Премьер Украины был зол. Минут десять понадобилось Евгению Марчуку, чтобы отойти от беседы с зам.министра финансов и настроиться на разговор с журналистом. Оказалось, что те 40 минут, на которые была задержана наша встреча, премьер выяснял, почему не было выполнено его распоряжение о первоочередности выплаты зарплат учителям. Общая задолженность государства «сеющим разумное, доброе, вечное» на сегодняшний день составила 14 трлн. карбованцев. Безусловно, всю задолженность целиком правительство погасить в одночасье не сможет. Но частично выплатить долг было необходимо, поскольку учителя уже начали отказываться принимать экзамены у выпускников... Вот и пришлось Евгению Марчуку лично перепроверять бюджетные траты и заниматься изысканием средств. В результате пришлось оттянуть выплату зарплаты некоторым бюджетным организациям, получавшим деньги с ощутимо большей регулярностью, нежели учителя, в том числе дополнительные 100 миллиардов в учительский кошелек поступили за счет урезания финансирования ремонта здания администрации Президента...
...Почти год назад 8 июня, в день подписания Конституционного соглашения, премьер-министром Украины был назначен Евгений Марчук. Тогда с этим назначением было связано большое количество надежд различных политических сил. Внутри страны Евгению Марчуку выдавались большие авансы, и, в основном, они объяснялись всеобщей убежденностью в максимальной информированности премьера о происходящем в государстве, связанной с предыдущей работой Евгения Марчука на посту председателя СБУ. По этой же причине к назначению генерала армии премьер-министром настороженно отнеслись на Западе. Однако время идет и коррективы вносятся. Уоррен Кристофер, посетивший этой весной Украину, сказал Марчуку, что был рад познакомиться с ним и лично убедиться в том, что он действительно настолько компетентен, как о нем говорят. Что же касается отношения внутри страны, то оно, пожалуй, серьезных изменений не претерпело, хотя об этом можно говорить исключительно в отношении премьер-министра, но не Кабинета, критика действий которого зачастую заслуженно нарастает, как снежный ком. Вместе с тем, многими отмечалось, что Евгений Марчук, вопреки прогнозам, не стал играть в публичную политику. Он не создал ни своей партии, ни даже своей команды. Он не был щедр на популистские афоризмы, он не скупал газеты и телекомпании, он почти никого не защищал и почти ни на кого не нападал. Сначала он разбирался в экономике страны, а потом, в силу определенных ему полномочий, пытался на нее влиять. По словам премьера, теперь он является одним из самых информированных и в экономике человеком.
Еще за день до встречи я планировала поговорить с Евгением Кирилловичем о результатах годичной работы на посту премьер-министра. Правда, в голове навязчиво крутилась мысль о том, что отмечать «день рождения» досрочно - дурная примета. Оказалось, предчувствия не обманули. Реальность внесла коррективы, и в результате речь пошла несколько о другом.
- В понедельник вечером информационные агентства УНИАН и «Интерфакс-Украина» передали цитату Леонида Кучмы следующего содержания: «Я предупредил всех на заседании Кабинета министров: если будет такая работа, как до сегодняшнего дня, такой Кабинет министров и министры стране не нужны». Не могли бы вы объяснить, что происходит? Чем вызвано столь резкое заявление?
- На прошедшем в понедельник заседании президиума Кабинета министров рассматривались принципиально важные для дальнейшего развития экономики и нашего государства вопросы. Утром накануне заседания я пригласил к себе двух вице-премьеров и трех министров и объявил им, что если к началу заседания президиума не будут подготовлены согласованные проекты, касающиеся разрешения вопроса платежного кризиса, наполнения доходной части бюджета и структурной перестройки угольной промышленности, то я поставлю вопрос перед Президентом об их увольнении. Подобная жесткость была вызвана тем, что заседание по этим вопросам предстояло провести в третий раз и необходимость конкретных решений, вызванная критической ситуацией с выплатой зарплат и пенсий, была налицо.
В результате состоялось деловое жесткое и эффективное заседание Кабинета министров, о чем и сказал в заключительном слове принимавший участие в нем Президент. Я внес предложение освободить от занимаемой должности председателя Государственного комитета по нефтяной, газовой и нефтеперерабатывающей промышленности Евгения Довжка за невыполнение доходной части бюджета. Кроме того, мною было рекомендовано объявить выговор в связи с той же проблемой министру машиностроения, ВПК и конверсии Валерию Малеву, министру промышленности Валерию Мазуру и министру сельского хозяйства и продовольствия Павлу Гайдуцкому. Предупреждены министр транспорта Иван Данькевич, а также министр угольной промышленности Сергей Поляков.
