Ни взрыв в польском туристическом автобусе, ни смена главы правительства не встали на пути польского президента Анджея Дуды в Украину. Ему было что сказать Петру Порошенко, равно как и украинскому президенту - своему польскому коллеге: двусторонние отношения нынче переживают непростые времена.
В Киеве и Варшаве осознают возникшую проблему. Как и то, что от этой ситуации в выигрыше Москва. Однако украинское и польское видение разрешения проблемы серьезно различаются. И потому встреча в Харькове оставила двойственное впечатление. Чтобы понять, почему так, необходимо прояснить природу конфликта.
Причины обостряющегося кризиса двусторонних отношений, с одной стороны, кроются в пересмотре украинским истеблишментом роли Польши как "моста" между Украиной и ЕС. С другой - в геополитических амбициях Варшавы, стремящейся усилить свои позиции в Европе, и в отказе ее от "доктрины Гедройца", последние четверть века являвшейся основой польской политики в отношении Киева.
Напомним, что в общих чертах "доктрина Гедройца" заключается в том, что поляки признают свои послевоенные границы и отказываются от планов вернуть Вильно, Гродно, Львов. Польша, как более сильное государство, поддерживает независимость Украины, Беларуси и Литвы и способствует интеграции этих стран в западную цивилизацию. В результате Варшава получает надежный буфер, отделяющий Польшу от России.
Внешним проявлением кризиса стала публичная критика Варшавой политики национальной памяти Украины. В польском обществе существует консенсус в отношении событий на Волыни в 1943 г. - это "геноцид поляков", учиненный украинскими националистами. Поляки не приемлют того, что в современном украинском обществе черно-красные знамена, Бандера и Шухевич - символы борьбы за независимость. Для них УПА, ОУН и их лидеры - олицетворение преступлений против человечества.
Подобные настроения доминируют в польском обществе, для которого позиция Киева - оскорбление национальных чувств. Точно также поляков возмущает и надпись на недавно открытом мемориальном комплексе в честь погибших стрельцов Карпатской Украины на Верецком перевале, в которой Польша названа оккупантом.
Судя по всему, полякам сложно представить, что у украинцев могут быть свои герои, а трактовка исторических событий - отличающаяся от польской. И говоря о "польской чувствительности" к вопросам исторической памяти, в Варшаве почему-то отказывают в этой чувствительности нам, украинцам.
Но главная проблема заключается не в различиях трактовки политиками и обществом событий в истории Украины и Польши, а в том, что правящая партия "Право и справедливость" поставила настоящее и будущее украино-польских отношений в зависимость от принятия или отрицания Киевом польской трактовки исторической памяти. А это уже неприемлемо для украинцев, живущих в эпоху становления украинского государства и формирования украинской идентичности.
В последние месяцы кризис в двусторонних отношениях только обострился. Этому способствовало несколько событий.
Так, в Польше очень болезненно восприняли временный запрет Украинского института национальной памяти на проведение поляками поисковых и эксгумационных работ в Украине. Данное решение УИНП стало реакцией на демонтаж украинских памятников на территории Польши. В частности, в польском селе Грушовичи, где местные власти разобрали памятник воинам УПА.
Еще одним фактором, способствовавшим обострению украино-польских отношений, стали "черные списки" обеих стран, пополняющиеся по мере того, как усугубляется конфликт в двусторонних отношениях.
Кризис пока еще не накалился до температуры украинско-венгерского, когда Будапешт грозит заблокировать интеграцию Украины в ЕС и НАТО, если не будет изменен закон об образовании. Однако тональность заявлений польских политиков не может не вызывать тревогу в Украине.
В частности, глава польского МИДа Витольд Ващиковский, заявил, что Варшава наложит вето на потенциальное вступление Украины в ЕС, если не будут решены исторические вопросы и вопросы прав национальных меньшинств. А Анджей Дуда ранее говорил о том, что считает неприемлемым, чтобы люди с антипольскими взглядами занимали важные места в украинской политике, и ждет от президента Порошенко исправления этой ситуации.
Не прошли мимо внимания украинских политиков, дипломатов, экспертов и слова главы политического кабинета польского МИДа Яна Париса, заявившего, что Украина нуждается в Польше, а вот Польша без Украины и сама справится. Позже польское внешнеполитическое ведомство заявило, что слова его сотрудника были вырваны из контекста.
Пока эмоциональная и жесткая риторика по вопросам исторической памяти не оказывает существенного влияния на практическое сотрудничество двух стран. Варшава, следуя формуле "мы будем помогать, но и будем требовать", и далее поддерживает территориальную целостность Украины, занимает твердую позицию по вопросам санкций в отношении России и является активным лоббистом украинских интересов в ЕС и НАТО.
Очевидно, что многие заявления представителей правящей партии ориентированы на внутреннего потребителя - правый электорат, для которого неприемлема героизация в Украине "тех, кто убивал мирных поляков на Волыни и Восточной Галичине". Но это не успокаивает Киев, поскольку подобные заявления лишь накаляют ситуацию, разжигая антиукраинские настроения в польском обществе. Это важно с точки зрения не только сотрудничества государств, но и безопасности миллионов украинцев, находящихся в Польше.
