Учитывая, что визит Президента Украины в Сирию, Ливан и Иорданию был первым в этом году за пределы постсоветского пространства, он, безусловно, был нужен Леониду Кучме как политику. Кроме того, гораздо важнее сделать определенные предложения по урегулированию конфликтов (то есть стать участником этих многосторонних процессов, правда, часто попахивающих популизмом), чем добиться принятия своих предложений. Наконец, все апрельские визиты (в том числе в Туркменистан и нереализованный — в Пакистан) ярко выделялись своей практичностью — это именно те государства, где за развитием отношений стоят конкретные проекты и контракты, причем не в какой-то одной сфере, а целом спектре направлений.
С точки зрения развития военно-технического сотрудничества (ВТС) Украины с иностранными державами, ближневосточный вояж украинского Президента является одним из тех немногочисленных случаев, когда государственную поддержку оружейной торговле на самом высоком уровне можно считать адекватной. Причем, этот ход можно рассматривать как чисто политический, который сам по себе не приносит контракты, но без которого контракты невозможны в принципе. Кроме того, сотрудничество с государствами этого региона может стать как раз тем уникальным случаем, когда стимул воспользоваться оружейными возможностями Украины будет подталкивать правительства ряда ближневосточных стран отдать предпочтение Украине при реализации масштабных экономических проектов. К примеру, Украина уже участвует в международном тендере на строительство железных дорог Сирии, Иордании и Ливана, объявленном в начале года правительствами этих стран в рамках реализации международной программы по развитию транспортной инфраструктуры ближневосточного региона. Интересует Украину и тендер на строительство нефтепровода через Сирию из Персидского залива. И ее конкуренты в обоих проектах — Россия, Франция и Германия — как всегда, имеют тут хорошие позиции.
Борьба за старых партнеров
Украина, по свидетельству самих торговцев оружием, сбывает на Ближний и Средний Восток до 40% продаваемых за рубеж оружия, технологий, спецуслуг и продукции двойного назначения. Посещаемые в апреле государства являются не самыми платежеспособными в регионе, представители которого вместе тратят на оружие $50—60 млрд. ежегодно, но все же могут сыграть существенную роль в новых условиях развития мирового рынка вооружений. Емкость последнего продолжает расширяться: согласно данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (Stockholm International Peace Research Institute), только за 2000 г. военные расходы в мире выросли на 3,1%, а с 1998 г. — на 5%.
Поэтому о вопросах ВТС во время ближневосточного турне если и говорили немного, то лишь потому, что они обсуждались в контексте общего экономического сотрудничества и могут стать предметом детального обсуждения через некоторое время после визита. Этим государствам есть что покупать в Украине и, в основном, есть за что. А присутствие в составе делегации Президента и министра обороны Украины является более чем красноречивым подтверждением намерений Украины поближе познакомить потенциальных партнеров в области ВТС со своими возможностями. По сообщению авторитетного журнала Armed Forces Journal International, после террористических актов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне законные правительства стран Ближнего Востока в объявленной против терроризма войне приняли сторону США, а значит, теракты против США были восприняты и как сигнал близкой угрозы от определенных слоев населения. С учетом этого, как уверены аналитики издания, в странах региона в скором будущем могут появиться дополнительные стимулы для реализации новых программ военных закупок. Эти намерения подтверждают и некоторые косвенные факты. Например, в октябре-ноябре прошлого года вооруженные силы десяти западных и арабских стран совместно провели в Египте широкомасштабные военные учения Bright Star, в которых было задействовано около 70 тыс. чел.
Если говорить о возможностях украинского оборонно-промышленного комплекса, по словам сопровождавшего главу державы заместителя госсекретаря Министерства промышленной политики Валерия Казакова, государства региона проявляют интерес, прежде всего, к возможностям создания современных средств противовоздушной обороны. При этом из всех трех стран наибольшая заинтересованность была проявлена в Иордании. Вообще, противовоздушная оборона, по мнению В.Казакова, «больная тема» для каждого из этих государств, и «Украина здесь может предложить самые современные средства» и возможности по модернизации существующих систем ПВО. Правда, что касается Ливана, потребности этой страны скромнее и состоят в основном в возможности модернизации существующих вооружений, причем речь может идти о модернизации техники не обязательно бывшего Советского Союза, считает замгоссекретаря Минпромполитики.
