чтобы не было мучительно больно конституционному процессу?
Лучшее - враг хорошего. Этот тезис неоднократно выдвигался сторонниками скорейшего принятия новой Конституции, особенно сторонниками референдума. И хорошо срабатывал, когда надо было найти предел поиску компромиссов, способных сделать новую Конституцию практически такой же, как старая.
Но вот коллизия. Новая Конституция должна быть лучше Конституционного договора? Несомненно. С точки зрения полноты власти для Президента данному требованию вполне соответствовал проект Конституционной комиссии. Но с точки зрения подписавших Конституционный договор 240 депутатов, среди которых не было левых, - отнюдь. Потому-то когда проект КК был отдан на доработку парламенту, именно представители этих 240 опять сделали его лучше Конституционного договора, но уже по-своему.
В результате тезис «лучшее - враг хорошего» приобретает вполне конкретный смысл, то есть лучший для правоцентристов проект Конституции становится врагом хорошего для Президента Конституционного договора. Логично? Логично.
Еще логичнее это выглядит, если посмотреть на статьи, посвященные правительству (а именно борьба за прямое управление им всегда была квинтэссенцией разногласий по поводу конституционных моделей). Конституционный договор - полновластие Президента, проект Конституции, доработанный парламентской специальной комиссией, - практически равные права Президента и парламента да плюс самостоятельность премьера.
Но это - еще только теория. Практика же показывает, что именно накануне принятия новой Конституции (а значит, и окончания срока действия КД, даже если не реагировать на заявления левых, что 8 июня он уже прекратил свое действие) Президент предпринял решительные шаги по кадровому реформированию правительства. При этом если вопрос персоналий играет немалую роль, то в первую очередь он связан с вопросом структуры правительства. Точнее - с разницей в структуре нынешней и той, которую предусматривает (или предусмотрит после всех доработок) проект Конституции. Меняя лица, Президент пытается прежде всего законсервировать нынешнюю структуру Кабмина, в первую очередь - институт вице-премьеров, чтобы еще как минимум полгода после принятия Конституции (и три месяца до референдума, если он вообще будет назначен) иметь нынешнюю правительственную модель управления экономикой. Для чего - об этом позднее.
Ныне в правительстве восемь вице-премьеров. По проекту Конституции - их только двое, причем один - первый. То есть, это просто заместители премьера, а не функциональные кураторы отраслей, как нынче. Нынешняя «смешанная» функционально-отраслевая структура правительства, созданная без каких-либо правовых оснований, давно служит предметом глубокого изумления западных наблюдателей и партнеров Кучмы, которые плохо представляют, как при таком управлении правительством можно говорить о какой-то экономической реформе. Может, именно потому иностранных друзей украинской экономической реформы так волнует наша Конституция, что, не имея возможности открыто советовать изменить структуру управления Кабмином, они надеются на прогрессивность Основного Закона в этом смысле...
В проекте от КК институт вице-премьеров также ликвидировался. Там вообще предусматривался один «вице». Но в том проекте предполагалось прямое управление Кабмином со стороны Президента, а значит, в его воле было придать простым министрам прямую функциональную роль, тем самым одномоментно ликвидировав двойственность управленческой структуры. Ту же двойственность Президент мог бы ликвидировать и с точностью до наоборот: сделав всех только отраслевиками.
Теперь, если верить доработанному проекту, не то. Теперь вопрос о количестве вице-премьеров становится принципиальным, поскольку парламент начнет активно влиять на формирование правительства. Премьер, кандидатура которого должна быть согласована с парламентом, не пожелавший отразить интересы различных парламентских лобби в структуре КМ, имеет шанс либо быть неутвержденным, либо получить при первой возможности вотум недоверия. И получит - нынешний премьер, если через полгода после принятия Конституции попытается предложить правоцентристскому большинству нашего ВС (к тому времени это уже будет НРУ) совершенно обновленную модель правительственной структуры. Если же на тот момент будут работать нынешние управленческие схемы, то вряд ли к П.Лазаренко, которого Президент, возможно, пожелает вновь предложить парламенту, возникнут особые претензии. Особенно блестящи перспективы нынешнего премьера в этом отношении, если на момент формирования нового правительства (в соответствии с новой Конституцией) в его Кабмине будут работать уже сегодня согласованные с самыми влиятельными парламентариями нынешнего созыва министры...
Кстати, еще 11 июня на вопрос вашего корреспондента по поводу соответствия количества вице-премьеров в новых раскладах, готовящихся Президентом, проекту Конституции министр Кабинета министров В.Пустовойтенко ответил: так это же только проект Конституции...12 июня помощник Президента В.Литвицкий, раскрывший для журналистов секреты новой экономической политики Кучмы в рамках ранее провозглашенного курса реформ, не смог ответить на вопрос о структуре КМ, которую формирует премьер П.Лазаренко. М.Сирота, глава парламентской комиссии по доработке Конституции, на вопрос об изменениях в проекте, связанных со структурой Кабмина, ответил загадочно: комиссия не учитывает поправок, которые ухудшают проект с точки зрения будущего восприятия его депутатским корпусом...
Короче говоря, поправки будут, и, возможно, существенные...
