Сразу после свержения режима талибов в Афганистане ведущие телекомпании мира показывали ролики, где счастливые афганские женщины, скинув отвратительную бурку, выходили на улицы Кабула с открытым лицом.
А недавно в Афганистане был принят закон о семье, который разрешает мужу уморить жену голодом, если та отказывает ему в выполнении супружеских обязанностей. Это было сделано при содействии афганского лидера Хамида Карзая, поддерживаемого мировым сообществом...
Какие же принципы и идеалы поддерживает сегодня в Афганистане западный мир и его «военное лицо» — НАТО? Похоже, мало кто может ответить на этот вопрос.
Недавно советник госдепа США и НАТО по вопросам борьбы с терроризмом, признанный международный эксперт в этой сфере Дэвид Килкуллен сравнил Карзая с южновьетнамским диктатором Нго Динь Зьемом. Как известно, убийство последнего при молчаливой поддержке США стало началом конца сайгонского режима.
Многим уже ясно, что войну в Афганистане, так же как и войну во Вьетнаме, как и афганскую войну СССР, выиграть невозможно. Тем не менее ни США, ни их европейские союзники пока не отдают приказа о выведении войск из этой страны. Несмотря на то что июль и август 2009 года побили все рекорды предыдущих лет по количеству убитых солдат...
Дело в том, что, в отличие от Ирака, войну в Афганистане ведет не «коалиция желающих», а военный блок западного мира НАТО. В отличие от Ирака, где администрация Буша стала общепризнанным козлом отпущения за все ошибки кампании, неминуемое поражение в афганской войне будет означать глубочайший кризис и политическую смерть самого НАТО.
В Европе это прекрасно понимают. Еще в июле нынешнего года один из ведущих и респектабельных итальянских внешнеполитических экспертов Лучо Караччоло, редактор геополитического журнала «Лимес», заявил на страницах газеты «Репубблика»: «Стремление (правительства Италии. — Авт.) ублажить американского друга не является целью само по себе, а направлено на спасение НАТО. Ибо, если мы потерпим поражение в войне в Афганистане, мы потеряем наш альянс. На бумаге и как организация НАТО может прожить еще долго. Но как геополитический альянс он еще со времени победы в холодной войне безуспешно ищет для себя иную цель, нежели поддержка спланированных Вашингтоном военных кампаний. Со стратегической точки зрения НАТО давно уже мертво».
Потерпел окончательное поражение и еще один из проектов, имевший целью вдохнуть новую жизнь в НАТО: расширение на восток. Ни Украина, ни Грузия, ни даже, вероятно, Македония в обозримом будущем не станут членами альянса. Расширение НАТО на восток за счет Украины и Грузии было стратегической ошибкой, официально заявляет сегодня госсекретарь Франции по вопросам Европы Пьер Лелюш.
Сбывается одно из пророчеств бывшего генсека НАТО Яапа де Хоопа Схеффера, заявившего в одном из последних выступлений: «Я искренне верю, что НАТО не сможет преуспеть в качестве организации, пытающейся заняться слишком многими отдельными угрозами одновременно... Иначе... мы можем попасть в ловушку старой ирландской пословицы: если ты не знаешь, куда идешь, все дороги приведут тебя туда».
Из всех дорог к политическому забытью дорога афганского поражения будет для НАТО наиболее тяжкой. Особенно сильный удар будет нанесен трансатлантическим отношениям, которые и так в последние годы были не блестящими, да и после прихода Обамы в них мало что изменилось в сторону потепления.
Мир вступает в эпоху, когда отношения США — Европа будут напоминать отношения США — Китай: смесь прагматического сотрудничества с конкуренцией, но без партнерства на ценностных основах. Нет общего военного противника, за 20 лет заменить СССР оказалось некем. А в экономике США и ЕС — прямые конкуренты.
Мир вступает в эпоху, когда «жесткие» многосторонние организации, созданные еще в ХХ веке, теряют силу. Кстати, доказывают это и процессы к востоку от украинских границ: все попытки создать на постсоветском пространстве структуры наподобие ЕС или НАТО последовательно не удаются.