Видимо, находясь под впечатлением требовательного разговора, Леонид Данилович впоследствии на встрече с членами Ассоциации районных в городах Советов народных депутатов и сделал заявление, о котором вы спрашиваете. Правда, насколько я помню, упомянутые информационными агентствами высказывания Президента ни на заседании президиума Кабмина, ни после него не прозвучали.
- Для вас было такое заявление Президента неожиданностью?
- Когда я давал согласие на назначение меня премьер-министром, конечно же, отдавал себе отчет в том, что попадаю на такой период, который сулит мне лично немало сложностей. Я осознавал, что мне предстоит принимать большое количество необходимых, неизбежных и в то же время непопулярных решений, которые трусливо не принимались ранее. Среди таких шагов - приближение цены за газ к реальной, то есть повышение тарифов, коммунальных платежей. Я знал, что мне придется принимать эти решения, которые не вызовут восторга в обществе, а также в некоторых политических кругах. На все это я шел сознательно.
Начало на 1-й стр.
К критике я отношусь с вниманием и терпимостью. Мне понятны те справедливые и даже несправедливые замечания, которые звучат в адрес Кабинета Министров со стороны некоторых политических сил и просто отдельных граждан. Люди действительно живут плохо, не получая своевременно зарплат и пенсий. Далеко не все знают о глубинных причинах нынешнего положения в экономике и в обществе. При всей тяжести морального груза для меня было и есть нормальным наличие критических замечаний. Но когда в последнее время на фоне всего этого в адрес правительства (а значит и в мой адрес) периодически начали звучать схожие по тональности, не лишенные элементов популизма публичные обвинения типа тех, которые на днях процитировали информационные агентства... Я этого не ожидал. Удивительным является то, что Президент и на самом заседании и по его окончании сказал, что он доволен тем, как строго, по-деловому и конструктивно прошло заседание. Появление же после этого прямо противоположных оценок вызывает у меня много вопросов. Конечно, на такое отношение я не рассчитывал, соглашаясь год назад занять пост премьер-министра.
- В свое время многие обратили внимание на заявление Президента о существующем «диссидентстве в правительстве». Поскольку никто конкретно не был назван, то многие, предположив, что речь идет непосредственно о главе Кабинета министров, ждали реакции, но она не последовала. Не было ее и на появившееся позже заявление о том, что «с правительством проведена последняя воспитательная работа». Совпадение по времени столь резких оценок союзников от исполнительной власти и левых радикалов в парламенте некоторыми аналитиками было расценено как сигнал к возможной «сдаче» правительства в разгар предреферендумного торга. Как вы считаете, может ли пятое украинское правительство традиционно стать жертвой?
- Я не исключаю возможность попытки использовать правительство как разменную карту в политической игре. Сброс правительства под танк политической конъюнктуры применялся уже неоднократно в нашей новейшей истории. Мы хорошо это знаем и помним. Налицо драматические последствия таких приемов. Но я думаю, что в этот раз так не получится. Попытка-то, безусловно, может быть сделана, но просто так провернуть дело - не получится.
- Почему?
- В силу разных обстоятельств, которые я пока не буду раскрывать.
- За этот год случались ситуации, при которых вы были готовы к тому, чтобы подать в отставку?
- Нет, такого желания у меня никогда не появлялось.
- А почему за все время работы на посту премьер-министра вы ни разу не обращались за дополнительными полномочиями? Вам что, хватает существующих?
- Я не просил дополнительных полномочий не потому, что мне хватает или не хватает нынешних. Предоставление любых полномочий ничего бы не дало без изменения всей структуры функционирования власти, особенно в том виде, в котором сейчас это происходит. Если я узнаю о том, что Георгий Филипчук назначен и.о. главы Черновицкой областной госадминистрации по радио, то этот факт говорит сам за себя...
- Многими отмечается, что вы самоустранились от публичной политики, ушли в экономику и, что примечательно, не принимали активного участия в конституционном процессе. Почему?
