Если помнит читатель, моя книга «После Майдана» представляла собой записки дневникового характера. С тех пор я продолжаю в том же духе. Текущая политическая и общественная жизнь, выступления СМИ, встречи с разными людьми дают материал для новых записей.
Не бросал слов на ветер
Начавшаяся несколько лет назад «битва за власть» набирает обороты. Как и следовало ожидать, наиболее сложной оказывается фаза выхода из оранжевой революции. Такое потрясение в условиях переходного общества, которое перегружено противоречиями, легко вызвать. Намного сложнее вернуться на мирные рельсы.
С проблемой выхода «из революции» столкнулась не только Украина, но и Грузия. Только что с трибуны ООН прозвучали слова лидера этой страны о втором этапе революции роз. Похожее происходит в некоторых других постсоциалистических странах.
Досрочные парламентские выборы могут состояться. Но начнется ли после этого конструктивная фаза в жизни общества? Честно говоря, сомневаюсь.
Страна никак не определится с экономической стратегией. Что думают о ней не только власть, но и главные участники политических баталий, мы не знаем. С их стороны это неуважение к обществу, хотя при случае от них можно услышать модные рассуждения о том, что судьбы государств определяются не только и даже не столько материальными ресурсами, сколько зарядом доверия в обществе, нравственной атмосферой в целом.
Первым документом, который я внес в украинский парламент в 1994 году, была рассчитанная на пять лет стратегия «Путем радикальных экономических реформ». Этот документ не только полностью отвечал моей предвыборной программе, но последовательно претворялся в жизнь. Меня можно обвинять в чем угодно, только не в том, что я хоть на шаг отошел от обещанной мною экономической политики. Я не бросал слов на ветер.
Но оставим эту тему историкам. Сегодня важно другое. Я не разделяю мнения о достаточной прочности нашей экономики.
Да, начиная с 2000 года, уже почти девять лет подряд (за исключением 2005-го) сохраняются достаточно высокие темпы роста. В 2000 г. ВВП Украины составлял немногим больше 31 млрд. долл., а в прошлом году — 140,5 млрд. В мировой практике это беспрецедентный рост. И что самое важное — за этими темпами стоит и принципиально новое качество развития. Украинская экономика обладает иммунитетом к политическим пертурбациям. Политики грызутся, а экономический караван движется своим курсом. По мне, это один из убедительных признаков того, что в стране действительно проведены фундаментальные рыночные преобразования. Государственно-административные начала остались в прошлом. В этом смысле нашу экономику можно с полным правом назвать современной.
Однако мир меняется с такой бешеной скоростью, что никто не имеет права на остановку, пусть только для того, чтобы перевести дух. Нынешний мировой кризис — это и свидетельство, и предвестник. Свидетельство скорости преобразований, предвестник очередного качественного рывка. По словам одного из высших экономических авторитетов Алена Гринспена, такое случается раз в сто лет. Бывший руководитель Федеральной резервной системы США знает, что говорит. Обращение Белого дома к конгрессу США о выделении 700 млрд. долл. для
предотвращения краха подтверждает его слова. Как это скажется на экономике Украины? Конечно, можно понять, почему молчат наши: президент, премьер-министр, председатель Национального банка. Но все-таки общество имеет право знать хоть что-то об их оценках ситуации применительно к Украине, о намерениях высшего руководства. Россия уже выделила полтора триллиона рублей на поддержку своей банковской системы. Или нам ничто не угрожает?
В странах Запада, прежде всего в США, воспроизводится ситуация Великой депрессии. Тогда кризис преодолевался путем сверхжесткого государственного регулирования. Идут разговоры о кризисе рыночного либерализма, то есть начал, на которых в последние десятилетия развивались мировые финансовые рынки. В ближайшее время мировое сообщество, очевидно, займется реанимацией принципов активного государственного регулирования. Это будет делаться не только для преодоления финансового кризиса, но и с оглядкой на опыт Китая, Индии и ряда других стран — мировых лидеров экономического роста.
