Что бы там ни говорили, но была, была у большевиков одна привлекательная черта. Конкретика их программ.
Другое дело, что далеко не все они были осуществимы в принципе. Что большая часть намеченного проводилась в жизнь варварскими методами. Все так. Но конкретика... Не в последнюю очередь именно из-за конкретности, оcязаемости поставленной перед народом цели - он, народ, многое прощал большевикам. Больше того. Провал последних, вполне конкретных, но не осуществленных задач во многом обусловил обвал всевластия КПСС.
По нынешним временам от конкретики в Украине шарахаются, как от чумы. Ею не просто пренебрегают - ее боятся, как черт ладана.
Вот уже без малого десять лет между лидерами государства постоянно ведется эдакое лингвистическое соревнование: кто краше скажет, что надо сделать. Не только пишет, но и криком кричит губерния: избавиться от неплатежей! Изничтожить бартер! Укрепить гривню! Дорогу отечественному производителю! Однако никто и нигде от момента провозглашения независимости Украины не выступил с программной формулой «как». Никто не предложил конкретных механизмов вывода экономики, а вместе с нею - и всей страны уже не из кризисного, а воистину коллапсического состояния.
Почему, в этом пусть разбираются политологи. Мы же о том, что такие механизмы, безусловно, существуют. И для их запуска не нужны ни внешние кредиты, ни советы МВФ, ни подсказки блистательного финансового спекулянта Сороса или коренастой миссис из Вашингтона.
Без руля и без ветрил
Кто у нас только не держал в руках штурвал экономических преобразований! Тут тебе и профессиональный пропагандист и агитатор. Шахтер и физик. Агроном и учитель... Даже наши поэты оставили свой впечатляющий след на стезе экономических метаморфоз.
Впрочем, не каждому поэту дано знать, отчего, имея натуральный продукт, богатеют государства. Но вот прошлым летом с подачи кабминовских спецов была открыта зеленая улица экспорту подсолнечника. В результате если не разорились, то остановили производство владельцы крохотных маслобоен производительностью от двух до пяти тонн растительного масла в сутки. По причине отсутствия сырья.
Дело в том, что маленькие маслозаводики, как правило, работают на давальческих семечках. При этом их владелец, реализуя уже не семена подсолнечника, а готовое масло, повышает рентабельность всей операции на 30-40 процентов. Но - за сезон.
Однако после открытия зеленой улицы для экспорта в Украину саранчой налетели мелкооптовые жучки из Турции и стали предлагать владельцам семечек те же 30-40 процентов, но сейчас. И не по перечислению, а за наличную «зелень», которую, как водится у нас, вовсе не обязательно вносить в декларацию о доходах.
Речь не о головотяпстве чиновников из Кабмина. Речь о том, что экономика - это прежде всего взаимодействие не вещей или даже денег, а людей. Каждого из пятидесяти миллионов жителей Украины.
Степень неопределенности экономического взаимодействия многократно возрастает в периоды преобразований системного характера. В такие, как переживаемый нами переход от плановой экономики большевистского толка к рыночным отношениям. И тем не менее опыт постбольшевистских Чехии, Польши, Китая (заметим, по-прежнему коммунистического) красноречиво свидетельствует, что в экономике нет и не бывает безысходных ситуаций. Чашка риса на душу населения в день, когда Дэн Сяопин приступил к своим реформам, и процветающий Китай сегодня - лучшее тому подтверждение.
При всем различии моделей выхода из социал-большевистского тупика нетрудно заметить нечто общее. В Польше, Чехии, Китае да и в любых других краях и весях, где налицо успехи постсоциалистического строительства, руководителями реформ из всего бесконечного многообразия экономических взаимодействий был выбран один главный вектор, который стал основополагающим в системе рыночных преобразований.
Понятно, для каждой страны он строго индивидуален. Шоковая терапия в Польше, крепко замешенная на стабильности злотого и дешевых кредитах, дает великолепный результат. В то же время от гайдаровских экспериментов с отпуском цен Россия ну никак не в силах оклематься, несмотря на свои природные богатства.
