История не учительница, а надзирательница, magistra vitae: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков.
В.Ключевский
Постоянный дефицит нефти и газа, чрезмерные неплатежи за них, шантаж и угрозы прекращения поставок энергоносителей, уже не первый год лихорадят Украину. Собственная же добыча энергоносителей неуклонно сокращается: по газу - с 1990 года на 36,3% до уровня 17,9 млрд. кубометров (1998 г.), нефти - на 26,5% (3,9 млн. т), углю - в 2,7 раза (59,4 млн. т). С учетом сказанного, на мой взгляд, нелогично выглядит чрезмерная ориентация сельского населения на расширение использования для отопления ископаемых видов топлива. Как достижение выдается форсированная газификация сел, вдвое-втрое превысившая достигнутое за 70 лет существования бывшего Союза, когда, кстати, на украинской территории добывалось втрое больше энергоносителей. В последние годы в Украине много говорили об альтернативных видах энергии. Только все больше о солнечной или ветровой. Но при этом совершенно незаслуженно преданы забвению местные виды топлива (пожнивные остатки, стебли, кочаны), угольные брикеты, использование которых уменьшилось в 13 раз, торфа - в 2,3 раза, малоэффективно используется древесное сырье.
Новейшая история явила немало поучительных уроков энергетических кризисов, связанных с социально-экономическими реформами, войнами и другими потрясениями. Еще в 20-х годах уходящего столетия едва ли не самым тяжелым испытанием на выживание молодой советской России оказались холода. В обращении к местным организациям «На борьбу с топливным кризисом», опубликованном в «Правде» 13 ноября 1919 года, вожди революции провозгласили борьбу с топливным кризисом важнейшей задачей. Было мобилизовано все трудоспособное население, гужевой транспорт на быструю добычу «всяческого топлива, угля, сланца, торфа и т. д., а в первую очередь дров, дров и дров». Тогда же в топливном балансе железных дорог, как основных потребителей топлива, особенно возросла роль такого вида «горючего», как дрова. Из общего количества топлива, израсходованного железнодорожным транспортом в 1918 году, дрова составили 51,8%, в 1919-м - 88,1% и даже в 1921-м удельный вес дров держался на уровне 50%.
Резко возросла потребность в лесоматериалах и дровах в годы второй мировой войны и последующие 20-25 лет восстановления и развития народного хозяйства. Промышленные лесозаготовки в 50-е годы почти в два раза превышали норму и достигали 9-12 млн. кубометров ежегодно, постепенно снижались в 60-е годы и лишь к 1970 году вошли в расчетную лесосеку. Перегруженные лесопродукцией склады у железных дорог круглосуточно отгружали «дары леса»: днем - круглые лесоматериалы (в основном, рудстойку), а в ночное время - дрова, как топливо для паровозов, которое отправлялось «вертушками» на узловые железнодорожные станции.
Преимущества лесного сырья в его относительной доступности в любое время года, конструктивном использовании почти во всех сферах хозяйственной деятельности; в качестве древесного топлива - еще и в экологической чистоте (не содержит серы, хлора и других элементов, отравляющих атмосферу при сжигании угля), высокой теплотворной способности и полезности остатков продуктов сгорания - золы.
Французские исследователи установили, что тысяча литров нефтяного бытового топлива имеет теплотворную способность, эквивалентную четырем плотным (шести складочным кубометрам) воздушно-сухой твердолиственной древесины или шести плотным кубометрам (девяти складочным кубометрам) мягколиственной и хвойной древесины. В среднем 4,25 кубометра воздушно-сухой древесины теоретически соответствует тонне нефтяного эквивалента. Таким образом, 8,5-9 кубометров (одна автомашина) дров содержат столько же тепловой энергии, сколько две тонны нефти.
В последнее время стоимость тонны нефти составляет 130 долларов, а эквивалент по теплопроизводству в виде дров (4,25 кубометра) обойдется примерно в 11 долларов (по нынешнему курсу), или в 11,8 раза дешевле.
В других источниках приводятся интересные качественные соотношения. Если теплотворная способность килограмма лиственной древесины в абсолютно сухом состоянии составляет приблизительно 4000 ккал, хвойной - 4400 ккал, то для нефти она определена в 7500 ккал/кг, мазута - 8500 ккал/л, природного газа - 3400 ккал/м 3 , тепловой эквивалент 1 кВт.ч электроэнергии составляет 860 ккал. При содержании в древесине примерно 25% влаги, теплотворная способность одного складочного кубометра лиственных дров соответствует приблизительно 165 кг угля, 146 литрам мазута, 163 кубометрам природного газа и 1442 кВт.ч электроэнергии.
