Ругать украинскую приватизацию как причину многих бед общества сегодня привычно директору и министру, парламентарию и журналисту. Коммунисты и социалисты привычно угрожают украинским реформаторам чуть ли не адскими карами, «когда все вернется на круги своя». Верховная Рада «привычно» не принимает Государственную программу приватизации, составляющую сердцевину рыночных реформ.
Однако экономическая реальность Украины успела показать, что разумной альтернативы приватизации не существует и что общество страдает не от реформ, а от их недостатка.
В этом убеждает и предлагаемая вниманию читателей беседа с одним из авторов концепции приватизации в Украине, президентом Центра экономического развития, внештатным советником Президента Украины по экономическим вопросам Александром Пасхавером.
- Александр Иосифович, вместе с «молодыми реформаторами» вы стояли у истоков украинской приватизации. В чем сбылись ваши надежды в отношении приватизации в Украине?
- Приватизация всегда имеет несколько аспектов. Одним из таковых в украинских условиях был политический. Предстояло создать условия, чтобы государство перестало быть монолитом - законодательным, организационным, психологическим и т.п. Надо было начать процесс формирования частного капитала.
В процессе приватизации стояло две задачи: забрать у государства право собственности на имущество производственного сектора и развить новый непроизводственный капитал. Эти задачи должны были поддерживать друг друга. Новый капитал изначально здоров, а приватизированный - изначально болен, он несет на себе старые грехи. Предполагалось, что молодой капитал в Украине придет на приватизированные предприятия и поддержит их.
Это о тогдашних планах. А теперь об итогах. Забрали мы предприятие у государства? Да, забрали. Сумели мы сделать так, чтобы вырос новый - негосударственный капитал и появился хозяин у этих приватизированных предприятий? Нет, не сумели... Таким образом, процесс получился весьма противоречивым: какие-то цели достигнуты, какие-то нет. Но в социально-экономическом движении все очень связано: если какие-то важные задачи не выполнены, то общий результат, как правило, неблагоприятный.
Вообще же я категорически против того, как иногда в наших газетах пишут о приватизации - то как о полной неудаче, то как о полной удаче. Перед нами тот результат, который можно было получить тогда в нашем обществе. Ведь если сейчас сравнивать его с тем, каким оно было в 1990 году, - это совершенно другое общество.
- Сейчас все указывают на чрезмерную затянутость украинской приватизации. И в самом деле, даже у россиян этот процесс прошел быстрее.
- Темп преобразований всегда связан с состоянием общества. И слишком высокий темп может быть даже опасен, если он опережает скорость изменения общества. Вообще любые слишком бурные социально-экономические преобразования очень опасны.
В Украине приватизация взяла на себя функцию паровоза, не свойственную ей. Через приватизацию создавались рыночные структуры - а ведь они должны были создаваться не через приватизацию, а через рост нового капитала. Это создание института финансовых посредников, рынка ценных бумаг.
С другой стороны, украинской приватизации не на что было опереться. Вместо того, чтобы опираться на новый капитал, она должна была его создавать. Поэтому многое не удалось. Но если сравнивать с другими направлениями реформ, то приватизация наряду с финансовой стабилизацией мне кажется самым удачным сектором.
- Как вы оцениваете роль западных экспертов в судьбе нашей приватизации? Ведь, по мнению некоторых реформаторов, Украина только выиграла бы, не приди они к нам.
- Я думаю, западные эксперты здесь ни при чем. Действительно, технологически задумывалось все совершенно не так, как получилось. Однако когда первые проекты законов прошли через все этапы исполнительной власти и потом были совершенно изменены в процессе взаимодействия с законодательной властью, это во многом уже были другие законы. Западные эксперты нам очень помогли, но не столько технологически, сколько стимулируя работу вообще. Если бы не стимулы западных международных институтов, приватизация в Украине прошла бы значительно медленнее и не так системно, я бы сказал - более формально.
- Когда начиналась приватизация, могли ли вы предположить, что все так получится, что начнется «прихватизация»?
- Конечно, я мог это предположить. Ведь из истории известно, что процесс перераспределения собственности никогда не проходит мирно. И что в нем побеждают далеко не самые нравственные участники. Почему я должен был считать, что у нас будет иначе?
С этой точки зрения, мне кажется, процесс перераспределения собственности в нашей стране происходит более мирно, чем в России. И только в тоталитарных странах процесс приватизации происходит совсем мирно. Там собственность распределяется одним лицом. У нас все-таки демократическая страна... Одним словом, приватизация в Украине происходит значительно более мирно, чем можно было предположить.
- Как вы оцениваете ситуацию после приватизации?
- Начиная с 1997 года приватизированные предприятия в Украине, несмотря на то, что вследствие распыления собственности они крайне неэффективно распределены, стали работать эффективнее, чем государственные.
Сегодня самой большой опасностью, с точки зрения приватизации и экономических реформ вообще, является само государство, бюрократия, которая сумела селекционировать частный капитал таким образом, что выжил, стал сильным и жизнеспособным только капитал, который сращен с государством. Это очень большая опасность, потому что государство в сфере приватизации должно служить капиталу, а не наоборот. С другой стороны, я, как оптимист, уверен, что капитал все равно консолидируется и выйдет из-под власти государства.
- Когда же это будет?
- Может, через 10-15 лет, при следующем поколении капиталистов. Это длительные процессы. Для уничтожения частного капитала Ленину и Сталину понадобилось более 15 лет. Почему же мы хотим, чтобы он у нас вырос за два дня?
В Украине одни силы сопротивляются началу реформ, другие - их завершению. Началу реформ сопротивляются консерваторы. Завершению - те, кто использует переходный («смутный») период: он их вполне устраивает. Государственного чиновника устраивает, когда не работает рынок ценных бумаг и нет ликвидности капиталов. Если рынок работает и все можно купить, то капитал быстро консолидируется и становится независимым от государства. Без разрешения государства капиталы будут увеличиваться, это послужит приходу на предприятия новых хозяев. А промежуточное, незавершенное состояние реформ очень удобно для некоторых весьма влиятельных сил...