Факт общеизвестный: четыре миллиона граждан Германии — безработные. Но не менее известны и другие данные, обнародованные немецким ведомством по делам иностранцев: только в Берлине на стройках, в домашних хозяйствах, пошивочных мастерских, овощных лавках, фирмах по уборке зданий, ресторанах занято примерно 100 тыс. нелегальных иностранных рабочих. А сколько таких по всей стране? Министерство внутренних дел считает, что их около 500 тыс. Католическая церковь, которая помогает попавшим в передрягу бедолагам, называет иную цифру — более миллиона.
Кто они? Среди них немало людей, просто ищущих приключений на свою голову. Но в основном это люди, отчаявшиеся найти работу на родине или попавшие в экстремальные ситуации дома, в поисках лучшей доли самыми невероятными путями прибывшие в Германию. Как считается, в страну обетованную для тех, кто хочет заработать. Польские уборщицы и медсестры, азиатки, выброшенные на улицу немецкими мужьями, боснийцы, не пожелавшие возвращаться на родину. Вьетнамцы, бразильцы, румыны, русские. И, конечно же, украинцы. Земляков даже в пестрой многонациональной толпе можно «вычислить» безошибочно. Не скажу, что этот материал был лишь делом случая, хотя со многими героями публикации (их имена, естественно, вымышленные) я познакомилась действительно случайно. Из их рассказов и сложилась, можно сказать, типичная картина под названием «Украинский нелегал в Германии».
Жизнь в страхе
...Женщина выпала из окна второго этажа на острые прутья металлического забора, которые пронзили ее насквозь. Пока ехала машина медицинской помощи, вызванная прохожими, она в шоке кричала: «Только не вызывайте скорую!» Снять ее с забора удалось, только вырезав автогеном из этого страшного плена. Многие программы немецкого телевидения показали происшествие, естественно, прокомментировав: 27-летняя Ганна, гражданка Украины, работавшая нелегально домработницей в одной из немецких семей. До приезда в Германию жила в райцентре, городок маленький, работы нет, перспектив никаких. По совету знакомой, уже работавшей в немецкой семье, отправилась туда же.
Пуще смерти она боялась быть замеченной или попасться на глаза полицейским. А тут случай: пришла в гости к знакомому парню, а у того оказалась компания друзей, которые стали к ней приставать. Вот от отчаяния и сиганула в окно. Врачи спасли ей жизнь, но детей иметь она не сможет. После лечения, за которое ей не пришлось платить ввиду исключительности случая, нарушительница немецкого закона Ганна была депортирована домой.
...Телефонный звонок поднял меня чуть ли не на рассвете: «Звонят из тюрьмы. Вы знаете такого человека?» — довольно дружелюбный голос назвал очень распространенную украинскую фамилию. «Да», — скорее автоматически, чем осознанно ответила я. «Тогда поговорите с ним», — предложил полицейский.
В голосе говорящего звучала паника: «Я в тюрьме, — сказал незнакомый мне мужчина, — но я никакой ни преступник. Вы меня должны помнить, вы дали мне свою визитную карточку». И он назвал какое-то мероприятие, на котором меня с ним действительно познакомили, как с представителем благотворительной фирмы — что-то связано с помощью пострадавшим от аварии на ЧАЭС. «Меня задержала полиция, — продолжал мужчина, — так как у меня не было паспорта. Если его не привезут, то меня отправят из Франкфурта в другую тюрьму и привезти документ будет некому».
Перспектива ехать за паспортом, а потом еще и везти его в тюрьму меня совершенно не вдохновляла. Но у человека в тюрьме не было другого выхода, а скорее — другого номера телефона. И тут я услышала: «Но дело в том, что у меня просрочена виза. Я тут работал. Нелегально». Паспорт я, конечно, в немецкую тюрьму доставила. Но его владелец больше не объявлялся.
...Руслану 45 лет. Он окончил Львовский политехнический и довольно быстро сделал приличную, как по советским временам, карьеру на телевизионном заводе. Во времена поздней перестройки на предприятии ему платили все меньше, денег на содержание семьи не хватало. У Руслана руки выросли там, где нужно, поэтому он без проблем устроился в строительную фирму, производившую евроремонты для новых украинцев.
А тем временем двадцатилетний пасынок Руслана, которого тот воспитывал с младенчества, стал заниматься бизнесом и, как это нередко бывает, оказался в долгах у своих же партнеров. Закончилась эта история тем, что «партнеры» явились в дом, связали всех домочадцев и на глазах у потрясенных родителей начали избивать парня, обещая «побаловаться» еще и включенным электроутюгом. Тогда вмешался Руслан: «Хлопцы, вы же видите, что у нас и десятой части этих денег не наскребется, если даже всех нас убьете. Отпустите его, я обещаю, что через два года вы получите все деньги».
