Последние недели оказались богаты на неординарные события с участием украинских министров. Как международные, так и внутренние. Но если делом публично обвиненного премьером в коррупции Юрия Еханурова Генпрокуратура только занялась, то чуть ранее ославившийся на весь мир и отстраненный от должности (на время правительственного расследования) Юрий Луценко с легкой руки главы Кабмина и прокуратуры Франкфурта уже благополучно вернулся в кресло на Богомольца, 10.
Как известно, по следам событий во Франкфурте, а также сорвавшейся отставки министра МВД, которую активно продавливали «Регионы», были созданы две временные следственные комиссии в парламенте и одна в правительстве. Однако пока парламентарии раскачиваются (по нашим данным, в активе ВСК по одному заседанию, сорвавшийся визит Нестора Шуфрича во Франкфурт, а также встречи, отложенные на июнь), комиссия Кабмина уложилась в выделенные ей семь дней и уже в среду подвела официальные итоги расследования. При закрытых дверях в Кабмине докладывал начальник Главгосслужбы Украины Тимофей Мотренко. В результате общественность, к тому моменту уже ознакомленная СМИ с признанием немецким судом ряда фактов, приведенных в немецкой газете BILD, не соответствующими действительности, а также c тем, что прокуратура Франкфурта отказала в возбуждении уголовного дела в отношении Луценко, узнала, что министр реабилитирован и своими коллегами.
К сожалению, никто из ответственных лиц (а «ЗН» обратилось к первому вице-премьеру Александру Турчинову, министру Кабинета министров Петру Крупко, начальнику Главгосслужбы Тимофею Мотренко) не взялся официально и подробно прокомментировать ход и результаты расследования комиссии. Сорок страниц доклада комиссии пока под сукном.
Однако в ходе неформальных бесед нам удалось выяснить, что основными аргументами для выводов комиссии о невиновности Луценко стали: а) позиция прокуратуры Франкфурта, отказавшей в возбуждении уголовного дела в отношении Луценко; б) отсутствие каких-либо юридических подтверждений того, что министр и его сын находились в состоянии алкогольного опьянения, так как никого из них не проверяли традиционным прибором, измеряющим степень опьянения; в) отсутствие видеозаписи происшествия; г) позиция немецких властей и правоохранительных органов, закрывших без каких-либо объяснений все дела и отказавшихся от дополнительных комментариев на этот счет. Хотя один из членов правительственной комиссии сообщил «ЗН», что немецкая прокуратура основанием для отказа в возбуждении уголовного дела назвала наличие у Юрия Луценко и его сына дипломатического статуса.
Вот, собственно, и все основные причины, поспособствовавшие реабилитации министра и, скорее всего, поставленной жирной точке (несмотря на продолжающиеся расследования ВР) в этом громком скандале. Пожалуй, для самого Юрия Витальевича и его соратников по коалиции подобное разрешение проблемы это действительно имиджевая и тактическая победа. Для общества же, пережившего информационный шок и втянутого в многодневную политическую драму, — большой вопрос.
Так, уже сегодня можно констатировать, что в числе ключевых героев этой истории оказался не только «невинно пострадавший министр», но и его показательно бескомпромиссные обвинители и удивительно толерантные адвокаты. На самом деле и министр, и коалиция, и оппозиция, принявшие участие в известных событиях, продолжили дискредитацию украинской власти, оказавшейся не в состоянии рационально и компетентно отреагировать на нестандартную в политическом, государственном и этическом плане ситуацию. Вряд ли сейчас мы можем найти ответ на вопросы, почему немецкая полиция повела себя в тот день так, а не иначе; почему так и не нашлась видеопленка. И была ли она вообще. Вряд ли удастся получить ответы от той же немецкой стороны, почему она заняла в конфликте столь закрытую позицию. Однако задать конкретные вопросы по поводу этой громкой истории нашим политикам, дабы, как говорится, не выплеснуть вместе с водой и ребенка, все-таки стоит.
Стоит спросить, к примеру, у Юрия Витальевича, почему, когда немецкая полиция уже предъявила министру претензии (пусть даже неоправданные и незаслуженные), он как лицо официальное не предоставил возможности решить конфликт исключительно на дипломатическом уровне — ведь рядом с ним в тот момент находился специально уполномоченный консул Дятлов? Почему он позволил себе в нарушение всех существующих норм и порядков взять в официальную делегацию родственника, тем самым сделав себя уязвимым? Почему министр МВД, призванный быть образцом законопослушания, позволил себе создать вопиющий прецедент, в результате которого теперь каждый украинский отец, по тем или иным причинам не согласный с действиями милиции, сочтет за честь оказать ей сопротивление?
Есть вопросы и к премьер-министру Юлии Владимировне Тимошенко, празднующей свою очередную имиджевую победу и сохранившей на посту лояльного реабилитированного министра. Главный из них: неужели она на самом деле считает, что глава исполнительной власти 46-миллионной страны может в контексте всего случившегося и озвученного за последние недели вот так просто вернуть Луценко в кресло? Не расставив нужных акцентов ни перед обществом, ни перед многочисленной армией госслужащих, которых регулярно призывает быть примером для подражания?
Не менее важно получить ответ и от Партии регионов, до сих пор демонстрирующей виртуозность политики двойных стандартов: Луценко — в отставку без суда и следствия на основании статьи в желтой прессе, а вот с Ехануровым надо разобраться, и КРУ еще проверить… Откуда такой цинизм? А как еще назвать многочисленные эфиры спикеров регионалов, которые ратуют за мораль, этику и государственное достоинство, не имея в своем политическом арсенале ни того, ни другого? Вспомните хотя бы господина Калашникова… Как и то, что в составе делегации Луценко был родственник одного известного регионала. Правда, при исполнении служебных обязанностей. Так вот, мы попросили этого регионала связать нас с бесценным свидетелем, который, как утверждают источники, снимал инцидент на камеру мобильного. «Но он не предатель», — сказал как отрезал регионал. По-видимому, поставив карьеру родственника выше правды, имиджа и достоинства целой страны. А как еще прикажете понимать эту загадочную фразу?
Да и вообще во всем этом хитросплетении рассуждений и реплик разношерстных политиков о виновности-невиновности, честности-нечестности, моральности-аморальности хочется понять, по какой шкале они меряют собственную и чужую моральность? По какому праву рассуждают об этом, если в прошлом году, к примеру, все дружно завалили в парламенте кодекс добропорядочного поведения лиц, уполномоченных управлять и представлять государство (начиная от президента и заканчивая главой сельрады), подготовленный Главгосслужбой? Показательно, что в парламент снова внесены два новых законопроекта на этот счет. Правда, касаются они теперь исключительно категории госслужащих, к каковым украинские политики себя не относят. А значит, ни за какие скандалы ответственности не несут?