Оптимальное сочетание экономической свободы с государственным вмешательством — эта задача не из тех, что решаются в ходе политических дрязг.
Лучше совсем не просыпаться
Некоторые спят и видят Украину без должности президента. Или с президентом, но — декоративным. На чем основано это желание? Иногда кажется: только на том, что этим господам не нравится нынешний президент. Или мешает…
Есть, конечно, и такие, кто ждет-не дождется чисто парламентской формы правления из идейных соображений. Думают, что тогда Украина станет, наконец, настоящей демократией.
Но давайте представим себе на минуту, что мы проснулись в стране, где нет президента. Пришли на Банковую, а там вместо президента с его секретариатом расположено какое-нибудь учреждение вроде банка. Что будет дальше?
У БЮТ и Партии регионов через день появилось бы сильное желание ввести в Украине двухпартийную систему. Отсечь всех, кто сегодня путается у них под ногами, а то и пытается играть какую-то самостоятельную роль. Власть и все приложения к власти делились бы отныне на двоих. Сегодня, после очередных выборов, большая доля досталась одним, завтра, после следующих выборов, — другим. Обе стороны состязаются не шутя, но обе довольны жизнью и друг другом. И все было бы хорошо, только такая двухпартийность будет совсем не той, что в Англии или США. Нужно ли кому-то объяснять, почему?
И делалось бы все под флагом стабильности.
Большинству украинских граждан при такой стабильности дышалось бы не легче, чем сейчас, а труднее. Короче: в Украине должен быть властный президент. Нам нужна сильная и культурная парламентско-президентская форма правления. Сможем ли мы, граждане, настоять на этом? Не знаю. Ну, в самом деле. Сегодня нам не нравится президент Ющенко — и мы упраздняем должность президента. Завтра нам понравится какой-нибудь Гущенко, захочется, чтобы он стал президентом… И что? Вернем в Конституцию эту должность?
От нас всего можно ожидать.
Надежда на крупный капитал
Экономисты уже не успевают отслеживать нарастающую концентрацию капиталов лидеров мировой экономики — международных корпораций. Темп умопомрачительный. Эти процессы начинаются и в мире постсоциализма, прежде всего в России. Финансовый кризис уже послужил заметным толчком. Пройдет несколько лет, и мы обнаружим, что вследствие кризиса позиции мирового финансового капитала укрепились на порядок! Мы не имеем права смотреть на происходящее глазами посторонних. Миттал Стилл уже контролирует производство почти 120 млн. тонн стали — в пять раз больше, чем все металлургические комбинаты Украины. Активы индийца существенно превышают бюджет нашей страны.
Что я хочу сказать? Построить украинскую экономику без крупного капитала — утопия. В нее уже не верят (если когда-нибудь верили) даже наши «прогрессивные социалисты», не говоря уже о коммунистах. Если мы хотим что-то значить на мировом рынке, сохранить свою экономическую независимость, государство должно всячески способствовать дальнейшей консолидации финансовых активов. Без концентрации национального капитала у нас просто нет будущего. Я знаю плюсы и минусы этой политики. О конструктивном взаимодействии власти и капитала легко говорить, но на деле здесь очень большие сложности и тонкости. Речь идет не только о чистой экономике. Капитал должен иметь свою долю прав и ответственности в социально-политической и внешнеэкономической сферах.
Моя утопия
Игра на культурно-исторической разнице между Западом и Юго-Востоком страны должна быть запрещена таким высшим судом, как суд общественного мнения. Я включаю сюда игру и на отношении к России. Набирать очки как на восхвалении, так и на осуждении этой страны должно быть запрещено. По крайней мере, в предвыборной агитации.
Понимаю, что это утопия. В демократическом обществе можно агитировать за все, что не запрещено законом. А демократический закон никогда не издаст таких запретов, за которые я ратую. И это правильно. Поэтому и мечтаю о другом суде — суде общественного мнения.
