Когда дочь наших друзей рассказала мне, как увольняют банкиров в лондонском Сити, я была, признаюсь, шокирована. Приходит человек утром на работу, ни о чем не подозревая. Его вызывают не то к начальнику, не то в отдел кадров, не суть важно. И сообщают, что он уволен. (При этом никакие подготовительные беседы или утешения не предусмотрены.) Человек должен немедленно покинуть здание банка, не заходя больше на свое рабочее место. Все личные вещи уволенного/уволенной соберут коллеги и за счет банка отправят ему/ей по почте домой.
Выслушав жуткую историю о «реалиях капитализма», я сначала не поняла одного: почему нельзя зайти в свой отдел, собрать вещи, поделиться горем с уже бывшими коллегами, попрощаться наконец. Не догадались? Оказывается, уволенный — обиженный, оскорбленный, озлобленный — может прихватить с собой документацию, с которой работал, или еще хуже — захочет «скачать» напоследок из базы данных что-нибудь невероятно ценное (в смысле информации) и продать конкурентам. А корпорация не может себе позволить быть зависимой от человеческих слабостей. Так что отставка — прямиком на выход, а выходное пособие — по почте.
Работать в лондонском Сити очень престижно. Не только потому, что здесь находятся штаб-квартиры почти всех бизнес-тяжеловесов мира — крупнейших банков и корпораций, инвестиционных фондов и международных финансовых институтов. Не только потому, что за последние 20 лет Сити, потеснив прочих конкурентов, прочно утвердился в иерархии финансовых центров мира под номером два после Нью-Йоркского Уолл-стрит. И даже несмотря на то, что Великобритания не входит в зону евро, лондонский Сити продолжает оставаться несомненным финансовым лидером Европы — там, где речь идет о рынках капитала, банковском секторе, рекламной деятельности, юридическом и консультационном бизнесе.
Справедливости ради следует заметить, что расцвету Сити во многом способствовала общая бизнес-политика Великобритании: гибкое трудовое законодательство и разумное налогообложение. Но главным «пряником», бесспорно, является самая высокая в Европе заработная плата. Причем не только для исполнительных директоров крупных компаний, но и для начинающих младших банкиров. Первые исчисляют свой годовой доход в рамках 200—300 тыс. фунтов стерлингов, не считая всех «бенефитс», которые включают дополнительные выплаты и льготы, плюс бонусы (ежегодные премии), достигающие сумм от миллиона и выше.
Что касается финансовой молодежи, то ее доходная пора пришлась на конец 90-х. Тогда недавний выпускник университета, проработав два-три года в Сити, получал зарплату от 50 тыс. фунтов в год плюс бонус. В те годы в лондонских банках существовал даже так называемый золотой привет, означавший материальную благодарность для тех, кто согласился принять (!) предложение о работе. Таким образом, зарплата младших банкиров примерно втрое превышала среднюю зарплату по стране.
Правда, с началом спада в мировой экономике золотые деньки для банкиров Сити закончились. Прибыли упали, банки стали экономить и сокращать затраты, что немедленно привело к сокращениям, которые в первую очередь коснулись тех работников, что помоложе.
Да, работа в крупном банке, особенно первой десятки мира, — это не только приличная зарплата, «сладкие» бонусы, элитная клиентура и престиж, подогревающий тщеславие. Это, в первую очередь, тяжелый труд, и далеко не в последнюю очередь — стресс.
Давно минули те времена, когда банкиры работали меньше всех, а получали больше всех. Когда-то рабочий день банкира начинался в полдесятого утра, а заканчивался в полпятого вечера, включая расслабленный ланч с разговорами часа на полтора. Сегодня банкиры работают, как правило, по 16 часов в день, часто без выходных. Они зарабатывают огромные деньги — до 200 тыс. фунтов в год, не считая премиальных. Самые высокооплачиваемые — титулованые аналитики в наиболее престижных направлениях (телекоммуникации, фармацевтика, энергетика) — в удачные годы крупных сделок, случалось, получали бонусов по 2—3 млн. фунтов. Несколько лет изматывающего труда и — кто к 30, кто к 40 годам — обеспечивал себя на всю дальнейшую жизнь, а следовательно, при желании мог отправляться на «пенсию».
