В начале 90-х, когда редкие иностранные инвесторы отваживались продвигать свой бизнес в посткоммунистические страны Восточной Европы, их на каждом шагу подстерегали риски и непредвиденные проблемы. Не просто коррумпированные, а исключительно капризные и непредсказуемые всемогущие чиновники, полное отсутствие логистики, допотопные телефонные линии, а главное — отсутствие даже малейшего представления о том, что такое бизнес-культура и зачем она нужна. Один из таких «пионеров», пытавшийся в 1993 году организовать в Латвии предприятие по производству текстиля, так прокомментировал тогдашнюю ситуацию: «Это как в Африке, только ближе».
Однако за десять лет восточноевропейские страны прошли в своем развитии огромный путь, и сейчас их все чаще сравнивают… с Азией. Правда, сравнение это хромает. Ведь и у той, и у другой части света немало бесспорных преимуществ.
Если на стороне Азии — избыток дешевой высокообразованной англоязычной рабочей силы, то в Европе «ее тоже есть». Возможно, даже более высокообразованной, однако и более дорогой: в Индии зарплаты профессионалов на 75% ниже, чем в Западной Европе, а в Восточной — «всего лишь» на 50—60. Более того, несопоставимы размеры европейской и азиатской армий труда. Население одного лишь Вьетнама достигает 81 млн. человек, не говоря уж о Китае и Индии. Тогда как в десяти самых перспективных восточноевропейских странах едва набирается 100 млн.
Следующей проблемой является структура этой рабочей силы. Советский Союз оставил после себя армию великолепных инженеров и специалистов технических профессий. Однако после его распада все дружно бросились грызть гранит маркетинговых и юридических наук. Гранит перед этим натиском устоял (компетентных менеджеров в современные компании по-прежнему приходится импортировать), а вот программистов и технологов стало катастрофически не хватать.
Тем не менее у Восточной Европы перед Азией все же есть несколько преимуществ. Прежде всего — расстояние. Хотя в прошлом веке весьма популярным было утверждение о том, что «география стала историей», в некоторых случаях этот фактор действительно играет важную роль.
На организацию полного цикла производства новой модели в области электроники в Китае требуется три месяца плюс еще четыре недели на доставку партии товара морским путем. В Восточной Европе тот же процесс потребует от четырех до шести недель, плюс еще пару дней на автоперевозку. Поэтому большую партию «долгоиграющего» товара предпочитают заказывать в Азии, а вот что-то остромодное и «быстропортящееся» — в Польше или Прибалтике.
И западноевропейские клиенты за такие товары готовы платить больше, чем за китайский ширпотреб. Об этом свидетельствует тот факт, что до расширения ЕС на долю восточноевропейских стран приходилось 19% импортируемой Евросоюзом одежды.
То же самое касается и информационных технологий. Огромный колл-центр откроют опять же в Индии, а вот небольшую компанию, специализирующуюся на торговле по телефону или по Интернету, разместят, скорее всего, в Венгрии или Болгарии. Хотя здесь уже сыграет свою роль фактор не расстояния, а культурной близости.
С другой стороны, западные инвесторы в последнее время со все большим интересом посматривают в сторону России, которая предлагает еще более выигрышную комбинацию восточноевропейских и азиатских преимуществ. Об Украине же в довольно большом обзоре, подготовленном журналом The Economist, предпочли вообще не упоминать. Хотя и отметили, что возникшая на данном этапе «восточноевропейская ниша» на рынке труда будет носить, скорее всего, кратковременный характер — уж слишком много желающих ее занять.