Вполне естественно, что украинский Президент пустил в ход все возможные для политического сближения формальные рычаги. Наградив, например, президента Сирии Башара Аль-Асада и президента Ливана Эмиля Джамиля Лахуда орденом князя Ярослава Мудрого — соответственно за «выдающийся личный вклад в развитие украинско-сирийских отношений» и за «значительный личный вклад в развитие украинско-ливанских отношений». Хотя, по итогам минувшего года, общий объем товарооборота между Украиной и Сирией составил $180 млн. (правда, увеличившись на 11%), в торговле же с Ливаном произошел спад. Товарооборот в $56 млн. с Иорданией в 2001 г. тоже вряд ли можно считать отражением потенциала сотрудничества двух государств. Возможно, именно поэтому в вопросах расширения ниши для сотрудничества с этими странами ВТС будет играть не последнюю роль.
Говоря о возможностях ВТС с этими государствами, не стоит забывать, что те же Сирия и Ливан указывались экспертами как возможные цели после военной антитеррористической кампании союзников в Афганистане. А также тот факт, что активность постсоветских государств на Ближнем Востоке нередко вызывает раздражение в Вашингтоне. Особенно это может стать актуальным после того, как несколько дней тому заместитель госсекретаря США Джон Болтон пополнил Сирией список государств, принадлежащих к так называемой «оси зла». Кстати, согласно части 126.1 правил США о международной торговле вооружениями, Сирия находится в черной двадцатке американского Госдепа — им запрещен как экспорт вооружений, так и услуг.
Сирия
Трудно не согласиться с Л.Кучмой в том, что Сирия является «страной неисчерпаемых возможностей для Украины». Но с другой стороны, нет ничего удивительного в том, что США не в восторге от военно-технических намерений Украины в Сирии. Еще в январе этого года была распространена несекретная информация из нового ежегодного доклада национальных разведывательных служб NIE (National Intelligence Estimate), касающаяся распространения в мировых масштабах ракетных технологий в области создания баллистических ракет и различных угроз на период до 2015 г., где Сирия отмечена как государство, стремящееся создать ракеты с дальностью действия, достаточной для атаки территории США.
Украина присматривается к Сирии давно. Арсенал ее вооружений, на 90% советского производства, устаревает день ото дня. Когда несколько лет назад танкоремонтный завод Минобороны Украины выполнил контракт по ремонту около 200 сирийских танков, Киеву пришлось нелегко в объяснениях с Вашингтоном. В том, что это не модернизация танков, а лишь их ремонт, пришлось убеждать и Тель-Авив. Однако теперь, если речь все-таки дойдет до ВТС, Украине будет на этом рынке нелегко — из-за высокой конкуренции с Россией и рядом государств бывшего советского лагеря. То, что за этот рынок надо бороться, в Киеве осознали довольно давно — уже в октябре 2000 г. в Дамаске, который посетил первый вице-премьер-министр Юрий Ехануров, было открыто официальное посольство Украины.
Действительно, к Сирии очень внимательно присматриваются конкуренты Киева на рынке оружия. Ровно год тому гостем Кремля был министр обороны Сирии Мустафа Тлас, заявивший об интересе своего государства к модернизации и закупкам новой военной техники. Несмотря на то что по просьбе сирийской стороны журналисты не были допущены даже для протокольных съемок встреч Мустафы Тласа с российскими партнерами, российские эксперты легко определили причины повышенной секретности: переговоры, по их оценкам, велись относительно возобновления полномасштабного военно-технического сотрудничества между двумя странами, приостановленного в начале 90-х, но начавшего постепенно возрождаться в 1998—99 гг. На свет божий просочилась и такая цифра: сирийцы готовы в ближайшие несколько лет вложить в ремонт имеющейся военной техники и закупку новой до миллиарда долларов.