- Да, действительно. Я сознательно от публичной, разговорной политики несколько отошел. Я сделал это, руководствуясь рядом причин. За это время я убедился, что так называемая «чистая политика» отбирает колоссальное количество времени, обкрадывая тем самым непосредственную практическую работу. То же самое можно сказать и о депутатах - членах правительства. Ведь работы действительно невпроворот. Например, сегодня рабочий день начался с 7.30. Традиционно министр финансов, а потом министр экономики докладывали о положении дел в бюджете, с выплатой зарплат, пенсий, стипендий. Сами понимаете, насколько эти вопросы непросты для решений. С вице-премьером Кинахом обсуждали проблемы машиностроительного комплекса. Принято решение, касающееся, в частности, загрузки такого гиганта, как Харьковский завод им.Малышева.
Около двух часов потребовалось, чтобы рассмотреть не менее сложные проекты распорядительных документов. Они касались крупных общегосударственных проблем экономического характера, жизни регионов, отдельных городов. Проблемы приватизации, финансирования целевых программ, к примеру, создания отечественного зерноуборочного комбайна.
В общей сложности приняты решения более чем по 30 вопросам, подписан ряд распорядительных документов. А на часах - всего лишь 10.30 утра. Объем вопросов, требующих решения, таков, что уйти раньше 11 часов вечера не удается. Правда, я никогда не говорил об этом, так как считаю, что это обычная работа и делать пропагандистский шум в средствах массовой информации не считаю нужным. Я точно знаю, что людей тошнит от демонстрации бесконечных совещаний и приемов - им значительно важнее результат.
Но есть и другая причина некоторой политической отстраненности. По роду своих прежних занятий и занимаемых постов я знал, что политике в значительной степени присущ цинизм, но такого его количества, которое влилось в публичную политику в последнее время, у нас в стране не было давно, очень давно. К сожалению, у нас очень мало благородства в отношениях политиков.
- Если позволите, уточняющий вопрос. Что вы называете цинизмом в политике?
- Это когда сознательно говорится одно, делается другое, а замышляется третье.
Я действительно считаю, что для члена Кабинета министров и в том числе для премьера самой лучшей политикой является выполнение его прямых обязанностей.
Что же касается участия в конституционном процессе, то в разговорной форме, в обсуждении проекта я действительно почти не участвовал. Однако свою позицию обозначил несколько раз публично, и она заключалась в том, что новая Конституция нам, безусловно, очень нужна. Другое дело, что я не втягивался в «одобрямсные» оценки. Поскольку, воспринимая проект как таковой, я видел в нем очень много моментов, которым еще предстояло эволюционировать. Процесс обсуждения и в парламенте, и в обществе, и в средствах массовой информации показал, что желаемый проект далеко не совершенен, и из этого не нужно делать никакой драмы и трагедии. Обратите внимание, что и Президент пошел на многие компромиссы. Причем среди вопросов, где Президент, как я считаю, совершенно правильно пошел на некоторые уступки, были, казалось бы, незыблемые принципиальные моменты. А теперь представьте, как бы выглядела поспешность первичной позиции в сочетании с теми изменениями, которые проект претерпел на сегодняшний день?
Поверьте, я прочувствовал, насколько плохо то, что у нас нет Конституции и в политическом, и особенно в экономическом смыслах. В политическом я могу привести в качестве примера такой аспект: нарастание центробежных напряжений в Украине. И я имею в виду не только Крым, это нарастание происходит по другим линиям и этажам. Противоречия, образующиеся сегодня между Киевом и регионами, как бы кому ни неприятно было об этом слышать, нарастают. И если Конституция не будет принята, то на одном ручном импровизационном управлении этот процесс утихомирить будет крайне тяжело.
В экономическом смысле отсутствие Конституции влечет за собой пласт тяжелейших проблем. Один лишь вопрос: собственность и гражданин. Это вопрос базовый, и поставить точки над «i» может в нем лишь Конституция. Эти высокие формулы я заземлю одним показателем: за прошлый год в Украину пришло несколько сот миллионов долларов инвестиций, в Польшу - около четырех миллиардов. И в Словакию - значительно больше чем в Украину. Двумя основными тормозами на пути инвестиций в Украину являются нерешенность вопроса «гражданин и собственность», а также отсутствие Конституции. Все остальное, налоговая, страховая политика, - вторично, третично...