Трудности здесь огромные.
Читаю в «Украинской правде» (22 сентября с.г.) замечательную статью, в которой мои мысли — один к одному. Так мне кажется на первый взгляд. Автор называет бедолагами тех украинских интеллектуалов «прогрессивных взглядов», которые сокрушаются по поводу раскола Украины и не замечают «очевидного: гуманитарные инициативы президента Ющенко провоцируют дальнейший раскол страны, до предела обостряя конфронтацию между Западом и Востоком». Автор совершенно правильно говорит: «Необходимо сделать выбор: либо воздержаться от резких движений на ниве языка, истории, религии, либо смириться с прогрессирующим расколом государства».
Подписываюсь обеими руками!
«Экономический рост, развитие инфраструктуры, конкурентоспособность Украины на мировых рынках — в этом заинтересованы оба берега Днепра. И Львову, и Донецку необходимы верховенство закона, свобода слова, прозрачность власти, ибо каждый из нас может столкнуться с произволом чиновников, ущемлением личных прав и свобод. Востоку и Западу одинаково важен авторитет Украины в глобальном мире».
Подписываюсь, подписываюсь под каждым словом!
Но вот читаю — в этой же статье! — что среди «экстремальных условий», в которых нам приходится делать выбор… что бы вы думали? «Имперские амбиции соседней России»… И снова: «Когда агрессивный северный сосед ведет против Украины торговые войны, в убытке остаются и Донбасс, и Галичина».
Вот такими речами человек собрался объединять Украину. Это называется вынести за скобки самые болезненные, самые конфликтные темы…
Нас пугают
В написанной специально для украинцев статье министр иностранных дел России С.Лавров заявляет:
«Скажу прямо, вступление Украины в НАТО повлечет за собой глубокий кризис в российско-украинских отношениях. Этот кризис самым негативным образом скажется и на общеевропейской безопасности».
И т.д. и т.п.
Мне трудно избавляться от ощущения, что Украину пугают. Это ощущение переходит в полную уверенность, когда слушаешь политиков более низкого ранга, чем Лавров, когда следишь за российской пропагандой как в России, так и в Украине, где у нее полный простор.
Я против вступления Украины в НАТО. А пугать нас по-следствиями все-таки не надо. Это несолидно. В свое время я почему вычеркнул из нашей военной доктрины строку о намерении Украины быть принятой в НАТО? На саммите в Стамбуле все заладили про предстоящие президентские выборы — принялись учить, как их провести. Я встал и говорю: вижу, тут собрались говорить не про НАТО, а про наши выборы — мне это не интересно, считаю, что это разговор не по теме. Вернулся в Киев и вычеркнул ту строку.
Я не хочу в НАТО, но пугать нас, повторяю, не надо. Сами же говорите своим западным собеседникам, что вас пугать бесполезно. Точно так же бесполезно пугать и нас. Не надо, ребята. Не рисуйте картину страшного суда. Лучше предложите что-то, что нас объединяло бы при всех наших различиях, разногласиях, взаимных обидах, подозрениях и предрассудках. От этого нам с вами все равно не уклониться при любом повороте событий. Ведь вступление Украины в НАТО, если оно произойдет, будет, с моей точки зрения, ошибкой, но не концом света.
Первый шаг
Вспоминаю прошлогодние разговоры о необходимости широкой парламентской коалиции. Высказывалось мнение, что такая коалиция поможет преодолеть противоречия между Западом и Юго-Востоком страны. Витало подозрение, что как раз поэтому президент Ющенко втайне мечтает породнить «Нашу Украину» с Партией регионов. СМИ наполнялись сообщениями, что ведутся соответствующие закулисные переговоры.
