«Война — веселая штука!» — сказал когда-то Юрий Никулин, делясь воспоминаниями о фронтовом опыте. Остался живым после боя — радость. Захватили трофеи — шнапс и консервы — праздник. Он прошел войну и имел полное право на эти слова.
Причиной такого отношения к военным действиям, по-видимому, было не особое восприятие жизни профессиональным комиком, а защитная функция человеческого организма приспосабливаться даже к самым суровым условиям, позволяющая выжить и сохранить психическое здоровье.
Мне лично повезло в том, что за 20 лет военной службы не пришлось воевать. Поэтому не могу подтвердить, насколько это весело. Но я видел войну и ее последствия собственными глазами: в бывшей Югославии, в Сьерра-Леоне, в Конго.
Август 2009 года
Грузия обвиняет Россию в очередной провокации — незаконном перемещении блокпостов на грузинскую территорию. Россия обвиняет Грузию в гранатометных обстрелах территории Южной Осетии и угрожает готовностью к «надлежащему» ответу. Обе стороны накануне годовщины августовской войны 2008 г. вновь обмениваются ударами — пока что преимущественно информационными. На экранах снова генерал Ноговицын. Дежавю.
Прошлогодний вооруженный конфликт на Северном Кавказе стал, без преувеличения, шоком для мировой общественности, несмотря на тот факт, что он не был полной неожиданностью.
Хронология событий, взаимных провокаций, предшествовавших ракетному обстрелу Цхинвали в ночь с 7 на 8 августа 2008 г., ставит под сомнение искренность заявлений российской стороны о вероломности и неожиданности нападения. Не могли не понимать и на Западе, что при такой интенсивности словесных и огнестрельных вспышек неминуемо грянет гром с «Градом». Ситуация напоминала Воронью слободку, которая просто не могла не вспыхнуть. Все знали о бабушке, которая пользовалась открытым огнем на антресолях. Возможности космической разведки позволяют наблюдать в режиме реального времени «игру с огнем», особенно, когда она происходит с участием объектов, значительно больших, чем спичечный коробок. Масштабные военные маневры, сосредоточение военных контингентов с обеих сторон не оставляли сомнений в серьезности намерений.
Кратковременный, абсурдный по своей жестокости и бесперспективности конфликт!
У войны, несмотря на все ее жестокие реалии, человеческие страдания, материальные потери, есть по крайней мере одно положительное последствие — после войны наступает мир. Но не всегда и не навсегда.
Почему же не наступил мир в Грузии ни после первой (1991—1992 гг. в Южной Осетии), ни после второй (1992—1993 гг. в Абхазии), ни после третьей войны (2008 г.)?
Известный американский эксперт Эдвард Люттвак в статье «Дайте войне шанс» (Foreign Affairs, июль/август 1999 г.) утверждал, что война может привести к решению политического конфликта и миру только после истощения обеих сторон или после решительного поражения одной из них. Иными словами, война может продолжаться до тех пор, пока не решит проблем, которые стали ее причиной. Война приносит мир после достижения кульминации насилия, когда надежда на военный успех уступает место перспективе мирного соглашения.
Следовательно, грузинская война, продолжающаяся уже в течение 18 лет, еще не завершена. Перемирие — это не мир, а только прекращение огня, блокирование или же «замораживание» открытого вооруженного противостояния. Конечно, плохой мир — лучше, чем хорошая война, но «замороженным конфликтам» присуща нехорошая особенность превращаться в «горячие точки».
Сегодня в мире наблюдается тенденция к уменьшению количества активных крупных вооруженных конфликтов. По данным Стокгольмского международного института исследования мира (СИПРИ), в 2008 г. продолжались 15 конфликтов, что на шесть меньше, чем в 1999 г. При этом подавляющее большинство их — внутренние конфликты. Из 34 конфликтов, произошедших за период с 1999-го по 2008 год, только три были межгосударственными, остальные 31 — внутренними.
По мнению Люттвака, появление большого количества «эндемических конфликтов» и отсутствие перспективы их решения вызваны «внешним вмешательством в парадоксальную логику войны: наступление мира как результата решающей победы или истощения сторон». Именно поэтому он призывает политические элиты не руководствоваться эмоциональными мотивами и быть особенно осторожными, вмешиваясь в чужую войну.
С момента учреждения ООН мировые лидеры нечасто позволяли «малым» войнам самостоятельно пройти «полный курс». Враждующие стороны вынуждают к прекращению огня на определенной стадии конфликта, когда ни одна из сторон еще не потерпела решительного поражения и не готова к миру на условиях победителя и когда оба противника еще не измождены войной настолько, чтобы быть готовыми к компромиссу. Сейчас, по данным СИПРИ, международные и региональные организации осуществляют 60 миротворческих операций, к которым привлечены
187 586 человек (166 146 военнослужащих и 21 440 гражданских).
