Очередь. Святой для советского человека атрибут. Выстоять в очереди - одновременно почетно и мучительно. Больше мучительно. Но только не тогда, когда речь идет об очереди в мавзолей.
9 марта 1953-го Москва встала. Об этом дне когда-то давно, в детстве, рассказывала мне моя бабушка, ведь в этот день в Москве хоронили Сталина. Сотни тысяч людей, остановленное движение, слезы, давка, сотни смертей - таков был итог похорон. Тогда я подумал, что, наверное, этот человек был чем-то вроде святого, раз столько людей рыдало и было готово умереть под ногами толпы.
И вот прошло 60 с лишним лет, а в Донецке по-прежнему "Говорит Москва…". По-прежнему Левитан. По-прежнему тысячи людей выстроились в одну длинную очередь от самой что ни на есть капиталистической гостиницы "Донбасс Палас", чтобы проститься с тем, кого по всем меркам здравого смысла можно назвать лишь военным преступником и убийцей. Но в Донецке этот человек - герой. Как 60 лет назад в Москве был героем и Сталин. Что ж, эра Хрущева еще впереди…
19 октября в театре оперы и балета в самом центре города хоронили Арсена Павлова, более известного под позывным "Моторола". Обстоятельства его жизни и смерти сегодня не так уж важны. Если взглянуть отвлеченно - погиб полевой командир, российский наемник, убивавший украинских военнопленных во время боев за аэропорт. Всего лишь один из сотен, кто приехал в Донбасс на сафари из соседней страны. Важно другое. То, во что превратился Донецк в этот день (даже при всей критичности к происходящему), говорит нам лишь об одном: поражение в Донбассе близко как никогда.
Прощальная церемония началась в 10 утра. Проходила она в центральном, Ворошиловском районе города, куда лично я добирался из соседнего с ним, Калининского. Но уже на остановке транспорта я увидел молодую пару и семью с девочкой лет десяти. Всех их объединяло одно: букет цветов с четным количеством гвоздик и траурная лента вокруг букета. Совпадением это вряд ли можно было назвать. Мы сели в один и тот же автобус и вышли на одной и той же остановке. И молодая пара, и семья, тут же поднялись вверх улицы и стали в конец очереди. Правда, тогда я еще не совсем понимал, что именно это за очередь, так как виднелся лишь ее хвост. Начинался он у отеля "Донбасс Палас", от которого до места прощальной церемонии было еще около 300 метров. Тогда я подумал, что это, возможно, очередной постановочный митинг - или что-то вроде того. Но стоило мне подняться к отелю, как посреди центральной улицы города я увидел около 1,5 тыс. чел., стоявших с траурными цветами в три-четыре ряда. Десятки - так же разрозненно - поднимались от остановки вверх. Шли старики, инвалиды-военные на костылях, дети с родителями - и все молча становились в тот хвост...
Откровенно говоря, за два с половиной года войны в Донецке я видел множество постановочных митингов. Но в этот раз все выглядело как-то не так. Во-первых, непривычной была тишина. Тысяча людей стоит и молчит. Это весьма впечатляет. Сам я выбрал место не в главной очереди, а сбоку от театра, поскольку не собирался заходить вовнутрь. Но и здесь небольшие группы людей преимущественно стояли молча и просто смотрели на само здание театра. И тут я увидел единственную женщину, которая плакала среди них, хотя до выноса тела оставалось еще полчаса. Она прикрывала лицо платком и вряд ли была подвержена истерии, так как слезы, аплодисменты и стоны начались, лишь когда вынесли труп.
Происходившее дальше было чем-то сродни эйфории "парада" 14-го, когда все с нетерпением ждали, когда же, наконец, проведут украинских бойцов. Только теперь ждали труп. Очередь начала таять, а вот улицы все больше заполнялись людьми. Кто были все эти люди? Что ж, это, пожалуй, главный вопрос. "ДНР" не была бы собой, если бы и здесь не задействовала административный ресурс. У здания по Артема, 97, где проводят свои пресс-конференции террористы, уже стояли несколько дежурных автобусов. Правда, часть из них была с табличками "Ростов" или "Москва". Но дело даже не в этом. На похороны "Моторолы" собрался весь "цвет нации": здесь были и донецкие чекисты, и боевики "Сомали", и известные военкоры, и "депутаты" с "правительством", и бритые крепкие парни на "Мерседесах", и русские неонацисты. Не приехал разве что Гиркин. Стоит всех их собрать, и уже выйдет несколько тысяч.
Говорят, в большом количестве свозили курсантов из военных училищ. Конечно, свозили. Но никто при этом не задается вопросом: а как они стали курсантами с нашивками "ВС ДНР"? Вряд ли их тоже "свезли". Студенты, снятые с пар… Часть из них шла, как по подиуму, проходя мимо гроба в театре: длинноногие девушки, которым явно было плевать. Но были и те, кто плакал у гроба. А вот комментарий коллег моей матери, которых также формально "свезли": "Отличный был воин. Жалко, что убили вот так".
После смерти "отличного воина" в первые сутки в Донецке была эйфория: подразделения боевиков рвались в бой, правда, лишь в социальных сетях. В самом городе усилили патрули, а горожане уже на следующий день ждали тотальных репрессий. Справедливости ради стоит отметить, что, в отличие от "убитых горем" военных и самого Захарченко, местные жители не слишком-то верят в версию "украинского следа", на который здесь списывают всех и вся. Каждый, кто хоть немного знаком с образом жизни "Моторолы", понимает, что из его дома создали почти неприступную крепость. И сделать в ней незаметно ворота в виде пластида в лифтовой шахте возможно только своим.
Но сути вопроса это все не меняет. В Донецке всегда - как и в Советском Союзе - личный авторитет превалировал над любой идеологией. Да, за "Моторолой" тянулся целый шлейф из имперской политики, флажков "Новороссии" и тел замученных им украинских бойцов. Но когда было здесь по-другому? Сталин? Ленин? Дзержинский? Путин? Вот те киты, на которых стоит "русскомирный" Донецк. Всех их здесь уважают, все они - "часть нашей истории". И террорист на их фоне выглядит не так уж гротескно. В конце концов, гранита для памятников в Донецке хватало всегда. Как и тех, кто будет рыдать возле шапки "спартанца".
И делать вид, что всех этих людей нет, - преступление. Не понимать, как сильно против нас работает время, как забирает его у нас "Минск", означает проигрывать эту войну прямо здесь и сейчас. Стоит уже прекратить мерить победу снарядами и начать измерять ее километрами тех, кто готов поклоняться царю. Гибридная война означает и гибридность победы, а в Донецке пока вовсю говорит лишь Москва.