Мир вступает в эпоху, когда государства сближаются между собой исключительно на основе взаимного совпадения прагматичных интересов.
Что это значит в применении к непосредственному геополитическому окружению Украины?
Первое. В условиях кризиса НАТО Восточная Европа утрачивает международный интерес к себе. Восторженные рассказы о чуде трансформаций в странах региона под воздействием европейской и евроатлантической перспектив сменились мрачным анализом экономических проблем и политической нестабильности.
В геополитическом контексте так называемая новая Европа, которой еще недавно администрация Буша пела дифирамбы по поводу приверженности атлантическим ценностям, оказалась никому не нужной. Знаменитое письмо Обаме от имени Валенсы, Гавела и компании — это не просто ностальгия по эпохе холодной войны. Это еще и отчаянная попытка повернуть вспять историю, задержать уход в прошлое международной ситуации, когда новая Европа пребывала в центре повышенного внимания мировых держав.
Второе. Все большее влияние на европейские дела, хотим мы того или нет, приобретают договоренности, которые ведущие европейские столицы — Берлин, Париж, Рим, — поддерживаемые в этом стремлении правительствами иных европейских государств, неформально заключают с Российской Федерацией.
Чтобы в этом убедиться, достаточно мимоходом зайти на сайт российского президента. Дмитрий Медведев и Ангела Меркель в последнее время встречаются с завидной периодичностью — каждый месяц. Так часто не встречались даже Кучма с Путиным — на пике украинско-российского партнерства.
Москву и европейские столицы объединяют пока еще, в первую очередь, экономические интересы: газ, нефть, инвестиции, транспортные коридоры. Но совпадение позиций, определяемое общностью интересов, подкрепляемое регулярными контактами на различных уровнях, рано или поздно неизбежно приводит к возникновению стойких совпадающих взглядов и по вопросам безопасности. Что в общем-то уже и происходит, как показывает обсуждение в Европе в позитивном ключе инициативы Медведева о новом договоре о коллективной безопасности.
На этом фоне былые трансатлантические скрепы, связывающие Европу с США, с каждым годом все более и более слабеют. Некоторые американские аналитики консервативного плана это понимают, но их реакция отдает настоящей паранойей. В своем выступлении в Берлине в Германском совете по внешней политике (https://www.cics.com.ua/index.php/uk/events-menu/149-orel-conf6-speech ) автор приводил образцы заявлений, где, например, российско-немецкое сближение прямо называют «еще одним пактом Молотова—Риббентропа».
К сожалению, подобной «аналитики» хватает и у нас. Меня откровенно возмущают весьма участившиеся попытки представить в отечественной прессе правительства ведущих европейских стран в качестве чуть ли не безвольных «марионеток Кремля», продающих за газ евроатлантическую солидарность. Это не просто неуважение к политикам мирового ранга, это вопиющее неуважение к народам, чьей волею эти руководители поставлены у власти.
Третье. О том, что молчаливое согласие между столицами к востоку и западу от Киева охватывает гораздо больший круг проблем, нежели это выносится в официальные коммюнике, свидетельствует реакция Европы на нашумевшее послание президента Российской Федерации своему украинскому коллеге.
В Киеве обсуждению подверглись в основном тон и стиль медведевского послания. При этом очень мало внимания — и «Зеркало недели» как раз стало здесь исключением — было обращено на следующее.
Вряд ли, конечно, европейские правительства согласны со всеми выдвинутыми российским президентом аргументами. Однако они молчаливо согласились, во-первых, с самой возможностью именно таким образом формулировать список проблемных вопросов в украинско-российских отношениях — ведь наше руководство проблемность большинства из них как раз и отрицает. А во-вторых, с тем, что с избранным народом лидером европейского государства, пусть даже и растерявшим былой рейтинг, можно общаться в подобном стиле. И тем самым подтвердили, что их собственное мнение о внешнеполитическом руководстве этой страны не сильно отличается от мнения, сформировавшегося в российской столице.