Все это я описываю потому, что объективно в Украине назрела необходимость сопоставлять, взвешивать реальные возможности источников получения тепловой энергии, определять региональные стратегии приоритетов теплообеспечения. Однако именно с региональными приоритетами, похоже, самые большие проблемы. Потому что совершенно неоправданно в одних регионах, например, в Донецкой и Луганской областях, не используется метан, содержащийся в угольных пластах, а в других, как в Закарпатье, отказываются от традиционного, доступного и сравнительно дешевого древесного топлива. И это при нынешних проблемах с импортом природного, сжиженного газа, нефти и нефтепродуктов, последствия которых ежедневно ощущает на себе большая часть наших сограждан.
Причем, проблемы эти не вчерашние и не позавчерашние. И в этой ситуации тем более необъяснима, например, настойчивость одного известного политика в максимальной газификации сел Закарпатья - единственного лесоизбыточного региона Украины с наивысшей лесистостью (около 51%). Пренебрегая в данном случае известной мудростью «от добра добра не ищут» (в контексте выбора топливного приоритета), инициаторы масштабной газификации Закарпатья тем самым обеспечивают жителям этого региона постоянную головную боль, связанную с понижением давления в газопроводящей сети.
Мотивацией к поиску радикальных альтернативных решений энергообеспечения служат экстремальные ситуации, обусловленные необходимостью обеспечения государственной безопасности. Например, германская военная машина в последние годы второй мировой войны, будучи отрезанной армиями союзников от доступа к источникам нефти, работала в основном на синтетическом горючем из угля. Германскими учеными была решена стратегическая задача получения в промышленных масштабах синтетического бензина из углей Рурского бассейна, который, кстати, еще долго использовался в послевоенные годы.
Украина, имея неограниченные запасы углей разных марок, в состоянии обеспечить решение всего комплекса задач - достижения энергетической независимости, в частности в обеспечении жидким топливом. Каменный уголь может служить также и сырьем для получения горючего газа.
Мы же использовали в основном то, что лежало на поверхности. Лес оказался в заложниках. Железнодорожный транспорт на паровозной тяге вплоть до 1960 года на 81,3% использовал древесное, смешанное и угольное топливо. На предприятиях местной промышленности (лесная и деревообрабатывающая, промкооперация, колхозы и совхозы) использовались парокотловые двигатели на дровяном топливе и отходах деревообработки. Это топливо всегда было и остается в достатке, исчезли только котловые двигатели или их осталось неоправданно мало на «запасных путях».
Такая же участь постигла и газогенераторные установки конца второй мировой войны и последующих лет. Смонтированные на мало- и среднемощных тракторах и автомобилях, такие установки преобразовывали продукты сгорания дров (чурок) в генераторный газ - моторное топливо. А движущиеся механизмы, которыми они оснащались, успешно использовались в хозяйственных работах и перевозках местного значения.
В местах лесозаготовок широко практиковалось углежжение, а его продукты (древесный уголь) пользовались неограниченным спросом в металлургии, тонкой доочистке вод в водоочистных сооружениях, зоотехнике и в быту.
Следует также отметить, что древесина, как строительный материал или сырье для промышленной переработки, обладает более высокой энергетической эффективностью, чем сталь, бумага или пластмассы. Например, на производство тонны пиломатериалов расходуется энергия, эквивалентная лишь 0,25 тонны каменного угля; тонна строительных деталей и элементов из стали в той же стадии готовности требует затрат энергии, эквивалентных порядка двум тоннам каменного угля. Пластмассы (как материал, заменяющий древесину в строительстве и бумагу для упаковки) требуют приблизительно в шесть раз больше энергии.
Но наступившая за восстановительным периодом пора технического прогресса заморозила громоздкие котлы, другие устройства, как продукт вчерашнего дня. Началось интенсивное внедрение прогрессивных технологий, поиск новых материалов, переход на эффективные энергоносители, преимущественно ископаемого происхождения. По данным ООН, к 1985 году, за время своего существования, человечество израсходовало 80-85 млрд. тонн различных видов топлива; около половины этого объема было использовано в последние 25-30 лет. За 1960-1990 годы выбросы углерода и других продуктов сгорания в атмосферу увеличились втрое. Возникли серьезные экологические проблемы. Прав был Рассел, предупреждая, что «и прогресс противоречив».
Снижение ресурсных и природообразующих возможностей леса на фоне чрезмерных рубок и обострившихся экологических проблем справедливо вызвало беспокойство общественности.
С учетом способности леса, как важнейшего компонента природного комплекса, к воспроизводству были своевременно приняты упреждающие меры по лесовосстановлению вырубок, лесоразведению, улучшению качества лесов и наращиванию их потенциала. Однако реализовать сполна эти возможности оказалось затруднительно из-за ведомственного подхода к лесам. В настоящее время из общей площади лесов Украины (10,78 млн. га) в ведении Госкомлесхоза находится 7,1 млн. га (66%), МинАПК - 2,8 (26,4%), в ведении еще 49 министерств и ведомств - 819 тыс. га (7,6%).