Навязанное извне перемирие дает временные плоды: причины конфликта остаются, каждая из сторон (уверенная в возможности собственной военной победы) использует перемирие для перегруппировки сил и наращивания мощности. Более того, готовность сторон к достижению компромисса за столом переговоров после перемирия, навязанного извне, значительно ниже, чем была до начала боевых действий или могла бы быть при условии их «естественного» завершения. Возможности влияния арбитров-посредников на ход переговоров ограничены многими факторами, в том числе искусственной защитой более слабой стороны от последствий отказа от мирного соглашения. Возможно, именно поэтому треть миротворческих операций длится уже более 10 лет, а некоторые из них — свыше 50. То есть столько же продолжаются соответствующие «замороженные» конфликты, на территориях которых развернуты миротворческие миссии.
Оправданием внешнего вмешательства обычно является попытка остановить кровопролитие и страдания гражданского населения. Лидеры демократических государств находятся под постоянным прессингом массмедиа и избирателей. Оперативность распространения информации благодаря современным технологиям требует от политиков принятия быстрых решений. «Почему мы ничего не делаем?» — спрашивают избиратели и избранные ими представители на следующее утро после вечернего прямого репортажа с места событий. Необходимость немедленного реагирования на сантименты общества мало содействует принятию обоснованных решений. «Что мы там делаем?» — следующий вопрос к политикам как свидетельство ошибочности быстрых политических решений или неспособности их успешного внедрения в жизнь.
Значительно сложнее ситуация, когда за вмешательством крупных государств стоят другие — не только гуманитарные — мотивы. Локальные конфликты традиционно служили полем боя между супердержавами для сведения счетов без прямого противостояния. Прикрываясь намерениями обеспечить мир и стабильность, защитить мирное население и собственных граждан, предотвратить геноцид и т.п., крупные государства используют чужие войны для защиты национальных интересов.
Эдвард Люттвак в вышеупомянутой статье утверждает, что во времена холодной войны негативные последствия такого вмешательства были оправданы, ведь, с точки зрения глобальной безопасности, самые страшные последствия локального конфликта — ничто, по сравнению с последствиями прямого столкновения ядерных супердержав. Звучит ужасно и цинично, особенно для жителей горячих точек, людей, чьи земли, города и судьбы побывали или находятся в зонах «выяснения отношений на чужой территории»! Можно, конечно, обвинить в цинизме господина Люттвака, который позволяет себе делать такие выводы, сидя в уютном вашингтонском кабинете... Хотя, как известно, сегодня уже никто не чувствует себя в полной безопасности.
Так что же это была за война? Кто, с кем и ради чего воевал в августе 2008 на Северном Кавказе?
Самое распространенное название, особенно в западной прессе, — «российско-грузинская война». Москва называет ее «операцией по принуждению агрессора к миру», Тбилиси — «российской агрессией». Авторитетный Уппсальский университет (Uppsala Conflict Data Program, Швеция) квалифицирует боевые действия в августе 2008 г. на территории Грузии, Южной Осетии и Абхазии как «низкой интенсивности внутригосударственный конфликт с участием иностранных войск».
Независимо от определения, причины этого военного конфликта значительно глубже, чем межэтническое противостояние, борьба за власть или территорию внутри страны, а последствия пятидневной войны вышли далеко за пределы региона.
Итак, длительный внутригосударственный конфликт между центральной властью и руководством двух сепаратистских субъектов, в сущности, претерпел значительную трансформацию под влиянием политики крупных государств, прежде всего решения о признании независимости Косово и борьбы Кремля за восстановление великодержавного статуса России.
Сейчас трудно дать окончательную оценку всем обстоятельствам, приведшим к кровопролитию. Специальная комиссия ЕС по расследованию причин августовского конфликта должна была предоставить отчет до конца июня, но, учитывая открывшиеся «новые обстоятельства», существенным образом влияющие на заключение, попросила перенести окончательный срок еще на несколько месяцев. Так что сегодня нет независимых официальных данных, к которым можно было бы апеллировать.
Очевидно, что однозначного, объективного, общепризнанного ответа на этот вопрос и быть не может. Самым справедливым было бы признание вины всех сторон, в той или иной степени причастных к августовскому конфликту: за то, что они сделали или чего не сделали, но могли сделать для предотвращения трагедии.
Не многие ставят под сомнение личную вину Саакашвили. Владимир Путин назвал его военным преступником, которого должен судить международный трибунал. Не менее суровые оценки действиям президента дает и внутренняя политическая оппозиция.