Удивительно, но «хлопцы» поверили. Руслан решил отправиться в Германию. О возможности там заработать он уже был наслышан от земляков. Виза? «Получить краткосрочную визу в посольстве Германии в Киеве очень просто, — говорит Руслан. — Рядом всегда крутятся люди, имеющие возможность помочь, были бы деньги. Правда, можно нарваться на мошенника и тогда не видать ни денег, ни визы. Но я за 500 долларов купил визу у одной из совершенно легально существующих украинских фирм и через неделю уже был в Германии».
Еще за пару недель он нашел работу на стройке. И, поскольку срок визы истек, превратился в нелегала со всеми вытекающими отсюда последствиями. Их, последствий, к счастью, не так уж и много: если такого гражданина задержали и выяснили, что он никого не убил, не ограбил и не совершил никаких преступлений, то в течение суток он депортируется за счет немецкой стороны в страну, откуда прибыл. Но нужно, чтобы задержали. Таких возможностей много, но наиболее реальны две: или полицейская облава на рабочем месте, или же проверка документов на улице. Но работодатели, использующие труд нелегалов, в основном умеют справляться с такими бедствиями, как полицейские облавы. Хотя раз на раз не приходится. И тогда работодателям грозят просто разорительные штрафы — до ста тысяч марок, теперь уже 50 тысяч евро за каждого.
В большинстве случаев нелегалы попадаются на улице. Многие из них панически боятся. И не нужно быть профессионалами, как немецкие полицейские, чтобы этот страх увидеть. Моего знакомца Руслана вряд ли задержат на улице: глядя на него, уверенного, всегда опрятно одетого, вряд ли кто может подумать, что он вот уже почти два года проживает в Германии без визы. За это время он много покочевал по стране, ведь в одном городе не всегда есть работа. Хорошо освоил многие строительные специальности и ищет работу «по профилю». Его уже знают строительные пользователи нелегального труда, поэтому Руслан даже может позволить себе выбирать.
Выбирать, правда, особенно не из чего: нелегалам платят 8 марок в час при тарифной ставке 27 марок. Но главное, чтобы предложения были. Если работа есть, то рабочий день составляет 10—12 часов. Но бывает, что предложения не поступают неделями. Поэтому не отказывается и от любой другой работы: срок отдачи долга истекает. Пока что Руслан работает только на этот долг.
Недавно встретила его на центральной улице с высоким симпатичным молодым человеком. «Сын, — представил юношу Руслан. — Работаем теперь вместе. А скоро и младший приедет. Так и рассчитаемся с нашими долгами. Но ведь нужно же еще что-то и на жизнь заработать.» — «С документами все так же?» Руслан молча кивнул.
...Каким только бизнесом ни занимался тридцатидвухлетний Андрей, инженер-технолог по образованию: поначалу привозил из Польши и Турции все, что было дефицитом на украинском рынке, потом торговал краской, металлами, удобрениями. Иногда денег было достаточно, чтобы менять машины каждый месяц, а иногда приходилось одалживать на жизнь. Правда, и жить Андрей любил в свое удовольствие. «Вы и представить не можете, через что я прошел и в какие передряги попадал, — говорит он. — Но наступил момент, когда меня обложили со всех сторон. И места мне нигде не было. А тут встретил еще школьного товарища. По старой дружбе рассказал ему обо всех своих проблемах. И он посоветовал мне бежать в Германию. За заграничным паспортом я поткнуться не мог — сразу же в милицию заметут. Поэтому решили, что я в Польше нелегально перейду границу. Там помогут нужную тропинку найти. За деньги, конечно. В Польше помогли, но чтобы я не обманул с деньгами, забрали паспорт. Как я границу переходил, можно в приключенческом фильме рассказывать — и то не поверят. Границу перешел, а вот мой паспорт остался у поляка, который мне помогал. Так я очутился в Германии, без документов и почти без денег. Если бы мне раньше кто сказал, что я буду чистить общественные туалеты или таскать тачку на стройке, никогда бы не поверил. Но пришлось. Несколько раз меня обманывали. Как-то работодатель сказал: «Что тебе по полсотни марок получать каждый день? Получишь расчет за месяц». А когда за месяц набежала какая-то сумма, он указал мне на дверь: «Катись отсюда, не то в полицию заявлю». Знал же, что жаловаться мне идти некуда. Но и я не понимал, что он тоже не может на меня заявить. Со временем я научился с ними разбираться.