Наиболее существенные изменения произошли в лесах государственного значения - основном ресурсном и экологическом регуляторе региона (см. таблицу).
Полстолетия целенаправленных лесоводственных мер позволили расширить лесопокрытую площадь на 26%, а запасы лесов увеличить в 2,7 раза, накопив 1,28 млрд. кубометров древесины - три четверти всех ее запасов в Украине. За указанные годы площадь лесов с преобладанием дуба увеличилась на 67%, ясеня - на 69%, сосны - на 47%, бука - на 19%; сократилась почти в четыре раза площадь малоценных древостоев - грабняков, осинников и т. д. Из общей площади земель, покрытых лесной растительностью, хвойные занимают 46,1%, твердолиственные - 42,7%, мягколиственные и др. - 11,2%. Такой состав пород определяет уровень использования продуктивных сил природы, почвенного плодородия, что отражается на приросте древесины, ее качестве, продуктивности лесонасаждений. Особое место занимают дубовые леса (1,7 млн. га), как золотой фонд Украины, а дуб - жемчужина лесов. Нигде в Европе не сохранились такие дубравы, как в Украине, поэтому на протяжении столетий украинский дуб был и остается объектом пристального внимания со стороны иностранных лесопромышленников и покупателей.
Вот бы распорядиться этим добром по-хозяйски… А пока - одни проблемы. И главная из них - противоречие между наращиванием лесоресурсного потенциала и его использованием.
Нынче расчетная лесосека по главному пользованию составляет около 5,3 млн. кубометров в год - одна из самых низких за послевоенные годы, при самых высоких качественных показателях лесного фонда. И та ежегодно недоиспользуется на 13-15% - как объясняют, из-за неплатежеспособности потребителей. Малоутешительным остается самостоятельный экспорт каждым лесхозом древесных заготовок за рубежом.
Главной же причиной низкого уровня ресурсного лесопользования является исключение из расчета рубок 58,2% по площади и более половины по массе спелых и перестойных насаждений, отнесенных к разным категориям защитности. Безмолвные инструкции разных времен привели к потере технических качеств ценнейшей древесины, а также к биологическому распаду и разрушению деревьев и лесонасаждений. Слишком накладны и пассивны затратные санитарные меры по расчистке «мертвой» древесины и образующейся захламленности. Поэтому первейшей задачей должен быть поиск активных лесоводственных мер (выборочных, постепенных и пр. рубок леса) по надлежащему содержанию лесов первой группы. А это, в свою очередь, даст возможность увеличить нынешние объемы рубок главного пользования.
Основной резерв ликвидации дефицита в древесине - рационализация использования лесоматериалов. И прежде всего следует пресечь бесхозяйственное расходование древесины на пиленную тару, штакетник, дощатые заграждения, деревянные постройки и т. д. А также максимально сократить разрыв в производстве широко употребляемых изделий из древесины в Украине с аналогичными показателями в Европе. На душу населения такой продукции у нас вырабатывается меньше, чем в Финляндии, Швеции, Германии (например, древесных плит - в 6 раз, фанеры - в 8, целлюлозы - в 10, а картона и бумаги - в 20 раз).
Как же объяснить нынешнее сокращение производства в Украине остродефицитных древесностружечных плит с 1187 тыс. условных кубометров в 1990 году до 202 (в 1997-м), или в 5,6 раза, и древесноволокнистых плит с 35,6 млн. условных квадратных метров до 13,8 (или в 2,6 раза)?
Между тем в развитых странах мира повышается значение древесины, как альтернативного ископаемым энергоресурсам источника обновляемой энергии. В Европе в 1990 году для производства энергии было использовано приблизительно 208 млн. кубометров древесины, из которых 159 млн. кубометров приходилось собственно на древесину, а 49 млн. кубометров древесного эквивалента составили отработанные варочные щелоки. Это составляет около 47% от общего объема вывозок в Европе (ЕЭК/ФАО, 1996 г.), а в США - 46,2%.
Доля использования древесины для получения энергии от общего объема вывезенной составляет в Дании - 60,6%, во Франции - 55,9%, Испании - 44,1%, Швейцарии - 56,2%. Характерным для развитых стран является постоянное увеличение использования древесной энергии. Так, в среднем по Европе темпы роста ее потребления составляют 7,3% в год (в Швеции - 10,2%, Дании - 9,2%, Франции - 8,9%, Испании - 7,7%).
Структура использования древесной энергии свидетельствуют, что домашние хозяйства по-прежнему являются ее основными потребителями, на их долю приходится около 65% объема этой энергии (исключая щелоки). Наиболее активными потребителями древесной энергии являются домашние хозяйства Франции. Среди крупных потребителей указанной энергии следует упомянуть также предприятия лесной промышленности, на долю которых приходится около 27%.
