На этой неделе министр обороны Украины Александр Кузьмук совершил двухдневный вояж в Бухарест. Несмотря на то, что во время сверхкороткого официального визита главы военного ведомства не планировалось подписания серьезных двухсторонних документов, если не считать ежегодного плана двухстороннего сотрудничества, он привлек весьма пристальное внимание наблюдателей, и, в частности, активизацией работы украинских военных в области создания совместных военных структур на Юго-Западном направлении.
И не только потому, что А.Кузьмук достаточно энергично реализовывает однажды произнесенное обещание — а именно, модернизирует философию военного сотрудничества начала XXI века путем создания ряда многонациональных подразделений. Гораздо более интересной становится тенденция выбора, с кем создавать совместные силы, и какие именно структуры создавать. Без преувеличения, география батальонотворчества заставляет задуматься. Например, деятельности украинско-польского батальона не мешает даже нежелание родного парламента ратифицировать так называемое соглашение SOFA (Status of the Foreign Armament), на чем настаивает Североатлантический альянс. В недалеком будущем на Черном море должны появиться совместные морские силы оперативного сотрудничества для отработки спасательных и природоохранных операций, в состав которых предположительно войдут корабли ВМС Украины, Турции, Грузии, России, Болгарии и, наконец, Румынии. Учитывая, однако, что согласно предложения Турции к участию в этих силах приглашаются все государства Черноморского региона, к совместным действиям Украины и России в рамках многонационального подразделения можно относиться куда менее серьезно, чем к подобным батальонам, создаваемым на двусторонней основе. В более отдаленном будущем может появиться и многонациональное подразделение в рамках ГУУАМ. Правда, инициатива о его создании прозвучала со стороны Украины еще в 1998 году. Нынче же военные штурмуют еще одну высоту — создание совместного инженерно-саперного батальона «Тиса», в который должны войти не только украинская и румынская составные части, но и подразделения Венгрии и Словакии. При этом, конечно, важно упомянуть слова самого А.Кузьмука о том, что создание таких многонациональных сил «не является ни блоком, ни союзом».
ЗАПАДНОЕ СТРАТЕГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
Хотя во время переговоров на этой неделе со своим румынским коллегой Виктором Бабюком и на короткой, скорее протокольной встрече, нежели переговорах, с румынским президентом Эмилем Константинеску глава украинского оборонного ведомства дискутировал и по поводу роли двух государств в новой структуре европейской безопасности, и по поводу реформирования армии, и по поводу будущего соглашения в области военного образования, главной темой все же было создание совместного инженерно-саперного батальона, который по задумке должен начать действовать в Закарпатье. Украинские генералы настаивают на как можно более скором введении подразделения в строй. Нетрудно догадаться, что инициатива появления батальона принадлежит Украине. Уже в декабре 1998 г., во время первого официального визита министра национальной обороны Румынии В.Бабюка украинские генералы изложили свое видение перспектив такого шага и нашли поддержку со стороны главного румынского силовика. Однако, если первоначально речь шла лишь о двухстороннем подразделении, то сегодня украинское военное лобби значительно продвинулось на юго-западном фронте: теперь четыре государства — Украина, Румыния, Венгрия и Словакия — будут участвовать в его создании. Официальной задачей батальона «Тиса» будет оперативное совместное противодействие негативным последствиям природных чрезвычайных ситуаций — наводнениям, завалам и т.д. Кроме того, в екстренных случаях не исключается, что такой батальон может быть задействован и как миротворческое подразделение. Естественно, для выполнения специфических задач. Планами украинского генералитета предусмотрено, что в батальоне будет наиболее подготовленный личный состав и наилучшая техника. Интересно, что румынская сторона, пообещавшая сформировать две инженерные роты (как и Украина), не имеет адекватной планам техники и потому несколько медлит с конкретными шагами. Украина же, напротив, уже создала на базе артиллерийской бригады в Закарпатье свои две роты и оснастила их обещанной превосходной техникой. По словам начальника инженерных войск ВСУ генерала Владимира Воробьева, в составе украинской части «Тисы» 179 человек из числа наиболее подготовленного военного персонала, а на вооружении — модернизированная инженерная техника, кстати, уже довольно неплохо показавшая себя во время последнего наводнения в Закарпатье. В связи с этим было бы нелогичным, если бы именно украинский офицер возглавил подразделение (Венгрия и Словакия обещают подготовить для совместного подразделения по одной роте). Другими словами, у украинских военных есть все возможности для того, чтобы играть на этом направлении ключевую роль. Хотя, согласно планов, на время совместных действий будет формироваться штаб, в который будут входить по десять человек от каждой страны- участницы. По мнению румынского министра, это подразделение может стать дееспособным де-факто в 2001 году. Для этого готовятся соответствующие документы и этому частично будет посвящена четырехсторонняя встреча министров обороны упомянутых стран в Закарпатье в мае текущего года.