— А как? — поинтересовалась я. Андрей только налысо стриженой головой боднул...
В конце концов он нашел свою нишу в нелегальной среде, научился ориентироваться в сложных взаимоотношениях этого мира теней. Но сворачивал в переулок при виде появившегося полицейского задолго до того, пока тот его заметит, он следил за здоровьем, поскольку, заболев, не мог обратиться к врачу, где обязательно потребуют документы. Когда Андрей встретил Марину, которая приехала в Германию на постоянное место жительства, как этническая немка, и они решили пожениться, то понял, что такого гражданина как бы и не существует. Ни в Украине, ни в Германии. Чтобы получить паспорт дома, ему пришлось проделать такой же путь обратно. Теперь у него семья и все в порядке, но до сих пор снится, как он прячется от полиции.
И Руслан, и Андрей — это как бы не совсем типичные примеры украинских нелегалов. Эти сумели сохранить свое «я». Но есть много других. Многие наши люди, дабы сэкономить заработанное, урезают свои потребности до нечеловеческого минимума. Они снимают комнату для проживания на восемь-десять человек — в больших городах Германии тоже есть свои клоаки. Меняют одежду в пунктах Красного Креста и кормятся в благотворительных столовых для бедняков. Не пользуются общественным транспортом, жалея денег на проезд, а без билета ехать не осмеливаются, боясь контролеров. Показаться лишний раз на улице из-за страха быть задержанным они тоже не рискуют. Если не удается найти работу на стройке или в какой-нибудь кнайпе, где можно подрядиться мыть посуду, бродят по садовым участкам или дачам, выклянчивая хотя бы какую-нибудь работу даже за гроши.
Много ли зарабатывают? Много ли 60—80 марок за 10 часов тяжелейшего физического труда, учитывая дороговизну жизни в Германии, когда за комнату на пятерых нужно платить по 300 марок с человека, а разовый билет на проезд в городском транспорте стоит около трех марок? А ведь работа не каждый день случается.
А работодатели кто?
Нельзя сказать, что немецкие работодатели — все сплошь законопослушные граждане-предприниматели, которые не используют труд нелегальных работников. Один из моих новых знакомых, владелец небольшого частного предприятия, с которым я познакомилась, готовя этот материал, откровенно сказал: «Если бы я не пользовался услугами нелегалов, то давно прогорел бы из-за высоких налогов. Разве я кому-то делаю плохо? Эти люди, прибывшие из вашей голодной (ох...) страны, не только зарабатывают себе на кусок хлеба, но и содержат в Украине свои семьи. Но наше правительство этого не понимает».
Подобные предприятия используют труд нелегалов в основном в сезон выращивания овощей и фруктов, когда свежайшая клубника и нежнейшая спаржа должны появляться в магазинах к их открытию. В кнайпах или на крупных предприятиях общественного питания с большим потоком посетителей. Но в основном наш народ трудится на стройках, в качестве тягловой силы или в цепочке «подай-принеси, но потяжелее». На больших стройках легче спрятаться или незаметно исчезнуть.
И уж поиском такой рабочей силы занимаются отнюдь не немецкие хозяева строек. Для этого у них есть более удачливые наши бывшие соотечественники, которым в Германии повезло. Или же представители бывших братьев по соцлагерю, которым вымещать зло на «советских» почему-то особенно приятно... Вот они и облагодетельствуют своих земляков, точнее сказать, жестоко эксплуатируют их. Впрочем, жертвы их за это еще и благодарят.
Еще год-два назад в каждом более-менее крупном городе были места, где потенциальные работники встречались с посредниками. Сюда же по утрам подъезжали микроавтобусы, которые развозили нелегальную рабсилу по объектам. Но когда правительство всерьез взялось за решение проблемы, все эти «трубы» и «пятачки» опустели. Сегодня ни один посредник и ни один нелегал не является в Германию без мобильного телефона. Никто никого не знает, только телефонная цепочка — безопасно и подальше от посторонних глаз.