Вместе с тем, по предварительной информации о содержании проекта отчета комиссии ЕС и по данным других авторитетных источников, все стороны конфликта грубо нарушали правила ведения войны, особенно в части предотвращения насилия над гражданским населением. Знаменитое выражение императрицы Екатерины ІІ «Победителей не судят» имело право на существование в XVIII веке.
Кто победил? Безусловно — Россия. В конце концов после двух десятилетий игнорирования и унижений Россия заставила Запад снова воспринимать ее серьезно. СNN-война сделала свое дело. Прямые телевизионные репортажи о российских танковых колоннах в 30 км от Тбилиси возобновили инстинктивный страх западной публики, надежно привитый во времена холодной войны.
Российские лидеры получили уникальную возможность наконец-то «отчитать» своих западных коллег за двойные стандарты, недальновидную политику и обвинить их во всех неурядицах. Действия прозападного президента Грузии, приведшие к массовой гибели мирных жителей, значительно подорвали позиции Запада в этом диалоге.
Достигнут значительный прогресс в блокировании процесса расширения НАТО на восток. Перспектива быть втянутыми в конфликт с Россией ради Грузии укрепила позиции Германии и Франции и заставила других членов альянса быть более осторожными.
Отдельно следует упомянуть о победах премьер-министра России. Война на Кавказе дала возможность продемонстрировать, что Путина рано считать вторым лицом в государстве. Трудно было также не заметить его личного удовлетворения, очевидно неполного, от частично выполненного обязательства наказать Саакашвили.
Можно ли считать эту победу свидетельством военного могущества российской армии? Некоторые данные «разбора полетов» в самой России почти совпадают с выводами внешних обозревателей. Главный из них: победа стала возможной благодаря значительному преимуществу в живой силе и технике. При наличии серьезного противника ход и результаты вооруженного конфликта могли бы быть другими. Проблемы управления, связи, координации действий авиации и сухопутных подразделений компенсировались непропорциональным применением силы, личным героизмом бойцов и ничем не оправданными потерями. Не лучшая характеристика для армии, которая уже почти два десятилетия ведет боевые действия на Кавказе и вступила в бой 8 августа, сразу после завершения маневров. Но они — победители. Были награды. А еще — трофейные американские «хаммеры».
С военными почестями похоронены погибшие герои. Особенно помпезно праздновали победу Южная Осетия и Абхазия. Побеждать всегда приятно, а особенно — когда ты слабее, но у тебя за спиной «сильный брат».
Новые независимые республики (признанные РФ и Никарагуа) получили зонтик безопасности. Обычно в этом жестоком мире за все нужно платить. После парада победителей приходят будни, и похмельный синдром после трехлитрового кубка вина может показаться такой мелочью по сравнению с болью разочарований от неоправданных надежд и осознания цены, заплаченной за победу. «Международное» признание суверенитета — первый холодный душ для легитимности лидеров новых суверенных государств.
Рано или поздно могут быть выставлены счета, которые значительно портят клиенту удовольствие от ужина. Время покажет, как долго продлится «ухаживание» и поток помощи республикам, 95% населения которых составляют российские граждане — лица кавказской национальности.
Едва не забыл об успехе западной дипломатии в урегулировании конфликта. Впрочем, роль Запада, ЕС, НАТО описана весьма детально, вплоть до проблем русско-французского перевода.
Побежденные и жертвы
Грузия заплатила огромную цену за поражение. Достоверно не известно, были ли это стратегические просчеты президента или же импульсивный ответ на провокации. Но, позволив себя спровоцировать, президент Саакашвили не только принес в жертву перспективы реинтеграции Грузии, но и, самое главное, заставил сотни граждан заплатить слишком высокую цену за политические ошибки лидера.
Поэтому прежде всего следует сказать о человеческих трагедиях грузин, осетин, россиян — сотни погибших военных и гражданских, десятки тысяч беженцев, разрушенные судьбы и жилища. Родителям погибших, вдовам и сиротам трудно понять высокую целесообразность потери самых дорогих.
Кто виноват? Смогут ли другие главные действующие лица признаться хотя бы самим себе, что вина лежит не только на Саакашвили? Ведь безоговорочная уверенность в собственной правоте никоим образом не способствует объективности принятия дальнейших решений.
Эхо кавказского конфликта щедро прокатилось по Украине. Россия зачислила Украину в стан противника, обвинив ее в поставках оружия, предоставлении помощи Грузии, непосредственном участии украинцев в боевых действиях и даже в убийстве россиян. Вместе с тем в украинском городе Севастополе встречали с цветами героев войны — российских моряков, которые потопили грузинский катер с экипажем и возвращались к месту дислокации. У Грузии, по формальным признакам, были серьезные основания причислить Украину к вражескому лагерю.