Я мог бы привести еще огромное количество примеров экономической необходимости наличия Конституции. И конечно же, когда появится окончательный проект, как продукт компромисса, то я буду самым активным образом участвовать в его обсуждении, шлифовке, популяризации его в обществе. Я буду это делать несмотря на то, что прекрасно понимаю - завершение конституционного процесса принятием Конституции может повлечь за собой практически одновременную отставку правительства и меня как премьер-министра.
Конституция нам необходима, но не любыми средствами, не любой ценой. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы процесс принятия Конституции вместо фактора общенационального единения превратился в генератор мощнейшей дестабилизации обстановки в обществе.
- Многие говорят о неизбежности социальных взрывов в нашем государстве. Как по вашему мнению, возможно ли это? Если да, то где и когда?
- Словосочетание «социальный взрыв» само по себе является символом хаоса и предполагает жертвы. Взрыв он и есть взрыв. Я считаю, что несмотря на всю остроту сложившейся ситуации (невыплата зарплат, пенсий) социального взрыва в Украине не будет. Эту «возможность» мы уже оставили за чертой, которую перешагнули. Кроме того, народом Украины, уверен, хорошо осмыслены последствия гражданских конфликтов у наших соседей. Конечно, мне бы очень не хотелось и нужно все сделать для того, чтобы этого не произошло, но все же нельзя исключить возможность возникновения какого-то локального конфликта, который может вспыхнуть на бытовой или социальной основе. Необходимо учитывать высокий уровень политизации общества, довольно сложные экономические условия и значительное количество политических охотников за «спусковым крючком», которые, поймав эпизод, постараются придать ему политическую окраску. Но это уже будет называться провокацией, злонамеренными действиями и спекуляцией на болезнях, боли и тяжелом драматическом этапе развития нашего общества, нашей страны.
- А вам известны люди, которые могут нажать на «красную кнопку»? Или место, где это может произойти?
- Когда общая ситуация - и социальная, и политическая - имеет высокий уровень политической гипертонии, то рвануть может в любом месте и прорыв этот может получить широкий резонанс. Поэтому я бы не выделял отдельно какой-то регион. Хотя, конечно, по идее, в первую очередь я должен был бы назвать Крым, Донбасс, но все может случиться в совершенно ином месте, на которое не указывают никакие политические прогнозы. Безусловно, в подобных случаях речь должна идти об ответственности всех должностных лиц, которые находятся на государственной службе, и ответственность их состоит прежде всего в отношении к людям. Поскольку, на мой взгляд, самое большое количество «политического динамита» заложено в бюрократическом отношении к людям, к их проблемам. Очень часто, встречаясь с избирателями, а также с людьми здесь, в Киеве, мне приходится слышать о грубом, бюрократически черством отношении к ним как на местах, так и в столице. Такое отношение может вполне реально послужить пусковым механизмом нестабильности, а кроме того, это и есть одно из проявлений цинизма, о котором я говорил раньше.
- Евгений Кириллович, на днях вы дали поручение о сопровождении правоохранительными и контрольными государственными органами процесса приватизации и подготовки к ней на ряде стратегически важных для Украины объектов. Наивно было бы спрашивать, чем это вызвано. Но все же хотелось бы услышать причины, которыми вы руководствовались, отдавая такое распоряжение.
- Сейчас Украина вплотную подошла к большой приватизации. Речь идет о тех крупных объектах, которые имеют не только важное стратегическое значение, но и тех, которые сейчас являются или могут быть высокоприбыльными. Иными словами, речь идет об очень сладких кусках промышленного пирога. То есть мы приступаем к тому, что и называется большим переделом собственности. Из опыта стран, проходивших через приватизацию, известно, что этот большой передел сопровождается злоупотреблениями; он тесно связан с большой активизацией криминалитета. Ведь криминалитет понимает, что через приватизацию можно отмыть самые грязные и большие деньги.
У нас есть достоверная информация о том, как некоторые транснациональные компании приватизировали у наших соседей крупные стратегически важные предприятия и за год-два они, выжимая из этих предприятий все, что можно, доводят до ручки основные фонды, затем производство закрывают. Тем самым убирая конкурента с международного рынка. Сейчас подобные бизнесмены зарятся на украинские предприятия, производящие высоколиквидную экспортноспособную продукцию. Прежде всего это предприятия химической и металлургической промышленности. Как раз именно сейчас мы и подошли к приватизации этих крупнейших предприятий, которые находятся либо в аренде, либо частично приватизированы, либо пока еще полностью являются государственными. К последним, например, относится Одесский припортовый завод. Как бы кому не хотелось его побыстрее приватизировать, я убежден, что пока с этим торопиться не стоит, ибо завод прибылен и сейчас. А в будущем, посмотрим.
