Политика Беспалого «ЗН» не любит. В свое время за критику действий президента Ющенко член партии «Наша Украина», очевидно, разобиделся на газету и выдал «гениальную» фразу: «Зеркало недели» кусает ту руку, из которой недавно кормилось». Во-первых, никогда не кормилось. Ни с чьей руки. А во-вторых, само было рукой, которая стаскивала нынешнего главу государства с печи.
Однако депутата трех созывов Беспалого мы уважаем. Потому как в 2002-м он прошел нелегкий столичный мажоритарный округ, написал десятки законов, принял тысячи избирателей, сумев превратить свое пребывание в политике в профессию, а не в беспрерывный процесс по зарабатыванию денег. В силу этого обстоятельства выход Бориса Беспалого из «Нашей Украины» расцениваем как поступок, корни которого лежат несколько глубже, чем кому-то может показаться.
— Борис Яковлевич, вы заявили: «НУ» нарушен устав, по которому депутаты не обязаны сдавать свои мандаты ни при каких обстоятельствах, и покинули ряды партии, с которой разделяли позицию и связывали не только свое, но и будущее страны. Объяснитесь.
— Согласно партийному уставу, каждый член партии — депутат — обязан быть в партийной фракции. Поэтому выходить из фракции «Нашей Украины», а тем более требовать этого от других для нашеукраинцев является нарушением устава. Но только из-за этого нарушения я бы из партии не ушел, в конечном счете это дело внутрипартийное, а не всенародное. Я вышел из партии потому, что принципиально не согласен с тем, что решение парламентского меньшинства обязательно для всей страны. Это же диктатура меньшинства, это — опасно для страны уже сейчас и тем более как прецедент на будущее. Эта позиция очевидна как дважды два четыре, смешно искать здесь какой-то подтекст.
Вот если бы я утверждал, что решение парламентского меньшинства должно быть обязательным для всей страны, то логичным был бы вопрос: «С чего бы это человек отстаивает заведомую околесицу?»
Свою позицию я открыто отстаивал в партии и во фракции с самого начала возникновения этой дискуссии. Даже аналитическую записку на шести страницах в президиум партии подал еще 23 апреля.
— Ее обсуждали?
— Нет. 3 июня решением межпартийного съезда блока дискуссия о целесообразности добиваться перевыборов путем сложения мандатов была фактически завершена. Я проиграл и ушел, потому что этот путь считаю не просто антиуставным, но опасным для страны. И только после этого сделал публичные заявления на этот счет.
— Так, по-вашему, в «НУ» голос логики и права с некоторых пор не слышат?
— Я не обобщаю, речь о несогласии по одному, но очень важному вопросу, важному не только для партии, но и для всей страны. Согласиться с этим решением, а значит, взять ответственность за его возможные последствия я не могу. Это моя гражданская позиция, поэтому я ушел. Все остальное второстепенно.
— Каким теперь видите свое политическое будущее?
— Мое решение самодостаточно, оно не связано ни с позицией других людей, ни с планами на будущее.
— Ваш бывший коллега по фракции г-н Поживанов активно педалирует эту тему…
— Это его мнение, я-то здесь при чем? Знаете, эта борьба потребовала от меня таких моральных, психологических, интеллектуальных и так далее усилий, что я просто физически не смог бы совмещать ее с поисками места под солнцем. К тому же от 4 июня, когда я вышел из партии, ситуация динамично развивается. Способ добиться перевыборов путем диктатуры меньшинства настолько противоестественен и в то же время настолько активно проталкивается, что это столкновение здравого смысла с желанием любой ценой навязать обществу позицию парламентского меньшинства чревато серьезным гражданским конфликтом.
— Вы это просто ощущаете или у вас есть что-то более конкретное?
— Я не знаю, где надо жить, чтобы этого не ощущать… Есть указ президента о роспуске парламента во исполнение решения партийных съездов. Подобно действовали в январе 1918 года Ленин с Троцким, когда на основании партийных решений разогнали Учредительное собрание. Дальнейшее известно.
Правовая ситуация еще не определилась (нет ясности в Верховной Раде и ЦИК, идут судебные тяжбы), а уже принимаются однозначные, жесткие решения. И кто поручится, что единственная фактическая возможность спокойные досрочные выборы, что силовой вариант, гражданский конфликт нереальны? Но ведь обе эти возможности основаны только на одном — на выходе депутатов из фракций с последующим отказом от мандатов. Получается, что те, кто сегодня субъективно добиваются таким путем досрочных выборов, помимо своей воли, рыхлят почву и для силового сценария. Вот почему за истекшие дни я лишь утвердился в принятом решении, вот почему думаю, что всем депутатам следует как можно скорее возвратиться в парламент, чтобы избежать риска силового варианта и гражданского конфликта. Разве можно буде потом кому-то объяснить, что мы хотели всего лишь демократических досрочных выборов, а вон что получилось. И ведь не скажешь не знали, не ведали, никто не предупреждал.
— Какие факторы, по-вашему, могут определить реализацию того или иного сценария?
— Я принципиально не хочу анализировать сейчас эти факторы. Сначала устранить угрозу, вернуться в парламент, затем спокойно анализировать. Поэтому я еще раз обращаюсь к коллегам-депутатам с просьбой соизмерить и сопоставить риски и ответственность, и возвратиться.
— А дальше?
— А дальше надо спокойно искать варианты. Они могут быть разные. Могут быть и выборы. Но не на основании насилия парламентского меньшинства над обществом, насилием над здравым смыслом. Могут быть другие варианты: смена правительства, коалиции, Конституции, вплоть до новой ее редакции и т.д.