Четвертое. Европейский Союз как институция вот уже который год пребывает в стадии перманентной стагнации. Он до сих пор живет по внутренним правилам, установленным еще Ниццким договором 2001 года. Без заметных надежд на изменение ситуации. Совсем не случайно господин Баррозу заявил недавно, что Европа должна придумать новый смысл своего существования, создав «трансформационную программу», — иначе клуб, в котором состоят двадцать семь стран, «станет никому не нужным».
В этих условиях, помноженных на проблемы в новых странах-членах, гипотетическая перспектива членства Украины в ЕС на протяжении ближайших лет, а скорее всего, и десятилетий, не будет сколько-нибудь существенно влиять на конкретику отношений между Киевом и Брюсселем.
Безвизовый режим и соглашение о свободной торговле, похоже, станут потолком отношений Украина — ЕС на ближайшие годы. Евросоюз в условиях неопределенности политического будущего не будет предпринимать никаких шагов, направленных на реальную интеграцию Украины в свои ряды. У Киева же не найдется весомых стимулов для имплементации норм и законодательства ЕС вне рамок текущих практических интересов. Можно предполагать, что после получения безвизового режима диалог с Брюсселем потеряет для Киева значительную часть привлекательности.
А это говорит о том, что главный вектор европейской политики Украины будет в ближайшие годы объективно указывать не на Брюссель, а на столицы ключевых стран Евросоюза. В условиях, когда общеевропейская внешняя политика продолжает оставаться несбыточной мечтой, именно там будут приниматься ключевые для всего континента внешнеполитические решения.
Какой же ответ предлагает на эти исключительно важные для нас факты и тенденции украинская внешняя политика?
А никакого. Если при администрации Буша нынешнюю внешнюю политику Киева еще можно было как-то понять как попытку (пусть и неудачную) заручиться поддержкой одного из геополитических центров силы против иного, то сейчас для нас положение дел на международной арене складывается гораздо хуже.
Если бы речь шла о какой-либо другой стране, можно было лишь посмеяться театру абсурда, царящему во внешней политике Киева. Когда, например, так называемую Годовую программу подготовки к членству в НАТО принимают в августе, а уже в октябре-ноябре, по канонам жанра, чиновникам нужно будет готовить отчетность о ее выполнении за год! Руководство большинства министерств, записанных исполнителями этой программы, ни к какому «членству в НАТО» давно уже не готовится. Но инерцию колеса абсурда пока остановить некому...
По той же самой логике, по которой мы продолжаем готовиться к членству, которое никогда не наступит, в политически хиреющем военном союзе, мы портим отношения с исключительно важными странами именно в тот момент, когда эти связи наиболее необходимы для нас.
Мы умудрились открыть фронт холодной войны с Россией (что само по себе недопустимо при любых обстоятельствах) именно тогда, когда эта страна имеет весьма стабильные позиции в мире. Все постперестроечные иллюзии Запада по поводу России развеялись как дым, однако оказалось, что прагматизм и экономические интересы — гораздо более прочное основание для сотрудничества и неформальных союзов. Вопреки всем утверждениям, в России не произошло ни ослабления центральной власти, ни размывания общественного консенсуса в ее поддержку, ни даже массовых экономических выступлений.
И, самое главное, Россия объективно имеет намного больше рычагов донесения до европейских правительств и европейского общественного мнения собственной позиции по всем спорным с Украиной вопросам, нежели Киев. Этот очевидный факт сегодня просто режет глаза в условиях совершенно немотивированного, бессмысленного сокращения расходов во всех без исключения украинских посольствах без учета их веса и значимости во внешнеполитической системе страны.
В этих условиях губительными для страны оказываются последствия ухудшения отношений Киева с ключевыми европейскими столицами, начавшегося еще в 2005 году и плоды которого мы полной мерой пожинаем сегодня.
Давайте вспомним не столь уж далекое время 2002—2003 годов. В условиях международной изоляции, в разгар кассетно-кольчужного скандала Леонид Кучма успел за один политсезон с сентября 2002 по июнь 2003 года встретиться с Тони Блэром, Герхардом Шредером (дважды), Жаком Шираком (трижды), посетить саммит НАТО и совершить государственные визиты в Италию и Австрию.
