Разговор об армии справедливо начать с главного: бесспорный факт непопадания проекта развития отечественной армии в перечень приоритетов главы государства несет в себе весьма заметные риски.
Главный из которых в том, что замедленная трансформация ВСУ в институт сдерживания или развитие армии по ошибочной парадигме делает Украину уязвимой мишенью на долгие годы.
Увы, позиция Верховного Главнокомандующего предопределила нынешнее положение вещей: в стране нет человека (органа), системно занимающегося развитием армии, как и не появился человек (орган), системно занимающийся развитием отечественного оружия.
Между Минобороны и Генштабом
Если мы говорим о развитии армии всерьез (превращение ее в реальный институт сдерживания российской агрессии), то должны признать взаимосвязанность ряда составляющих. Во-первых, появление предпосылок для изменения качественных характеристик персонала, что предполагает емкий "мотивационный пакет" (а не только адекватный уровень денежного содержания на передовой) для военнослужащих. Во-вторых, выверенную технологическую модернизацию, которая в будущем позволит сократить ВСУ и провести реалистичную реформу всей нынешней проржавелой конструкции. В-третьих, создание для армии нового типа универсальной "подпорки" в виде разветвленной и мотивированной системы территориальной обороны.
По большому счету, задача глобальная и она - не прерогатива Минобороны или Генштаба, хотя именно они могли бы реализовывать программу. Если бы таковая появилась. Идеально - создать площадку для выработки решений в СНБОУ, но Совбез от развития оборонного потенциала практически отлучен (за исключением, возможно, возложенной на генерала Михаила Коваля задачи по развитию территориальной обороны). Опять-таки, это позиция главковерха.
Можно ли создать такой орган при Офисе президента? Полагаю, только теоретически. На практике на ОПУ логичнее было бы возложить функцию контроля и координации. В Кабмине? Вероятно, да, если бы там был профильный вице-премьер-министр и подчиненные ему Минобороны и несуществующее Министерство ОПК.
Так или иначе, на сегодняшний день военное ведомство и Генштаб ВСУ реформируют сами себя. В январе с.г. не в последнюю очередь благодаря активной публичной деятельности ряда профильных общественных организаций, они ознакомили общественность со своими взглядами на ключевые области трансформации армии. Сам по себе факт важный и позитивный, поскольку теперь хотя бы обозначились контуры движения ВСУ и появились основания для дискуссии. С другой стороны, обнаружилось наличие немалого количества разногласий между Минобороны и Генштабом, а в некоторых случаях - едва ли не противоположные взгляды на главные задачи.
Так, рожденная Генштабом ВСУ "Візія" или видение развития армии на ближайшие 10 лет, в первую очередь предусматривает обеспечение успешного сдерживания агрессора, тогда как главным ориентиром для военного министра остаются стандарты НАТО. "Моя главная задача - достичь военных критериев членства и сделать все для того, чтобы получить статус члена Программы усиленных возможностей НАТО", - сообщил на этой неделе министр Андрей Загороднюк.
Кто-то может заметить, что тут не так уж много противоречий. Особенно, на фоне отсутствия и у министра обороны, и у начальника Генштаба амбиций по созданию профессиональной армии. Другими словами, армия (по задумке нынешних военных руководителей) и через десять лет останется рабоче-крестьянским образованием с избирательным призывом, довольно низким уровнем мотивации и, как результат, - с низким авторитетом в обществе, зато высоким уровнем небоевых потерь…
Что касается оценки потенциальных боевых потерь, то в нашем случае они в значительной степени связаны со способностью перевести армию на современные системы вооружения с акцентом на новые технологии. Потому есть смысл обратиться к предложенным приоритетам перевооружения. Надо сказать, что послание Генштаба ВСУ включает значительную часть позиций перевооружения армии, в качестве приоритетов рекомендованных в 2019 году ЦИАКР и Украинским институтом исследований безопасности (ЦИАКР является одним из соучредителей УИИБ). Речь идет о вписанных в "Візію" "в первую очередь современных средствах разведки, радиоэлектронной борьбы, связи, ПВО, средствах огневого поражения (повышение их точности и дальности)". Однако в Генштабе почему-то механически "отсекли" такие очевидные "технологические" направления как развитие беспилотных авиационных комплексов (БАК), наземных и морских безэкипажных боевых систем, а также создание единой автоматизированной системы управления (ЕАСУ) ВСУ.