Нетрудно догадаться, что жесткие требования и напряженный график создают атмосферу давления на сотрудника, что впоследствии сказывается на его здоровье. Если вы, к примеру, вознамеритесь расспросить кого-либо из «счастливчиков» Сити об услових труда и «психологическом климате в коллективе», будьте готовы, что вам расскажут только хорошее, более того, станут рьяно расхваливать собственную организацию и работодателя. Однако, как утверждают инсайдеры, культура отношений в учреждениях Сити весьма далека от той, которую расписывают в пособиях по бизнесу. И для успешного карьерного продвижения в Сити требуются не только таланты и мозги. Необходимо быть, во-первых, здоровым и физически выносливым, во-вторых, искушенным в психологических (и часто подковерных) войнах и, в-третьих, — абсолютно толстокожим и бесчувственным.
На самом деле никто открыто не говорит об атмосфере, царящей в этой части прибыльного бизнеса. Существующие корпоративные правила поведения не поощряют (мягко говоря) разглашение деталей внутренней политики, построенной на «выжимании соков». И лишь время от времени в печати появляются робкие намеки и красноречивые иносказания тех, кто решился раз и навсегда покинуть эту манящую «фабрику денег». Один из бывших исполнительных директоров одного инвестиционного банка в беседе с журналистом газеты The Times назвал несколько лет в Сити годами «мучений», проведенными в атмосфере зависти, предательства и страха. Когда важно было не просто выиграть самому, но что важнее — удостовериться, что твои коллеги проиграли. Когда с теми же коллегами было опасно консультироваться, ибо каждый заданный вопрос рассматривался как признание в своей слабости и непременно использовался против тебя. Но главное, с чем столкнулся банкир-директор, — это частое отсутствие работников из-за болезней, вызванных стрессом.
Вот почему так популярны в среде высокооплачиваемой популяции Сити алкоголь, наркотики и антидепрессанты. Вечер пятницы здесь, как и во всем Лондоне, — время для отдыха. Пабы, рестораны, бары забиты народом. Существует некий неписаный, но «железно» устоявшийся и полюбившийся распорядок, согласно которому в пятницу вечером молодежь, от 20 до 40 лет, снимает стресс, накопившийся в организме за неделю. Вы удивлены? Действительно, если в сорок ты не обременен узами брака, тебя еще причисляют к молодежи. А большинству из тех, кто «пашет» без выходных и раз в неделю «снимает стресс» до состояния беспамятства, просто некогда заводить семью. Да и незачем.
К слову сказать, каждый год из-за стресса, страха, депрессии и похмелья британская экономика теряет 13,4 млн. человеко-дней, что в финансовом выражении равняется 6 млрд. фунтов.
Тем не менее подавляющее большинство, если не все 99% служащих Сити, не готовы расстаться с работой, «выжимающей соки». По одной-единственной причине: слишком уж хорошо за нее платят.
Большие деньги и легкость расставания с ними, когда мысли о завтрашнем куске хлеба не обременяют, — также своеобразная «стрессотерапия». Говорят, британцы давно уже переросли из «нации лавочников» (как их когда-то обозвал Наполеон) в нацию покупателей. Немаловажная тому причина — наличие лондонского Сити, с баснословными зарплатами и бонусами. Нехватка времени и наличие денег у банкиров порождает вид быстрого шопинга. Им некогда прицениваться и думать, сравнивать цены в разных магазинах и тем более им не место в толкотне распродаж.
Процесс выглядит так: где-нибудь на Бонд-стрит (где торгуют своим товаром самые дорогие бутики мира) или в районе Найтсбридж (где находятся два самых дорогих универмага Лондона — Хэрродс и Харви Никольс) из такси выгружается пассажир из Сити. С отсутствующим лицом он быстро направляется в нужный отдел и, не рассматривая товары на прилавках, излагает свою просьбу продавцу. Покупателю приносят и показывают товар, он меряет или не меряет, расплачивается, выходит, садится в такси и уезжает обратно в Сити. Слегка утрированная получилась картинка, но в общих чертах правдивая.