А вот свежая картинка. Нынешний президент Украины прибывает в Ватикан и при этом не проводит ни одной (!) встречи с руководством Италии — абсолютный нонсенс и один из весьма редких случаев в истории посещений иностранными руководителями Вечного города.
Разочарование Украиной и ее внешней политикой в европейских столицах достигло уже той точки, когда никто не возмущается очевидными нелепостями: на страну просто махнули рукой. Каждая моя беседа с европейскими партнерами приносит, увы, все новые подтверждения этому факту.
С такой унылой картиной контрастируют разве что прагматичные усилия отдельных секторов нашей дипломатии на выстраивание отношений с ЕС фактически без учета перспективы членства. Эти усилия принесли результаты в виде переговоров о договоре об ассоциации, зоне свободной торговли и условиях получения безвизового режима для граждан Украины. Немало, с учетом реальной внутренней обстановки в стране.
Однако строительству прагматических отношений с ЕС постоянно мешает хроническая болезнь нашего внешнеполитического руководства — стремление представить любую подписанную с Евросоюзом бумажку как выдающееся достижение на пути к евроинтеграции. Именно поэтому Киев дал согласие на участие в практически бесполезном для Украины «восточном партнерстве». Отсюда же и угодливое повторение некоторыми нашими руководителями лицемерного оптимизма брюссельских бюрократов по поводу программы, реализация которой уже, как известно, приостановлена Швецией в связи с отсутствием средств.
Радикальным образом повлияла на международное положение Украины и смена президентской власти в США. Когда из отношений оказался вынутым идеологический компонент — членство Украины в НАТО в контексте геополитического противостояния с Россией, — стало ясно, как мало на самом деле связывает Киев с ведущей сверхдержавой мира в контексте именно двусторонней, неидеологизированной повестки дня. Если длительное отсутствие посла России в Киеве, как и затягивание с выдачей ему агремана, являет собой настоящий скандал в двусторонних отношениях, то отсутствие посла США в нашей столице Вашингтон, похоже, совершенно, не волнует.
И даже визит Джозефа Байдена в Киев и Тбилиси фактически принадлежит прошлому отношений США с Украиной и Грузией, а не их будущему. Обама понимает, что резкий отход от наследия Буша не только вознаграждается аплодисментами большинства населения планеты, но и вызывает разочарование некоторых, теперь уже, по сути, бывших союзников Америки. Определенный смягчающий шаг был необходим. Но не более того. И если следующая встреча Обамы и Медведева состоится, вероятнее всего, уже в недалеком будущем, то нового визита Байдена в Киев мы вряд ли дождемся вообще.
Что получаем в сухом остатке? Украина ввязалась в глубочайший конфликт с Россией по всем фронтам в условиях потери поддержки такой политики со стороны Вашингтона, беспрецедентно прохладных отношений с ведущими странами Европы и полупаралича собственной дипломатической службы в результате как кадрового разгрома времен Тарасюка — Огрызко, так и жесточайшего ее недофинансирования.
Более самоубийственной внешней политики на сегодня трудно представить. Речь идет уже не об имиджевых потерях, не о закрытии рынков, не о недополученной прибыли. Без всякого преувеличения, такая политика может привести к утрате самой независимости Украины. И совсем не в результате гипотетического вооруженного конфликта. Разочарование от Украины, охватывающее все более широкий круг принимающих решения людей как на западе, так и на востоке, может вполне привести их к мысли о хронической несостоятельности внешнеполитического руководства страны, а в более широком плане — о несостоятельности самого проекта под названием «независимая Украина»...
Ключевой вывод прост. Украине, чтобы в ближайшие годы выжить как самостоятельному государству, не потерять остатки былых внешнеполитических приобретений, а с ними и собственно независимость, необходим кардинальный разворот всего внешнеполитического курса страны по его главным направлениям.
Первое и самое насущное. Необходимо как можно быстрее принять новый закон об основах внешней политики страны, в котором ликвидировать ставшую бессмысленной, затратной и опасной цель — получение членства в НАТО.