Шанс
Начало на 1-й стр.
Блестяще проведенная купонная приватизация в Чехии позволила бывшему оплоту большевистского социализма в Центральной Европе за несколько лет стать членом НАТО. А туда голодранцев не принимают.
Дэновские СЭЗы в Китае, мощнейшим пылесосом втягивающие в эту страну иностранные инвестиции, без особого преувеличения можно назвать выдающимся решением в области практической экономики второй половины ХХ века. Именно они стали ядром, главным вектором китайских экономических реформ. Китай сегодня стал второй державой мира по валютным запасам. И непреклонная миссис Олбрайт, вездесущая защитница прав человека, разговаривает с китайскими коммунистами не языком ультиматумов, а в лучших традициях дипломатической этики.
Зато нас, обнищавших украинцев, можно месяцами водить за нос обещаниями очередного транша стабилизационного кредита, а точнее, применительно к масштабам страны, подачки в каких-нибудь 120-150 миллионов долларов. И при этом заставить харьковских турбиностроителей отказаться от выгоднейшего российского заказа, цена которого многократно превышает этот самый очередной транш, который рано или поздно придется нашему народу возвращать. Ну, чем не образчик экономического прагматизма?
Чего-чего, а рационализма, конкретики в попытках реформировать нашу экономику как не хватает! Вряд ли будет ошибочным утверждение, что с момента развала СССР трудно найти в Украине хотя бы один в национальном масштабе положительно реализованный проект как в реальном секторе экономики, так и в ее инфраструктуре. И хотя многие ляпсусы отечественных реформаторов не выходят за рамки тактических неудач или просчетов, можно смело утверждать, что подобная монотонная повторяемость есть не что иное, как отсутствие в Украине системной модели управления экономикой переходного периода, что и в дальнейшем будет стабильно репродуцировать негативные результаты. Согласитесь, это далеко не та стабильность, которая ведет к процветанию нации.
Игра
в одни ворота
Отсутствие в стране системной модели управления процессами рыночных преобразований каждый из нас, если только он не из новых украинцев лазаренковского толка, в полной мере ощущает на собственной шкуре. Мы испытали на себе и ваучерную приватизацию. И стабилизацию национальной валюты. И затянувшуюся возню с созданием свободных экономических зон. А дела в стране все хуже и хуже.
Другими словами, механизмы, которые прекрасно сработали в Польше, Чехии, Китае, на отечественной почве принесли если не прямо противоположный, то далеко не положительный результат.
Чтобы понять причины этого, обратимся к опыту рыночных реформ бывших наших братьев по строительству светлого будущего. Польская доступность кредитов, чешская приватизация и китайские СЭЗы как главные векторы экономических преобразований (каждый, напомним, в своей стране) не срабатывали автоматически. А проявились при непосредственном участии государства.
При этом государство проявляло себя не только и не столько директивным организатором реформ, хотя эта функция, безусловно, оставалась за ним. В названных выше странах государство, естественно, в лице правительственных структур и прежде всего самого правительства, выступало главным, системообразующим оператором создаваемого рынка, предложив его субъектам-покупателям конкретный товар высочайшей потребительской стоимости. И, что не менее важно, товар высочайшей ликвидности. Товар, доходами от реализации которого, наконец, пополнялась государственная казна, укреплялась государственная валюта, решались социальные проблемы.
Возникает вопрос, имеет ли государство Украина в своем распоряжении товар, обладающий перечисленными выше характеристиками? С полной ответственностью мы можем утверждать - да, имеет. Какой - об этом позже.
Но чем же торговали правительства Польши, Чехии и Китая в своих странах как системообразующие операторы создаваемого рынка?
Польша, например, торговала и продолжает торговать дешевыми кредитами. Для своих. При этом операторы кредитного рынка, а точнее, заемщики, в отличие от нашего брата, на кидковые или бланковые кредиты в большинстве своем не идут. Следовательно, злотые в спекулятивных целях незаконными методами в доллары не конвертируют и в оффшорные зоны их не вывозят.