Кроме дорогих магазинов, в Лондоне имеются не менее дорогие рестораны, также вносящие посильную лепту в процесс облегчения жизни страдающих от стресса банкиров. Самая знаменитая история в рубрике «Банкиры и ресторан» случилась пару лет тому назад и с тех пор звучит как назидание. Пять сотрудников инвестиционного банка Barclays Capital решили отпраздновать заключение особо выгодной сделки. Они отправились в один из самых дорогих лондонских ресторанов «Петрус», где выпили пять бутылок вина... на 44 тыс. фунтов. В знак благодарности за выбранные и оплаченные напитки владельцы ресторана решили еду, которая обошлась в каких-то 400 фунтов, своим клиентам подарить. Банкиры, видать, неплохо разбирались в иерархии вин, поскольку наслаждались самым знаменитым и, кажется, самым дорогим вином в мире марки Petrus. Причем и годы разлива были выбраны «правильные»: Chateau Petrus Pomerol 1945 года — по цене 11600 фунтов за бутылку; 1946-го — 9400 фунтов; 1947-го — 12300 фунтов; Montrachet, 1982-го — «всего» 1400 фунтов. Еще банкиры «побаловали» себя бутылкой «антиквариата» — Chateau d‘Yguem 1900 года за 9200 фунтов.
Самым экстравагантным в этой истории являлся отнюдь не напиток столетней давности, а то, что «гуляли» банкиры на собственные деньги. А самым удивительным — что уже на следующее утро лондонские газеты сообщили публике об ужине в целом и о ценах на вино в частности. Клиенты инвестиционного банка пришли в ярость. Через некоторое время все пять участников трапезы были уволены: таких вызовов обществу корпоративная культура Сити себе не позволяет.
Как еще можно снять стресс в Лондоне, имея большие деньги? Да очень просто — купить недвижимость и главное, чтобы в модном районе. Молодые банкиры Сити выбирают Ноттинг Хилл, где средняя стоимость двухкомнатной квартиры — около 200 тыс. фунтов. Старшие банкиры и менеджеры покупают дома в Кенсингтоне, Челси и Хэмпстеде по цене от 3 млн. фунтов. Еще можно приобрести «порше» или БМВ последней модели, а лучше сразу две — одну зимнюю, другую летнюю.
Но вернемся к стрессу, который медленно, но верно превратился в одну из серьезных составляющих нынешней атмосферы Сити. Как бы там ни жаловались на тяжелые условия исполнительные директора, но они все-таки «страдают» за большие деньги. А хуже всего приходится в этой «мясорубке» начинающим. Говорят, что более гуманным отношением к сотрудникам отличаются немецкие банки. Зато американские за производственный «пресс» больше платят. Молодежь в банках сразу вынуждена найти свое место в общей массе мелких сошек, где главной сошкой является секретарша, и начинать изучать правила корпоративной культуры заведения снизу.
Во многих, особенно крупных и знаменитых банках все начинают с бумагоношения между кабинетами или мытья ваз после цветов. (Маленькая деталь. В наших отечественных офисах молодые особи женского пола, зачастую с высшим образованием, разносят не только факсы, но и подают чай. В западных такая дискриминация давно устранена. Для исполнения данного вида работы нанимается специальный человек — tea-lady.) Между молодыми сотрудниками банков существует нечто вроде состязания на узнаваемость: если кто-либо из старшего менеджмента случайно заметит и выделит кого-то из молодых, скажем, поздоровается, «незамеченные» коллеги начинают за это тихо ненавидеть везунчика.
Смешно? Смешно. И ничего такого удивительного. Офисная политика, корпоративная культура, а проще говоря — способ существования рабочего коллектива ничем, собственно, не отличается от наших родных образцов. Люди всюду страдают одинаковыми человеческими слабостями. Но от руководителя зависит, какие черты — положительные или неприглядные — хочет он поощрять и развивать в коллективе. Что там наш фольклор говорит о рыбе и ее голове?
Потому не все так трагично в лондонском Сити, как может показаться поначалу. Добровольно его учреждения покидает ничтожно малое количество человек. И не только из-за денег. Сити — это школа, это самый успешный старт для всей последующей карьеры, ну и, конечно, материальная независимость. До раздумий ли тут о стрессе и его последствиях! В Сити всегда стоит огромная очередь желающих отдаться для «выжимания соков», причем очередь с каждым годом становится все более многонациональной, выбор свежих сил практически не ограничен.