«Никто не знает, где я живу и кто я, — рассказал мне Степан, совладелец достаточно большой строительной фирмы, получивший ее в наследство от своего родственника, вояка УПА, ушедшего с немецкими войсками в конце войны и осевшего в Германии. — У меня на постоянной работе заняты немцы, которые получают зарплату по существующим тарифам и за которых я плачу налоги. Но они выполняют только половину всех работ, на остальных заняты нелегалы. Они знают меня только по телефону, номер которого передают также знакомым, приезжающим сюда на заработки. Они же оставляют мне свой номер телефона. Когда есть работа, я звоню им, называю адрес и имя человека, к которому они должны обратиться и который в конце работы выплатит оговоренную сумму». — «Какой бывает эта сумма?» — спрашиваю я. «В зависимости от выполняемой работы — от 5 до 8 марок в час». — «Пять марок в час! — не скрываю своего изумления. — Это же только кружка пива в кафе...» — «А никто никого не принуждает, — мое явное неодобрение не смутило собеседника. — Люди еще и спасибо говорят. Но если уж по большому счету, то все эти нелегалы — такие же строители, как я балерун. Ведь в основном приезжают учителя, различные служащие, селяне, а как-то явился даже хирург. Этот, правда, возмущался несправедливым заработком. Я ему посоветовал найти справедливый. И что вы думаете? Через неделю он вернулся да еще и извинялся».
Я знаю пошивочное ателье, в котором за такую же плату вкалывают бывшие лучшие работницы одной из киевских швейных фабрик, которых облагодетельствовала их бывшая сотрудница, вышедшая замуж за немца и, как и Степан, быстро сообразившая что к чему. Таких примеров — множество.
Но есть и другая категория работодателей. Это так называемые люди со средним достатком. Совсем недавно в немецких средствах массовой информации активно обсуждалось событие не столь редкое, сколь неожиданное по остроте проблемы. Во Франкфурте-на-Майне полиция устроила самую настоящую облаву в 300 частных домах и квартирах. Понятное дело, что без доброжелательных и совершенно законопослушных соседей не обошлось. Немецких полицейских, которые находятся «при исполнении», трудно заподозрить в сентиментальности. Но в этот раз, отправляя в участки женщин, у которых не было разрешения на работу, они... извинялись: «Служба такая».
В данном случае речь не идет о представительницах первой древнейшей профессии. Депортированные женщины были высококвалифицированными польскими и украинскими медицинскими сестрами, которые нелегально работали в немецких семьях, имеющих престарелых и больных родителей или родственников. И которым не по карману оплачивать труд таких же немецких медицинских работников, стоимость которого составляет 80 марок (40 евро) в час. Можно, конечно, отправить стариков в прекрасно оборудованные дома престарелых с круглосуточным уходом, но для многих из них смерти подобно оставить родной угол. Польские и украинские медсестры получали в этих семьях комнаты и бесплатное питание, но работодатели платили им по договоренности от одной тысячи до 1200 марок в месяц. При этом они выполняли также домашнюю работу и круглосуточно присматривали за пожилыми людьми. Когда полиция выдворяла женщин, плакали обе стороны: те, кто потерял заработок, и те, кто лишился помощниц.
Случай приобрел такой резонанс, что его рассматривал бундестаг, который сделал исключение и решил давать разрешение на работу по уходу за престарелыми для медсестер из стран Восточной Европы. Но оказалось, что это только верхушка айсберга. Понятно, что та категория граждан, которая способна платить официально, не будет нанимать на работу нелегалов. Но ведь многие семьи с очень средним доходом часто нуждаются в помощниках по дому или в присмотре не только за стариками, но и за детьми. Вот они и ищут возможности в нелегальной среде.
Немецкий закон запрещает оставлять детей до 12 лет без присмотра, поэтому многие женщины не могут работать. Но для таких нуждающихся всегда найдется какая-нибудь молоденькая украиночка, правдами и неправдами добравшаяся до Германии и готовая за 6—8 марок в час не только за детишками присматривать, но и выдраивать до блеска квартиру, перестирать и выгладить белье. Если соседи не «настучат», то работать нелегально в семье можно достаточно долго.
Вряд ли кто рискнет сказать, что такой девчонке улыбнулась фортуна. Не дай Бог попасть под проверку документов или заболеть. Немецкие врачи хоть и давали клятву Гиппократа, но они еще и хорошо знают закон, запрещающий им лечить нелегалов. К счастью, многие из них, рискуя быть наказанными, о клятве не забывают и все-таки оказывают медицинскую помощь. Хотя есть сколько угодно примеров, когда за порог больниц выставляли и тяжело заболевших нелегалов.
До сих пор «левая» рабочая сила, попав в какую-нибудь серьезную передрягу, могла рассчитывать на помощь церкви. Здесь на какое-то время находили кров, получали пищу. Но государство поприжало и церковь: за помощь людям без документов грозит серьезный штраф.