Сирийцы так и не подписали мирного договора с Израилем, с которым Москва работает по ряду крупных проектов, таких как экспортный вариант нового боевого вертолета «Черная акула» (Ка-50-2). Но это не помешало обсудить в Москве вопрос о ремонте и модернизации целого ряда существующих вооружений: в Сирии около 4000 танков, более 500 боевых самолетов (главным образом МиГ-21, МиГ-23 и около двух десятков МиГ-29). Стоит вспомнить, что РСК «МиГ» еще у 2000 г. подписала крупный контракт на ремонт боевых самолетов на сумму $60 млн., но данных о ее выполнении до сих пор нет. Еще в том же 2000 г. израильская газета «Гаарец» распространила информацию о закупке Сирией 300 ракет «Скад-Д» и 26 пусковых установок у Северной Кореи. Поэтому еще более щекотливым на российско-сирийских переговорах мог оказаться другой вопрос, настойчиво поднимаемый сирийцами: ряд российских аналитиков с уверенностью говорят о переговорах по продаже Дамаску ЗРК С-300. Эти системы реально могут изменить весь военно-стратегический баланс на Ближнем Востоке (может, поэтому не случайно средства ПВО были названы «больной темой» и во время украинских переговоров в регионе). «Самой разумной альтернативой могла бы стать закупка сирийцами систем малой дальности «Тор» М-1 и «Бук» М-1», — считает Константин Макиенко, заместитель директора российского Центра анализа стратегий и технологий.
Учитывая, что Украина имеет ЗРК «Бук», а также готова активно участвовать в реализации проектов по модернизации ЗРК С-200, танков Т-55, Т-72, БМП-1, самолетов МиГ-25 и МиГ-29, а также реализации выводимой из боевого состава ВСУ авиатехники и различных типов быстроходных катеров, сирийский пирог мог бы стать весьма сочным. В то же время сирийский внешний долг около $22 млрд. заставляет экспертов более осторожно говорить о прямых масштабных закупках новых вооружений — скорее всего, на этом этапе наиболее удачным было бы подписание контрактов на ремонт и модернизацию вооружений и военной техники. В том числе и по политическим мотивам.
Тем более, что с «друзьями Сирии» иногда доходило и до разборок: когда, например, ЮАР несколько лет тому заявила о желании поставить Сирии электронные компоненты для танковых систем управления огнем стоимостью свыше $640 млн., Госдепартамент США тут же жестко отреагировал, наложив на Преторию санкции, из-за которых ее армия не могла получить некоторые вооружения.
В то же время в начале текущего года после подписания соглашения между «Укрспецэкспортом» и «Рособоронэкспортом» было много разговоров об объединении украинских и российских ремонтных и модернизационных возможностей на рынке Сирии. Но, по всей видимости, они так и остались проектам. Пока же, говоря о Сирии, министр обороны особо подчеркнул, что в эту страну Украина не поставляет никакой военной техники, а «те специалисты, которые там работают, занимаются исключительно ремонтом».
Иордания
Замгоссекретаря Минпромполитики В.Казаков назвал Иорданию «наиболее перспективным партнером». Это также неудивительно, учитывая, что Украина уже присутствует на рынке этого государства.
Во-первых, перспективы Украины в Иордании в значительной степени могут быть связаны с обновлением парка бронетехники этой страны. В 1999 г. «Укрспецэкспорт» заключил контракт на поставку харьковским «Заводом им. Малышева» в Иордании 50 бронетранспортеров БТР-94 на сумму около $6,5 млн. Однако наметившееся заключение дальнейших контрактов усложнилось рядом шероховатостей при выполнении этого контракта. Поэтому в украинском ОПК не исключают, что если на этом рынке сделки в бронетанковой отрасли пойдут, то их исполнителем окажется либо Харьковское конструкторское бюро им. Морозова (ХКБМ), либо одно из предприятий военного ведомства. Такой опыт у Украины имеется — именно проект ХКБМ по новым бронетранспортерам БТР-3У был поддержан фирмой «Прогресс» (дочерняя структура «Укрспецэкспорта») при заключении контракта с ОАЭ на поставку 90 таких машин в эту страну.
