настаиваю на казенном», пока не отравился.
Интимная суть административного капитала заключается в том, что он к избирательным кампаниям частного лица привлекает либо «казенку», либо чужие ресурсы. А нам, в принципе, почти не известны случаи, когда люди работают более-менее высокоэффективно на чужие средства. Показательны в этом плане прошедшие выборы. В них проиграло очень много достаточно сильных мажоритаров, которых пытались избрать при внешней поддержке. И это отнюдь не случайно, поскольку те же деньги (кэшевые, зелененькие, новенькие, хрустящие) кандидатом «впрыскивались» не в собственную кампанию, а в собственный карман.
Тем не менее нельзя не учитывать примерно такие возможности прямого и скрытого (симпатии чиновников, их же саботаж и т.д.) воздействия претендентов на админрычаги: С.Тигипко—В.Литвин — 3,0; В.Ющенко — 2,1; В.Медведчук — 1,8; П.Симоненко — 1,8; Ю.Тимошенко — 1,1; А.Кинах — 0,9; А.Мороз — 0,8.
Политический капитал международной поддержки
В нашей стране по-прежнему существует провинциальная и печальная традиция преувеличивать и приукрашивать все заграничное. Не исключение и оценка влияния на будущие президентские выборы в Украине международных политических капиталов. При этом, как правило, рассматривается два основных капитала: американский и российский. Уже стало общим местом политологических рассуждений кликушество о том, что американский капитал поддерживает и поддержит Ющенко, а российский капитал вот-вот сделает ставку то ли на Литвина, то ли на Тигипко.
Нам представляется, что в этих рассуждениях в значительной степени происходит подмена понятий «политический капитал» и «политические симпатии». Каждая страна имеет право симпатизировать тому или иному политику другой страны. И в этом нет ничего страшного: страны имеют право на симпатии так же, как отдельные люди.
Поэтому нельзя осуждать выбор тех же Штатов, которым нравится Виктор Ющенко — хорошо одетый человек, говорящий на английском языке, с американской внешностью и американской же женой. Это их право — отдавать ему свое предпочтение. Наверное, нам тоже понравился бы кандидат в американские президенты, если бы у него жена была щира українка, он часто появлялся в Украине и неплохо говорил українською мовою, — наша пресса тоже писала бы о нем хорошо, он нам тоже бы нравился, и мы старались бы ему морально помочь.
Кстати говоря, бундеса совершенно очарованы Юлией Тимошенко. Немцы сентиментальны — маленькая, хрупкая женщина, которая борется на баррикадах, не могла не влюбить в себя немецкий парламент и немецких журналистов. Плюс её внешность в сочетании с традиционными немецкими ценностями — трогательная маленькая женщина с большой кружкой пива перевешивает любую негативную риторику. Теперь она самый раскрученный среди немцев восточноевропейский политик после Путина.
Однако далеко не всегда политические симпатии реализуются и трансформируются в политический капитал.
С другой стороны, у украинских властей практически нет возможностей прекратить подобную трансформацию, коль скоро она началась. Нельзя запретить американцам доброжелательно писать в Financial Times или World Street Journal о Ющенко, оказывать ему столь необходимую интеллектуальную помощь, приглашать его на престижные встречи со штатовской элитой.
Но точно так же и украинская оппозиция не может воспрепятствовать российским масс-медиа по-черному «мочить» её представителей на всех своих национальных каналах. То, что вытворяет популярный российский телеведущий Михаил Леонтьев (однако по просьбе, говорят, галерейщика Гельмана) в своей передаче с Юлией Тимошенко, может быть поводом для десяти дуэлей, сотни джентльменских пощечин или хотя бы одного доброго пинка, но вряд ли будет рассмотрено украинским или российским судом.
Так что, безусловно, зарубежный политический капитал существует. Безусловно, он существует пока только в американской или российской валюте и, безусловно, его влияние переоценивается как властью, так и оппозицией. Мы же его оцениваем следующим образом: В.Ющенко — 1,1; В.Медведчук — 0,5; С.Тигипко—В.Литвин — 0,9; Ю.Тимошенко — 1,1; П.Симоненко — 0,9; А.Кинах — 0,5; А.Мороз — 0,5.
Кого вывезет кривая Фостера
В целом необходимо также отметить, что президентские выборы — довольно сложный, многофакторный процесс, не сводимый к вариантам сочетания основных капиталов. Различное происхождение капиталов, условия функционирования, обменов зачастую приводят к их взаимному отталкиванию. Для процесса обращения капиталов на президентских выборах как системы с ограниченными ресурсами применима так называемая S-образная кривая, или кривая Фостера, или логистическая кривая. Несмотря на обилие названий, суть этой кривой в том, что она показывает закономерности развития систем на ограниченных ресурсах (Рис.1).
Применительно к избирательной кампании это выглядит следующим образом: рост индекса президентства начинается не с нулевой отметки (по вертикальной оси), а при наличии некоторого объема ресурсов — финансовых, административных, масс-медийных (I этап) за определенный промежуток времени (по горизонтальной оси). Затем после набора «критической массы» вкладываемых ресурсов происходит интенсивный рост индекса президентства (II этап), после чего рост замедляется и стабилизируется на определенной отметке (III этап).
Наши расчеты индексов основных капиталов (Рис.1) указывают на то, что кандидаты стартуют с различных позиций. При этом в нижней точке кривой находится, как мы видим, тандем Тигипко—Литвин и Кинах, а в самой верхней — тройка Ющенко—Симоненко—Медведчук.