Почему? Наверняка не потому, что поляки большие патриоты, чем наши соотечественники. Отнюдь. Все дело в том, что финансовая стабилизация в Польше строилась не на дорогих деньгах, цену которых, как известно, задают в первую очередь ставки реинвестирования национального банка, а на ощутимой финансовой привлекательности депозитных ставок по злотому в сравнении с долларовыми депозитами.
Результаты не заставили себя долго ждать. В первую очередь расчетливые крупные предприниматели перевели свои депозиты из долларов в злотые, за ними потянулись и мелкие вкладчики. Все это укрепляло злотый. Так были достигнуты сначала стабилизация, а впоследствии и рост реального сектора экономики - золотая мечта всех реформаторов.
А у нас? Не секрет, что двухлетняя стабилизация курса гривни, которой так гордится г-н Ющенко, держалась исключительно на раскручиваемой пирамиде кратко- и среднесрочных облигаций внутренних государственных займов. При этом основными кредиторами государства были банки во главе с НБУ и финансовые компании. Мелкий вкладчик к рынку ОВГЗ допущен фактически не был. Еще бы! Фантастические проценты доходности по этим облигациям делали данный рынок узким кругом строго ограниченных лиц.
Получаемые сверхприбыли в промышленность, естественно, не инвестировались, а переводились, в условиях свободной купли-продажи валюты, в баксы, дальнейший путь которых лежал в оффшорные зоны. Откуда, под видом портфельных инвестиций иностранных компаний, они вновь попадали на украинский финансовый рынок, попутно увеличивая доходность всех манипуляций за счет разности курсов.
В момент, когда пирамида должна была рухнуть (все пирамиды рано или поздно рушатся), подоспел кризис в Юго-Восточной Азии. И всю виртуальную стабильность гривни мы оправдали вирусами финансовой дистрофии азиатских тигров вкупе с северным соседом.
Чехи, точнее, их правительство, выбросив, как уже отмечалось выше, в начале реформ на приватизационный рынок государственные предприятия, достигли великолепных результатов. Правда, в отличие от нас, украинцев, они не позволили приватизационному купону стать предметом свободной купли-продажи. Каждый, хоть простой, хоть самый высокопоставленный чех получал исключительно именные приватизационные купоны. По тысяче на брата.
Продавались не приватизационные купоны, а реальные части (акции) реальных предприятий. За вполне реальные кроны, марки, доллары. И... за приватизационные купоны тоже! При этом на конкурсах государство-продавец отдавало преимущество тем проектам приватизации конкретных предприятий, в которых выше была денежная, а не купонная (ваучерная) составляющая.
Так чешская промышленность получила реальные денежные инвестиции в самые перспективные отрасли.
А уже за ними в реальный сектор экономики Чехии потекли и портфельные инвестиции. Но, заметьте, никак не наоборот!
Китайские коммунисты не хуже опытнейших биржевых спекулянтов при перестройке плановой экономики в рыночную вовсю торговали... льготами! Для иностранных инвесторов. Но - в реальном секторе экономики. Но - на ограниченных территориях, в знаменитых дэновских СЭЗах. Но - без обмана. Если уж выдавалась в Шанхае льгота по налогообложению на 25 лет (понятное дело, при условии ввоза в страну валютных средств для создания производственных мощностей на основе новейших технологий), то, будьте уверены, китайцы свое слово держали и держат.
Наше правительство на заре реформации тоже торговало льготами для иностранных инвесторов. Правда, главным образом непонятно для каких? Из десятков тысяч СП, зарегистрированных в первые годы реформ, реальные деньги в реальный сектор экономики вложили очень немногие.
