За последние 15 лет страны с «плоским» налогом продемонстрировали вдвое более высокие темпы роста, чем страны с прогрессивным налогообложением — 2,1 процента против 1,1. Среди развивающихся стран этот разрыв еще больше — 2,7 процента против 0,7.
Когда Артур Лаффер рисовал свои знаменитые кривые, демонстрирующие, что снижение ставки налогообложения не обязательно приводит к сокращению налоговых поступлений, он имел в виду, что возможность больше получить заставит людей больше работать. Государственные мужи верить ему не спешили, и к идее снижения налогов традиционно относились весьма и весьма скептически. И даже многолетний опыт Гонконга, который в течение последних 50 лет упорно демонстрирует одни из самых высоких в мире темпов роста экономики, не в последнюю очередь за счет тамошней достаточно простой системы налогообложения, большинство западных аналитиков предпочитало расценивать всего лишь как проявление «нечестной» налоговой конкуренции. Введение единого налога в Эстонии и Латвии еще в начале 1990-х и последовавшее достижение весьма высоких для Европы темпов экономического развития тоже особого ажиотажа не вызвали — эти страны, мол, слишком малы, чтобы на их примере делать какие-то «взрослые» выводы. И только внушительные успехи российской экономики, вот уже третий год работающей на едином 13-процентном подоходном налоге, заставили говорить о преимуществах подобной системы на самом высоком уровне.
Правда, основной фокус здесь заключается не в том, что россияне стали больше работать, а в том, что теперь получать основную часть зарплаты «под столом» им стало не так выгодно. Заплатить 13 процентов и «спать спокойно» оказалось гораздо легче, чем спать после утраты чуть ли не 30 процентов дохода. В результате за последние два года поступления в российскую казну от подоходного налога увеличились на 50 процентов, при этом вся экономика выросла на 10 процентов. Запад всерьез забеспокоился по поводу того, что амбициозный план Владимира Путина — за ближайшие десять лет удвоить российский ВВП — может воплотиться в жизнь.
Правда, по мнению Евсея Гурвича, руководителя Экономической экспертной группы, успешность налоговой реформы в России сильно переоценена. До снижения подоходной ставки там, по данным Госкомстата, «в конвертах» выдавалось 35 процентов зарплат. А сейчас — 32. А налоговые поступления выросли в первую очередь за счет роста заработной платы…
Еще более парадоксальная ситуация сложилась с уплатой налога на прибыль. Казалось бы, действительно, снижение его ставки с 35 процентов до 24 — царский подарок предпринимателям. Однако учитывая, что за счет всевозможных льгот эффективная ставка раньше сплошь и рядом составляла 17,5 процента, то ее снижение, сопровождающееся отменой всех льгот, привело к фактическому повышению отдачи для бюджета. С другой стороны, это снижение ставки корпоративного налога заставило задуматься иностранные компании, работающие в России и выплачивающие положенные суммы в казну по «родным» ставкам: например, 35 процентов в США или все 42 в Германии. Да и возможность для представителей малого и среднего бизнеса выбирать между уплатой 6 процентов от валового дохода или 15 процентов — от прибыли — также создает неплохие условия для ведения бизнеса.
И все же краеугольным камнем экономических успехов России на Западе считают именно введение упрощенного налога с единой ставкой, или, как все чаще его стали называть с подачи американцев, «плоского» налога. Стив Форбс, ярый сторонник введения аналогичной системы в Америке, в бытность свою кандидатом в президенты взбудоражил местную публику «радикальной» идеей введения 17-процентного «плоского» подоходного налога. А теперь кусает себе локти. А Джордж Буш, с огромным трудом протолкнувший через Сенат снижение максимальной ставки налога на доходы физлиц с 40 процентов до 35, откровенно набивается к Путину в соратники по налоговому реформированию. Хотя в прошлом Америка уже испытала более значительное сокращение. Так, в годы президентства Рональда Рейгана максимальная ставка налогообложения упала с 70 процентов в 1980 году до 28 в 1988-м. Правда, Билл Клинтон достаточно быстро поднял ее до благообразных 40. И все из-за того, что прирост мужских трудовых ресурсов за годы «рейганомики» составил всего 3 процента. Поэтому хотя экономическое развитие действительно радовало своей цифирью, бюджетный дефицит к чувству глубокого удовлетворения явно не располагал.
Теперь американские аналитики, подхлестнутые российским примером, вновь вернулись к урокам собственной истории. Как утверждают злые языки, немалую роль в решении президента Рейгана сыграл его голливудский опыт. Представив себе, каких размеров могли бы достичь его гонорары при сниженных ставках налогообложения, он посчитал это достаточным стимулом для того, чтобы больше работать. Однако большинство американцев-мужчин его настроение не разделили. Как теперь утверждается, наиболее высокооплачиваемые на тот момент и так работали по 3 тыс. часов в год и еще больше работать просто не имели возможности. А вот таксисты, например, которые стали объектом специального исследования, после повышения зарплаты (которое имитировало для них сокращение налогов), набрав ту же сумму, что и до повышения, с чистой совестью отправлялись домой. Зато наибольший эффект снижение налогов оказало на домохозяек и пенсионеров, которые в массовом порядке ринулись на поиски новой работы. Поэтому сейчас, с учетом и без того высокой безработицы, американцы к такому повороту событий явно не стремятся. Тем не менее они очень активно обсуждают такие преимущества перехода от прогрессивной системы налогообложения к «плоской», как простота и существенное снижение расходов на администрирование налога.
Между тем российский опыт спешат перенять восточноевропейские страны. О решении Украины последовать примеру своей северной соседки уже было сказано немало. Словацкая Республика тоже собирается со следующего года упростить подоходный налог, правда, единая ставка планируется на уровне 19 процентов. Аналогичные намерения высказываются и польским премьер-министром Лешеком Миллером, и оппозиционной Гражданской демократической партией в Чешской Республике. И даже Китай все чаще заводит разговоры на эту тему.
Западные аналитики, и в первую очередь американцы, с большим интересом наблюдают за развитием событий. И практически в каждой статье, посвященной этой тематике, не забывают упомянуть, что все эти преобразования начались лишь после того, как Россия и восточноевропейские страны, перестав молиться на международные финансовые институты, начали жить своим умом.
по материалам зарубежной прессы