Теперь самое время сказать и о главной — политической — роли совместных подразделений. Дело тут не столько в развитии взаимосовместимости войск стран НАТО (Венгрия) и стран-партнеров (остальные), многие из которых жаждут членства в альянсе. Хотя и это немаловажно. Военно- политический лоббизм на юго-западном направлении приобретает стратегиеское значение по несколько другой причине. На этой же неделе, только в Киеве, практически безрезультатно завершился уже 7-й раунд украинско-румынских переговоров, посвященных решению самой животрепещущей проблемы — подписанию соглашения о делимитации континентального шельфа и создании исключительных экономических зон Украины и Румынии в Черном море. Напомним, что с момента подписания базового договора между Украиной и Румынией (2 июня 1997 г.) дело в этом направлении практически не продвигается, не считая, конечно, признания и подтверждения Румынией линии границы в том виде, каком она была зафиксирована советско-румынским документом 1961 г. Что же касается шельфа, все идет к тому, что проблемой его разделения займется Международный суд ООН в Гааге. Кроме того, есть еще одна серьезная проблема — удовлетворение потребностей в образовании нацменьшинств, в чем существует явная диспропорция. Так, в Украине действует 97 школ с румынским языком преподавания, в которых учится 25 тысяч учеников, а в Румынии — лишь один украинский лицей да в прошлом году в одном из румынских университетов было открыто украинское отделение. Поэтому не случайно в роли прорубывающих тропу сотрудничества решились выступить военные. По мнению Кузьмука, оборонное ведомство уже сегодня может выступить примером для других министреств в развитии отношений с соседями. Кроме батальона «Тиса», на румынском стратегическом направлении военные предлагают ввести в действие так называемые приграничные меры доверия, что также обсуждалось во время переговоров на этой неделе. Не детализируя, министр сообщил лишь о создании постоянно действующих рабочих групп и о договоренности военных двух сторон привлечь к участию в этих мероприятиях МИДы и другие ведомства. Как видно, Минобороны заботится и о подкреплении. Что ж, результаты усилий генералитета будут зависить от того, насколько быстро румынское военное руководство, да еще «сопровождающие» стороны, переварят украинские инициативы. И насколько маленький торг лидерством сможет стать подспорьем в более серьезных торгах.
«БОЛЬШИЕ БАТАЛЬОНЫ ВСЕГДА ПРАВЫ» —
справедливо считал Наполеон Бонапарт. Что касается больших современных многонациональных батальонов, то их правота заключается в том, что государства-участники всегда смотрят в одну сторону. Большие двухсторонние и многосторонние подразделения сегодня — это совершенная, очень немаленькая и часто вовсе не чисто военная политика, ибо нахождение каждой национальной части на своем месте дислокации и формирование совместных временных штабов могло бы быть и в рамках обычных учений. Появление же украинско-польского батальона — это вольное или невольное движение к НАТО, а непоявление украинско-российского батальона (несмотря, например, на активные призывы России поучаствовать в объединенной системе ПВО СНГ) говорит прежде всего о неготовности или нежелании России отказаться от сопровождающих сотрудничество дополнительных политических условий и, соответственно, нежелании или неготовности Украины воспринять их. Военные, таким образом, стали служить катализатором или лакмусовой бумагой реальных отношений политиков.
Взамен создания украинско-российского подразделения Украина имеет гораздо большую охоту к созданию такой структуры в рамках не слишком любимой Россией ГУУАМ. Даже несмотря на то, что Молдова уже отказалась от такой инициативы. Скорее всего, реализации такой инициативы помешала война на Кавказе и опасенния в том, чтобы участие в таком подразделении на Кавказе не стали причиной втягивания Украины в реальные боевые действия. А.Кузьмук убежден, что для обеспечения стабильности в Кавказском регионе Украина готова участвовать в политических консультациях, создать транскавказский транспортный коридор, возобновить шелковый путь и значительно повысить уровень экономического сотрудничества со странами региона. «Все эти вопросы Украина готова и будет пытаться решить в рамках созданного объединения ГУУАМ», — подчеркнул однажды украинский генерал. При этом для исполнения определяющей роли на Кавказе «Украине не обязательно направлять туда миротворческий военный контингент». Интересно, что такие инициативы Украины находят одобрение и со стороны некоторых членов НАТО: например, в прошлом году министр обороны Греции господин А.Цохадзопулос вполне серьезно заявил о том, что Украина должна стать таким же фактором стабильности в Кавказском регионе, как Греция — в Балканском.
Возвращаясь к совместному подразделению, стоит заметить, что именно благодаря способности военных находить общий язык членам ГУУАМ удалось лишить Москву «законного» военного присутствия в регионе, что решалось в ходе модернизации Договора ДОВСЕ (об обычных вооруженных силах в Европе). Напомним, что Украина, Грузия, Узбекистан и Азербайджан не принимают участия в Ташкентском договоре о коллективной безопасности. Хотя у каждого из членов неформального объединения более или менее свой интерес, страстное желание Украины найти альтернативный путь получения энергоносителей, а также отстутствие реальных рычагов экономического воздействия на развитие ситуации (в отличие, например, от США и Турции, которые весьма ощутимо подпитывают Грузию и Азейбарджан различного вида подачками) подталкивают военное руководство выступить в роли организатора физической защиты транспортного коридора. В этой связи можно вспомнить и прошлогодние апрельские учения на полигоне Ялгуджа вблизи Тбилиси, в которых принимали участие военные из Украины, Грузии и Азербайджана. А посвящены они были отработке общих действий при возникновении чрезвычайных ситуаций на трассе нефтепровода Баку — Супса. Неудивительно, что первой скрипкой на учениях было как раз украинское подразделение трубопроводных войск.
Также не случайно, что в преддверии президентских выборов, дабы лишний раз не раздражать Москву, батальонотворчество на не менее стратегическом юго-западном направлении было заморожено. Теперь же, как считают эксперты, очень показательной будет обсуждение военно-политических вопросов ГУУАМа в ходе встречи в Москве на будущей неделе. По крайней мере, станет ясно, удается ли украинским военным развивать события в нужном русле или роль наших потуг в батальонотворчестве была, как говаривал Марк Твен, несколько преувеличена.
Валентин БАДРАК