В этот вторник перед утренней лекцией студенты-политологи показали мне повестки из милиции с требованием явиться в качестве свидетелей событий 16 сентября (как потом выяснилось — объяснить, видели ли они «блокирование транспортного движения»). Формально-юридически следователи действовали стопроцентно законно, ведь проведение этой акции в центре столицы было запрещено судом. Но с политической точки зрения, все ясно: подобные вызовы, да еще и через два месяца после события, являются не чем иным, как запугиванием. И САМОЕ ГЛАВНОЕ — СТУДЕНТАМ ПОКАЗЫВАЛИ ИХ ФОТОГРАФИИ, СДЕЛАННЫЕ ВО ВРЕМЯ МАНИФЕСТАЦИИ, И СПРАШИВАЛИ: «А КТО ЭТО СЛЕВА РЯДОМ С ВАМИ, А КТО ЭТО СПРАВА? НАЗОВИТЕ ИМЕНА».
Мы с коллегами были просто поражены. Все же страна прошла долгий путь от советский системы. И уже подзабылись подобные фотографирования, вызовы в органы, поощрение стукачества, аресты. Теперь все это происходит в Киеве в 2002 г. (а не в 1988-м), и можно только представить, какое давление на участников акций оппозиции оказывают на периферии.
Недавно на встрече с группой журналистов из ведущих газет Европейского Союза прозвучал вопрос: выйдут ли студенты массово на улицы, как во время бархатных революций в Восточной Европе, и как это воспримут преподаватели? Пришлось объяснить: лично я не могу призывать студентов отказаться от выражения своей гражданской позиции, но не могу и призывать их под знамена радикальной оппозиции. Подставлять своих студентов? Простите. Поэтому позиция следующая: мы с вами как политологи должны быть свидетелями событий, знать из первых уст о том, что происходит, и поэтому присутствуем, по возможности, на разнообразных акциях и учимся делать выводы на основании информации, полученной самостоятельно, а не предлагаемой противостоящими политическими силами. Кое-кто может даже считать подобную позицию наблюдателя соглашательской.
Но вот узнаешь, что сменяется руководство УНИАНа, действовавшего независимо с 1993 г. Что во Львове протестуют против действий главы областной налоговой администрации, а в Киеве обсуждают возможность назначить его руководить на государственном уровне. И наконец, что фотографии молодых людей, сделанные на улице, становятся уликами против них и их друзей. Сознаюсь, становится просто страшно.
Выступая на конференциях в зарубежных аналитических институтах, всегда стремишься показать позитив в Украине по сравнению с некоторыми нашими соседями. А ведь он есть. У нас, в отличие от России, стабильная межэтническая ситуация. Парламент принял, а Президент подписал ряд важных законов. Реально действует оппозиция. Ни парламент, ни Конституционный и Верховный суды не являются резиновой печатью для штампования решений исполнительной власти. Сами российские политологи говорят: да у вас тут демократия, а у нас...
Пытаешься показать, что мы не намного хуже Румынии, Болгарии, Албании, Македонии, перед которыми открывают перспективу членства в НАТО и ЕС. В этом году, готовя обзор по Украине для ежегодника Nations in Transit, понял, что средняя оценка демократичности процессов в Украине существенно улучшится за счет выборов этого года. Ведь Украина едва ли не единственная страна в СНГ, где крупнейшая фракция — проевропейская и реформаторская сила.
Но после осенних событий ясно, что показатели снова вернутся на круги своя. Правительство сформировано, большинство готовится сменить руководство комитетов, продолжаются изменения к худшему в областях и районах. Через несколько дней нужно ехать на очередную конференцию. Там будут острые вопросы о новом правительстве, об оппозиции (прежде всего о Ющенко). Что отвечать?
Начну с оппозиции. В Украине после 1991 г. не хватало сил, способных осуществить быстрые изменения, как у наших западных соседей. А рядом еще и могучий северный сосед, который не только внимательно следит, но и действует. Поэтому оппозиция всегда стояла перед нелегким выбором: раскачивать ли лодку молодой украинской государственности?