Доля энергии, получаемой из древесины, в общем энергоснабжении стран Европы составляет в среднем 4,93%, в США - 5,09%. Эксперты прогнозируют постоянное увеличение потребления древесины в европейских странах для производства энергии до 2020 года, которое будет ежегодно увеличиваться приблизительно на 1,5%.
В США предусмотрено к 2010 году втрое увеличить возможности биоэнергетики, использующей, в частности, древесину и древесные отходы, что в настоящее время обеспечивает лишь 3% всей потребности США в электроэнергии. Биотехнологии превращают древесину, растения, сельскохозяйственные отходы в энергоресурсы, которые могут применяться в качестве горючего для автомобилей или топлива для электростанций. Поэтому главная задача видится в замене угля, нефти, природного газа и урана экологически чистыми, возобновляемыми биоэнергоносителями.
Разве это не достойные примеры для подражания?
Мы же «пашем» по старинке, как будто ничего не произошло, и реки «дешевого» горючего продолжают наполнять прослезившимся их бездонные посудины. Разговорами и угрозами «энергетического кризиса» все и заканчивается. Чего, в самом деле, стоят сообщения о подорожании нефти в августе-сентябре на 23-25% (с 105-110 долл. за тонну до 130-135 долл. за тонну) а в октябре еще на 5-8% - до 130-140 долл. за тонну. Российский газ тоже не дешевеет.
Добавьте к этому систематические недопоставки нефти и газа. Какая экономика может выдержать это?
Но вернемся к дровам. Данные Госкомстата Украины, опубликованные в 1999 году, свидетельствуют, что всеми потребителями страны в 1997 году использовано 2437,4 тыс. плотных кубометров древесины. От общего количества использованной в том году древесины (примерно 15 млн. кубометров) это составляет 16,2%. Но данные цифры далеки от действительности, а вернее, от учета потребности и ее покрытия. В лесистых, но газифицированных местностях наблюдается избыток нереализованных дров. Например, в черте г.Киева их насчитывается более 50 тыс. кубометров. В то же время в степных районах население беспощадно уничтожает защитные лесополосы для заготовки топлива в зимнее время. И понять людей можно.
Проводимые Госкомлесхозом мероприятия по энергосбережению носят ведомственный характер и могут служить лишь методическим пособием для смежников. Проблема же обеспечения потребностей народного хозяйства биоэнергоносителями требует всестороннего изучения и комплексного решения.
Необходимо разработать стратегию энергообеспечения для каждого природно-хозяйственного региона (области) с учетом местных ресурсов, традиций, возможного завоза теплоносителей из других районов и наращивания местного потенциала. Почему в Украине не поощряется использование конкурентоспособных древесных энергоносителей на деревообрабатывающих предприятиях и особенно в жилищном хозяйстве? Для этого достаточно организовать их пакетирование, брикетирование и доставку на топливные склады. А фондодержателям леса следует рассмотреть возможности дополнительной заготовки дров и их доставки к потребителям.
В многолесных районах стоит организовать углежжение, а также желательно создать - сначала на экспериментальной, а затем и на промышленной основе - комплексы по производству жидких или газообразных видов топлива на базе древесины.
В малолесных и степных районах необходимо пойти путем выращивания так называемых энергетических плантаций, например, белой акации. В Украине более 2 млн. га земель исключено из сельхозпользования, их и можно использовать для таких целей.
На мой взгляд, отдельного рассмотрения требует и вопрос возрождения использования котлов (бытовых и промышленных) на древесном топливе.
Все вышесказанное - это не ультрановые проблемы, но ситуация требует серьезного отношения к ним.
БАЙТАЛА Василий Демьянович родился в 1922 году в с.Пеньковка на Виннитчине. После окончания в 1939 году средней школы поступил в Киевский лесохозяйственный институт. Однако в связи с второй мировой войной учебу сумел закончить в Воронеже, лишь в 1944-м, после чего работал старшим лесничим и директором лесхоза в Староконстантинове (Хмельницкая обл.) В 1950-51 годах закончил высшие лесные курсы в Пушкино (Московская обл.), после чего до 1957 года был директором техникума лесного хозяйства и учебного лесхоза в Лубнах (Полтавская обл.)
С 1957 по 1966 работал в Киеве: начальник управления лесных культур, лесоснабжений и восстановления лесов Главного управления лесхоза Минсельхоза (с 1960 года - при Совете министров УССР).
13 лет проработав заместителем министра, с 1980-го по 1987-й возглавлял Министерство лесного хозяйства Украинской ССР.
С апреля 1987 года - старший научный сотрудник Института географии НАН Украины.