Решение президента о запрете возвращения кораблей ЧФ в Севастополь вызвало панику у зарубежной публики, которая не знала, как в Украине выполняются указы президента. Но те, кто готовил и подписывал соответствующие документы, должны были четко понимать механизмы их выполнения и прогнозировать возможные последствия.
Украинская политическая элита разделилась как минимум на три лагеря. Затрудняемся сказать, насколько был выдержан баланс между национальными интересами и другими мотивами, когда определялись позиции. Да еще и в период отпусков. Такая несвоевременная война...
Отдельной оценки заслуживают действия комиссии Коновалюка. Не сам факт создания, а содержание поспешных заявлений председателя: слишком уж откровенно!
Война порождает новых героев, а день победы — национальный праздник победителей. Даты начала и завершения войны служат поводом для переосмысления тех исторических событий, которые привели к трагедии, особенно для побежденной стороны. Результатами такого анализа, как правило, становятся судьбоносные политические решения, после которых власти страны делают все для того, чтобы не допустить повторения трагедии. Или — готовятся к реваншу, ожидая или создавая для этого соответствующие условия.
Кстати, Вторая мировая война, которая завершилась убедительной победой над агрессором и принесла самый длительный период мира и стабильности в истории Европейского континента, — стала началом холодной войны между бывшими союзниками, которые присоединили побежденных к своим лагерям.
Годовщина войны побуждает к раздумьям не только непосредственных участников конфликта, но и широкий круг политиков, военных, экспертов, простых граждан, которые по тем или иным причинам не могут оставаться равнодушными к чужой войне.
Безусловно, августовский конфликт для многих стал шоком. История человечества — это история конфликтов и шоковых событий, кардинальным образом меняющих ее поступательный размеренный ход. Шоковые события разрушают представления о мире, в котором мы живем. Шоковые события требуют от политиков не только умения мгновенно принимать решения в кризисных условиях, но и способности глубоко анализировать ситуацию, усваивать уроки, учитывать ошибки, чтобы в следующий раз не «наступить на грабли» — чужие или свои.
Чему нас научила (должна была бы научить) последняя война в Грузии?
• Применение силы в межгосударственных отношениях, в том числе на постсоветском пространстве — возможно.
• Международные институты, нормы международного права не гарантируют ни предотвращения вооруженных конфликтов, ни их эффективного урегулирования.
• Внутренний конфликт, который перешел в насильственную стадию, дает повод к внешнему вмешательству, в том числе военному, а потому может быть спровоцирован извне с целью легитимизации таких действий.
Возможно ли развитие событий в Украине по грузинскому сценарию?
К чему могут привести:
• радикализация общества по внешнеполитическим ориентирам, имущественным, языковым, религиозно-конфессиональным признакам;
• пребывание на территории страны иностранной военной базы, связанное с постоянными спорами между двумя государствами;
• территориальные претензии, обвинения в дискриминации русскоязычного населения, недружеских шагах в отношении России (намерение вступить в НАТО, настаивание на выводе ЧФ РФ в 2017 г., продажа оружия Грузии, незаконный отбор газа, дипломатические демарши);
• конфликтные ситуации в Крыму;
• инициативы провозглашения независимых северо-донецкой и русинской республик?
Пожалуй, достаточно.
Продолжительные конфликты (политические, экономические, этнические, религиозные) требуют кропотливой работы по поиску компромиссов и обычно не могут быть разрешены раз и навсегда. Шансы на быстрое разрешение конфликта с применением силовых инструментов — минимальны, и не в последнюю очередь из-за неминуемого внешнего вмешательства на ранних стадиях вооруженного противостояния. Как результат, конфликт переходит в замороженное состояние, характеризующееся значительно худшими условиями для урегулирования.
Поэтому, если существует хоть один шанс из тысячи для предотвращения перехода конфликта в «горячую» стадию, — его необходимо использовать, как бы ни влекли перспективы быстрого разрешения конфликта военными средствами, будущий триумф победителя или материальные и политические трофеи. Осознание наличия условий для внутригосударственного конфликта, а также возможности использования (провоцирования) такого сценария третьей стороной ради достижения собственных целей должно стать первым шагом к его предотвращению.
История человечества — это история вооруженных конфликтов. Большинство национальных героев обрели свою славу на поле боя. Памятники ставят великим полководцам, отдельным героям и Неизвестному солдату. За урегулирование конфликтов иногда дают нобелевские премии.
Невспыхнувший конфликт неинтересен для историков. Ни тебе героев, ни наград, ни трофеев, ни дня победы!