В то же время былая оплошность на этом рынке не прошла бесследно. Во-первых, в августе король Иордании Абдалла бен Хусейн посетил Москву, где проявил значительный интерес к артиллерийским управляемым снарядам «Краснополь». Тут есть смысл вспомнить, что Украина уже начала предлагать на рынке свою новую ракету «Квітник», которая, по оценкам западных военных экспертов на выставке IDEX-2001, значительно превосходит российскую по тактико-техническим характеристикам. Можно было бы оставить этот визит иорданского короля в Белокаменную без внимания, если бы в ноябре того же года он снова не появился в Кремле. Как писал тогда «Коммерсантъ», интерес иорданских военных вызвали современные системы ПВО, военно-транспортные вертолеты Ми-8 и Ми-17и бронетехника.
В то же время эксперты отмечают, что эта страна может потратить на вооружения и военную технику не более $100—200 млн. (в 1999 г. военный бюджет страны составлял более $500 млн.) Ситуацию усугубляют тесные связи с Великобританией и CША. Эти два государства выделили Иордании на 2002—03 гг. соответственно $75 и $87,5 млн. для закупки вооружений. Поэтому вряд ли стоит рассчитывать на модернизационные заказы старых британских танков «Центурион», что, в частности, предлагали и украинские танкостроители.
Все же после переговоров в Аммане с начальником Генерального штаба Королевских вооруженных сил Халедом Сарайрой генерал Владимир Шкидченко сообщил, что военная делегация Иордании посетит Украину для детального изучения возможностей украинской оборонной промышленности и ремонтных баз Министерства обороны страны. Глава украинского военного ведомства сказал, что частично тут есть техника бывшего Советского Союза, и вопрос ее модернизации разрабатывается.
Речь, очевидно, о 26 БМП-2, 50 БТР-94, 50 ЗРК «Оса» и 50 ЗРК «Стрела-10». Еще в Иордании эксплуатируется 24 самолета Ан-18.
Ливан
О перспективах ВТС Украины и Ливана говорилось в декабре прошлого года, когда Киев посетил министр обороны Ливана Халил Храуи. Хотя он выступил довольно скромно, были упомянуты хорошие перспективы в подготовке ливанских специалистов по разминированию и модернизации 180 ливанских танков Т-55 на украинских заводах. В марте с.г. уже появлялась информация о том, что на базе военного института Министерства обороны в Каменец-Подольске будет организован центр подготовки ливанских специалистов по проведению гуманитарного разминирования. Это весьма актуально для Ливана, так как если еще в 2000 г. считалось, что на территории этого государства находится около 200 минных полей, то ныне военные эксперты насчитывают их более одной тысячи.
Однако, как считают наблюдатели, на этом рынке военной продукции и услуг не все так гладко, как кажется на первый взгляд. Несмотря на действительно высокий авторитет украинских миротворцев инженерно-саперного батальона, которые обезвредили и уничтожили на юге страны около 2000 взрывоопасных предметов, заказ на подготовку саперов может достаться Великобритании. Причем, исключительно по политическим мотивам, поскольку сами ливанцы признают, что опыт и навыки украинских саперов вне конкуренции.
В целом Украина пока еще не теряет позиций на Ближнем Востоке. Но в то же время становится ясно, что за рынки придется бороться. И возможно, использовать новые формы работы. Такой может оказаться реализация принятого в конце апреля правительственного постановления о бесплатной передаче устаревающей военной техники. Эта мировая практика, и если раньше такие акции использовали развитые западные государства, то ныне и страны, пробивающие себе дорогу на рынок вооружений, не жалеют старого, отдавая или продавая за символические суммы. Классическим примером может быть Чехия, передавшая за последние год-два довольно большие партии старых танков Йемену, Шри-Ланке и Грузии. Эксперты не исключают, что этот весьма смелый шаг украинского Кабмина может помочь закрепиться на рынках ряда государств, имеющих потребность в военной технике, и не только самой современной. Как раз Иордания, Ливан или Сирия могли бы оказаться в списке государств-реципиентов украинского оружия. С тем, чтобы потом отдавать предпочтение киевским предложениям в других сферах. А может быть, и при покупке новой военной техники. В будущем.