…Блокпост на въезде в Мариуполь.
- Заглушить двигатель! Всем выйти! Руки на капот! – мирно покуривавшие на обочине бойцы в черной форме вдруг окружают машину и подымают автоматы. Опознавательных знаков на них нет. Впрочем, у одного на рукаве – шеврон с желто-синим флагом.
- Вот этот похож. Точно, он, - тычет в меня стволом один из солдат.
На кого я похож, выяснить так и не удалось.
- Who…? – чуть заметно кивает в сторону вооруженных людей корреспондент британского телеканала ITV. В последнее время репортеры не ездят по одному, предпочитают сбиваться в группы с участием местных корреспондентов. Считается, что так безопаснее.
- Ukrainian Army or National Guard, I think, - осторожно отвечаю я.
Бойцы опускают оружие.
- Нет, кажется, не он. Этот какой-то "англомовный"… - растерянно говорит один из них.
Недоразумение быстро улаживается. Добровольцы из спецбатальона "Донбасс" проверяют документы и приносят извинения. Многие из них, оказывается, неплохо говорят по-английски (не отсюда ли растут ноги у любимых страшилок сепаратистов о прибытии американских наемников?).
…Мариуполь. Длинная очередь змеится вдоль улицы. На весь город организаторам "референдума" о независимости самопровозглашенной республики удалось открыть только четыре избирательных участка.
Для сравнения: на президентских выборах 25 мая украинский ЦИК планировал открыть в городе 210 избирательных участков. Разница в пятьдесят раз, даже больше.
Хотя количество сторонников ДНР и вообще пророссийски настроенных жителей, по разным опросам, составляет от 10 до 30%, в масштабах промышленного мегаполиса это сотни тысяч людей. Обслужить всех желающих четырьмя точками невозможно.
- Ну, у нас просто сил нет, чтобы обеспечить охрану на большее количество участков, - оправдывается мужчина, представившийся членом комиссии. Левая рука у него забинтована.
Охраны и правда немного – парные патрули с милицейскими дубинками и нарукавными повязками с надписью "Охорона порядку".
За полчаса очередь в администрацию Приморского района, где находится один из пунктов голосования, продвигается примерно на метр. Люди убивают время разговорами. Главная тема – события 9 мая, когда Национальная гвардия вошла в город и с боями отбивала у "республиканцев" горотдел милиции.
- А этот… как его?... БТР, да? – женщина средних лет обращается к парню классического "сепаратистского" вида: спортивные штаны, камуфляжная куртка, георгиевская лента на груди.
- Да сожгли мы его на …, - отвечает тот.
- Сожгли? Зачем? – расточительность "республиканцев" явно огорчила рачительную домохозяйку.
- А что нам с ним делать? – пожимает плечами парень…
Вопрос, что со всем этим делать, заботит и организаторов "референдума". Накануне представители самопровозглашенной ДНР сделали несколько крайне путаных и противоречивых заявлений по поводу воскресного действа.
Сначала глава избиркома ДНР Роман Лягин сказал, что сепаратисты контролируют все избирательные комиссии, сформированные для проведения президентских выборов. Позже выяснилось, что контроль достигался, в том числе, путем "воспитательных" бесед с председателями (с пакетом на голове в присутствии боевиков).
Но при этом он же утверждает, что результаты голосования на статус региона не повлияют и не означают немедленного создания нового "государства". Это, мол, просто опрос для выяснения мнений жителей.
Такие отговорки звучат странно. Ведь вопрос в бюллетенях сформулирован однозначно: "Поддерживаете ли Вы Акт о государственной самостоятельности Донецкой народной республики?".
Впрочем, точно установить результаты этого опроса не представляется возможным. Бюллетени без подписей и печатей, и даже не пронумерованы. Списки избирателей ведутся от руки.
Поэтому результаты можно объявлять любые, проверить озвученные цифры нельзя. Некоторые общественные активисты проукраинских взглядов, чтобы доказать это, соревнуются, кто больше раз проголосует с одним паспортом. Рекордсмен успел посетить шесть участков. Зато серебряный призер хвастает, что на одном из пунктов сумел заполнить сразу два бюллетеня, причем вне кабинки.