Я высказывался за «ширку». Это слово придумали противники объединения бело-синих и оранжевых. В то же время я понимал, что «ширка» может быть только первым шагом к такому великому делу. Даже шажком…
Более того, мне была близка мысль, что дело вообще-то не в «ширке» самой по себе. Мы знаем сколько угодно стран, где широких коалиций нет, а национальное единство есть. Запомнилось соображение, которое высказал в разгар этих дискуссий Олесь Доний, известный оранжевый парламентарий и, по-моему, довольно объективный политолог.
«Думаю, — сказал он, — что симпатии избирателей не сильно связаны с теми мессиджами, что их выдают на людях политические партии. Для избирателей ПР не так уж было важно, что собирались говорить их лидеры. Выборы больше происходят между культурными проектами — украинокультурным и российскокультурным. Существует потребность выхода из этой культурной плоскости в более идеологическую».
Почему я обратил тогда внимание именно на эту мысль? Потому что у Дония прозвучали слова «идеологическая плоскость». Я вспомнил свою давнюю мечту о всеукраинской партии четко либерального направления. Приверженец либеральной идеологии из Львова и его единомышленник из Донецка не могут быть представителями разных «культурных проектов». Украиноязычие одного и русскоязычие другого не может помешать им быть «братьями по разуму». Как и коммунистам Львова и Донецка, но о тех я не говорю. Это у нас уже есть.
Пусть маленькая по количеству собираемых голосов, но настоящая, сплоченная и сильная, активная всеукраинская партия типа российского Союза правых сил могла бы сыграть очень важную роль. Население Юго-Востока и Запада страны увидело бы наглядный пример крепкого единства на идеологической почве. Эта партия была бы собранием «самых умных и образованных людей Украины». Так бы она позиционировалась, и это было бы не очень далеко от истины. Ведь легкомысленных и/или жаждущих успеха любой ценой — таких людей либеральная идея не привлекает. Соответствующий человеческий материал в Украине есть, но рассыпан по разным станам. Или гуляют каждый сам по себе, что вообще-то свойственно шибко умным и образованным. Здесь, видимо, и кроется причина.
Жалко. Очень жалко!
Оставаться впереди России!
Место Украины в мировом разделении труда будет зависеть от ее специализации.
Специализация может сложиться стихийно, и тогда — уж как повезет. Скорее всего, не очень... Лучше действовать сознательно.
В свое время я делал все, чтобы сохранить производственные структуры, которые приближаются к классу высокотехнологических. Для меня — человека, который имел прямое отношение к ракетно-космическому комплексу, это было важно с морально-психологической точки зрения. У нас и сегодня есть возможность двигаться вперед в этом направлении. Однако нужно быть прагматиками. В Украине есть машиностроение, металлургия, химия. Это все требует принципиального обновления. Я мечтаю о политике ускоренной и глубокой модернизации, о своеобразной реиндустриализации.
Страны Запада такого потенциала не имеют. Они его фактически ликвидировали. Их специализация — постиндустриальная продукция. Но в мире не сокращается, а напротив, растет спрос на продукцию индустриализма. Украина может хорошо зарабатывать на этом спросе.
Мы не знаем удержу в самокритике, а между тем в годы глубокого послесоветского кризиса нам удалось не только сохранить, а в известной мере модернизировать нашу индустрию. Тут у нас существенное преимущество перед Россией. Несмотря на все усилия, она не сумела направить свои сырьевые финансовые потоки в машиностроение. Однолинейность российской экономики продолжает углубляться. Это консервирует ее место в периферийной зоне глобального экономического пространства. В последнее время Кремль, правда, пытается исправить положение. Предпринимаются серьезные шаги. Приведут ли они к цели, покажет время. Во всяком случае, мы со своей стороны желаем им только успеха.
У нас же машиностроительные отрасли — лидеры экономического роста. Неуклонно повышается их доля в экспорте. Но темпы замедляются. Нужны новые импульсы. О внедрении энерго- и ресурсосберегающих технологий пора не только говорить. Этот процесс должно активно поддержать государство, в том числе инструментами фискальной политики.