Вот почему только методами работы контрольно-ревизионных и налоговой служб держать процесс под контролем невозможно. В процессе уже участвуют международные группировки, в том числе имеющие, скажем мягко, причастность к криминальному капиталу.
- Объектами особого внимания являются только перечисленные в информации пресс-секретаря премьера Николаевский глиноземный, Одесский припортовый, «Азовсталь» и Никопольский ферросплавный?
- Конечно, нет. Это касается большого числа крупных предприятий химии, металлургии. Пристального внимания требуют и объекты развитой у нас цементной промышленности. В этот перечень входят приватизируемые электростанции, например Дарницкая ТЭЦ, и ряд других предприятий. И здесь проявились интересы таких личностей, из таких сфер!..
- А вы не могли бы назвать фамилии этих людей?
- Всему свое время. Дело в том, что процесс «черной» приватизации формально может быть обставлен совершенно законно. По форме не придерешься, а по существу подставная фирма крупного, криминально-теневого капитала, «прикупив» инвентаризационно-оценочную комиссию, руководителей предприятия, задобрив коллектив, а также пробравшись и в киевские институции, которые этим занимаются, все устроит «законно». Такие попытки уже имеют место. И поэтому без специальных служб обеспечить полностью прозрачность и законность приватизационных процессов невозможно. Здесь должны работать очень серьезные профессионалы и работать не в одиночку, а сотрудничая со спецслужбами зарубежных государств.
- Евгений Кириллович, обеспечение энергоносителями - это одна из самых больных точек украинской экономики. Многих удивляет, почему вы не занимаетесь вплотную вершением газовой политики в стране?
- Этими вопросами занимается первый вице-премьер Павел Иванович Лазаренко. К тому же, согласно распоряжению Президента, он отвечает за взаиморасчеты с Россией. А как известно, газовый компонент является определяющим в торгово-экономических отношениях с Российской Федерацией.
- Но вы довольны тем, как осуществляется газовая политика внутри страны?
- Конечно, довольным здесь быть нельзя, поскольку проблем очень много и по платежам, и по организации функционирования всей системы. В конечном итоге газовый вопрос загоняет в тело экономики, в бюджет значительное количество проблем-гвоздей и, в результате, многими из них приходится заниматься мне.
- Назначение экс-вице-спикера Олега Демина на пост главы Харьковской облгосадминистрации скорее всего в Верховном Совете будет использовано как повод для пересмотра всей верхушки парламента. Многими в кулуарах среди возможных кандидатур на кресло № 1 в парламенте называется и ваша фамилия. Возможен ли такой поворот в вашей карьере?
- Нет. Это не входило и не входит в мои планы.
- У нас в стране очень много говорят о реформах. А еще больше говорят о том, что на самом деле они не идут...
- Для меня действие по реформированию экономики связано с экономической «библией», а именно с утвержденной Верховным Советом программой деятельности Кабинета министров, которая предполагает целый ряд мероприятий по реформированию финансово-бюджетной, платежной, налоговой, денежно-кредитной, ценовой, структурной и промышленной, аграрной и социальной политики. Предусмотренное реформирование идет также в страховой сфере, антимонопольной, предпринимательской и других. Это все и есть составляющие реформирования экономики. Осуществление этого глобального проекта происходит в запланированной последовательности при четко существующей системе подготовки документов законопроектов, разработки и внедрения механизмов, их реализации. 90% из всего запланированного на сегодняшний день - выполнено. Однако нужно помнить, что результаты и изменения такая работа дает, как правило, через несколько лет. Так, чтобы сразу - чудес не бывает.
Поэтому я не могу согласиться с тем, что экономика не реформируется. Другое дело, кому-то может показаться, что этот процесс идет медленно или не так, как хотелось бы. Я и сам далеко не всем доволен. Но кто может сказать точно, на самом деле все выполняется слишком медленно или наоборот слишком быстро? Откровенно говоря, те проблемы, которые мы сейчас имеем с зарплатами, социальными неплатежами, в определенной мере зависят от скорости проведения реформ: кое-что от замедления, а кое-что и от излишнего ускорения. Дело в том, что либерализация цен, в том числе, например, и на уголь, была произведена в недостаточно оправданном быстром темпе. Цены рванули чрезвычайно быстро и повлекли за собой резкое снижение жизненного уровня населения. В принципе, на начальном этапе имел место целый ряд романтических мер, которые повлекли вполне конкретные негативные последствия для всей экономики.