В свою очередь, Минобороны, заявив устами министра Загороднюка об изменениях подходов к формированию государственного оборонного заказа (ГОЗ), определило приоритетами развитие ВМСУ, средства ПВО, БАК, средства РЭБ, связь и автоматизацию.
Различия в формировании приоритетов очевидны. Но это еще далеко не все, потому что неясно, как при их формировании учитывались возможности приобретения необходимой техники. Например, позиция "Развитие надводной и сухопутной компоненты флота, включая противокорабельные, береговым арсеналом" (Минобороны) сложновыполнима, потому что закупка серийных ПКР "Нептун" и появление ракетных катеров возможны не ранее 2021-го. К тому же военные моряки не желают получать искусственно раздутую до слишком дорогой разработку "Кузницы на Рыбальском". Потому-то из Минобороны сочатся слухи о планах купить у США противокорабельные ракеты "Гарпун" вместе с береговыми ракетными комплексами. Интересно, кто-то оценивал, не обнулит ли такой шаг многолетние работы по "Нептуну"? Или, к примеру, проводил ли кто экспертизу возможной закупки импортных катеров? Скажем, министр МВД Арсен Аваков считает, что локализация производства в 20 % - отличный результат. Но тогда получается, мы - страна третьего мира, ведь даже Индия в проектах с РФ соглашается на "не менее 50% локализации".
Схожая ситуация по средствам ПВО. ГосККБ "Луч" активно разрабатывает ЗРК дальностью до 50 км, Минобороны высказалось за закупки американских ЗРС Patriot и F-16. Возможно, в случае выхода на большие политические договоренности (подобно Польше), такие решения были бы оправданы. Но сегодня, насколько мне известно, такую экспертизу никто не проводил. Последний раз серьезно думали о самолетах для украинских ВС ВСУ в 2008 году, рассматривая китайский планер и украинско-западные комплектующие. Но поезд давно ушел: нельзя дважды войти в одну реку. С другой стороны, если закупки ЗРС Patriot для Украины пока недостижимы по политическим причинам, приобретение F-16, с учетом подготовки инфраструктуры, пилотов и организации сервиса, уничтожит треть национальной оборонной промышленности.
ГОЗ-2020. Мина замедленного действия?
Хотя военный министр А.Загороднюк и заявил о намерении направить около 90% ГОЗ отечественным производителям и разработчикам вооружений, даже в специфически работающем профильном комитете парламента не скрывают, что оборонное ведомство приложило немало усилий для открытия широкой дороги импорту. Потому отстоять даже полученную версию проекта Закона Украины "Об оборонных закупках" оказалось очень непростым делом.
При этом, хотя в 2020 году на перевооружение армии выделен самый большой за всю историю Украины финансовый ресурс - вместе с госгарантиями он превышает 30 миллиардов гривен, - появились новые подводные камни. Например, министр шокировал промышленников и экспертов заявлением, что часть ГОЗ будет "зарезервирована" на будущее. До момента, когда определенные стратегии перевооружения будут сформированы в Минобороны. Какой это период? Несколько месяцев или несколько лет? Люди сведущие утверждают, что как минимум на несколько месяцев: завершен оборонный обзор, и необходимо проанализировать его результаты, выдать обновленные приоритеты. На деле, если период анабиоза промышленности затянется до мая (как уже бывало), то и ГОЗ-2020 в конце года окажется на грани срыва как в 2019-м.
Наконец, министр придумал уникальную новинку - сконструировать внутреннюю систему контроля внутри ведомства созданием в Минобороны группы приближенных людей, наделенных особыми полномочиями. Правильно, свято место пусто не бывает: если пока в стране никто этим не занимается, стоит возглавить процесс.
