знает все банковские тайны, кроме тех, которых не желает знать.
Охотно меняет издания, оставаясь верной финансовой теме. В послужном списке были и республиканская «Рабочая газета», и «Коммерсантъ» (Москва) начала эпохи перемен. Впервые признание как знатока банковского дела получила в 1992 году в газете «Пост-поступ».
Главными личными достижениями считает сына Тараса и создание в 1993-м газеты «Финансовая Украина»
Прошедшее пятилетие в развитии украинской банковской системы было, без сомнения, самым интересным. Завершилась эпоха «банковского романтизма», когда для создания банка требовалось горячее желание, несколько единомышленников, первоначальный капитал в размере стоимости однокомнатной квартиры и умение убеждать. Началась эра жесткого прагматизма.
Дружные
всходы
До 1994 года большие системные Сбербанк, банк «Украина», Проминвестбанк, Укрсоцбанк, Укрэксимбанк и так называемые банки новой волны жили как бы в разных измерениях. Первые были полугосударственными, некоторые из них лишь начинали акционироваться, и по большому счету назвать их коммерческими было трудно.
В то время в книге регистрации НБУ значилось 230 финансовых учреждений, причем «новички» контролировали максимум 15% всех финансовых потоков. (Сейчас в стране 206 коммерческих банков, из них реально работает около 170. Остальные - в стадии ликвидации.)
Обычно учредителями новых банков становились госпредприятия, действующие банки. Финансовый менеджмент, как правило, распоряжался довольно крупным пакетом собственности. Акции банков охотно покупало население: люди еще помнили надежность сберкасс. Хотя многие, конечно, выбирали возникшие после декрета КМ трасты. Там обещали 150-200% годовых, тогда как в банках - по 60-80%. Банковские служащие очень печалились по поводу невозможности конкурировать с трастами.
Нередко новые банки ютились в приспособленных помещениях, подвалах, и чтоб выбраться оттуда на свет, проводили очень рискованную политику: один из тогдашних банкиров, к примеру, считал, что кредит можно выдать в течение пяти минут. Безо всякого залога, под честное слово.
Честное слово у заемщиков было разным. Самые «продвинутые» просто перегоняли деньги за границу, исчезая следом за ними. Бывший помощник тогдашнего премьер-министра Игорь Маркулов взял кредит на 100 млн. долларов, таким образом «раздев» один из крупнейших украинских системных банков.
Действовало несколько валютных курсов к иностранной валюте, в том числе фиксированный и свободный. А распределял валюту так называемый тендерный комитет Кабинета министров по спецкурсу, в три-четыре раза ниже рыночного. НБУ вовсю рефинансировал коммерческие банки - под 40-50% годовых, тогда как инфляция была, по крайней мере, на порядок выше. Невозвращенные кредиты, зачастую составлявшие миллионные суммы, через полгода «усыхали».
Доллар уже почти вытеснил карбованец не только из «теневого» сегмента, но даже из легального оборота, когда финансово-банковскую вольницу начали вводить в «берега». Поворотным в этом смысле стал ноябрь 1994-го: своим решением НБУ установил новую ставку рефинансирования - 360% годовых и обязал коммерческие банки пересмотреть условия предоставления кредитов своим клиентам, потребовав от них платить за финансовые ресурсы реальную цену. Расчеты в иностранной валюте на территории Украины и резидентам, и нерезидентам были запрещены.
Противодействие в общем-то обычной цивилизованной норме по своей силе напоминало цунами: по требованию «трудящихся СП» запрет отменяли, опять вводили и опять отменяли, пока наконец не свыклись с тем, что любая страна проводит расчеты (по крайней мере, легальные) в национальной валюте.
Финансовое
похмелье
Наиболее агрессивные банки, которые зарабатывали лишь на инфляции, а заработанные деньги проедали, зашатались, еще не веря в закат собственной счастливой звезды. Самым резонансным событием в следующем, 1995 году стало умирание банка «Инко». Его подкосили несоответствие оборотов активов и пассивов, а также разросшаяся, но практически не контролируемая сеть филиалов.