На избирательных участках нет ни наблюдателей, ни альтернативного подсчета с помощью экзит-пола. Визуально же утренний ажиотаж спадает примерно к обеду.
Даже в городах, где сепаратисты не встречали сильного противодействия, открыть все участки им не удалось. В Донецке желающих поучаствовать в "референдуме" принимали почти все школы в центре и палатка под захваченной администрацией.
А вот, скажем, родная школа Рината Ахметова и ДК, где он обычно голосует, были закрыты. Что, конечно, не означает его непричастности к происходящему – Путин, скажем, тоже призывал сепаратистов отложить "референдум".
…Аналогичное мероприятие в Крыму описывали как состоявшееся "под дулами автоматов". В Донецкой области автоматов также хватало.
С самого утра под избирательными участками за процессом присматривали привычные боевики в масках и с автоматами. Местные уже давно называют этих ребят просто "балаклавами".
Даже "народный губернатор" Денис Пушилин в ресторанах обедает в сопровождении четырех автоматчиков.
Но донецкий "референдум" все же превзошел крымский – он проходил под аккомпанемент перестрелок. Днем появились сообщения о боях в районе Краматорска и Красного Лимана, где привлеченные к АТО части продолжают громить блокпосты и сжимать кольцо блокады вокруг захваченного террористами Славянска.
Вечером же случилось столкновение в Красноармейске. Неизвестные вооруженные люди, представившиеся бойцами батальона "Днепр", заняли здание горсовета и сорвали проведение "референдума". Сторонники ДНР устроили импровизированный митинг.
Попытку штурма горсовета остановили предупредительные выстрелы в воздух. А потом несколько нетрезвых граждан попытались вырвать у бойцов оружие. Что, видимо, и спровоцировало несколько случайных выстрелов и рикошетов. По имеющимся данным, один человек погиб, второй ранен.
Днепропетровская ОГА и министр МВД Арсен Аваков категорически опровергли участие батальона "Днепр" в этом инциденте. По их заявлениям, бойцы батальона сегодня занималась исключительно установкой блокпостов на дорогах, и в населенные пункты Донецкой области не входили.
Судя по описаниям местных жителей, анонимные автоматчики меньше всего походили на какое-либо строевое подразделение. Камуфляжи разных расцветок, разнобой в экипировке и вооружении. На вид всем боевикам от 30 до 40 лет, некоторые бородаты, что в любой силовой структуре считается неуставным внешним видом.
На Донбассе вообще обстановка все чаще вынуждает вспоминать незабвенную "Свадьбу в Малиновке" - понять, где чья власть, решительно невозможно. А водители, планируя маршруты, в первую очередь интересуются не качеством дорожного покрытия, а количеством и принадлежностью блокпостов.
На этом фоне полного хаоса заявления местных властей и топ-менеджеров "Метинвеста" о необходимости прекращении АТО выглядят странно.
Местные власти, допустим, можно теперь спокойно игнорировать – нельзя же всерьез воспринимать заявления людей, которые покорно признают власть любого залетного отряда автоматчиков и вывешивают любые флаги по первому требованию.
Но директора заводов, пытающиеся диктовать условия военным, Нацгвардии и спецназу МВД – это удивительно.
А вот сверхскоростное подведение результатов "референдума" не удивляет совсем. Равно как и совпадение объявленных итогов с московскими указаниями, перехваченными СБУ. Велела Москва нарисовать 89% - сепаратисты ответили: "Есть!".
И подвели итог: явка 74,87%, поддержка ДНР – 89,07%. Причем все "подсчитано" еще до полуночи.
Отметим, однако, что это был не единственный "референдум", прошедший вчера. Донецкий Комитет патриотических сил провел свой опрос на тему присоединения региона к стабильной и спокойной Днепропетровской области. И утверждают, что эта идея нашла отклик у многих.
А местные шутники устроили голосование за присоединение Донецка и вовсе к Великобритании: город-то основан англичанами же!
Единственный внятный итог царящей ныне "махновщины" - это оглушительное поражение местных элит. Которые пытались торговаться со всеми и неумело копировали Майдан по кремлевским темникам "контролируемого хаоса".
Но хаос вырвался из-под контроля. И куда занесет восток Украины неудержимая стихия – не знает никто. Даже тот, кто думает, что знает.