Структура же правительства, как и его кадровый состав, имеет одну-единственную задачу в данных условиях (с точки зрения интересов Президента): сохранить преемственность курса реформ. Плавный переход из зоны Конституционного договора в зону действия новой Конституции должен быть обеспечен структурами и людьми, которые не допустят изменения этого самого курса. А судя только по сообщениям В.Литвицкого, речь идет о необходимости совместить практически несовместимые структурную перестройку и жесткую финансово-кредитную политику, углубление приватизации и завершение внедрения новой системы социальной защиты, снижение пресса непрямых налогов с невозможностью снизить ставки, например НДС (до 10%, как предлагал в своем последнем выступлении перед парламентом Е.Марчук).
Причем, как прямо указывает спикер парламента Мороз (а его экономическим советником, между прочим, является вовсе не коммунист В.Мельничук, в свое время входивший не в какую-нибудь, а в Консервативно-республиканскую партию С.Хмары!), речь идет о периоде, когда Украина готовится вступить в эпоху «инвестиционного бума», когда фондовый рынок становится (независимо от степени его «цивилизованности») гладиаторской ареной передела самой что ни на есть основной, стратегической собственности Украины. И на этой арене будут соперничать не левые и правые, а потенциальная «национальная буржуазия» и мощные иностранные инвесторы, опирающиеся на так называемую «компрадорскую буржуазию» внутри страны. Какие бы тактические или даже стратегические цели ни преследовал социалист Мороз, раскрывая эту захватывающую картину и пытаясь столкнуть интересы внутри правого лагеря, столкновение таких интересов объективно неизбежно. Не случайно же В.Череп, глава парламентской комиссии по базовым отраслям, убежден, что ликвидировать в настоящее время институт вице-премьеров как координирующее звено между отраслевыми ведомствами и функциональными министрами - нецелесообразно...И слово «сейчас» означает не только «до новой Конституции», но как бы - до новых, лучших времен...В этой ситуации найти людей в правительство, которые бы удовлетворили и интересы иностранных стратегических инвесторов, и кое-что оставили «отечественному производителю», Президенту крайне трудно. Не случайно он именно теперь даровал новому премьеру полную свободу в вопросе переформирования правительства, не позабыв напомнить ему о соответствующей ответственности. Не случайно именно теперь Кабмин получил право официально выступить с некоей своей конституционной позицией (в форме предложений для парламентской комиссии, дорабатывающей проект), хотя до сих пор такое - даже в устной форме - не разрешалось и отдельно взятому премьеру.
Между прочим, левые, которые поддерживают в этой схватке «отечественного производителя», постоянно напоминая, что его-то, голубчика, потом будет национализировать легче, в итоге только способствуют отчаянному наступлению «компрадоров», ведущих за собой иностранных «захватчиков». Впрочем, это их, левых, проблемы, которые они, быть может, надеются разрешить путем приближения досрочных выборов после принятия новой Конституции. Пока же именно институт вице-премьеров позволяет существовать такому количеству всевозможных комитетов, государственных компаний и агентств, занятых то ли распределением иностранных кредитов (но обязательно под залог госсобственности или акций приватизируемых - в том числе и стратегических - госпредприятий), то ли, опять же, поиском «стратегических» инвесторов...Скажем больше - все эти таинственные структуры, никакими конституционными нормами не обремененные, реально функционировать могут только при Конституционном договоре, поскольку при новой Конституции премьер будет вынужден отчитываться за них перед парламентом.
В свое время Е.Марчук, еще не лишенный иллюзий, предполагал превратить именно вице-премьеров в прямых «функционеров», просто ликвидировав все отраслевые министерства и ведомства. Сегодня уже не важно, сам ли он лукавил, или ему «не дали» осуществить этот план, или он просто не дотянул до принятия новой Конституции. Важно, что и концепция административной реформы была фактически похоронена в парламенте под предлогом, что сначала должен быть принят Основной Закон (и похоронена, надо признать, все теми же правоцентристами из комиссии по правовой политике). Не стоит и вспоминать о проекте Закона о Кабмине, еще до Кучмы разработанном в правительстве Масола, а потом отозванном...Но нельзя не признать, что за изощренной полемикой по каждой букве языковых или «символических» формулировок проекта Конституции скрывается хроническое отсутствие юридической точности в нормах функционирования исполнительной власти.
Не исключено, что именно невозможность достичь взаимопонимания в данных вопросах стала основной причиной колебаний Президента: а нужен ли вообще конституционный референдум? Удовлетворение тем, что он не поддался идее ускоренного проведения референдума, и повторение надежды на оптимальность второго чтения в нынешних сложных экономических условиях высказал Л.Кучма 12 июня. Парадоксально, что сомнения лидера страны появились именно тогда, когда уже запущенный на полную мощность референдумный маховик просто гарантирует успех принятия Конституции, и именно на референдуме, когда не осталось никаких сомнений в том, что левые референдумом воспользоваться в своих целях не смогут...
Значит, Президент не желает столь скорого и надежного триумфа Конституции? Жалеет об уступках? Или надеется, что именно долгая процедура второго парламентского чтения позволит длить и длить действие Конституционного договора? Ведь можно только накануне 5-й годовщины независимости признать работу парламента в этом отношении неэффективной, но тогда референдум будет назначен уже не на сентябрь, а на ноябрь... В сумме у нынешнего правительства будет даже не 9, а 11 месяцев на проведение «новой политики в рамках старого курса»...
Очень хочется верить, что к этому моменту все участники уже начинающей надоедать конституционной игры выяснят, хотя бы сами для себя: «кес ке се» лучшее, чем оно отличается от хорошего и кто кому враг. Или друг... Сомнений в том, что «стратегические инвесторы» к этому моменту уже разберутся с «национальной буржуазией», не остается. Подтягивайтесь, политики!