Проблемы коснулись и бывших госбанков, например Укрсоцбанка. Но здесь размер убытков, называемых на банковском сленге «воронками», оказался не смертельным.
Эпоха романтизма закончилась. Все кинулись искать своих должников. В прессе появились сообщения о том, какими методами «выбивают долги». Появились «специалисты», предлагающие такой вид услуг за 50% от суммы долга. Этот бизнес оказался достаточно прибыльным, хотя его расцвет длился недолго. Теперь вряд ли кто-нибудь даже во сне признается в том, что пользовался услугами таких «посредников».
В течение 1995 года новые банки продолжали «сыпаться». Правда, некоторым повезло: акционеры, главным образом из нефтебизнеса, энергетики, покупали контрольные пакеты этих банков. За два года, 1995-1996, многие банки фактически поменяли хозяев.
В отличие от соседней России, где смена владельцев банков сопровождалась целой серией заказных убийств, для банковской системы Украины была более характерна система «отсидок». Первым сменил уютный кабинет на камеру следственного изолятора бывший руководитель банка «Відродження» Анатолий Скопенко - то ли за то, что давал кому-то взятку, то ли за то, что брал. Пока шло следствие, клиенты уходили, кредиты не возвращались, деньги со счетов банка перечислялись куда только можно. Когда А.Скопенко освободили за недоказанностью состава преступления, спасти банк было уже невозможно.
Вскоре отработанную схему применили к председателю правления «Градобанка» Виктору Жердицкому, руководителям нескольких региональных банков. Председателю «Дамиана-банка», монополизировавшему расчеты тендерного комитета, удалось скрыться за границей. Через несколько лет уголовное дело было приостановлено с той же, что и в отношении «Відродження», формулировкой…
Не обошлось и без кровавых страниц и заказных убийств. Осенью 1997 года был убит собственник банка «Юнекс» Яков Рогожин, а председатель правления Борис Кушнирук - по отработанной схеме - арестован и затем через год выпущен. «Юнекс» пополнил число фактических банкротов.
Безусловно, мощнейшим ударом по банковской системе было убийство в апреле 1998 года председателя Украинской межбанковской валютной биржи, одного из основателей отечественной финансовой системы Вадима Гетьмана.
А осенью 1998 года случился еще один удар - финансовый кризис. Но потеряв за два-три месяца 360 млн. собственного капитала, банковская система выстояла.
Линия
Маннергейма
Без сомнения, денежная реформа 1996 года и курс НБУ на поддержку национальной единицы стали основой для укрепления банковской системы.
Многому научились и банкиры - прежде чем выдать кредит, хорошо считают, вернутся ли денежки обратно (сейчас без залога банки выдают кредиты разве что своим хозяевам - учредителям или постоянным клиентам с добропорядочной кредитной историей на протяжении как минимум пяти лет). Кроме того, банковский надзор НБУ создал действенную систему контроля, которая отслеживает десятки специальных коэффициентов.
Требования к банковским нормативам постоянно растут. Одновременно НБУ начал борьбу за легальность капитала уставных фондов: информация о происхождении капитала нынче требуется не только от учредителей банка, но и от учредителей учредителей. (То есть «дедушкой» украинского банка оффшорная компания быть не может.) А вскоре, как заявил заместитель председателя НБУ Александр Киреев, происхождение акционеров будет изучаться до «четвертого колена». Таково требование Базельской конвенции, нацеленной на борьбу с коррупцией и отмыванием капитала.
Ожидается, что эта и многие другие более жесткие нормы будут освящены новым законом о банках и банковской деятельности, который нынче готовится к первому чтению. Неудивительно, что многие банкиры ждут появления нового документа с душевным трепетом.
Впрочем, столь бескомпромиссная борьба НБУ за чистоту происхождения украинских банков многим кажется преждевременной: не секрет ведь, что вне банков денег обращается больше, чем внутри их.
В общем, даже после пяти лет подвижек к лучшему отечественная банковская система остается еще очень малосильной даже по сравнению с польской, чешской, венгерской и прочими, возникшими на постсоциалистическом пространстве. Как любит повторять один очень известный банкир, не может быть крепких банков при слабой экономике.