- Иными словами, вы в определенной степени поддерживаете высказанную год назад Президентом идею коррекции реформ?
- Коррекция реформ должна производиться постоянно. Экономика - это живой организм, и невозможно, чтобы врач один раз назначил лечение и ушел навсегда. Приходить к больному нужно каждый день и, в зависимости от состояния, уточнять схему лечения. Вопрос в другом. Есть магистральное направление, то есть русло, перебросом которого, конечно же, не стоит заниматься. А есть всевозможные ответвления, рукава и течения, корректировать которые иногда просто необходимо. Есть процессы необратимые, остановить которые уже невозможно, как невозможна, например, экспроприация, деприватизация, возвращение старых структур и методов руководства в экономике или отдаление человека от собственности. А что касается глубины тех или иных изменений, сопоставления их с уровнем жизни, то тут нужно очень четко следить, чтобы темпы реформ не опередили черту социальной терпимости и не оставили ее позади. Поскольку, если эта черта разорвется, то все сделанное, как вакуумом, втянет назад. Поэтому коррекция должна быть всегда, однако нужно помнить, что хирург, конечно же, должен жалеть пациента, но при этом у него не должна дрожать рука.
- Довольны ли вы работой экономического блока как в правительстве, так и в целом во всей системе государственной власти?
- У меня есть чувство неудовлетворенности от работы нашего экономического блока. С одной стороны, природа проблем, которые нам приходится решать, предполагает наличие различных взглядов, и к этому я отношусь нормально. Они уместны на этапе подготовки документов, на этапе дискуссий. Но когда по сложным доктринальным, актуальным вопросам, которые правительство должно решать немедленно, в экономическом блоке нет принципиального единства, то это очень сильно мешает работе.
- Известно, что у нас каждый экономист (макро- и микро-) представляет свою, отдельно взятую школу. Две-три таких школы имеются в администрации Президента, три-четыре - в Кабинете министров и еще несколько в лице председателей экономических комиссий парламента. И мне кажется, что ничего не делается для того, чтобы найти общий знаменатель для всех специалистов. Наоборот, несложно предположить, что с приходом Владимира Ланового на пост советника Президента по макроэкономическим вопросам его трения с Виктором Пинзеником разрастутся опять. При известном уровне амбиций и бескомпромиссности работа экономического блока, как мне кажется, во многом сводится не к практической работе, а к перебранкам и интригам. У вас нет такого впечатления?
- Что касается наличия нескольких экономических центров, то в этом не было бы большой беды, если бы дискуссии ограничивались уровнем проработки вопросов. Опасность не в том, что в разных местах работают разные люди с разными взглядами. Негатив заключается в тех случаях, когда эти «разные» в конкретных ситуациях либо блокируют, либо нейтрализуют друг друга. В результате необходимое сегодня или в крайнем случае завтра решение либо не принимается, либо деформируется до неузнаваемости, либо откладывается на неопределенное время. Не редки ситуации, когда мне, как премьер-министру, волевым порядком приходится, как у нас говорят, через колено, принимать решение при том, что один вице-премьер это решение поддерживает, а другой наоборот выступает против. Я не исключаю, что иногда бывали и ошибочные решения, но в большинстве случаев, уверен, конечный продукт из Кабинета министров выходил верным.
- Если бы у вас была возможность самостоятельно формировать Кабинет министров, то вы бы полностью оставили ныне существующий экономический блок?
- Нет.
- А какую часть его вы бы забрали с собой?
- Треть.
- Почему вас перестали приглашать на регулярные совещания министров-силовиков, проходящие у Президента?
- А откуда вам это известно?
- Есть источники.
- Если позволите, я оставлю этот вопрос без комментариев.
- Какими вам видятся основные «стратегические» опасности на данном этапе развития Украины?
- Мне кажется, главное - не поддаться соблазну простых решений, не повторить ошибок отступлений прошлых лет, иметь мужество говорить людям правду, все как есть, не давать легковесных обещаний, не втянуться в междоусобицы, что в нашей истории бывало и, как правило, заканчивалось печально для народа и государства.