Виртуальные инвестиции, виртуальный акционерный капитал, виртуальные деньги - все категории рыночной экономики, награжденные этим эпитетом в данной статье, ничего общего с виртуальным миром, конечно же, не имеют. Здесь как бы происходит игра в одни ворота: виртуальными, то есть неощутимыми, существующими чуть ли не в потустороннем пространстве, они являются для нас с вами. Для нашей независимой Украины, если хотите. А вот для многих известных бизнесменов, представителей спекулятивного, подчеркнем, а не промышленного капитала - для всех для них перечисленные выше экономические категории являются вполне реальными. В известном смысле даже карманными. Однако, подчеркнем еще раз, исключительно в условиях пещерного капитализма. В условиях заранее заданных неравных возможностей. В условиях тоталитарной коррупции. Если уж совсем откровенно - в условиях тоталитарного экономического идиотизма (иначе охарактеризовать ситуацию, сложившуюся в Украине за годы реформ, согласитесь, весьма затруднительно). Деградация производства, колоссальный дисбаланс между промышленным и спекулятивным капиталом, а точнее, практически полное отсутствие первого при абсолютном всевластии второго - вот к чему пришли наши реформаторы.
Из всего вышесказанного напрашивается вывод: чтобы вывести экономику страны из коллапса, необходимо запустить производство. Для этого необходимы деньги. Естественно, полноценные, обеспеченные конкретным товаром. И шанс найти необходимые деньги у наших правителей есть.
Подчеркнем, исторический шанс. Ну, не сложилось у нас с приватизацией. Нет у нас дешевых кредитов. Льготы мы тоже не сумели превратить в полезный для всего общества товар. Но ведь есть же, есть у нашего государства товар, выбросив на рынок который, Украина уже завтра будет иметь огромные финансовые ресурсы. И товар этот - земля.
Хорошо
забытое новое
Светлой памяти Петр Аркадьевич Столыпин, величайший реформатор уходящего века, именно продажу государственной земли положил в основу своих преобразований, которые за четыре неполных года позволили Российской империи выйти в мировые лидеры по темпам экономического роста.
Правда, Столыпин продавал пахотные земли. И продавал их крестьянам. Мы же предлагаем продавать государственные земли, лежащие под предприятиями. И продавать предприятиям, на них расположенным. В первую очередь - приватизированным.
На первый взгляд, предложение продавать землю тем, у кого зачастую нет за душой ни копейки, выглядит, по меньшей мере, авантюрным. Но это только на первый взгляд. Достаточно вспомнить, что у крестьян, уходивших при Столыпине на отруба, в кармане тоже ветер гулял. Все дело в том, что земля - и городская даже в большей мере, чем пахотная - может стать тем уникальным товаром, который практически никогда не падает в цене, не портится и не исчезает. Именно данное свойство позволяет использовать ее в виде абсолютно идеального залога при долгосрочном (ипотечном) кредитовании. Залога, как известно, не отчуждаемого кредитором от заемщика. И не теряющего свою ценность. В этом суть.
Вспомним, откуда у российского крестьянина, к тому же безземельного, появились деньги в количестве, достаточном для выкупа земли. Их выдал ему Земельный банк под залог отрубных или государственных участков пахотных угодий, перешедших в частную собственность крестьянина после совершения последним акта купли-продажи. Крестьянин получал от государства свидетельство на вечное владение землей (кто знал тогда о грядущих колхозах!), а казна - деньги, взятые крестьянином в заем на 33 года у Земельного банка.
Однако прежде чем выдать деньги крестьянину, банк их эмитировал! Эмиссия проходила в объемах, строго рассчитанных по ценам и количеству продаваемой крестьянам земли. Такая эмиссия казначейских и банковских билетов, произведенная для закупки конкретного товара в строго определенном количестве, не вызвала да и не могла вызвать инфляционных процессов в экономике.
Говорят, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды. А мы и не приглашаем, хотя идти проложенным фарватером гораздо удобнее, чем непроторенными тропами. Предлагаемые механизмы неинфляционного внутреннего кредитования и инвестирования отечественного производства (см. рисунок) за счет строго контролируемой эмиссии, каждая гривня которой обеспечена конкретным товаром, лишь отдаленно напоминают столыпинские реформы.