В этом смысле я уже писал где-то год назад, что призывы к импичменту Кучмы, исходившие от некоторых нынешних членов «Нашей Украины», были революционной фразой. Пускай бы этим занималась радикальная оппозиция, на то она и радикальная. Тактика Ющенко во время выборов была в общем правильной, иначе его избирательную кампанию просто раздавили бы, как это было с кампанией Мороза в 1999 г. Понятна и логика осенних действий радикальной оппозиции, но она быстро выдохлась, оставался элемент какой-то игры в революцию, а не самой революции. А молодежь-то на улицы вывели. Или надеялись на авось?
Хотя это и немодно сейчас говорить, но оптимальной была бы договоренность с действующим Президентом, если бы это была именно договоренность по принципиальным вопросам: «Мы вас не тронем после смены власти, но не мешайте сформировать правительство во главе с демократами (и, добавим, с участием прагматических сил из ЗаЕдУ) и плавно осуществим переход власти к демократам в 2004 г.». Скажете, утопично? Естественно. Даже такой критик Леонида Даниловича, как президент «Фридом Хауз» Адриан Каратницкий, в разгар скандала вокруг «Кольчуг» отметил в «Уолл-стрит джорнэл Юэроп» 8 октября, что «одним возможным компромиссом стала бы безоговорочная амнистия г-ну Кучме за прошлые грехи».
Когда-то «ЗН» рассказывало, что якобы в разгар «кассетного скандала» Президент неожиданно зашел к своему соседу по даче (бывшему спикеру), но они не договорились. А если бы сели «как мужики» за бутылочкой, поговорили задушевно, вспомнили рукопожатия после принятия Конституции 1996 г. да и договорились? Естественно, сейчас Кучма и Мороз не воспринимают друг друга, но возможен и иной участник переговоров вместо Мороза — тот, кто долго сохранял лояльность по отношению к Кучме и называл его «своїм батьком». Если объяснить, что этот путь был бы для Президента оптимальным, чтобы войти в историю позитивной фигурой, получить гарантии и сберечь капиталы для себя и для своих родственников. Думаю, это устроило бы не только негласного лидера «трудовиков», но и «донецких» и даже мыслящих перспективно эсдеков.
Это же мог бы посоветовать и Общественный совет экспертов по внутриполитическим вопросам при Президенте Украины (членом которого является и автор этих строк), но Совет не собирается после начала «кассетного скандала». Очевидно, и функция его, по замыслу, была другой: лишь прикрывать инициативы власти.
Но последние действия Президента показали, что он, очевидно, избрал иной путь — дожать оппозицию. Можно согласиться с распространенным ныне сценарием, по которому назначение нового правительства может вызвать простой раздел страны между тремя группировками и приведет нашу власть к следующим президентским выборам с заблаговременно определенным ею, властью, победителем.
Но есть в нынешней ситуации и положительный момент. Никто из оппозиции не поддался соблазну поддержать нового премьера. Таким образом, более четким станет разделение на большинство, которое возьмет на себя ответственность за происходящее в стране, и на оппозицию, которая не будет запятнана сотрудничеством с властью (и пускай большинство забирает себе все должности в парламенте).
Отказываться ли от дальнейших контактов с трудовиками, «донецкими» и даже с прагматически мыслящей частью эсдеков? Ни в коем случае. Но в то же время необходимо четко осознать, что одни лишь кулуарные переговоры на высшем уровне ничего не изменят, пока не появятся попытки опереться на общество. Украинское общество было разбужено выборами, но складывается ситуация, в результате которой оно, разочарованное происходящим, в том числе и оппозицией, может опять впасть в спячку. Поэтому следует начинать уже сегодня строить структуры под будущие выборы НА МЕСТАХ. Простые люди часто спрашивают: а что же сейчас делает «Наша Украина»? Почему сама не начинает пропаганду «от двери до двери», не налаживает регулярное информирование населения, регулярные неформальные встречи депутатов разных уровней с населением микрорайонов? И даже если реализуется самый пессимистический для оппозиции сценарий, а именно — ее кандидат на грядущих выборах соберет всего 49%, 30%, 25% голосов, все равно существование подобных структур по всей стране создаст мощный демократический сегмент, ту territoria libre, кислород для которой уже не удастся перекрыть. Рано или поздно маятник качнется в сторону демократии. Задача оппозиционных политиков — не только надеяться, но и самоотверженно поработать во имя этого.