Отставка же Беаты Шидло с поста премьер-министра не приведет к кардинальному изменению политики Варшавы в отношении Киева. Утвержденное на днях правительство Матеуша Моравецкого будет продолжать политику кабинета Шидло в украинском вопросе. О чем уже заявил и сам Моравецкий.
По его словам, отношения с Украиной необходимо строить на исторической правде, а такие события, как "геноцид на Волыни", забывать нельзя. Одновременно Моравецкий заявляет, что Польша хочет вернуться к подлинному стратегическому партнерству с восточными партнерами, в частности с Украиной, Литвой и Грузией, и придать ему новое качество.
Впрочем, наследием правительства Шидло стало ухудшение отношений Польши не только с Украиной, но и с Евросоюзом. Собственно говоря, одной из причин смены премьер-министра стало стремление лидера ПиС Ярослава Качинского (этого неофициального правителя Польши) восстановить взаимодействие с европейскими институтами (в т.ч. и в вопросе переговоров о новой бюджетной перспективе), а также сконцентрироваться на подготовке к выборам - местным (в 2018 г.), парламентским и европарламентским (в 2019-м), президентским (в 2020-м).
Любопытно, что свой пост министра иностранных дел в новом кабинете сохранил и Витольд Ващиковский, сделавший в преддверии возможной отставки ряд резких заявлений в адрес Украины. Как сохранили свои посты и остальные члены правительства Шидло. Польские политологи объясняют это тем, что ключевые игроки в ПиС пока не сумели договориться и решили кардинально переформатировать правительство уже после Нового года.
На таком фоне и состоялась встреча двух президентов в день апостола Андрея. Но поскольку политика национальной памяти - главная тема переговоров, на второй план отступило то, что Польша с января 2018 г. станет непостоянным членом Совета Безопасности ООН: в этом качестве Варшава собирается принимать активное участие в урегулировании ситуации в Донбассе.
Но помог ли святой найти президентам взаимопонимание? К чему они пришли в результате "долгого и непростого разговора"?
Наивно было бы ожидать, что в Харькове Порошенко и Дуда решат проблему. Да в Киеве и не питали иллюзий, что представители польской власти перестанут использовать жесткую риторику в контексте политики исторической памяти. И, тем не менее, надеялись, что визит Дуды позволит погасить эмоции и согласовать определенный алгоритм дальнейшего взаимодействия двух стран.
С точки зрения Киева результаты переговоров оказались неоднозначными.
В чем-то ожидания украинской дипломатии оправдались. Играя роль "доброго полицейского", Анджей Дуда декларировал, что проблемные вопросы нужно решать "в духе добрососедства"; призывал сократить черный список лиц, невъездных в обе страны; говорил, что необходимо возобновить разрешение на эксгумацию и перезахоронение останков похороненных в ХХ в. поляков на территории Украины и украинцев - в Польше; заявлял, что с болью воспринимает любые акты вандализма в отношении памятников.
Вот в вопросе восстановления памятников и стоит обратить внимание на нюансы позиции польского президента: "Призываем не делать шагов к очередным увековечиваниям, которые опираются на непроверенные научные выводы, без проведения исторических исследований, эксгумации увековеченных людей". По мнению Дуды, прежде чем восстанавливать памятники, "сначала надо провести всю необходимую работу: установить лиц, которые похоронены, даты их смерти, а уж тогда переходить к увековечению".
Порошенко публично не отреагировал на слова своего коллеги. Или это предложение польской стороны стало частью новых "харьковских договоренностей"? Для украинцев же идея Дуды означает серьезное усложнение в работе, поскольку очень трудно провести подобную идентификацию, учитывая особенности того, как погибали украинцы и поляки в сороковые годы.
Но для поляков главным результатом харьковской встречи стало согласие президентов создать комиссию для решения исторических конфликтов между двумя странами, которую должны возглавить украинский и польский вице-премьеры - Павел Розенко и Петр Глинский.
Поляки уже давно добивались, чтобы переговоры по перезахоронению и памятникам были выведены на политический уровень. А историки - прежде всего Святослав Шеремет (ответственный секретарь Государственной межведомственной комиссии по делам увековечения памяти участников антитеррористической операции, жертв войны и политических репрессий) и Владимир Вятрович (директор УИНП), которых в Варшаве считают ответственными за "антипольскую политику", - лишь играли роль консультантов.
Не удивительно, что польская сторона, судя по комментариям главы канцелярии президента Польши Кшиштофа Щерского, более чем довольна результатами "мужского разговора с президентом Порошенко". По словам Щерского, визит Дуды показал "нашу волю к диалогу и решимость в отстаивании наших аргументов".
Создание министерской комиссии - серьезная уступка со стороны украинского президента. Возможно, это необходимая плата за налаживание диалога, в ходе которого в Варшаве осознали бы неизбежность процессов, происходящих в Украине в сфере политики национальной памяти. Однако в диалоге нужны двое. Иначе он быстро превращается в менторский монолог о "ценности партнерства". А политические уступки ведут к новому витку кризиса.