Поразительно вообще-то… Я говорю о том, чтобы оставаться впереди России, но многие ли мои читатели хотя бы знают, что Украина пока опережает эту страну?
Строить для людей
Нынешний мировой продовольственный кризис — не циклическое явление. Цикличность — это когда закономерный спад естественным образом сменяется подъемом. В данном же случае возникла проблема, решение которой потребует длительного времени. Речь идет о десятках лет. У нас есть шанс с большой выгодой воспользоваться историческим случаем. Об этом уже заговорили и в правительстве, и на Банковой. Но какой толк? Воспроизводится сугубо советская модель поддержки АПК. Селу просто дают деньги. Без системных (в первую очередь рыночных) реформ это — как мертвому припарка. Мы это уже проходили. Колхозы-совхозы сидели на голодном пайке, но и то, что получали, превращалось там, грубо говоря, в навоз, не доходивший до полей. Вложения не подкреплялись частным интересом.
Уже не могу слышать болтовню наших противников «латифундизма». Ну, почему, спрашивается, концентрация земельных участков в руках эффективного собственника — это плохо? Разве аренда земли, которая нынче преобладает, лучше? Кто будет вкладывать серьезные деньги не в свою землю? Кто будет заботиться о развитии инфраструктуры на селе? Естественно, нужно следить, чтобы сельскохозяйственные угодья использовались по назначению. Но это не значит, что они должны вечно оставаться, по существу, ничейными. Начинается вон «рапсовая» экспансия. Это поведение временщиков. А со стороны государства это политика ничегонеделания. Она может обесценить наши черноземы.
Я не против существенного увеличения бюджетных ассигнований. Раньше у нас не было таких возможностей. Когда говорят «Политика — искусство возможного», то обычно имеют в виду сферу сугубо политических (властных) отношений. Но это касается и социально-экономических задач. Надо протягивать ножки по одежке. Попытки забегания вперед называются экономическим волюнтаризмом, административным диктатом, в наше время — популизмом. Сейчас кое-какие средства для села появились.
Однако строить там надо, в первую очередь, не свинарники и гаражи, а что-то для людей: жилье и «соцкультбыт». Мы никогда не станем страной, отвечающей европейским стандартам, при нынешнем уровне обустройства села. Не столицу и областные центры нужно накачивать бюджетными деньгами. Мегаполисы могут и должны сами зарабатывать на свое развитие.
Всплеск иждивенчества
Кому как, а мне послеоранжевые годы запомнятся как всплеск иждивенчества в стране.
После 1991 года принцип личной ответственности человека за свое благосостояние утверждался с огромным трудом — и вот все стало возвращаться на круги своя. Взялись реанимировать государственный патернализм. Я уже как-то писал, что великокняжеская социальная благотворительность за счет государственного бюджета есть форма политической коррупции. Для страны, которая по мировым стандартам входит лишь в когорту среднеразвитых, такая политика не просто бесперспективна. Она чрезвычайно опасна.
Трудно осуждать человека, радующегося внезапному повышению зарплаты или пенсии. Но кто-то должен все-таки призвать его задуматься, прежде чем отдавать свой голос за такую политику. Когда зарплата повышается за год на 30—35 процентов, то это по меньшей мере рискованно. Производительность труда не успевает за таким ростом. Деньги обесцениваются. Образуются перекосы в экономике — то, что называется структурными диспропорциями.
Где та политическая сила, которая пойдет на принципиальные изменения в структуре социальных расходов? От государственной социальной благотворительности — к государственным социальным инвестициям. Вот лозунг, который хотелось бы услышать от участников нынешних политических баталий. Мне кажется, люди поняли бы такой разговор. Вложения в человеческий капитал — это деньги на развитие образования, медицины и культуры. Что тут не понять?