Повторяем, Столыпин продавал пахотные, а не городские земли. Ко времени его реформ рыночная цена на земельные наделы на просторах России уже вполне сложилась, в прямой зависимости от плодородия почв. Цену же участка, например, под знаменитым заводом «Арсенал» может прикинуть разве что аналитик от ЦРУ. Кроме того, столыпинские крестьяне брали ипотечный кредит и покупали землю добровольно и с огромным желанием, чего ожидать от руководителей и владельцев наших полумертвых предприятий не приходится. И тем не менее не существует объективных причин, которые делали бы невозможным запуск неинфляционного механизма внутреннего кредитования и инвестирования отечественной промышленности.
Предлагаемый выпуск денег (назовем их условно земельными) по объему не должен превышать суммарной стоимости земельных участков, на которых размещены промышленные предприятия. Расчет цены гектара городских земель продавец-государство может произвести с учетом курса гривни по отношению к твердым валютам. Ясное дело, потребительская стоимость земельных участков в городах определяется прежде всего уровнем развития существующей в них инфраструктуры: наличием и качеством транспортных артерий, перевалочных терминалов, линий связи, объектов жизнеобеспечения рабочей силы и т.п. Впрочем, могут иметь место и другие методики расчета государственной цены за землю.
Хочется подчеркнуть еще два момента, на наш взгляд, определяющих безынфляционность эмиссии земельной гривни. Во-первых, искусственное сжатие гривневой массы в обороте, к которому прибегает НБУ, ведет среди всего прочего к пропорциональному сжатию товарной массы отечественного производства на внутреннем рынке. Превратив землю, о которой идет речь, в товар, государство увеличивает товарную массу, обеспеченную пусть принудительным, но высоким спросом. А Нацбанк, проведя земельную эмиссию, обеспечивает все акты купли-продажи земли необходимой, но ни в коем случае не излишней денежной массой.
Во-вторых, деньги, которые сконцентрируются в процессе предлагаемой реформы в государственной казне, значительной частью вернутся к эмитенту. Ибо одним из условий земельной эмиссии должно стать жесткое, на уровне закона требование обязательного расчета правительства по своим долгам перед НБУ. Прежде всего по ОВГЗ.
Неплохо было бы законодательно обеспечить неполный перевод земельной гривни, по расчетам покупателей земельных участков с продавцом, на счета государственного казначейства. Безусловно, на кредитных основах, но при минимальных процентах годовых. А зарезервированную таким образом денежную массу в дальнейшем использовать для выдачи промышленным предприятиям кредитов под вторую закладную. Для приобретения ими основных и создания оборотных фондов. Для осуществления ими текущих расчетов, погашения задолженностей перед поставщиками и государством, что неизбежно приведет к ликвидации кризиса неплатежей и сокращению бартерных операций.
Но даже при условии неполных расчетов за землю у ее продавца - государства - останется огромное количество земельной гривни. Вполне достаточное, чтобы покрыть долги по зарплатам и пенсиям. В должной мере финансировать образование и культуру, науку и здравоохранение, содержать армию и, что самое главное, выступать полноценным теперь уже не продавцом, а покупателем - заказчиком отечественных товаров и услуг.
Увеличение стоимости приватизированных предприятий на цену земельных участков, ими занимаемых, положительно отразится на курсовых котировках акций. А хождение таких ценных бумаг, как закладные, не может не оживить едва тлеющий фондовый рынок Украины. Наверняка он станет более привлекательным и для реальных, а не виртуальных, иностранных портфельных инвесторов, ибо, повторимся, не существует в природе более надежного товара, чем земля.
А будет
ли мальчик?
Итак, с запуском предлагаемого экономического механизма решаются две основные задачи: с одной стороны, бюджет страны наполняется безо всякой фискальной казуистики обеспеченными стопроцентным товарным покрытием деньгами, с другой - перед приватизированными предприятиями открывается возможность получения доступных по цене кредитов под вторую закладную. При этом нет особой необходимости изобретать велосипед. Ипотечный кредит для выкупа земельных участков должен выдаваться предприятиям в полном объеме сроком минимум на тридцать лет в коридоре от трех до пяти процентов годовых максимум. Эмитентом земельной гривни должен стать НБУ. А вот для оформления купли-продажи земли через ипотеку идеально было бы создать земельно-инновационный банк. Но не акционерный, а как подотчетное НБУ его же подразделение. И этим обеспечить не только строжайший и абсолютно прозрачный контроль, но и всю полноту ответственности конкретного юридического лица, Национального банка, за проводимую эмиссию земельной гривни.