— Но всего неделю назад разыгрывался другой сценарий, который вы как член «НУ» активно и публично отстаивали и который уже чуть было не привел к силовому варианту. Где логика, Борис Яковлевич? Почему вы решились обозначить свою позицию только сейчас, а не тогда, к примеру, когда вышел первый президентский указ?
— На самом деле ситуации с указами президента от 2-го и 26-го апреля и способом добиться перевыборов через сложение депутатских полномочий меньшинством принципиально различны. Проиллюстрирую примером.
Представьте, приходит человек утром на работу, а там висит приказ директора, что этот человек уволен за плохую работу. Можно с таким приказом согласиться, можно его оспаривать вплоть до суда, но никому же не придет в голову оспаривать принципиальное право директора увольнять нерадивых работников. Вот вам ситуация с первыми указами.
Теперь другая картина того же автора. Приходит человек на работу, а там приказ о том, что он уволен потому, что так решило меньшинство профсоюзного собрания. Вот — современная ситуация.
Можно оспаривать конкретный указ президента о досрочном прекращении полномочий парламента, но бесспорно его конституционное право инициировать это. А вот парламентское меньшинство ни при какой погоде не может распустить парламент и принудить страну к досрочным выборам.
Ко 2 апреля парламент, коалиция весьма вольно обходились с Конституцией — и при расширении состава коалиции, и принимая закон о Кабмине, и увольняя министра иностранных дел… Количество этих нарушений в какой-то момент перешло в качество, и тогда, чтобы остановить этот ползучий неконституционный процесс, президент нанес ответный удар — издал свой указ. Тем самым он возвратил авторитет институту президентства, выровнял ситуацию. Правовой или не правовой, но это был ответ на неправовые действия коалиции в рамках политической самообороны.
— Однако и парламентская оппозиция сегодня использует тот же аргумент. Но по-вашему получается, что президент может его себе позволить, а депутаты нет?
— Когда президент инициирует досрочные выборы, он действует в пределах своих полномочий. Можно лишь оспаривать, правильно ли он назначил эти конкретные выборы. А когда досрочные выборы назначает парламентское меньшинство — это абсурд в принципе, потому как это вообще вне его полномочий. Ну нет права у парламентской оппозиции назначать выборы, нигде в мире нет, и в Украине нет. Это прямой путь к анархии. Сегодня меньшинство приказало провести досрочные выборы ВР. Завтра треть столичных депутатов распустит Киевраду. Послезавтра… Вот в чем загвоздка, вот почему я вышел из партии.
— Но президент назвал подобные действия депутатов достойным уважения историческим шагом.
— Действительно, президент этот путь одобряет. И для многих депутатов голос и позиция президента оказалась ключевой. Но решать-то все равно надо им, каждому из них, и отвечать за свои решения. Поэтому, если депутаты отзовут свои заявления, то, независимо от позиции, президента ситуация будет исчерпана.
— Вы призываете своих бывших соратников отказать в поддержке президенту, в том числе и «почетному»?
— Решение принимать им, лично я не согласен в этом вопросе с позицией президента. Потому как в этом случае решение принимаю я — конкретный депутат, конкретный человек. И отвечаю за свое решение тоже я, и никто другой.
— Почему вас не поддержали однопартийцы? Авторитет президента?
— В том числе и это. Но есть еще один момент. Возможно, теоретически этот вариант выглядит безобидно. Я думаю, что те, кто писали заявления в апреле, так его и оценивали, сегодня дело иное… Впрочем, об этом уже сказано выше.
— Некоторые трактуют ваш уход как некий внутрипартийный эгоизм, намекая на возможное непроходное место в списке.
— Я с удовольствием скажу вам одну вещь, которая делает честь «НУ». До моего ухода вопрос о списках еще не обговаривался ни в политсовете, ни даже в президиуме партии.
— Возможно, вы почувствовали подвох и здесь, так же, как и угрозу гражданского противостояния?
— Это вещи несоизмеримые. И по ним я уже ответил.
— Коалиция, мягко говоря, тоже отошла от договоренностей. Хотя соглашение о досрочных выборах и сложении полномочий депутатами подтвердили и президент, и премьер, и спикер.
— Не хочется сейчас мельчить и заговаривать реальную проблему. Как не стоит и никого идеализировать, коалицию меньше всего. Но, повторяю, сначала устраняем непосредственные риски, возвращаемся в зал — затем все остальное.
— Так, может, нам вообще выборы не нужны?
— В такой ситуации, может, и не нужны. По причине диктата меньшинства точно не нужны. Впрочем, по причине любого другого диктата — тоже. Во время партийной дискуссии моя позиция была такой же.
— Борис Яковлевич, а вы не находите, что несколько совпадаете с риторикой «Регионов». Роковых ассоциаций не боитесь?
— В рамках одной филологической системы мы одними словами все пользуемся, расставляем их по-разному. Не думаю, что моя позиция совпадает с чьей-то риторикой — где-то пересекается, да. Но, извините, если мой политический оппонент говорит «дважды два — четыре», то я, что, из принципа обязан заявить, что «дважды два — восемь»? Так что моя позиция сегодня может совпадать или не совпадать с чьей угодно, но это моя личная позиция.
— К какому политическому берегу вы сможете со временем пристать?
— Помните, как говорила Скарлетт Охара из «Унесенных ветром»?..
— Об этом вы подумаете завтра?
— Пожалуй.