Четыре года политических пертурбаций и бездумной раздачи денежных бумажек — это слишком большая, прежде всего психологическая нагрузка не только на человека, но и на экономику. Несмотря на определенный иммунитет, последствия могут быть печальными. Мировой финансовый кризис усиливает наши риски. На все это следует как-то реагировать. Но опять же: кто будет реагировать? Остается надеяться только на обновление личного состава украинской политики. Одним тасованием существующей колоды карт этого достичь невозможно.
Кого клевать?
Читаю (в газете «Зеркало недели», № 34), что Беларусь опередила Украину по темпам и качеству… рыночных реформ! Это — Беларусь батьки Лукашенко! Своим учителем она выбрала Нидерланды. Авторы доклада Всемирного банка считают белорусские реформы «достаточно системными и последовательными».
Читаю (в том же номере газеты), что и Азербайджан опередил Украину по темпам и качеству… рыночных реформ!
И не только Украину они опередили. Азербайджан и Беларусь вошли в первую четверку мировых лидеров по количеству реформ в области нормативно-правового регулирования условий ведения бизнеса. В этой четверке рядом с ними — Албания и Кыргызстан. Впереди всех в мире — Азербайджан.
В целом же по благоприятности рыночного климата среди стран Восточной Европы и Центральной Азии первые места занимают Грузия, страны Прибалтики и тот же Азербайджан.
Что касается Украины, то ей, как сообщает газета, «все сложнее выдерживать сравнение даже с пресловутым Гондурасом». Мы находимся в той части рейтинга, где «такие экзотические страны, как Мозамбик, Иран, Кабо-Верде, Мадагаскар, Суринам, Судан, Буркина-Фасо, Сенегал».
Что скажете, «ребяты-демократы»?!
Значит, демократия, по крайней мере, такая, какую устроили в Украине вы, не является той силой, которая автоматически обеспечивает рыночное реформирование?
Значит, оно, рыночное реформирование, действительно может быть вполне успешным при тех режимах, которые называются режимами плебисцитарной демократии, а то и просто — авторитарными и даже тоталитарными?
Правда, при определенных условиях.
Что же это за определенные условия?
Во-первых, жареный петух. Во-вторых, воля первого лица, обладающего достаточной реальной властью, чтобы: 1) сломить сопротивление одних, 2) воодушевить других, 3) проверить исполнение, 4) наказать саботажников и поощрить старательных.
Может ли появиться жареный петух в Украине оранжевых и бело-синих? Конечно, может. Но боюсь, что ему будет некого клевать. Лукашенко, Алиев, они из той категории правителей, которые говорят: «Государство — это я». Вернее, так чувствуют, а говорить как раз не говорят. Но все — от мала до велика — знают, что государство Беларусь — это Лукашенко, а государство Азербайджан — это Алиев-младший. И жареный петух не мечется в поисках того, кого пришла пора клюнуть. Он точно знает, где та голова, на которую надо спикировать.
Что скажете, «ребяты-демократы»?
Станете мне доказывать, что плебисцитарная демократия, авторитаризм, а тем более, тоталитаризм — это хуже, чем современная западноевропейская демократия? Я это без вас знаю. И еще надо посмотреть, кто из нас сможет это доказать более убедительно. Я жду от вас другого. Скажите мне, где среди вас та голова или те головы, которые жареному петуху есть смысл клевать?
В том-то и беда, что после Майдана никто, ни один человек из числа победителей не взялся за дело, засучив рукава. Из числа потерпевших поражение, впрочем, — тоже.
Почему? Я вам скажу. Потому что вы еще не вышли из того возраста, из того настроения, когда человек хочет и может обходиться без стимула, как в Древнем мире называли длинную палку, которой пахарь погонял быков. Вам еще нужен кто-то, кто стоял бы над вами, у кого болела бы голова за дело и который принимал бы решения.
С Майдана вы рассыпались каждый на свою «поляну», а не на государственную работу. Вот и летает по Украине жареный петух, не находя цели.