Правительство знает, правительство слышит
Нельзя считать, что власти пребывают в таком уж неведении относительно нелегальной рабочей силы. Немецкое ведомство статистики подсчитало, что из-за «черной» работы в Германии ежегодно теряется около 15 тыс. рабочих мест. А теневая экономика все больше принимает формы организованной преступности. Мафиозные структуры, наряду с торговлей наркотиками и оружием, поставляют «заказчикам» нелегальную рабочую силу. В ходе последней крупной акции правоохранительных органов было выявлено 2400 средних и мелких предприятий, прибегавшим к их услугам.
Но справедливости ради следует заметить, что безработные граждане Германии не торопятся занимать такие рабочие места, где к труду нужно подниматься в четыре-пять утра или выполнять тяжелую физическую или неприятную работу — чистить, мыть, убирать. К примеру, тех же специалистов по уходу за больными стариками, которые получают очень высокую даже по немецким меркам зарплату, постоянно не хватает. У нелегальных работников в этих отраслях конкурентов нет, и, кажется, они еще не скоро появятся.
Еще до недавних пор считалось, что получить разрешение на работу в Германии гражданам из стран — нечленов Европейского Союза — все равно, что проникнуть сквозь непробиваемую броню. Но вдруг оказалось, что броня не так уж крепка: в Германии настоящий завал со многими специалистами, в первую очередь в отрасли компьютерных технологий. Правительство решило внести изменения к существующим законам и пригласить на работу компьютерщиков на правах так называемой «зеленой карты». Кроме того, в Германии недостаточно инженерных кадров, гостиничных менеджеров, водителей грузовиков, медицинских сестер, не говоря уже о работниках сферы услуг — длинный список профессий, в которых уже сегодня остро нуждается экономика. На протяжении последних нескольких месяцев правительство и бундестаг обсуждают проблему приглашения представителей этих профессий уже из стран Восточной Европы. Кроме этого, оказалось, что значительная часть нелегальных иностранных работников и владеет этими дефицитными специальностями. Поэтому сейчас идет поиск возможностей легализовать их труд. Но против выступает оппозиция: при огромном количестве собственных безработных предоставлять рабочие места иностранцам?
Недавно в одной из немецких русскоязычных газет появился материал, который редакция озаглавила, как «Заметки берлинского нелегала», некоего Андрея Евдокимова. Меня заинтересовали не столько довольно живо рассказанные им байки, сколько ссылки автора на то, что он де прибыл с Украины, где, понятно, никакой жизни быть не может. Я готовила материал о нелегальной рабочей силе в Германии, поэтому отправила автору письмо по указанному им электронному адресу с предложением, если ему это тоже интересно, ответить на несколько вопросов. На что получила очень нервное письмо о том, что он хорошо знает и украинские, и немецкие законы, поэтому в Берлине никогда не работал нелегально, а заметки в газете — это его вымысел чистой воды. Но, по-видимому, желание высказаться победило и автор статьи все-таки не удержался от комментариев. Мне кажется, они как нельзя лучше говорят и о нашей ментальности, и об усилиях немецкого правительства легализовать работу нелегальных работников. Во всяком случае, наших.
В письме моего респондента говорится об этом достаточно выразительно: «...Много ли нелегалов в беседе с вами сетовали на свою нелегальную работу, выражая при этом желание работать официально? Насколько я знаю, все они мечтают о легальном пребывании на немецкой земле, а работать большинство из них хочет «по-черному». Ну какой идиот, скажите на милость, согласится на выплату баснословных немецких налогов! И вполне возможно, параллельных украинских — наше правительство своего не упустит. И ради чего? Чтобы через несколько лет, как в случае со специалистами, получившими «зеленую карту», быть вышвырнутыми из страны за ненадобностью? Другое дело, если бы нашим рабочим, как в свое время турецким, выдавали вид на жительство и не временный, а постоянный, вот тогда бы эту проблему стоило поднимать. Я знаю многих живущих в Германии иностранцев — ни один из них после получения гражданства не стремился работать официально. «Черный вал» процветает не только в Украине, как это ни прискорбно. Наивное правительство Германии полагает, что если оно разрешит пришлым работать официально, судя по вышедшему недавно закону, то они тут же рванут занимать очередь в бюро по трудоустройству. Как бы не так! Ведь им предложат грязную работу, на которую не соглашаются немцы...Те же люди, которые обладают действительно дефицитными на немецком рынке труда профессиями, давно там работают и скорее всего за гроши, по сравнению с немецкими коллегами».
...У мужчины, сидевшего рядом в трамвае, зазвонил мобильник: «Куда нужно ехать? — заискивающе переспросил он невидимого собеседника. — Записываю...» И достал авторучку разбитыми в кровь пальцами...