Второе. Восстановить разрушенное до основания доверие в украинско-российских отношениях. Мы совершенно справедливо хотим равноправности этих отношений, уважения нашего внутреннего и внешнего выбора. Мы не хотим возврата к любой из прошлых моделей зависимости. Но пора понять также, что Россия — от президента до простых граждан — не верит тем украинским политикам, которые говорят, что ассоциирующийся с именем Ющенко внешнеполитический курс не несет никаких угроз Москве. Поэтому, если мы хотим, чтобы нам доверяли, «перестройку нужно начинать с себя». А, по моему глубокому убеждению, именно доверие в украинско-российских отношениях является самым главным и надежным внешним залогом сохранения Украиной своей независимости и национальной идентичности.
Третье. Немедленно восстановить полноценный диалог на всех уровнях с ключевыми европейскими столицами — Берлином, Парижем, Римом, Лондоном, Мадридом, и другими. Следует помнить, что именно через диалог с этими странами, а не через участие в проектах брюссельской бюрократии будет пролегать магистральный путь европейской политики Украины. Следует помнить также, что, с точки зрения европейских столиц, их диалог с Киевом будет всегда дополнять их общение с Москвой, а не конкурировать с ним. И посему никакая геноцидно-голодоморная тематика в разговоре с этими странами впредь недопустима, впрочем, как и любые другие конфронтационные темы. В странах Европы всегда отнесутся с уважением к естественным особенностям нашей позиции по различным вопросам и не будут ждать, что она полностью совпадет с позицией Москвы. Но продолжение холодной войны с Россией навсегда закроет перспективы полноценного диалога Киева с этими странами.
Четвертое. Необходимо примириться с тем, что чрезвычайно гипертрофированные в последнее время векторы будут в ближайшие годы занимать естественное, хотя и более скромное место во внешних приоритетах Украины.
Сказанное касается прежде всего места и роли Восточной Европы. Никаких «единых восточноевропейских фронтов», будь то по вопросу транзита газа, или НАТО, или признания Голодомора геноцидом, больше не будет. Останутся нормальные отношения Киева с каждой из восточноевропейских столиц, деидеологизированные отношения соседей-прагматиков, направленные на решение в первую очередь вопросов двусторонних повесток дня.
Сказанное касается и постсоветского пространства, где для интересов Украины жизненно важно выравнивание отношений со всеми странами, без преувеличенных симпатий и антипатий. Нет надобности говорить, что чем скорее отойдут в историю так и не заработавшие в полную силу организации, как ГУАМ или Содружество демократического выбора, тем лучше будет для всех нас.
Сказанное, наконец, касается и взаимоотношений Украина — США. Охлаждение внимания к нам со стороны Вашингтона имеет по крайней мере одну позитивную сторону: будущему главе украинского государства можно будет меньше опасаться международных скандалов по типу кассетно-кольчужного. На сегодня доля США во внешнеторговом обороте Украины составляет 3,4%, в общем объеме иностранных инвестиций — 3,6%. Украина же находится на скромном 65-м месте среди внешнеторговых партнеров Америки. Думаю, эти цифры примерно указывают то место, которое обе страны будут объективно занимать во внешней политике друг друга в ближайшие годы.
И, наконец, последнее. Никогда еще не было в новейшей истории Украины такого периода, когда бы внешняя политика так радикально и жестко определяла судьбы страны. И потому мы все как граждане страны и избиратели должны четко спросить с каждого из кандидатов: что они реально предлагают украинскому народу в сфере внешней политики? И не только спросить, но и внимательно сравнить предвыборные лозунги с реальными действиями кандидатов на протяжении последних лет. Помня, например, о том, что ныне действующий президент в своей предвыборной программе-2004 ни слова не говорил о вступлении в НАТО...
И если мы не заметим обанкротившихся внешнеполитических подходов в новой упаковке, мы рискуем потерять страну. В полном смысле слова. А если будем внимательны, дадим самим себе и Украине еще один шанс.