Эксперты уже отметили, что если при распределении ГОЗ-20 20% средств будут направлены на ракетно-артиллерийское вооружение, еще 30% - на бронетанковую и автомобильную технику, то реальная приоритетность будет выглядеть совсем не так, как представлено в документе Генштаба и спиче военного министра. "Если РЭБ, связь и автоматизация - приоритет, то почему только 1% по средствам?", - справедливо задает вопрос директор Информационно-консалтинговой компании Defense Express Сергей Згурец. Эксперт говорит и о еще одной проблеме: "Когда в конце прошлого года срочно перераспределялись средства на перевооружение, мы имели яркий пример внесения изменений в ГОЗ. Этот механизм не определен в руководящих документах и проводится в "ручном" режиме, что приводит к субъективизму в системе управленческих решений". Одним словом, системы все еще нет и мы перевооружаемся в "ручном режиме", уже не "порошенковском", но очень похожем…
Хаотические закупки vs экспертиза
Главное, что бросается в глаза в области перевооружения: в государстве отсутствует единая концепция видения боевых действий будущего, потому что нет достоверной программы развития армии, и как следствие, вместо выверенной программы развития вооружений имеют место бессистемные закупки с акцентом на латание старых дыр. Новые технологии у нас пока не в моде…
Приведу конкретный пример. Из инсайдерских источников известно, что ЦНИИ ВВТ ВСУ давно занимается вопросом развития безэкипажных боевых платформ. Современные тенденции развития армий попросту требуют этого. К примеру, соседняя Турция в 2019 году представила линейку боевых роботов огневой поддержки UKAP, оснащенных боевыми модулями. Европейские MBDA и Milrem Robotics в 2019 году создали роботов с управляемым ракетным оружием. В ноябре 2019 года в США завершился тендер по разработке наземных роботов MUTT - для транспортировки боеприпасов и снаряжения. А в январе 2020 года Пентагон сообщил, что ВС будут получать роботанки в ускоренном режиме - в рамках программ RCV-light и RCV-medium. Россия резко активизировала разработки боевых роботов, а в 2018 году испытала "Уран-9" в Сирии, после чего оснастила его усиленным оружием. В Украине как минимум пять частных компаний ведут разработки боевых роботов, кроме того, ЦНИИ ВВТ ВСУ продвигал создание образца на базе одной из действующих, созданной госпредприятием "наиболее цифровой боевой машины". Однако вот уже полтора года военным ведомством не принимается решение о проведении опытно-конструкторской работы.
На этом фоне частные компании готовы вкладывать собственные средства - был бы реальный интерес Минобороны. И говорят о возможности трансформации имеющихся разработок в многофункциональную платформу. При условии постановки на дистанционно управляемую машину собственных управляемых ракет, приборов РЭБ и РЭР, обеспечением поддержки с воздуха БАК. На сегодняшний день подразделение боевых роботов с функциями разведки, охраны и огневой поддержки - не фантазии, а реальный способ резко снизить потери личного состава. К слову, некоторые роботы уже успешно испытаны в зоне боевых действий и даже вызвали переполох в стане врага.
Роботы - лишь один, вырванный из контекста, пример. Приведенный в силу того, что военное руководство страны готово бежать вдогонку за передовыми армиями мира, старательно не замечая перспектив новых прорывных направлений.
Выводы
Никто пока не знает, какой будет армия страны. Не знает Генштаб, не знает Минобороны. Потому что пока не задает себе и другим этот вопрос Верховный Главнокомандующий.
Никто пока не знает, как будет формироваться и реализовываться ГОЗ-2020. Даже при формально определенных ориентирах, проблема стратегий и, соответственно, сроков, не решена.
ВСУ привыкают к отработке лишь рефлексии - на огневые атаки, пули снайперов, применение противником новых технологий. Надеясь на более светлое завтра.
Ловушки существующего оборонного планирования играют крайне негативную роль и существенно тормозят развитие армии.
В связи с вышесказанным в оборонно-промышленных кругах начинает расти мнение о том, что президент Зеленский может оказаться несостоявшимся Верховным Главнокомандующим...
Как кажется, в настоящее время есть только один путь. Игнорировать ловушку оборонного планирования - пусть Стратегия военной безопасности и Программы развития ВСУ, ВВТ и ОПК станут своеобразным закрепителем оперативных решений. Президенту есть смысл возложить задачу оборонной реформы на один государственный орган, определив формы контроля и временные ориентиры. Не лишней может оказаться серия дискуссий с участием всех профильных ведомств, а также профильных негосударственных объединений и аналитических структур. И в итоге следует все же обратить внимание на армию, которая считает себя обделенной и "недолюбленной".