Учет того, на каком этапе развития каждый из них будет в определенный момент избирательной кампании, позволит получить представление о том, кому из них, подобно Алисе, «придется бежать все быстрее, чтобы оставаться на месте».
Для выхода же на новый, более высокий уровень эффективности необходимо радикально менять стратегию, ресурсы и т.д. На языке избирательной кампании это означает, что группы, делающие ставки на определенного кандидата, наблюдая его эффективность, будут либо искать новые стратегии, либо менять кандидата.
Уже сегодня можно констатировать: проблемой некоторых сегодняшних лидеров по индексу президентства является то, что при наличии значительных объемов капиталов они, независимо от того, где находятся сейчас, могут стремительно достигнуть точки инновации; и в перспективе могут оказаться перед трудной дилеммой поучаствовать в забеге, «чтобы согреться» или принять трудное для них решение, сделав «коллективную ставку» имеющихся ресурсов на наиболее успешного конкурента.
Смертельные пары (небольшое дополнение)
Кроме всего прочего необходимо учесть следующее. Если гипотетически предположить, что все кандидаты имеют приблизительно равные шансы оказаться во втором туре, то наиболее непредсказуемыми по исходу будут конфигурации, в которых сталкиваются либо однородные политструктуры — типичный случай; либо совершенно разнородные — редкий случай.
Вот они:
Ю.Тимошенко — В.Ющенко
В.Медведчук — Ю.Тимошенко
В.Медведчук — В.Литвин—С.Тигипко
П.Симоненко — А.Мороз
В.Литвин — А.Кинах
С.Тигипко — В.Литвин
Резюмируя, необходимо отметить, что формат будущей площадки для борьбы за президентский пост сильно отличается от формата предыдущих президентских выборов. Тогда действующему президенту формально противостояла левая оппозиция, а реальний конкурент в лице П.Лазаренко надежно «осел» за пределами страны. Сегодня кандидату, лояльному к правящей власти, предстоит сражаться с нелевой оппозицией, реально претендующей на взятие власти в условиях падения авторитета власти действующей. Сильной стороной оппозиционных кандидатов является наличие бригад, выкованных в неравных боях с правящей системой. Административно-экономический способ мобилизации команд их конкурентами из пропрезидентского лагеря значительно слабее и менее эффективен.
Анализ ансамблей капиталов, определяющий логику расстановки основных кандидатов на грядущих президентских выборах, свидетельствует о том, что в данный момент на первом фланге обладателям значительных объемов административного, экономического и масс-медийного капиталов противостоят кандидаты, способ мобилизации избирателей которых основан либо на личной популярности, либо на латентных способах аккумуляции ресурсов.
Значительное количественное преимущество, создаваемое объемами капиталов, которые сегодняшние лидеры в номинации «кандидат на президентство» могут мобилизовать по сравнению с обделенными или минимально наделенными этими ресурсами конкурентами, отнюдь не является гарантией победы первых. Как показали последние украинские парламентские выборы, эффективность оппозиционной мобилизации имеет тенденцию возрастать. В сочетании с довольно высоким уровнем неопределенности ставки одной из самых экономически влиятельных групп — донецкой — это усиливает политическую интригу с определением ставок и эффективных игроков.
Бал капиталов только начинается. Он пока сер и вял. Оживление вносят разве что акции протеста и то, что две наиболее яркие фигуры — Ю.Тимошенко и В.Ющенко реализуют две противоположные стратегии. В первом случае — политический темперамент, воля к активной бескомпромиссной борьбе с правящим режимом привлекательны для части украинских граждан, разочарованных в нынешней действительности, обделенных, обманутых, вытесненных на обочину жизни. Во втором случае — В.Ющенко, постоянно сомневающийся, делающий взаимоисключающие политические шаги, актуален для той части потенциальных избирателей, которые не пойдут на баррикады, руководствуясь в повседневной жизни принципом «как-то само собой образуется».
Надо сказать, сравнение индексов личной популярности указывает на то, что доля «осторожных» пока превышает долю, одобряющих активное противодействие властям. Это объясняется тем, что, во-первых, львиная доля граждан, активно не приемлющих нынешнюю власть, традиционно ориентирована на левых лидеров, во-вторых, процент радикально настроенных граждан априори меньше умеренных и политически пассивных. Поэтому, несмотря на рациональную критику профессионалов от поля политики — политологов, социологов, политобозревателей, конкурентов-политиков до тех пор, пока тактика В.Ющенко будет в фарватере иррациональных базовых стереотипов его потенциальных избирателей, он будет иметь доминирующие шансы на успешность. Пока.
Итак, старт.
Суммируя все вышесказанное, попытаемся построить суммарную таблицу политкапиталов претендентов, где на основе всех вышеприведенных предпосылок, введя все возможные коэффициенты, мы постарались изобразить гипотетический политический вес претендентов на старте.
При этом еще раз повторим для спокойствия всех заинтересованных лиц: во-первых, все только начинается; во-вторых, приведенные гипотетические «веса» отнюдь не означают, что если бы сегодня состоялись президентские выборы, то их участники заняли бы места в строгом их соответствии с таблицей. Данные расчеты говорят только об их потенциальной возможности выйти на подобный вариант при оптимальном и эффективном использовании всех имеющихся на сегодняшний день ресурсов, а главное — при желании участвовать в этой поистине адской гонке.