Перечисляя в государственную казну деньги за выкупленную предприятиями землю не в полном объеме и таким образом кредитуясь у государства, этот банк имел бы достаточное количество ресурсов, дабы в свою очередь кредитовать развитие, а по сути - возрождение наших промышленных предприятий под вторую закладную. Сроком не более чем на пять лет, не более чем под 9-11 процентов годовых с отсрочкой платежей как по обслуживанию кредита, так и по основному долгу.
Земельный банк по своему уставу должен обладать полномочиями абсолютного контроля не только за целевой выдачей, но и за целевым использованием кредитов под вторую закладную. С безусловным, неоспоримым правом объявлять банкротами те предприятия, которые вздумают использовать полученные кредиты не по прямому назначению. Или прогорят из-за собственной нерадивости, и кому нечем будет погашать кредиты как по первой, так и по второй закладной. И здесь тоже не стоит ломиться в отрытую дверь. Вполне можно воспользоваться методикой кредитования, применяемой Европейским банком реконструкции и развития по отношению к украинским предприятиям, ужесточив ее правом объявления банкротств с последующей продажей имущества и выкупленной у государства земли с аукционного молотка.
Продажа земли открывает канал для прямых государственных инвестиций в производство. Кто или что может помешать нашему правительству, если оно получит огромные деньги от приватизации промышленных земельных участков, направить часть средств для финансирования национальных программ, перспективных в смысле захвата мирового рынка украинскими товарами? Или кто-то посмеет в этом случае обвинить Украину в возврате к государственному регулированию экономикой? Ну, так вспомним, что разработку японской цифровой ауди- и видеоаппаратуры, которая сегодня продается во всех уголках земного шара, на протяжении 25 лет финансировало японское государство. Точно так же, как Штаты финансировали модернизацию своей гражданской авиации, потратив при этом на порядок больше средств, чем на программу полета на Луну. А мы, украинцы, имея великолепную авиационную промышленность, сегодня для воздушных пассажирских перевозок закупаем Боинги...
Высочайший научно-технический и научно-производственный потенциал Украины не требует особых доказательств. Требуются средства. И предлагаемая земельная реформа эти средства нашему государству может дать. А значит, повторяем, дать шанс нашему народу вырваться из объятий экономической и социальной деградации. Только шанс потому, что в Украине, как показывает практика, любые реформаторские идеи достаточно легко трансформируются в свою противоположность.
Нет никаких гарантий, что наши правители, если земельная кредитная эмиссия все-таки произойдет, полученные средства направят не на захват мирового рынка, а на приобретение очередных «хатынок», как это уже не раз бывало. А наши предприниматели не предпримут умопомрачительных мер, дабы в условиях свободной купли-продажи валюты не конвертнуть земельную гривню в доллары и не отправить ее в обзелененных одеждах в те же оффшорные зоны…
Мы возвращаемся к тому, что реформы революционного характера требуют концентрации политической воли. Как правило, в одних руках. Ибо только такая концентрация позволяет обеспечить системный подход на стадии запуска конкретных механизмов, гарантирующих реальное достижение обозначенных реформаторами целей. Далеко не случайно успешные экономические преобразования, осуществленные в ХХ веке мирным путем, связывают с именами конкретных политических деятелей.
И вот тут и возникает сакраментальный вопрос, вынесенный в подзаголовок: а будет ли мальчик? При сложившейся в Украине расстановке политических и властных структур только одной фигуре под силу осуществить конкретные экономические программы. И фигура эта - президент. Нынешний или другой - не в этом суть. И не важно, будет ли принят к исполнению предлагаемый механизм реальных экономических преобразований или будет найдено другое системообразующее звено в цепи управленческих решений,- важно, чтобы такой главный вектор был конкретно обозначен. Не менее важно, чтобы у президента хватило политической воли им воспользоваться в полном объеме. Других шансов сохранить независимую Украину история может и не дать.